что такое логос в понимании гераклита
История психологии
Информативные ответы на все вопросы курса « История психологии» в соответствии с Государственным образовательным стандартом.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги История психологии предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
2. Гераклит. Логос. Душа как особое состояние огненного начала
Гераклит (530–470 гг. до н. э.). С представителями милетской школы Гераклита связывает идея первоначала, но только за первооснову он принимал огонь в его вечном движении и изменении, вызываемом борьбой противоположностей.
Развитие огня происходит по необходимости, или по Логосу, создающему все сущее из противоположного движения. Термин «логос» для Гераклита означал закон, по которому «все течет» и явления переходят друг в друга. Малый мир (микрокосм) отдельной души идентичен макрокосму всего миропорядка. Поэтому постигать себя — значит углубляться в закон (Логос), который придает вселенскому ходу вещей динамическую гармонию.
Душа («психея») — это особое переходное состояние огненного начала в организме. Введенное Гераклитом название для обозначения психической реальности было первым психологическим термином. «Психеи» как особые состояния огня возникают из воды и в нее же переходят. Деятельность души философ ставил в зависимость как от внешнего мира, так и от тела. Он полагал, что огненная стихия проникает в организм из внешней среды и всякое нарушение связи души с внешним миром может привести к огрублению «психеи». Полный же разрыв с внешней средой ведет к смерти. В вопросе о внешней телесной детерминации психики, Гераклит выступил как последовательный материалист.
Большое внимание философ отводил познавательным актам. Важное значение он придавал чувствам, и особенно зрению и слуху.
«Психеям» и мыслям присущ самовозрастающий Логос. Мысль человека саморазвивается, переходя от одной истины к другой. Основная цель познания заключается в том, чтобы, открывая истины, прислушиваться к голосу природы и поступать сообразно ее законам.
Довольно подробно рассматриваются Гераклитом потребности. Философ высказывает ряд важных положений, раскрывающих соотношение побудительных сил и разума, влияние предшествующих состояний на последующие, относительный характер побуждений и потребностей у живых существ. Философ также подчеркивает, что связанные с потребностями чувства удовольствия и неудовольствия узнаются через свою противоположность.
Счастье человека состоит не в погоне за удовольствиями, а в том, чтобы исходить из голоса разума, позволяющего человеку проявлять природосообразное поведение, связанное с пониманием законов необходимости (Логоса). Главным в человеке является характер, понимаемый Гераклитом как главенствующий психологический фактор, определяющий судьбу человека в течение всей его жизни.
Гераклит и мировой огонь-логос
ТЕМА ОГНЯ В ГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ ДОСОКРАТОВСКОГО ПЕРИОДА
ГЛАВА 3. ГЕРАКЛИТ И МИРОВОЙ ОГОНЬ
Гераклит стал искать абсолют в самой подвижности мироздания и нашел его в огне, который является одновременно и стихией и процессом. Так же как и в случае с водой Фалеса и воздухом Анаксимена, огонь Гераклита – это нечто большее, чем видимый физический огонь. Огонь Гераклита есть то, что движет всё. Он есть живая душа изменения. Видимый огонь не есть символ или иллюстрация этого всеобщего изменения. Он есть его чувственное явление, подобно тому как верхушка айсберга есть лишь видимая часть скрытой под водой массы льда, причем лёд в этой верхушке ничем не отличается по природе ото льда остального айсберга.
Гераклиту приписывают слова «все течет, все изменяется», хотя в действительности он мог бы скорее сказать: «все изменяется, все горит». Действительно, если текущее вещество остается по сути неизменным, то при горении меняется сама субстанция. В современных терминах можно сказать, что Гераклит называл огнем все процессы молекулярного движения и превращения. Подобное расширительное употребление отчасти присуще и современному химическому понятию «горение», которое на описательном уровне порой применяют ко всем процессам окисления/2/.
Огонь Гераклита – это не разрушительное пламя всеобщего пожара, а разумная субстанция, творящая мир в соответствии с законами и логикой. Для описания этого аспекта огня, Гераклит впервые ввел понятие Логоса, впоследствие получившее широкое применение у неоплатоников и в христианстве. Огонь-Логос – это скрытый разум вещей, разумная связь мирового целого, его внутренняя мысль. Из него вытекает все разумное в природе, все различие и согласие вещей. Из современных терминов понятие «разумность» довольно близко к «Логосу» /3/. Логос – это не свободный личный разум, а объективный закон, происхождение и цель которого загадочны/4/.
