что такое лизард в ссср
История лизардов (Хроники Коурасскота)
Решил попытать удачи на пикабу, и немножко замусорить его своим творчеством.
Хотел бы задать два вопроса:
1.насколько интересен данный текст? (мне кажется, слишком уж закрученно-философский) 2.насколько хорошо он читается? (изначальный вариант подразумевал включение старославянского, но он тут, во-первых, не нужен, а во-вторых, я его толком и не знаю. Но кой-какие артефакты остались, а-ля древне(библейский) текст)
Раса лизардменов древна, как мир. Некогда, когда из грязи вышли длинные водоплавающие хищники, которые так никогда и не стали ходить по земле, но всегда возвращались в воду, от этих хищников произошёл род Лизардов. Под сомкнутыми кронами жаркого леса, в тёплых водах маленьких извилистых рек плавали эти хищники, карауля зверей, подходящих на водопой, прятались в тени и цветущей воде, покрытой ряской, кувшинками и водорослями, притворялись корягой. В них не было ничего хитрого, только жестокость и терпение, когда они поджидали мелкую дичь, хватая зазевавшихся птиц, садившихся им на спины, или зверьков, бежавших по ним, словно по коряге.
Лизарды называли их Сеткх, и поклонялись им как своим предкам, и чтили их, как своих предков, и божество своё, ошибочно приписываемое им, называли «Сеткх», однако Сеткх это не божество, а род, преемственность поколений, существующая жизнь.
Лизарды считали, что суть жизни заключается в смерти, и, многажды перерождаясь, они будут жить вечно, покуда жив их род. Каждый из лизардов, умерев, проходил тёмными подземными путями, через время появляясь снова из яйца, и не терял памяти о прошлом. Молодые лизарды были слабы телом, но не памятью, и как каждый недавно рожденных мог весело играть в извилистой реке, так и задумчиво сидеть, размышляя о столетия назад сказанных словах. А как рождалось лизардов много, то и умирали они во множестве, и исполняли для этого кровавые жертвоприношения, не боясь смерти, и часто многие из них умирали в детстве, полагая эту пору жизни самой прекрасной и не боясь предсмертных страданий.
Жертвоприношения эти совершались на пирамидах, высотой не более двух ростов, сложенных из резного камня. Многие говорили, что пирамиды гораздо больше, чем есть, так как почти целиком ушли под землю, так как не могут стоять на влажной земле. Но никто не знал доподлинно, правда ли это, некоторые утверждали же, что так и должно быть, так души жертв уходят под землю и выходят из неё снова, что пирамиды есть не только на земле, но и под землёй.
Всеми руководил высший жрец, возраст которого исчислялся столетиями, а когда из подземной тьмы возвращался предыдущий верховный жрец, то, по достижении возраста, он совершал обряд над дряхлым, и, выступая в роли преемника, отправлял его в дальний путь. Тогда жрец умирал долго, больше дня находясь на алтаре с вырванным сердцем, а по смерти долго не возвращался из станы вод и огня под землёй. Когда же приходило время, он рождался снова, и тогда по достижении возраста совершал обряд над дряхлым жрецом.
Один из жрецов выступал в роли Солнца, а другой в роли Луны, и история лизардов всегда меряется отрезками жизни жрецов. Жрецы выступали в роли Толкователей, разъясняя молодым то, что узнали за время нахождения глубоко под землёй, как никто другой не мог опуститься в эти глубины и вернуться оттуда назад. Те, что пытались это проделать, почти всегда терпели поражение и развоплощались, исчезая в Космосе, или Мировом Эфире, тонкими нитями лёгкого полотна невидимо пронизывающем всё Сущее. Лишь самые умные, терпеливые, упорные и удачливые могли продвигаться медленно, шаг за шагом всё глубже и глубже в пучины смерти, принося из потусторонней тьмы ледяной холод и пылающий жар земных недр. Но и они рано или поздно терпели поражение, и их сущность растворялась в потоке времени без следа.
Они уже никогда не возвращались, как прошлые, лишь как новые.
Один из народов, с начала времён живший рядом с лизардами, были эльфы: воздушные создания, соткавшиеся из солнечного света, прошедшего сквозь сомкнутые кроны деревьев, и Мирового Эфира в самом начале времён. Их кожа была смуглой, как кора деревьев, а волосы их отливали зеленью. Они были стройными, как молодые побеги, а их черты были острыми, как длинный узкий лист. Они обладали вытянутыми лицами, заострёнными ушами и тонкими пальцами.
