что такое левое движение в политике
Правые и левые. Политический компас. Как разобраться?
В вопросе о том, кого считать правым, а кого левым — полная каша! Либералов причисляют то к правым, то к левым. Нацистов — относят к левым, а в Сталине видят «красного монарха». А некоторые и вовсе, запутавшись, начинают утверждать, что деление на правых и левых устарело.
Традиционно берём историю вопроса из Википедии.
Термины «правые» и «левые» впервые появились во французском Национальном собрании в начале Великой Французской революции. В нём возникли три лагеря: справа сидела «партия аристократов» — приверженцы старого абсолютизма, в центре сидели фельяны — либеральные монархисты, а слева — якобинцы, выступавшие за радикальные преобразования. Таким образом, изначально правыми называли тех, кто желает сохранить существующее положение (консерваторы), а левыми — тех, кто выступает за перемены (радикалы). До середины XIX века либералы, выступавшие за политические свободы и права, отход от традиций рассматривались как левые — поскольку эти их идеи не были традиционны и приняты в обществе. Но затем, с развитием социалистических идей, левыми стали называть прежде всего их сторонников, стремившихся к социальному равенству. К левым относили социал-демократов и анархистов (анархо-коммунистов, анархо-синдикалистов). Когда в первой половине XX века из наиболее радикального крыла социал-демократии выделились коммунистические партии, то их также относили к левым («крайне левым»).
Но потом, как говорится, «смешались в кучу кони, люди».
Вроде как левые должны были выступать за расширение демократических прав и свобод, однако в СССР наблюдался рост авторитаризма. При Сталине был взят курс на автаркию, государственный контроль экономики, что также было присуще многим ультра-правым диктатурам, например Третьему рейху, австрофашизму, режиму Хорти в Венгрии и т.д. До Сталина в Советской России был НЭП, вполне себе рынок. То есть получается, что по степени участия государства в экономике разделять на правых и левых весьма затруднительно.
Часто на левых и правых пытаются делить по критерию «националист — интернационалист». Однако по ходу развития истории XX века стали появляться все более причудливые комбинации — такие как национал-большевизм, а либералы все чаще стали выступать с позиций интернационализма. То есть тут тоже путаница получается.
В результате все эту кучу-малу попытались впихнуть в систему координат, совмещающую два критерия: степень экономической свободы (горизонтальная ось) и метод государственного управления (вертикальная ось). Получилось примерно следующее:
Данная диаграмма имеет два фундаментальных противоречия:
(а) левые либералы, правые либералы. положение либерализма в этих политических координатах совершенно не ясно. Получается, либерализм может быть кардинально противоположен самому себе. Но при таком положении дел это течение раскололось бы, как когда-то отделились друг от друга социал-демократия и коммунизм. Либерализм — правая идеология, хотя бы потому что является доминирующей в современном мире, она никак не может быть левой.
(б) Фашизму и нацизму, согласно данной системе координат, свойственна чисто рыночная экономика, в чем они противопоставлены коммунизму с плановой экономикой. Но мы же знаем, что элементы плановой экономики присутствовали в Третьем рейхе, за что его часто называют «социалистическим государством», в то время как СССР — «государственным капитализмом». Оба определения конечно же неверны.
Важно понять, что плановые элементы, также как и авторитаризм и репрессии, могли иметь место как при правых, так и при левых режимах на определённом историческом этапе. Авторитаризм и репрессии являются проявлением обострения антагонизма внутри общества, обострения классовой борьбы. Плановые и командные методы чаще всего вызваны крайне кризисным состоянием экономики, политической нестабильность, внешними угрозами. Представьте себе, грядёт война или широким народным массам кушать нечего. Вы как руководство страны понадеятесь на невидимую руку рынка, или как общественный арбитр попытаетесь вмешаться и сбалансировать экономику? Как показывает история, кушать хочется всем одинаково вне зависимости от «правизны» или «левизны. Поэтому в кризисные времена к элементам плановой экономики прибегают даже в США, как это было, к примеру, во времена Великой депрессии («Новый курс» Рузвельта).
Экономически СССР и Третий рейх отличались прежде всего не плановыми элементами, а институтом частной собственности в Германии и его отсутствием в СССР, а также степенью автаркии. В сталинском СССР опора на собственные силы была в разы выше, чем в гитлеровской Германии, что выражалось в отсутствии иностранных и других частных инвестиций и отсутсвии зависимости от импорта сырья.
Каким же образом провести водораздел между правыми и левыми?