Логос является человеку в своей огненной мощи. Ветхозаветным евреям он явился как «огонь поядающий» и его слово было Законом. Логос Гераклита, как и библейский Бог – это как создатель, так и справедливый законодатель и судья. Подобно Анаксимандру, учившему, что мир должен вернуться в исходную субстанцию, из которой он возник, Гераклит признавал необходимость огненного апокалипсиса, конечного воспламенения всей вселенной и погружения всех стихий в огонь, из которого возникнет новый мир. Огонь придет внезапно, всё рассудит, и ничто от него не укроется. Огонь-Логос таким образом не только формирует мир, но и различает добро и зло. Такое понимание огня очевидно созвучно его использованию в древнем правосудии как «детектора лжи». Логос, как и Сын Божий в христианстве, приносит «не мир, но меч».
Гераклит, как и все досократики, не отделяет стеной качественного различия материальное и духовное. Огонь есть движущаяся материя и вместе с тем само движение и животворящий его дух. Однако дуализм плотского и божественного все же виден в его космогонии, в которой явно просматривается вертикальная ось от земли и воды к небесному огню/5/. Вверху – небесная сфера божественного, чистого и разумного огня, внизу – подлунная сфера погасшего вещества, холодного, тяжелого и сырого. Путь сверху вниз – это путь погашения огня. Этот путь ведет к генезису мира. Земля и вода (и вообще материя) – это результат остывания огня, что-то вроде пепла. Материя оживляется только оставшимся в ней тлеющим огнем, сама по себе она способна лишь на безжизненное статичное существование. Путь наверх –это путь прогрессивного воспламенения, который кончается возвращением всей вселенной в огонь. Всеобщее воспламенение мыслится не как разрушение, а как полное согласие и примирение противоположностей и возвращение от смерти к жизни. Таким образом, конец света – это не всеобщее умирание, а всеобщее оживление.
Душа по Гераклиту (как и у Пифагора/6/) есть частица божественного огня. В силу своей огненной природы душа сообщается с окружающим её мировым огнем, который есть во всех вещах и во всё проникает. Наше ощущение беспредельности души связано именно с этим единством души с огненным Логосом. Мудрость состоит в познании этого всеобщего разума путем приобщения к божественному Логосу. Тем самым Гераклит фактически впервые выразил мысль о всеобщности разумного начала в душе человека. Индивидуальный разум имеет свой корень в разуме всеобщем. Лишь разумное познание, укорененное во всеобщем, имеет непреходящую ценность.
Гераклит однако смотрел на человека с пессимизмом. В самом деле, человеку свойственно изолировать свой личный разум и создавать себе собственный мир. Самомнение, высокомерие и страсти – все это отдаляет нас от чистого и всеобщего источника мудрости. Чисто личный чувственный опыт относителен и недостоверен. Для Гераклита мир – это угасшее божество, область страданий и смерти. Люди следуют внушению плоти, доверяя чувствам. Их души – частицы небесного огня, оказавшиеся в плену у плоти. Никто не следует вселенскому закону, никто не ведает божественного слова. По свидетельству Диогена Лаэртского, Гераклит удалился от людей и жил в горах. По-видимому, его можно считать первым отшельником в греческом мире. Его называли плачущим философом.
Гераклит первый увидел процесс в абсолютном и первый определил Логос как разумный аспект божественного, посредством которого божественное создает и животворит мир. Однако Гераклит не отвечает на вопрос, каким образом в мире поддерживаются устойчивость и порядок. Почему формы вещей в вечном круговороте вещества остаются постоянными? Каким образом вообще сам огонь может быть истинно сущим, если он вечно становится? Если все есть рождение, генезис, то не упраздняется ли бытие? Возможно ли вообще познание, если ничто не может быть зафиксировано? Невозможность ответить на эти вопросы внутри системы Гераклита привела его последователей к скептицизму и отрицанию познания. Только Платон, бывший учеником Кратила, последователя Гераклита, разрешил эти противоречия, отделив духовное от физического и признав автономное бытие идей и форм, которые и являются объектами познания.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Воззрения элейской школы имели общие черты с некоторыми учениями индийской религиозной философии, в которых воспринимаемый мир (Майя) считался нереальным, кажущимся, а невидимый глазу, но доступный духовному постижению абсолют (Брахман) – реально существующим.
2. Можно сказать, что гниющий компост в определенном смысле «горит». Сопоставление метаболизма животных, который построен на реакциях окисления, с горением также не вызовет удивления. Ведь в обоих случаях выделяется тепло, т.е. происходит какое-то слабое, невидное глазу горение. Древние описывали это как действие внутреннего огня.
3. Хотя греческое слово «логос» означает «слово», Логос не следует понимать как единичное слово или название. Это скорее речь и её разумный смысл. Такое значение присутствует и в нашем языке, когда мы говорим «взять слово», или в старославянском: «слово молвить», «Слово о полку Игореве».