Чаще всего эльфы жили высоко под кронами, стараясь быть ближе к солнечному свету и безбрежной пустоте небес. Как они создались из Космоса, то срок их жизни был велик настолько, что многие сбивались со счёта в первом тысячелетии. Они черпали из Космоса силу и мудрость, и любимым их занятием было наблюдать потоки эфира в далёком пространстве, складывающиеся в неизвестные знаки. Записывая и трактуя эти знаки, они постигали мироздание, создавали магические трактаты, по которым обучали всех желающих, рассказывая терпеливо и неторопливо, и таким образом поддерживали и приумножали знания своего народа.
Каждый из наблюдателей рассказывал о том, что он видел. Такие назывались Свидетелями, их склонностью было наблюдать и рассказывать, они всегда рассказывали только то, что видели, не добавляя ничего от себя. Также, зарисовывали знаки, виденные ими, как и подробное описание. Этими записями занимались Толкователи, которые спорили, порой десятилетиями, о значении того или иного символа, но в конце-концов собирали символы в строки, составляя таким образом Книгу Бытия. Всякий Толкователь был способен наблюдать, и всё же его склонность заключалась в размышлении над увиденным.
Каждый из них был сам по себе, они чувствовали единство душ, но как всякий был непохож на другого, то и поклонялся каждый своим богам, редкая семья имела одного бога – но двух или трёх, в других же семьях поклонялись совсем другим богам, говорили другое и другими словами; но все знали, что сообщаются с Космосом, который сравним с огромным лесом, и в этом лесу нет ни одного дерева, похожего на другое. После смерти эльфы исчезали в Мировом Эфире, и больше уже никогда не возвращались как те же самые существа.
Поэтому Лизарды называли эльфов новорожденными.
Эльфы же называли лизардов живущими.
Некоторые из эльфов, волей случая, оказывались съеденными существами под именем Сеткх, или же выбирали участь быть принесёнными в жертву, или же иначе включались в круг перерождений. Так их мудрость смешивалась с мудростью лизардов, как и среди лизардов находились те, кто уходил жить в эльфийские хижины. Впоследствии от таких созданий произошёл народ Змееголовых.
Со временем верования лизардов начали искажаться, когда другие народы узнавали о них, о жертвоприношениях, они начинали бояться несправедливой смерти на алтаре. Многие слухи ходили о лизардах, так как редкие торговцы заплывали в их гавани и гавани эльфов, и мало узнавали, и не всё узнавали верно.
Тогда возникла легенда о боге Сеткхе, которую следует пересказать, чтобы различать правду от выдумки, а также осветить ту часть правды, что известна многим, и осветить ту часть неправды, что многим известна.
Лизарды и эльфы не рассказывают этой легенды, однако жители земли Накачи приписывают её им в своих книгах.
Сеткх появился из тины и застоявшейся воды на заре времён, когда поднялась земля, и поросла деревьями и травами. И на голове Сеткха была трава, и на спине ветки, чтобы прятаться и быть незаметным для своей жертвы. Маленькие зверьки выбирались на землю и шныряли в траве, и Сеткх поедал их при случае; питался же он рыбой, быстро догоняя её при необходимости, и хватал своими мощными челюстями, в которых помещалось много таких рыб. Все рыбы боялись его, и убегали в ужасе, едва завидев, но как не было от него спасения, то принуждены они были искать спасения на суше. Тогда появились те, кто остался в воде, и те, кто вышел на сушу.
Сеткх был жаден и злобен, и не желал, чтобы существа бегали по земле, так как презирал землю и деревья, считая тёплую тину единственно удобным убежищем, поэтому временами он выбирался на берег, притворяясь бревном, и хватал всякого зверка, обманувшегося его видом. Но время шло, и зверей развелось во множестве, а многие из них, зная дурной нрав Сеткха, научились лазать по деревьям и прыгать с ветки на ветку, не касаясь земли, и научились добывать пропитание, не касаясь земли. С тех пор происходит тот ужас, который гонит всё живое прочь из джунглей, прочь из царства тьмы и ужаса, созданного Сеткхом.