1. Главный критерий для определения политической ориентации является стремление к равенству. Прежде всего экономическому. Чем левее индивид или партия, тем более радикальное экономическое равенство они отстаивают. Так коммунист будет выступать за отмену частной собственности на средства производства и их обобществление. В то время как социал-демократ или либерал будут считать, что достаточно провести социальное сглаживание, а сам институт частной собственности, основу современного общественно-экономического устройства, нужно сохранить. Либерал не ставит своей целью радикальную борьбу с социальным неравенством, считая естественным положением вещей наличие бедных и богатых. По всем этим признакам либерализм — это правая идеология. Большинство современного политического спектра сегодня будет выступать за равенство по расовому, половому, религиозному признакам, но это не делает их левыми в полном смысле слова.
2. Из первого критерия вытекает второй критерий, который заключается в том, как партия или отдельная личность видят антагонизм. Другими словами с чем они борются и в ком видят оппонентов. Так чем мы левее, тем ближе нам теория классовой борьбы, и водораздел мы проводим по классовому признаку. Наш антогонист — это класс буржуазии, владельцы средств производства. При этом национальность буржуев неважна — что наш местный, что иностранный капиталист — оба в равной степени имеют с нами, пролетариями, несовместимые интересы. У правых же этот водораздел проходит, как правило, по национальному или культурному признаку. Фашисты говорят: «всем людям в государстве — и олигархам, и простым рабочим надо сплотитьться на основании национальной общности для противостояния враждебному иностранному окружению. Либералы в свою очередь делят страны на «правильные» и «неправильные». В России — неправильный народ, «генетическое отребье». В Латинской Америке и Африке — у людей в крови лень и склонность к преступности, поэтому там, как и в России, «неправильный капитализм». Нужно изжить все эти «культурные особенности», установить «правильные демократические институты» — и тогда наступит общество всеобщего благоденствия.
3. Третий фундаментальный критерии — каким способом политическая сила планирует достичь поставленных целей. Здесь выделяют: охранительство (фашисты, всевозможные консерваторы, монархисты), реформизм, то есть вера в то что общественный прогресс достигается путём постепенных преобразований (либералы, социал-демократы, прогрессивисты), революционный марксизм, синдикализм (коммунисты, анархисты). Понятно, что чем радикальнее методы преобразований — тем левее. И наоборот, «человечество ничего лучше капитализма не придумало, не надо искать никакого иного пути» (либералы) или «наша страна сильна традициями, которые необходимо сохранять» («патриоты») — все это движение вправо.
Исходя из вышеизложенных мыслей, я нарисовал вот такой политический компас. Что думаете?
Что такое политическая идеология. Кто такие правые и левые?
«У того, кто в шестнадцать лет не был либералом, нет сердца; у того, кто не стал консерватором к шестидесяти, нет головы».
Бенджамин Дизраэли, премьер-министр Великобритании
Например, коммунистическая идеология предполагает общественную собственность на средства производства, полное социальное равенство. Главным методом перехода от капитализма к коммунизму провозглашается революция.
В то же время политическая идеология может работать во благо. Она дает систему ориентиров и ценностей, настраивает на достижение определенного идеала. Идеология объединяет людей, может мобилизовать их на решение определенных задач.
Коммунизм был официальной идеологией в Советском Союзе. Фото: РИА Новости / Лев Поликашин
Кто такие правые и левые?
В сегодняшней политике правыми называют тех, кто выступает за «естественное неравенство», капитализм и рыночную экономику. Левыми называют сторонников социального равенства, сторонников активного государственного вмешательства в экономику.
Кто такие консерваторы, либералы и радикалы
Основными современными идеологиями принято называть консерватизм, либерализм и радикализм.
Консерватизм – это охранительная идеология. Консерваторы выступают за сохранение существующего порядка, укрепление общественных устоев.
Консерваторы выступают против радикальных реформ и революции, поддерживают лишь постепенные эволюционные изменения.
Либерализм – это идеология свободы. Главные ценности либералов: демократические свободы и права человека, экономическая свобода, частная собственность, индивидуализм.
Либералы провозглашают абсолютную ценность человеческой жизни, политическое равенство. Выступают за изменение общества путем реформ, против насильственных преобразований.
Радикализм – это идеология кардинальных перемен. Радикалы выступают за решительное изменение общественных и политических институтов. Например, призывают к полному огосударствлению экономики, изъятию частной собственности и перераспределению материальных благ.
Радикалы могут быть левыми (например, большевики) и правыми (например, неофашисты).
Ультраправые на «Русском марше» в Москве. 2013 год. Фото: Reuters
Какие еще виды идеологии бывают?
Помимо левых и правых, радикалов, либералов и консерваторов можно выделять более узкие идеологические направления. Например, социалисты и коммунисты относятся к левым, но у них тоже есть свои идеологические различия.