4. Огонь-Логос не имеет личностных характеристик и этим отличается от Логоса христианства.Он не тождествен личному Богу, но может служить средством символического описания Его атрибутов. Дионисий Ареопагит объясняет использование образа огня авторами библейских текстов чертами сходства между свойствами божественного и свойствами огня (всюду проникает, скрыто во всем, придает всему жизнь). При этом Дионисий приписывет огню именно свойства огня Гераклита, а не обычного огня. См. Дионисий Псевдо-Ареопагит. О небесной иерархии, XIV, 2; также мой очерк «Огонь в Библии и в христианской традиции».
5. Гераклит отличал более чистый и благодатный огонь небесных сфер от реального обжигающего огня материального мира. Эти два вида огня субстанциально идентичны, но различаются также, как вода в мутном пруду отличается от чистой ключевой воды.
6. Мы судим о воззрениях Пифагора в основном из трудов Филолая, который писал позже Гераклита. Поэтому трудно утверждать, чье влияние было здесь определяющим.
Единый пдф-файл, соответствующий полному содержанию данного сборника, можно скачать здесь
Фрагменты ранних греческих философов. А.В. Лебедев. М., 1989. http://www.nsu.ru/classics/plato/vorsokratiker.htm
С. Н. Трубецкой. Метафизика древней Греции. М., «Мысль», 2003
А. Ф. Лосев. История античной философии в конспективном изложении. http://psylib.org.ua/books/losew01/index.htm
P. Kingsley. Ancient philosophy, mystery and magic: Empedocles and Pythagorean tradition. Oxford Univ. Press, 1995.
Логос Гераклита
Задолго до Гегеля, который положил идею единства и борьбы противоположностей в основу своей диалектической системы, похожая доктрина была сформулирована Гераклитом Эфесским (примерно 544—483 гг. до н. э.). Смысл ее в том, что гармония – это не стабильная данность (как вечное соотношение чисел у Пифагора, абсолютное бытие Парменида, неизменность платоновских эйдосов или абсолютная самодостаточность христианского Бога), а результат процесса борьбы. Именно в борьбе противоположности соединяются, чтобы породить движение.
Движение абсолютно («все течет», «в одну реку нельзя войти дважды»), покой – относителен. Стало быть, борьба (война) – основа прогрессивного развития мира вообще, человеческого общества – в частности. Большинство людей предпочитает «плыть по течению», выбирая путь наименьшего сопротивления. Подлинно же выдающимися оказываются те, кто «прогибает под себя изменчивый мир». Поэтому философ высоко оценивает способность самореализации и самоконтроля, презирая низменные страсти.
Однако если война закончится окончательной победой одной из сторон, то это будет означать конец войны, а, стало быть – и конец истории. Так, если победит стихия воды, мир утонет, если победит огонь – мир сгорит. «Огонь живет земли смертью, и воздух живет огня смертью, вода живет воздуха смертью, земля – воды [смертью]». Гармония мира предполагает существование противоположных начал, но не победу одного из них.
Но как тогда понимать слова Гераклита, из которых следует, что первой сущностью (архэ) является именно огонь? Так, он утверждает: «Этот космос… не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами разгорающимся и мерами погасающим», или в другом месте: «на огонь обменивается все, и огонь – на все, как на золото – товары и на товары – золото». Разве не следует из этого, что огонь – главная стихия?
Иоганн Морельсе. «Гераклит»
Гераклит разделял идеи Анаксимандра о космической справедливости, которая бы уравняла шансы и не дала борьбе противоположных сил закончиться чьей бы то ни было окончательной победой. Для обозначения этого принципа мыслитель выдвигает идею Логоса.
Этот термин («Логос») на современные европейские языки может быть переведен и как «слово», и как «учение» (в названиях многих наук есть «логия» – «биология», «геология», «филология» и т.д.); Логос – это еще «закон» и «порядок». Казалось бы, что общего между «словом» и «порядком»? Но Логос для Гераклита – это не обычное слово, многими из которых мы бездумно разбрасываемся. Это То Самое Слово.
Здесь интересные коннотации с христианским Священным Писанием. Евангелие от Иоанна начинается с весьма странной фразы: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1: 1).
«В начале было Слово». Как слово может быть «в начале»? В нашем понимании, «слово» – это то, что «изрекается кем-то», оно не может быть «в начале» просто потому, что «в начале» должен быть тот, кто его произнесет. То есть, «слово» – это нечто вторичное, производное от своего автора. Однако апостол пишет: «в начале»…
«… И Слово было у Бога» – ладно, у Бога может быть много чего, пусть будет и «слово».
«… И Слово было Бог» – а это как понимать? Как «Бог» может быть «Словом»? Разве Бога кто-то произносит? Не имя Бога, а Его Самого?