Время шло, и Сеткх, видя, что усилия его не приносят плодов и всё больше живых существ выходит на сушу, сотворил своих посланников, наделив их такой же мерзкой внешностью, но способных жить и перемещаться по суше лучше, чем в воде. Для этого им были использованы две коряги, одна побольше, другая поменьше, и одной он коснулся носом, а другой – хвостом, и сказал, которой коснулся носом: «Ты будешь конец», а той, которой коснулся хвостом, сказал: «Ты будешь начало». И ещё сказал: «Идите и ешьте всё живое на своём пути, если оно бегает, или прыгает, или летает, или плавает. Дайте урок всему живому, что оно достойно только смерти, и спастись от смерти оно не может, и своих сородичей убивайте ради этого урока. Всё живое должно дрожать в страхе за свою жизнь». И сотворил он затем пирамиды, у которых была вершина, но не было дна, и потому упирались они в самое сердце земли, черпая оттуда тёмную силу. Выдавались же эти вершины из земли всего-то на небольшую высоту, до середины взрослого дерева, или же на две трети. Но под землёй их основание всё ширилось и ширилось, и теперь на пирамидах этих стоит весь остров Куурассок.
В такой миг Солнце послало в джунгли эльфов, чтобы они урезонили лизардов. Появившись в кронах деревьев, они построили себе дома там же, и стали уговаривать лизардов прекратить охоту, жертвоприношения, и отвернуться от бога Сеткха, обернувшись к Солнцу и Свету, ради своего спасения из Тьмы. Те вняли их словам, и прекратили бесконтрольно поедать всё живое, но не вняли увещеваниям прекратить жертвоприношения и отвернуться от своего Бога, как Сеткх вложил в них ужасный страх смерти, и мог подплыть к каждому, и сожрать его, обрекая таким образом на вечные муки.
И по сей день идёт борьба эльфов с Сеткхом, полем которой выступают души лизардов.
Также ходит следующего содержания предание, составленное из речей лизардов и эльфов. Как правило, её изучают философы и книжники земли Накачи, так как события, изложенные в ней, требуют некоторых предварительных знаний.
Некогда Сеткх поднялся из глубин океана, и вслед за ним поднялась и сама земля Коурассокт, вытянутая наружу тем, что Секх растолкал своей спиной воду, и та не могла затечь под Сеткха. Но поднявшись над уровнем моря, земля стала понемногу отлипать от брюха Сеткха, и так появились трава и деревья – это те части, которые не отлипли ещё от брюха Сеткха, и на них попал солнечный свет в таком количестве, что смог изменить их. Из тех комков, что отлипали от брюха Сеткха и падали вниз, появлялись живые существа, и те, что упали в воду, стали плавать в воде, а те, что упали на землю, стали бегать по ней, и так зародилась жизнь. Сеткх же поднимался всё выше, исчезая в небесной дали, и наконец, удалился так далеко, что его невозможно увидеть, просто смотря на небо.
Будучи разумным существом, Сеткх тоскует по такой же разумной жизни, и временами способен говорить с теми, кто живёт на земле Коурассокт, неведомым образом достигая их разума. Однако его сила настолько велика, что те, с кем он говорит, умирают на месте, и уже не способны продолжать жизнь как то же самое тело. Известно, что Лунный и Солнечный жрецы всегда беседуют с Сеткхом в своём посмертии, и многие из Старейшин лизардов способны беседовать с ним, восходя на пирамиды, которые помогают им сконцентрироваться и достичь Бога, и, когда они слышат первое слово Бога, они умирают, а когда возвращаются, рождаясь вновь, рассказывают удивительные вещи. Многие пытаются достичь Бога, однако они настолько слабы и неопытны, что после первого слова запоминают очень немного, и дальнейшие их воспоминания бессвязны и противоречивы. Однажды, родившись вновь, они смиряются и начинают искать мудрости, а не Бога, и впоследствии становятся Старейшинами.
Также, некоторые утверждают, что Сеткх не отправился в небесную бесконечность, но избавился от некой части, которая ему мешала, и настоящее его место – под землёй, где горит яростное пламя, которое и следует называть Сеткхом. Именно поэтому его слышат только мёртвые, что спускаются под землю в своём необозримом путешествии.
Также, со слов эльфийских Толкователей составленные, ходят и легенды о Едином Боге, и хотя сами эльфы называют его Великим Духом, или духом Леса, многие книжники земли Накачи трактуют суть Великого Духа по-своему.