Социалисты выступают за социальное равенство, активную поддержку государством социально незащищенных слоев населения, усиление госконтроля в экономике.
Социал-демократы выступают за социальную справедливость, активное участие государства в жизни общества и управлении экономикой при сохранении основных свобод и развитии демократии.
Клерикалы придерживаются религиозной идеологии, выступают за ведущую роль церкви в общественной, политической и культурной жизни.
Либертарианцы провозглашают главными ценностями личную свободу, индивидуализм и частную собственность, стремятся минимизировать государственное вмешательство в жизнь человека.
Националисты провозглашают приоритет интересов своей нации, считают нацию главной составляющей государства.
Левые, XXI век: субкультура вместо светлого будущего
Прошедший столетний юбилей Октябрьской революции закономерно наталкивает на рассуждения о том, почему в начале XX века российское левое движение было достаточно сильно для того, чтобы сформулировать внятную программу, привлечь людей на свою сторону, взять власть в стране и претворить свои планы в жизнь, а сегодня, несмотря на длящийся с 2008-го года Мировой экономический кризис, увеличивающееся социальное расслоение и растущий запрос на социальную справедливость, левое движение на постсоветском пространстве так и не оказалось способным выйти из затянувшегося кризиса.
Давайте начнём издалека: кто такие левые и откуда у них ноги растут? Общим для левых политических партий и движений является неприятие естественных для капиталистической системы механизмов, нацеленность на большую или меньшую корректировку системы в пользу слабых и угнетённых. Социал-демократы ратуют за медленное постепенное сглаживание острых углов капитализма, защитники различных меньшинств (включая экологов) за борьбу с какими-то конкретными эксцессами системы, а сторонники радикальных преобразований выступают за отказ от капитализма как такового. Несмотря на кажущуюся несовместимость этих программ, в основе всех этих взглядов лежит понимание классовой структуры общества, объективности общественно-политических процессов, их обусловленности процессами экономическими.
Первые две группы имеют довольно сильные позиции в ряде Европейских государств, но совершенно не прижились в наших условиях. И на то есть вполне конкретные причины: одно дело, когда капитализм у вас в стране планомерно развивается несколько столетий подряд, и вы его пусть и немного, но улучшаете, стараетесь сгладить его острые углы, тем более в ситуации, когда большая часть европейских государств — бывшие колониальные империи, способные содержать у себя то, что называется «средним классом», за счёт выкачивания ресурсов из экономически зависимых стран.
И совершенно другое дело, когда прямо на ваших глазах был украден результат труда ваших же отцов, дедов и прадедов. Общественная собственность ценою в сотни миллиардов долларов перешла в руки относительно небольшой кучки лиц: коррумпированной партноменклатуры, теневиков и откровенных бандитов. Естественно, что передел собственности и последующее встраивание бывших советских республик в мировую капиталистическую систему на правах зависимой периферии породили такой огромный ворох проблем и противоречий, что надеяться их разрешить путём налоговой реформы или, тем более, рядом законов о защите голубых китов и голубых мужчин — это даже не наивность, для такого состояния рассудка наверняка есть подходящий медицинский термин.
Следовательно, реальные перспективы в борьбе за будущее в России в среднесрочной перспективе имеют только те силы левого фланга, которые нацелены на вывод страны из зоны зависимого (полу)периферийного капитализма путём социалистических преобразований. Но парадокс заключается в том, что советский период истории является для сил, декларирующих подобные взгляды сегодня, не источником ценного опыта, а якорем, совершенно не дающим двигаться вперёд. Зачастую опыт прошлого воспринимается не как один из полезных для изучения и осмысления уроков, а как готовый идеальный рецепт на все случаи жизни, ни в коем случае не подлежащий критике и дальнейшей проработке. Естественно, что подобные объединения перестают быть политическими, а превращаются в своего рода клубы по интересам. Как можно быть политическим субъектом, если ваша стратегия разработана людьми, давным-давно умершими, и корректировке не подлежит?
Такие «марксисты» цепляются к фразам и словам, нередко вырванным из контекста, отжившим формам, отодвигая саму суть и смысл социалистических преобразований на второй план. Неудивительно, что эти партии имеют очень низкий уровень поддержки в обществе. Они его не понимают и ему не соответствуют. Что вообще за идею они отстаивают, если её невозможно сформулировать без ссылок на цитаты авторов позапрошлого века? Тем более, что в общих чертах она умещается в одной фразе: с точки зрения интересов общества как единого организма, на текущем уровне его социально-экономического развития управление имеющимися ресурсами можно систематизировать, тем самым сделав их распределение и использование гораздо более разумным и справедливым, по сравнению с тем, как это делается в капиталистической экономике.