В оригинале (а Иоанн писал по-гречески) эта фраза звучит так: «Ἐν ἀρχῇ ἦν ὁ Λόγος, καὶ ὁ Λόγος ἦν πρὸς τὸν Θεόν, καὶ Θεὸς ἦν ὁ Λόγος», то есть дословно: «В начале был Логос, и Логос был у Бога, и Логос был Бог». Вряд ли Иоанн читал тексты Гераклита. Возможно, идеи последнего дошли до него через Платона или Аристотеля, но более вероятно, что через Филона Александрийского – эллинизированного еврея, пытавшегося совместить иудаизм с греческой философией. Но тогда получается, что учение языческого философа Гераклита попало в христианский Новый Завет! Факт сам по себе достаточно скандальный. Хотя христианская теология и черпала полными пригоршнями концепции, позаимствованные из античной философии, святые отцы избегали упоминания того, что в самом тексте Священного Писания присутствуют элементы, с очевидностью позаимствованные у греческих авторов.
И все же, что это за Слово? Гераклит весьма пренебрежительно относился к «народной теологии» греков; естественно, он ничего не знал о религии Яхве, а даже если бы и слышал о таковой, то уж конечно бы не почтил верования варварского народа своей благосклонностью. Тем не менее, некоторые параллели между его учением и текстом Моисея провести можно. В книге Бытия читаем: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт. 1: 3). Что значит: «сказал Бог»? Это совсем не то же самое, как если я кого-то попрошу включить свет, тот щелкнет выключателем и в комнате «станет свет». В последнем случае «свет» уже «готов к использованию», он «предусмотрен», и все, что нужно — это нажать на кнопку. А кому Бог мог сказать: «да будет!», кто мог быть «на подхвате», и самое главное — кто «сделал проводку» и «вкрутил лампочку»?
Дело не в наличии (или отсутствии) у Бога помощников. Сама возможность «света» должна предшествовать факту его появления. Но если «предварительной проводки» не было, то фраза «да будет свет!» имеет совершенно особый смысл. Он сказал, тем самым установив законы свету, то есть, Его Слово имеет силу Закона, Оно Само — Закон. Бог сказал — и стало так. А мог бы сказать иначе — и было бы иначе. Его Слово определило характер бытия. Поэтому Иоанн и пишет: «В начале было Слово…». Оно предшествовало тому, что есть. И Тот, Кого Моисей назвал Сущим, стал таковым для нас благодаря Слову («и Слово было Бог»).
Гераклит мог бы войти в историю в качестве религиозного реформатора, но он слишком презирал «плывущее по течению» простонародье, дабы снизойти до пропаганды. Впрочем, «религия» Гераклита была слишком интеллектуальной, чтобы иметь шанс стать общепризнанной.
Логос в понимании Гераклита
Оглавление
Логос в понимании Гераклита.. 5
Введение
Учение Гераклита не только один из образцов раннего древнегреческого материализма, но также и замечательный образец древнегреческой диалектики. Гераклит родился приблизительно в середине 40-х годов 6 в. до н.э. (около 544 или 540 г.), умер в 480 г. до н.э. Зрелая часть Гераклита относилась ко времени, когда на ближнем Востоке, примыкавшем к Ионическому греческому побережью, господствовали персы. Мощная в военном отношении Персидская монархия непрерывно стремилась распространить свою экспансию на запад. Гераклит был современником неудавшегося восстания покоренных персами греческих городов против победителей.
Гераклит – аристократ по рождению и по своим политическим взглядам. Он враждебно относился к демократической власти, пришедшей в его родной город на смену власти старинной родовой аристократии. В VII-VI вв. до н.э. Эфес вместе с другими полисами греческого мира прошел через процесс демократизации; власть перешла от царского и аристократических родов к демократическим слоям населения, что имеет прямое отношение к Гераклиту Эфесскому. Он происходил от царского рода. Однако в то время Гераклит уже не только не мог притязать на связанные с его родословной привилегии, но и по собственной воле отказался даже от тех, которые все еще выпадали на долю представителей свергнутых царских родов или потомков аристократии. Он отказался от царского сана, по сути дела номинального, уступив его своему брату (1 (б); 177), и поселился при храме Артемиды Эфесской.
Греков очень удивляло, что потомок царского рода выбрал путь бедности. Но о Гераклите – мудреце они нередко вспоминали и в связи с серьезными для города обстоятельствами. Но когда эфесы, по свидетельству Диогена Лаэртия, «просили его дать им законы, он пренебрег их просьбой, сославшись на то, что город уже во власти дурного государственного устройства. (1 (2); 176).
Есть свидетельства и о том, что к Гераклиту присылали своих послов афиняне. Узнав о нем как о выдающемся философе, жители Афин захотели увидеть Гераклита в своем городе, услышать его, поспорить с ним. Гераклит отказался и от этого (1 (12); 178). Создается впечатление, что он сознательно и упорно вел уединенную жизнь ученого, философа, своего рода отшельника.