На заре времён Великий Дух блуждал среди звёзд, ничем не утруждаясь, и долго было его странствие. По времени, от него отделилась часть, которая устремилась к далёкой звезде и, оседлав свет этой звезды, попала в леса земли, называемой Коурассокт. Тогда Дух удивился, и спросил у самого себя «Для чего?», и та часть, что оседлала солнечный свет, услышала. Тогда ответ был «Любопытно», и Великий Дух принял его, а оставшаяся в солнечном свете часть его окончательно рассеялась на земле Коурассока, и потеряла способность по своей воле слышать голос Духа и отвечать ему, потому была рассеяна во многих телах.
Те, что появились на земле раньше, стали носить имя Ящеров, или Лизардов, и, как самые нетерпеливые, стремились постигнуть бытиё земель Коурассокта, и всех, окружающих его. Именно они знают о землях Накачи, лежащих на север от земель Коурасскота через море, сами жители земли Накачи называют свою землю Эрдфлюс.
Те же, кто двинулся к землям после того, как Великий Дух задал вопрос, были куда более терпеливы и склонны к размышлениям, они не бросались жадно на знания, и не включались в круговорот земных дел, помня о родстве с Духом, и по смерти поднимались к нему обратно, цепляясь за солнечный свет. Их долготерпение приводит к тому, что и живут они подолгу, знают многое, и способны ко многому, но редко сдвигаются с места и редко предпринимают что-либо.
Следующая часть этой легенды превратно истолкована книжниками Накачи, и в неё включены события из истории Коурассокта.
После того, как Великий Дух задал вопрос, и получил на него ответ, он создал Посланцев, чтобы они вернули всех, кто отправился на земли Коурассокта. И были посланцы мудры не по годам, хитры и ловки, и многих отправили они к Великому Духу обратно, но число беглецов было огромным, и по сию пору Посланники заняты своей миссией. Когда они находят беглеца, они приносят его в полночь на пирамиду, растягивают на алтаре и вырывают сердце заточённой клешнёй.
Узнав о этих ритуалах, часть беглецов, слабые волей, бежали из земель Куорассокта в земли Накачи, или же земли Эрдфлюс, и там осели в северных лесах. Тогда Посланники не стали преследовать их, но возрадовались, как тяжело было противостояние и это был знак их неминуемой победы, данный Единым. Они удвоили свои усилия.
Беглецы собрались, и решили изгнать Посланников из земель Коурассокта, и собрались, и гнали их, и не было спасения Посланникам, и было им тогда явлено, что это наказание за их гордыню, данное Единым.
Теперь Посланники пожинают Свет лишь на северных окраинах земель Коурассокт, и на южных землях Накачи – в болотах Уганд и вокруг вулкана Каро и прилегающих гор.
Настоящая же история выглядит так.
Змееголовые, называющие себя Посланниками, появились не так давно, но мир был ещё молод, и народы Коурассокта никуда не уходили.
Тогда, ради постижения мудрости друг-друга, ящеры и эльфы обменивались мудрецами и способами получения знаний. Так, некоторые из эльфов были принесены в жертву на пирамидах, чтобы услышать Бога, также и ящеры наблюдали за движением планет, чтобы узреть его Слово, но мало преуспели и те, и другие. Но по странному велению, некоторые ящеры и эльфы вступали в союз, и тогда рождались существа, наследовавшие признаки обоих родителей, и не похожие на обоих; имя было этим существам Змееголовые.
По времени, их становилось больше и больше, но как их внутренний поток замутился, они были порочны, лживы и жестоки. Обладая тонкой чувствительностью, они не помышляли о Боге, обладая силой и знаниями, помышляли создать такой круговорот, из которого живому никогда не вырваться, в котором живое обречено вращаться вечно, без надежды на спасение, вновь и вновь перерождаясь в одном и том же мире, в одном и том же месте.
Они единственные боялись смерти, и потому не слышали Бога. Память их, замутнённая быстрым потоком ящеров и медленным потоком эльфов, как они были рождены от тех и дургих, хранила малое недолговечно, и, возрождаясь, они не помнили ни прошлого, ни самих себя порой. Потому и склонялись они ко злу и страху.
Они первыми создали Культ на земле Коурассокта, и стали восславлять Единого Бога, который, по их помыслам, должен был вести их и направлять. Они первыми начали изощряться в кровавых ритуалах, проводимых ими под покровом ночи на вершинах пирамид, когда в жертву приносились схваченные накануне существа. Обладая высокой чувствительностью, они были способны услышать голоса мёртвых в тот миг, когда умирало существо, и голос Бога, который докатывался до них громовым раскатом безо всякого смысла, и тогда среди их появились жрецы Культа и толкователи Культа; хотя они называют так себя, они не жрецы и не толкователи, как память их ограничена всего одной жизнью.
Обладая изощрённым умом, они стремились продлить жизнь телесной оболочки, и достигли больших успехов в медицине, но всё же им было мало. Их желанием было входить в загробный мир и выходить из загробного мира в одном и том же теле, оставаясь самими собою, тогда как прочие ящеры становились другими собою, и для змееголовых как бы не существовали. В конце-концов, любое существо ограничено личным опытом, и не может вообразить ничего такого, чего оно не могло бы сделать само, или его сородичи. Ящеры же были родственны эльфам, но общее их потомство своим неразумением стало не родственно обоим народам, и отдалялось всё дальше.
Тогда Культ Клешни, иначе называемый Ассаруотх, и был создан, когда змееголовые осознали свою оторванность от родителей. Одна часть названия его восходит к слову «клешня», которой змееголовые пользовались для того, чтобы вспарывать существ от горла до брюха во время жертвоприношений, вторая часть восходит к самоназванию змееголовых, первая буква которого неизвестна, а оставшаяся часть слова искажена по образцу произношения, принятого в Накачи. Известно, что фонетически оно может быть записано как «о’от’т», однако человек произнести это не в силах. Также известно, что любой, пытающийся узнать это слово, будет убит змееголовыми, которые искренне считают, что в этом слове заключена их сила.
Суть Культа заключается в том, чтобы служить Богу, однако доподлинно известно, что все последователи и жрецы служат только сами себе. Благодаря происхождению, они умны, и способны улавливать тончайшие эманации Духа, и способны направлять их при должном умении, совершая таким образом необычайное. Такой талант неизвестен среди эльфов или лизардов, однако те и другие легко осваивают любые трюки змееголовых, однако считают, что в этом нет смысла. Также, Культ практикует жертвоприношения для того, чтобы получать Знаки, и накапливать Силу. То, что они считают Знаками, предназначено вовсе не им, они слышат лишь эхо божественного гласа, и это не приносит им никакой пользы, но они достигли умения отнимать чужую жизненную силу и удерживать её, совершая ею такие дела, которые вызывают дрожь и уважение у их соплеменников. Для этого они вырывают сердце, и для этого им необходимо распарывать грудь существ при помощи острой клешни, как своими руками они сделать этого не могут. Сердце затем складывается в горшочек, а тот убирается в потаённое место, тело же скидывается по ступеням вниз. С тех пор все жрецы Культа пользуются пирамидальными алтарями, потому как удобно.
Их загадочный Бог, как считается, наделён непроизносимым именем, и слышать его могут лишь избранные. Бог ведёт их к заповедной земле, где они будут жить вечно и счастливо, окружённые только сородичами. Некоторые толкуют это так, что они уже находятся на этой земле, нужно только лишь избавиться от тех, кто живёт на ней, но по этому вопросу согласия у самих змееголовых нет. Также Бог наделяет их силой на свершение своей воли, и карает непокорных, убивая на месте. Стоит ли упоминать, что угроза смертью – самая страшная угроза для змееголовых. Однако они с легкостью убивают, выказывая таким образом исключительное презрение к жизни.
Включи в сюжет телепортировавшихся из Матрицы роботов-зомби!
Проклятый
Благодарю всех за отзывы и оценки к предыдущим рассказам.
Отдельное спасибо @Dust1984, за помощь с этой работой.
Бывает, что при написании одного рассказа появляется идея для другого. Так и случилось с этим произведением. Задумка появилась в ходе написания выложенного перед этим рассказа. В них есть что-то общее несмотря на то, что это разные вселенные, жанры и тематика. Все, что я могу гарантировать, так это то, что автор один) Об остальном судить вам.
Евгений Денисович Лимонов шел по центру летнего города. На сегодня у него были большие планы, если не сказать грандиозные. Его карьера журналиста, прозябающего в замшелой газетенке, должна пойти в гору после сегодняшней встречи. Женя был уверен, что будущая статья принесет ему не только известность среди постоянных читателей, но и сделает его по-настоящему популярным. Может, даже удастся запустить свою передачу на одном из центральных каналов, среди которых есть те, что специализируются на мистике и сверхъестественном.