Мы живём в поразительное время: в точных технических науках люди научились печатать человеческие ткани на 3D принтерах, запускать космические аппараты за пределы солнечной системы и открывать гравитационные волны, строить большие адронные коллайдеры и компьютеры размером со спичечный коробок и менее, но в области социальных наук у нас до сих пор полно людей, рассуждающих с умным видом в категориях безальтернативности модернизации по образцу «развитых стран», бесконечности и универсальности капитализма, уверяющих нас в том, что современные экономические проблемы можно решить доприватизацией того, что не успели приватизировать в 90-ые (привет Кудрину) и т.д. На их фоне исторический материализм и политэкономия — образец научного подхода. Тем не менее именно те, кто, казалось бы, должен был сохранять и развивать блестящие наработки своих предшественников, превратили их в объект поклонения в рамках своеобразного карго-культа. И что самое поразительное, и это надо признать, во многом этот процесс начался ещё в Советском Союзе — государстве, для которого развитие и адекватность этой линии в общественных науках были вопросом выживания.
Надо признать и то, что при всей, во многом абсолютно справедливой, критике в АДРЕС КПРФ со стороны более левых сил, все они вместе взятые оказались неспособны родить ничего не то что лучшего, но даже отдалённо сопоставимого с объектом своей критики. И дело здесь далеко не только в отсутствии государственного финансирования и доступа к СМИ. Деятельность успешных левых политических организаций, как показывает практика, не просто неотделима от социальных наук, но следует из них, корректируется под стать прогрессирующему пониманию окружающего нас общества. Идущая президентская избирательная кампания уже достаточно ярко показала, что даже КПРФ при всех своих минусах и недостатках пытается понять современное общество, говорить с ним на одном языке, ищет для этого новые возможности, привлекает на свою сторону новых союзников. Одним словом, занимается политикой. Большинство же из упомянутых критиков пониманием современного общества и реальной политикой не озабочены вовсе.
Как правильнее организовать социалистическую экономику, как должна выглядеть современная форма представительской демократии, способная наиболее полно и адекватно отражать интересы жителей страны, а не узкого круга оторванных от народа политиков, какие риски и перспективы открывает перед страной, в том числе и с учётом её международного положения, запланированная социально-экономическая трансформация, чьи интересы и в какой мере будут в приоритете в ходе этой трансформации, а чьими интересами придётся пожертвовать, с кем, о чём и на каких этапах можно договариваться о тактических союзах, а с кем нельзя ни в коем случае — это лишь наиболее общие вопросы, ждущие политической силы, способной на них ответить. Короче говоря, нужен проект будущего, основанный на анализе настоящего, а не предложение вернуться в прошлое. Эпигонское воспроизведение старых рецептов сегодня не сработает, и если бы Маркс или Ленин в своё время занимались тем же, то никакого марксизма и Советского Союза бы просто не появилось.
Левые-правые
Итак, снова был поднят вопрос о делении политических течений на левых-правых-центристов.
Начну с истории возникновения понятий левые, правые и центристы.
Итак, в французском парламенте выделяется 3 направления:
Правые — сторонники сохранения существующего (тогда монархического) строя.
Центристы — колеблющиеся между правыми и левыми.
Левые — сторонники радикальных революционных действий.
Что мы имеем сегодня? Правые и левые сегодня не выступают за сохранение монархии, они выступают за сохранение существующего буржуазно-капиталистического строя, они активно участвуют в парламентской борьбе.
У левых и правых течений эти вопросы являются определяющими их взгляды.
А теперь давайте перейдем к Российским реалиям.
В России, как ни странно, всё перепутано и перемешано. То левые в лице КПРФ выступают за авторитарное правление, за возвращение того, что было ранее (СССР эдак 80-х годов), за мелкую буржуазию в виде создания «народных предприятий», за сохранение и закрепление роли православия в РФ, то правые выступают за вхождение в европейскую семью народов, за свободный рынок, за плюрализм и демократию, свободу личности, собраний и т.д.
Как говорится — «Смешались в кучу кони, люди».
А что же марксисты, куда их на политических координатах поместить?
После великой октябрьской социалистической революции, к власти пришли т.н. «большевики» (Ленину такое название не нравилось: «Бессмысленное, уродливое слово, — с горечью замечал Ленин о стихийно сложившимся термине «большевик», — не выражающее абсолютно ничего, кроме того чисто случайного обстоятельства, что на съезде 1903 года мы имели большинство».). Что они предлагали делать?
Так куда расположить марксистов в политической системе координат?