Гераклит как человек и мыслитель, видимо, в какой-то мере отличался от философов милетской школы, так как его больше привлекало философское размышление, которое у него частично является абстрактным, а частично переплетается с множеством конкретных сюжетов. Несомненно, и то, что Гераклита больше, чем его предшественников, волнуют, становясь объектом философских раздумий, социальные, этические, нравственные вопросы.
Идея логоса
Логос в понимании Гераклита
Гераклит, считал, что логос – то, что присуще всем и всему, то, что всем и через все управляет. Видимо, это одна из первых формулировок, где идея первоначала смыкается с едва забрезжившей на философском горизонте идеей всеобщего закона, управляющим сущим. Обе пока слитые, нерасчлененные, но в тенденции расчленяющиеся идеи составляют смысл понятий «логос». С точки зрения перспективы очень важно и интересно как раз гераклитово выделение логоса, отличие его от природы как всего существующего и от огня как некой «первоначальной» материальной стихии. В тенденции здесь содержится возможность вычленения деятельности по описанию и изучению природы, возможность отличить философию от физики, от физического объяснения. Но пока, конечно, у самого Гераклита все три элементы едины. И все они объединены идеей первоначала, хотя уже и различены в ней.
Гераклита интересует, что такое человеческая душа, а иными словами, что такое человеческие мысли, страсти, волнения. И кстати, огонь как первоначало для Гераклита приемлем еще и потому, что ему кажется: душу можно уподобить огню. Человеческая душа, полагает Гераклит, это какой-то невидимый динамический огонь. Уподобление души огню толкает Гераклита к одушевлению природы. Он и говорит: «Мы эту душу (т.е. огонь) в вещах не видим». Но во всех вещах есть огонь, он – всеобщее первоначало, а одновременно и душа мира, душа вещей. В человеческом же теле душа принимает вид страсти, размышления, мысли, страдания и т.д.
Не следует полагать, что Гераклит первым задумался о душе, о духовном. Милетские мудрецы тоже рассуждали о душе. Но к их рассуждениям Гераклит, судя по всему, относился критически. Обращаясь ко всякому человеку, который бы самодовольно объявил, что познал душу, Гераклит говорит: «Границ души» тебе не отыскать, по какому бы пути [= в каком бы направлении] ты ни пошел: столь глубокая ее мера [= объем] (68 (а); 231).
Когда Гераклит рассуждает о «сухой» и «увлажненной» душе, то его философские определения перемежаются с нравственно-бытовыми сентенциями. Души, по мнению Гераклита, рождаются из влаги: «из влаги испаряются2 (40 (а); 209). Но оставаться влажными им не подобает. «Сухая душа – мудрейшая и наилучшая» (68 (0); 231). А вот всегда влажная душа – это настоящее бедствие, что очевидно в случае такого порока, как пьянство «Когда взрослый муж напьется и пьян, его ведет [домой] безусый малый, а он сбивается с пути и не понимает, куда идет, то душа его влажна» (69 (а); 233).
Литература
1. «История философии: Запад – Россия – Восток» (книга первая. Философия древности и средневековья). М.: «Греко-латинский кабинет», 1995
2. «Античная философия» Асмус В.Ф. М., «Высшая школа», 1976
3. Хрестоматия по философии: Учеб. Пособие для вузов. В 3 ч. Ч. 1. – М.: Гуманит изд. Центр ВЛАДОС, 1997. – 448 с.
Церковные писатели и богословие доникейского периода. Учение о Логосе
Мужи апостольские и апологеты
Мужами апостольскими принято называть церковных писателей, которые жили в апостольский век и были учениками или последователями апостолов. В английской литературе их называют апостольскими отцами (Apostolic Fathers). Впервые круг этих писателей определил в 1672 году патролог Котелье. В его издание вошли «Послание» Варнавы, «Послания» Климента Римского, «Пастырь» Ермы, «Послания» Игнатия Антиохийского и Поликарпа Смирнского. Позднее к числу письменных памятников мужей апостольских добавили «Послание к Диогнету», фрагменты Папия Иерапольского и «Учение двенадцати апостолов». Все эти сочинения появились, по мнению исследователей, в период с 95 по 150 год.
Мужей апостольских сменило поколение христианских апологетов. Апологетами называют церковных писателей, которые выступали с сочинениями в защиту христианства перед лицом государственной власти. Первые апологеты появились уже во II веке, в эпоху правления императоров династии Антонинов. К числу ранних апологетов относят Иустина Философа, Афинагора Афинянина, Феофила Антиохийского, Татиана, Аристида.
Особенности доникейского богословия
В первые христианские века под словом «богословие», θεολογια понимали преимущественно учение о Боге, т. е. о Святой Троице (учение о Боге в Самом Себе). Все остальные стороны современного богословия, связанные с отношением Бога к миру (учение о Боге как творце, промыслителе, спасителе, освятителе), называли словом «домостроительство», οικονομια.
В ранний период в центре внимания богословов стояла личность Иисуса Христа, проблемы, связанные с пониманием Иисуса Христа, Его спасительного дела. Вся богословская мысль до VIII века, вращаясь вокруг Христа, по сути, пыталась истолковать слово «Богочеловек», θεανθρωπος.
Учение об Иисусе Христе как о Боге относилось к собственно богословской области, а учение о Нем как о Боге воплотившемся – к области домостроительства. Учение о Троице в первые века фактически рассматривалось сквозь призму учения об Иисусе Христе. Первоначально основное внимание уделялось Его Божеству. При этом возникала опасность умаления Его человечества. Так возник докетизм, учение о призрачности человеческого тела Иисуса Христа, отрицающее истинность Боговоплощения. Докетами были гностики. Чуть позднее некоторые еретики сместили акцент на человечество Иисуса Христа, отрицая Его Божественность.
Особенности проповеди о Христе для иудеев и для язычников
Христианская проповедь в самом начале была ориентирована главным образом на иудейские круги. Проповедь, обращенная к иудеям, была проповедью об Иисусе как Христе и Господе. Для вхождения иудея в Церковь было достаточно, чтобы он признал Иисуса Христом, т. е. Помазанником Божиим, Мессией, либо исповедал Иисуса Господом. Иудеи ожидали Спасителя-Мессию, Христа. А слово «Господь», κυριος, в Септуагинте заменяло священную Тетраграмму – JHWH.
Во времена апостольские Церковь жила воспоминанием о реальной земной жизни Иисуса Христа. Земного, осязаемого Иисуса помнили многие. Первые христиане, большая часть из которых были иудейского происхождения, довольствовались своей верой в Христа как Бога и благодатными переживаниями, которые проистекали от этой веры. Однако отличавшаяся универсализмом христианская проповедь быстро перешагнула национальные границы. Церковь более тесно соприкоснулась с культурным языческим миром, античным миром, понадобились и особые слова, способные наиболее точно передать глубокий смысл христианского Откровения другим народам. Язычникам мало что говорило исповедание Иисуса Христом или Господом. Для того, чтобы объяснить им то, Кем является Иисус Христос, требовались иные термины.
Подходящий термин был найден евангелистом Иоанном Богословом, в устах которого прозвучали известные слова: «В начале Было Слово. (Εν αρχη ην ο λογος)» ( Ин. 1:1 ) (См. также: Откр. 19:11–13 ). Проповедь об Иисусе Христе как ставшим человеком Логосе была для язычников близка и понятна. Понятие Логоса стало своеобразной наживкой, с помощью которой ученики Христа (рыбаки в прямом и переносном смысле) улавливали язычников. Так понятие Логоса стало частью христианского Откровения.
Это еще раз показывает, что Божественное Откровение давалось человечеству на том языке, который это человечество могло понять и принять. Временные понятия и образы входили в Откровение, отражающее вневременные истины. А универсальность христианского учения, обращенного ко всем народам и социальным слоям, требовало и разнообразных средств его выражения.
Впрочем, учение о Логосе не было чуждо и Ветхому Завету. Уже самые ранние христианские богословы усматривали намек на Творческий Логос в рассказе Быт. 1 о творении мира Богом посредством слова и в соответствующем этом рассказу выражении 32 псалма: «Словом Господа сотворены небеса. » ( Пс. 32:6 ).
Что же вспоминали язычники, когда слышали о Логосе? Понятие Логоса в античном мире связывалось с отображением божественного в мире, с выражением Абсолюта в действии в мире. О Логосе учили некоторые авторитетные античные философы. Но что понимали они под Логосом? Дело в том, что греческое слово λογος имеет много значений. Оно обозначает не просто слово (человеческое слово), но и мысль, разум, смысл, понимание, учение.
Учение о Логосе в античности. Гераклит Эфесский
Учение о Логосе впервые было высказано философом Гераклитом Эфесским, жившим между VI и V веком до Р. X. Гераклит написал сочинение «О природе», состоявшее из ярких, образных изречений, кратких до непонятности и похожих на изречения оракула. Вследствие таинственного изложения мыслей Гераклита называли Темным. В своих познаниях Гераклит шел особым путем, вопрошая самого себя.
Стоики
Представление о тесной связи Логоса с миром и человеком стоики связали с этикой. Логос стоиков – и онтологическое начало, и этический принцип. Человек должен в своей жизни соответствовать Логосу. Некоторые стоики подчеркивали, что человек должен уделять больше внимания не телу, а тому, что связывает человека с божеством – логосу, разуму.
Логос – это разумный закон. Все в мире совершается в соответствии с Логосом, законом. Все, что происходит в мире, совершается неотвратимо, необходимо, необратимо. Все происходящее неизбежно, все зависит от Логоса. Необратимы даже самые незначительные события жизни, потому что и они предначертаны. Добродетель для стоиков – это не выбор, а смирение, принятие неотвратимого. Поэтому стоики героическим поступком считали самоубийство.
Логос – это закон, судьба, которая стоит даже выше богов. В гимне Зевсу стоика Клеанфа (III век до P. X.) говорится:
«Ты, из бессмертных славнейший, всесильный и
Зевс, произведший природу и правящий всем по закону!
Зевсу привет мой! Тебя всем смертным хвалить подобает,
Мы – порожденье твое, и все твой образ мы носим,
Ты согласуешь в единстве дурное совместно с хорошим,
Так что рождается разум, всеобщий и вечноживущий,
Разум, чья сила страшна одним лишь дурным среди смертных.
Нет награжденья прекрасней для смертных и нет для
Однако философский монизм у стоиков мирно уживался с религиозным политеизмом: мир пропитан божеством, все стихии мира божественны. Народные мифы и верования стоики примиряли с философией посредством аллегорического метода. Ближе к христианскому учению о Логосе стоит учение Филона Александрийского, сопрягавшее посредством того же аллегоризма библейскую и античную философскую традиции.
Филон Александрийский
Принципиальное философское различение Бога и мира в сочетании с представлением о Боге как Творце и Промыслителе привели Филона к необходимости признания существования посредника между миром и Богом. Этим посредником является Логос, через которого Бог творит мир и заботится о нем. Логос Филона – это активное, действующее, близкое к миру начало.
Логос – это Божественный разум, составивший идеальный план реального мира, это источник Божественной Премудрости, Премудрость, это идеальный мир, вместилище идей, идеальных образцов реальных предметов. Во-вторых, в отношении к миру Логос – это Божественная сила, единство Божественных идей и сил, как проявлений идей, это – первообраз мира, его первоформа. Он производит все мировое многообразие, выполняя индивидуализирующую функцию. Он охраняет миропорядок, является мировой силой, неизменным, вечным законом природы, мировым семенем. В определенном смысле он сам является миром (космосом). Филон не далеко уходит от стоического восприятия Логоса как безличного разума или силы, имманентной миру (а потому и действенной). Логос Филона то сливается с Божеством, то совпадает с миром.
Христианскому учению о Логосе в учении Филона соответствовала мысль о Логосе как творце, устроителе мира, промыслителе о мире, а также попытка персонификации Логоса. Вместе с тем, учение Филона имело и неблагоприятные последствия. Оно приводило к субординатизму и космологизму в христианском представлении о Логосе. Логос мог восприниматься как подчиненное Богу, низшее чем Бог существо, бытие которого обусловлено творением мира. Эти последствия проявились уже во II веке в учении христианских апологетов.
Учение о Логосе и Ветхий Завет
Учение о Логосе стало органичной частью христианского откровения, поскольку имело точки соприкосновения с текстом Ветхого Завета. Речь идет об употреблении термина «слово» и понимании персонифицированной Премудрости. В первой части Библии имеется учение о творении мира словом. Именно посредством слова получали откровение от Бога многие пророки, чьи письменные тексты часто содержат формулы: «И было слово Господне», «И сказал Бог».
Ветхий Завет постоянно подчеркивает силу, действенность («Слово Мое, которое исходит из уст Моих, – оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» ( Ис. 55:11 ); «Слово Мое не подобно ли огню, и не подобно ли молоту, разбивающему скалу» ( Иер. 23:29 ); «Пошлет слово Свое, и все растает» ( Пс. 147:7 )), постоянство, вечность («Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» ( Ис. 40:8 ); «Навеки, Господи, слово Твое утверждено на небесах» ( Пс. 118:89 )) слова Бога, которое направляет, руководит человеком («Слово Твое светильник ноге моей и свет стезе моей» ( Пс. 118:105 )).
Особый интерес при рассмотрении учений о Логосе представляет ветхозаветная Премудрость, которую христианская экзегетическая традиция прочно связала с Божественным Словом, отождествив Софию Ветхого Завета со Второй Ипостасью Святой Троицы.
О Премудрости, которая сокрыта от очей всего живущего, которая была при творении мира и была явлена при этом творении, говорит и книга Иова ( Иов. 28:20–28 ).
Таким образом, утверждению веры в христианского Логоса способствовала не только античная философская традиция, но и удобренное этой традицией представление о Премудрости-Слове.
Логос Нового Завета и христианского богословия
После философских учений о Логосе, ветхозаветного Откровения о Слове и Премудрости, основанного на философии и Библии учения Филона и пришло самое подходящее время для проповеди о Божественном Логосе, не просто пришедшем в мир, но ставшим человеком. Слова из пролога Евангелия Иоанна Богослова в целом должны были быть понятны и знакомы – как язычникам, так и евреям.
Слово-Логос было «в начале», как «в начале» был Бог книги Бытия, Премудрость книги притчей или Логос философов. Слово было близко Богу, оно обладает Божественностью. Посредством Слова созидалось все существующее. Оно является источником жизни и света, который не способна поглотить никакая тьма. Слово было отвергнуто многими. А те, которые приняли Слово, получили власть стать чадами Божиими. В Премудрости Соломона ( Прем. 2 :12–18) сынами Бога называются праведники, а у Филона – те кто руководствуются Логосом.
Новым и непривычным могло показаться сообщение о том, что Слово стало плотью, жило среди людей, являя себя необыкновенным образом. Для живущих на земле Слово-во-плоти, Единородный Сын (этот термин употреблял и Филон), открыло невидимого Бога.
В целом, в евангельской проповеди Логос становился не просто отвлеченным философским принципом, или безличным проявлением в мире некоего божественного начала – но активно проявляющим себя в мире живым личным Богом.
В Новом Завете мы не встретим детальной разработки учения о Логосе, которой требует философствующий ум. Новозаветное откровение сообщает столько, сколько вполне достаточно для живого религиозного сознания, требующего живого личного Бога, к которому можно обратиться с искренней мольбой без опасения того, что не будешь услышан.
Учение о Логосе у христианских апологетов II века
Иустин Философ
Учением о Логосе Иустин хотел примирить Христианство с языческой философией. Он особым образом переосмысливает учение стоиков о семенном Логосе. Говорит, что стоики были прекрасны в своей нравственной системе по причине семени Слова, насажденного во всем человеческом роде (Вторая апология, 8). Слову, которому покланяются христиане, причастен весь род человеческий. Согласно со Словом жили Сократ и Гераклит среди эллинов, Авраам, Илия и другие среди варваров (Первая апология, 46). Все лучшее в мире имеет один источник – Логос. Этот Логос в полноте явлен только в Иисусе Христе.
Феофил Антиохийский
Армстронг, A. X. Истоки христианского богословия. Введение в античную философию / A. X. Армстронг. СПб., 2003. С. 17.
Армстронг, A. X. Истоки христианского богословия. Введение в античную философию. С. 17.
Фрагменты ранних греческих философов. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. M., 1989. С. 189.
Фрагменты ранних греческих философов. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики. С. 179.
Трубецкой, С. Учение о Логосе в его истории. / С. Трубецкой. М., 2000. С. 49.
Трубецкой, С. Учение о Логосе в его истории. С. 35.
Эллинские поэты VIII–III вв. до н.э. M.: Ладомир, 1999.
Трубецкой, С. Учение о Логосе в его истории. С. 69.
Сочинения святого Иустина, философа и мученика. С. 113.
Тертуллиан. Апология // Отцы и учители Церкви III века. Антология. Т. 1. С. 344–345.
Трубецкой, С. Учение о Логосе в его истории. С. 64.
Шенк, К. Филон Александрийский. Введение в жизнь и творчество / К. Шенк. М„ 2007. С. 89–97.
Матусова, Е. Д. Филон Александрийский – комментатор Нового Завета / Е. Д. Матусова // Филон Александрийский. Толкования Ветхого Завета. M., 2000. С. 7–50.
Муретов, М. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествовавшим историческим развитием идеи Логоса в греческой философии и иудейской теософии / М. Муретов. M., 1881. С. 223.
Муретов, М. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова. С. 264.
Шенк, К. Филон Александрийский. Введение в жизнь и творчество. С. 101–109.
Муретов, М. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова. С. 172, 173, 177.
Муретов, М. Учение о Логосе у Филона Александрийского и Иоанна Богослова. С. 238.
Болотов, В. В. Собрание церковно-исторических трудов. Т. 1. Учение Оригена о Святой Троице. M., 1999.
Матусова, Е.Д. Филон Александрийский – комментатор Ветхого Завета. С. 19.
Подробнее см.: Муретов, М. Учение о Лoroce у Филона Александрийского и Иоанна Богослова. С. 35–47.
Книга Еноха. Апокрифы. СПб.: Азбука, 2000. С. 23.
Аверинцев, С. Премудрость в Ветхом Завете // Альфа и Омега. № 1. 1994. С. 25–38.
Трубецкой, С. Учение о Jloroce в его истории. – M., 2000. С. 102.
Адо, П. Что такое античная философия? / П. Адо. M., 1999. С. 32–36.
Об учении апологетов см.: Спасский, А. История догматических движений в эпоху Вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени). Тринитарный вопрос / А. Спасский. Сергиев Посад, 1914. С. 2–13.
Сочинения святого Иустина, философа и мученика. С. 17.
Ранние отцы Церкви. Антология. Мужи апостольские и апологеты. С. 481.
Ранние отцы Церкви. Антология. Мужи апостольские и апологеты. С. 419–420.
Ранние отцы Церкви. Антология. Мужи апостольские и апологеты. С. 486.
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»