Достигнув цели своего маршрута, Лимонов очередной раз проверил наличие во внутреннем кармане диктофона и крепко сжал портфель с фотографиями, которые сами по себе могли бы стать сенсацией. Но выпавший ему шанс упустить было просто нельзя. Он стоял напротив небольшой, не так давно отреставрированной церкви и искал глазами главного героя своей будущей статьи.
Человек средних лет, точно определить возраст не представлялось возможным из-за густой бороды и взлохмаченных длинных волос, сидел на «своем» месте, прислонившись спиной к забору, окружавшему церковь. Лимонов сделал глубокий вдох и направился к этому попрошайке. Подойдя, он навис над сидящим бородачом так, что его тень закрывала сидящего от солнца, но мужчина не проявил интереса к подошедшему, продолжая устремлять свой взгляд в даль.
Евгений спокойно ждал, пока его собеседник упаковал свои пожитки в наплечную сумку и направился в сторону от церкви. Журналист без лишней суеты достал из портфеля пару фотографий и, ускорив шаг, поравнялся с уходящим нищим.
После этих слов сбавивший шаг собеседник остановился и сказал, пристально глядя в глаза Жене:
— Кто же меня в таком виде в общепит пустит? – удивился попрошайка.
Лимонов кивнул, подтверждая опасения человека напротив. От него хоть и не пахло, как это часто бывает, одежда не выглядела грязной, но было заметно, что она очень сильно поношена, в нескольких местах имелись дырки. Вообще, собеседник журналиста производил двоякое впечатление, с одной стороны он выглядел, как типичный бездомный, но при этом как-то умудрялся следить за собой – волосы взъерошены, но не грязные и не слипшиеся, лицо и руки не чумазые. А главное, его речь – четкие и ясные предложения без междометий и пауз, тон скорее уверенный, чем напуганный или, наоборот, дерзкий.
В голове у Жени после нескольких секунд раздумий появилась идея, которую он сразу и озвучил:
— Здесь недалеко есть палатка со стоячими столиками, там можно более-менее комфортно пообщаться и перекусить, не ресторан, конечно, но съедобно.
Лимонов оказался прав, и они заняли столик у палатки, торгующей выпечкой. Он взял Грише стакан кофе 3 в 1, пару сосисок в тесте и то, что называлось пиццей, но скорее было запеченным куском теста с томатной пастой и сыром. Сам Женя не планировал есть, но не хотел показаться в глазах собеседника снобом и купил себе за компанию чай и пирожок с картошкой, начинка из мяса его откровенно пугала. Пока Гриша уплетал за обе щеки угощение, Женя крутил в руках старый кассетный диктофон, не отвлекая бездомного от трапезы.
— Ну, спрашивай, что ты хотел узнать? – расправившись с выпечкой, спросил Гриша и отхлебнул горячий кофе из пластикового стаканчика.
Женя выпрямился, включил диктофон и начал, доставая из портфеля бумаги:
Гриша хотел что-то сказать, но Женины эмоции требовали выхода, и он не дал собеседнику произнести и слова:
— Только не надо про возраст, ты меня от силы на 10 лет старше. А мне всего 33 года. И вообще, возраст не объяснение потому, что у меня есть вот это фото, на нем плохо видно, но можно различить человека похожего на тебя на привычном месте. Сделан этот снимок весной 1917 года. То есть тебе должно быть больше ста лет. Как ты все это объяснишь?
— Но как такое возможно? Ты бессмертен или во времени путешествуешь?
— Как это? – Женя на автомате отхлебнул чай, не сводя глаз с собеседника.
— Когда-то давно я прогневил Бога и был проклят. Я не смогу обрести покой пока не заслужу прощение. Надеюсь, что когда-нибудь мои муки закончатся, и я, наконец, покину этот мир раз и навсегда.
Женя от удивления открыл рот, не находя подходящих слов для этого вмиг постаревшего и осунувшегося человека. Гриша тем временем продолжил:
— Каждый, кто проговорит со мной больше 10 минут, рискует жизнью и благополучием своих близких. Я уж не говорю о тех, кто проявил ко мне доброту… Будешь пирожок доедать?
Вопрос собеседника вывел журналиста из оцепенения и отвлек от мыслей о судьбе его семьи. Весь спланированный диалог никуда не годился. Женя ожидал, что в ходе беседы ему придется уговаривать оппонента раскрыть хотя бы часть правды, но откровенность бездомного выбила его из колеи. С другой стороны, это только слова, может Гриша рассказывает именно то, что Лимонов от него ждет – мистика, объясняющая наличие всех этих снимков на столе.
— То есть единственное, что ты можешь делать это просить милостыню? А как же люди, жертвующие тебе деньги? Ты же сидишь на месте годами, наверное, уже знаешь всех завсегдатаев среди прихожан. На них твое проклятие распространяется?
— Нет, видимо их помощь не учитывается в Божественном плане. Именно поэтому я и выбрал такую «профессию». Много лет одни и те же люди кидают монетки и купюры в мою банку. Но я не злоупотребляю, как только кто-то пытается со мной заговорить – сразу ухожу, как сегодня было с тобой. Такого долгого разговора у меня не было уже давно. Может, это значит, что Бог начинает меня прощать? Но мой опыт показывает, что потом могут произойти глобальные ухудшения, которые затронут не только страну, но и весь мир.
— Но тебя же убили, причем жестоко и несколько раз, как гласит легенда. Это правда? После такой казни ты умудрился воскреснуть?
Женя не знал, верить человеку напротив или нет. С одной стороны, такая откровенность подкупала, и Гриша явно верил в то, что говорил, но было ли это правдой? Если да, то у Лимонова было к нему множество вопросов, не связанных со статьей. Все мысли о перспективах на работе ушли в сторону, если человек говорит правду, то, возможно, он сможет объяснить Евгению то, что давно его мучает. Журналисту требовалось какое-то подтверждение слов оппонента, но пока он решил продолжать интервью в запланированном ключе:
— А что ты делал во время Великой Отечественной Войны? Вопрос религии и попрошайничества тогда решался жестко. Как выживал?
Гриша скинул с себя верхнюю одежду и задрал рубаху. Лимонову открылось невообразимое зрелище – все тело нищего было покрыто множеством разнообразных шрамов. Некоторые из них почти совсем исчезли, но на их месте появились новые. Порезы, дырки от пуль, ожоги и что-то совсем непонятное. Единственное чего не было на теле нищего это кожи без следов механического воздействия. Часть груди закрывал приличных размеров холщовый мешочек, висевший на шнурке, обмотанном вокруг шеи. Теперь, когда Гриша достаточно высоко поднял рубаху, и борода не закрывала обзор, Жене удалось разглядеть шею человека напротив. Она вся была покрыта шрамами, большими и маленькими, один из которых тянулся от уха до уха, но даже он не скрывал очень старый след от веревки.
Журналист остолбенел – вот те доказательства слов Гриши, которые ему требовались. Пока Лимонов пытался сформулировать свои вопросы, его оппонент оделся и, придвинувшись ближе, прошептал:
Гриша серьезно посмотрел на собеседника. Перед ним стоял совсем не тот журналист, который подошел к нему пару часов назад в поисках эксклюзивного материала. Сейчас это был измученный и надломленный человек, каким он сам был, пока не смирился со своей судьбой. Гриша перевел взгляд на диктофон, который выключился пару минут назад, и Женя не собирался менять кассету потому, что его сейчас интересовала не статья, а своя непростая судьба. Бессмертный улыбнулся и, похлопав собеседника по плечу, сказал:
Попрошайка подхватил с земли свою сумку и пошел в сторону церкви, давая понять, что разговор закончен. Женя смотрел ему в след и думал о том, что Бог выбрал для него очень странного посланника. Что это было? Напутствие или предупреждение? Как жить дальше? Что делать? К чему стремиться? Ответов на эти вопросы у Лимонова не было, и никто не мог ему их дать. Но решение жить дальше, несмотря ни на что, он для себя принял, значит, этот странный разговор прошел не зря. Получается, что все, что случилось с ним во время раздумий над самоубийством – неожиданно подвернувшаяся работа, фотографии, найденные в столе предшественника – вели его к Проклятому Грише, играющему роль божественного глашатая.
Журналист перевел взгляд на стол, собрал все распечатки с фотографиями и выбросил в мусорный бак. Потом достал из диктофона кассету и, разломив ее в руке, отправил вслед за фотографиями. Все, что нужно, он запомнит и так, а статья. Она все равно не увидит свет, мир к такому не готов, так зачем провоцировать Бога, в которого до сегодняшнего дня Евгений особо и не верил.
Гриша кивнул, повесил мешочек на шею, спрятал под рубаху и, бережно погладив, сказал:
— Все тридцать на месте.
Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.
OnceOnesUponATime специально для Пикабу