На мой взгляд, все эти деления на правых-левых, авторитарных и антиавторитарных — рудимент, это деление вызвано непониманием устройства общества, марксисты же, изучив общество и общественные отношения, знают что нужно сделать, чтобы получить определенный результат.
И регулируемый государством рынок и государственная власть — инструменты, которые можно использовать для достижения конкретных результатов, быть авторитарными или демократичными, националистами и интернационалистами в определенных ситуациях — есть всего лишь инструмент а не самоцель.
Левые (политика)
В политике левыми традиционно называются многие направления и идеологии, целью которых являются (в частности) социальное равноправие и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоёв общества. К ним относят социализм, социал-демократию, социальный либерализм, коммунизм, анархизм. Противоположностью являются правые.
В общем случае левые стремятся к установлению равных условий для всех людей, независимо от национальной, этнической, половой и прочей принадлежности — согласно идеалам Великой Французской революции «Свобода, равенство, братство» (фр. liberté, égalité, fraternité ).
Содержание
История
Термины «правые» и «левые» впервые появились во французском Национальном Собрании времён Великой Французской революции. В нём возникли три направления: справа сидели фельяны — сторонники конституционной монархии; в центре сидели жирондисты — умеренные сторонники республики; слева сидели якобинцы, выступавшие за радикальные преобразования. Таким образом, изначально правыми называли тех, кто желает сохранить существующее положение (консерваторов), а левыми — тех, кто выступал за перемены (радикалов).
До середины XIX века либералы, выступавшие как за политические свободы, так и за свободу предпринимательства, рассматривались как левые. Но затем, с развитием социалистических идей, левыми стали называть прежде всего их сторонников, стремившихся к социальному равенству. К левым относили социал-демократов, анархистов, анархо-синдикалистов.
Когда в первой половине XX века из наиболее радикального крыла социал-демократии выделились коммунистические партии, то их также относили к левым («крайне левым»). Однако левые традиционно выступали за расширение демократии и политических свобод, а коммунисты, пришедшие к власти сначала в России в 1917 г., а затем и в ряде других стран, были противниками буржуазной демократии и политических свобод капиталистического общества (при этом установление диктатуры рабочего класса, по их мнению, позволяет значительно расширить демократию, поскольку она становится демократией большинства народа [1] [2] ).
Взгляды ряда теоретиков коммунизма, которые признавали прогрессивное значение Октябрьской революции в России, но подвергали критике её развитие, а некоторые даже отвергали социалистический характер большевизма, видя в нём государственный капитализм, стали называть левым коммунизмом. Левая оппозиция в РКП(б) и ВКП(б) в 1920-е годы выступала за внутрипартийную демократию, против «нэпмана, кулака и бюрократа»
Критика сталинизма на XX съезде КПСС, новый советский курс на экономическое развитие при политике «мирного сосуществования» с капиталистическими странами вызвали недовольство лидер а Коммунистической партии Китая Мао Цзэдуна и лидер а Албанской партии труда Энвер Ходжа. Политика руководителя КПСС Н. С. Хрущёва была названа ими ревизионистской. Многие коммунистические партии Европы и Латинской Америки вслед за советско-китайским конфликтом раскололись на группы, ориентированные на СССР, и «антиревизионистские» группы, ориентированные на Китай и Албанию. В 1960—1970-е годы маоизм пользовался значительной популярностью среди левой интеллигенции на Западе, но утратил популярность после смерти Мао и появления критических материалов о его политике.
В 1960-х годах в Западной Европе и США появились так называемые «новые левые», противопоставившие себя «старым левым». Они выражали протест против бездуховности «общества потребления», обезличенности массовой культуры, унификации человеческой личности и выступали за «прямую демократию», свободу самовыражения, нонконформизм. Социальной базой «старых левых» был промышленный пролетариат, а также крестьянство. Новые левые считали, в том числе в связи с этим, «старых левых» устаревшими и не имеющими перспектив, по крайней мере относительно стран Первого и Второго мира, в которых пролетариат и крестьянство всё больше утрачивали свои позиции, уступая новым типам работников постиндустриального общества.
В эпоху перестройки в последние годы существования СССР понятия «правизны» и «левизны» нередко употреблялось в смысле, противоположном принятому на Западе. Так, либералов и антикоммунистов часто именовали «левыми», а традиционных ортодоксальных коммунистов — «правыми». [3]
Традиционные критерии определения «левых» и «правых»
Традиционное [4] [неавторитетный источник?] направление от левых к правым определяется по отношению к поддержке:
В этом случае принадлежность к левым определяется [5] [нет в источнике] по отношению к: