что такое красная зона в больнице при коронавирусе и зеленая
Зеленая и красная зоны: как врачи Института имени Склифосовского лечат инфицированных пациентов
Марьяна Шевцова
Московские стационары переоборудуют для лечения больных коронавирусом. Во вторник, 24 марта, корреспондент «Вечерней Москвы» побывала в НИИ скорой помощи имени Склифосовского, в котором уже открылись корпуса для зараженных инфекцией.
В кратчайшие сроки — всего за три дня — переоборудовали два действующих корпуса для тех, кто заболел коронавирусом или же поступил с подозрением на эту инфекцию. Помещения рассчитаны на 80 госпитальных и 26 реанимационных коек, в них работают более 200 медицинских работников.
В «зеленой» зоне идет привычная работа: врачи в белых халатах, посетители с передачами для пациентов. Но вход в «красную» зону посторонним строго запрещен. Туда могут попасть только специально обученные врачи. Прежде чем зайти, они надевают защитный костюм. Общение между медиками происходит по рации.
— Работаем посуточно, — рассказывает врач Наталья Столбова. — Иногда бывает, что подменяем коллег.
Работа в такой обстановке для всего медперсонала очень ответственная. Все врачи понимают, что от них зависит очень многое, поэтому готовы жертвовать личным временем, отдыхом, сном и даже возможностью поесть.
В работе очень помогают современные технологии. Благодаря Единой медицинской информационной аналитический системе врачи в «красной» зоне вводят в компьютер все полученные данные пациентов, а медики из «зеленой» зоны моментально видят их у себя на экране. Это и быстро, и безопасно.
— Когда пациент только поступает к нам, у него берут целый ряд анализов, — рассказывает ведущий научный сотрудник института Владимир Кулабухов. — Наша лаборатория обладает возможностью проводить анализы, результаты получаем в течение одного дня.
После того как у человека подтверждается или, наоборот, опровергается коронавирус, его тут же распределяют в соответствующее отделение.
— В зависимости от того, чем болеет пациент, он получает необходимое ему лечение, — уточняет Кулабухов.
В палатах для тех, кто находится на карантине, сделаны максимально возможные комфортные условия.
— Все палаты имеют собственный душ, туалет, везде есть бесплатный доступ к беспроводному интернету, компьютер с доступом в интернет, — отметил он.
Кроме того, больные получают трехразовое питание и могут перекусить тем, что им передадут родные.
Владимир Кулабухов добавил, что по принятым во всем мире стандартам анализы на коронавирус берут три раза: на первые, третьи и десятые сутки.
— Если они все отрицательные, то человека выписывают, — пояснил он.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Сергей Петриков, директор НИИ скорой помощи им. Склифосовского:
— Строители за три дня возвели санпропускники, полностью изменили в этом корпусе маршрутизацию — внутри теперь все разделено на грязные и чистые зоны, они не пересекаются между собой. Мы начали работать в пятницу, на данный момент практически все койки заполнены. Остаются большие резервы в реанимационных койках, потому что большая часть пациентов находится не в тяжелом состоянии. В данный момент всего два пациента у нас находятся на искусственной вентиляции легких. Я считаю, что лучше перебдеть. Город идет таким же путем. Меры, которые реализуются в Москве, идут с опережением. Столица очень серьезно подготовилась. Много стационаров готово к приему таких пациентов.
КСТАТИ
С пациентами работают мультидисциплинарные бригады врачей, в составе которых есть анестезиологи-реаниматологи, терапевты, пульмонологи, эпидемиологи и инфекционисты. В распоряжении медиков все необходимые медикаменты, мобильные системы обеззараживания помещений, средства индивидуальной защиты.
»Красная» зона и шлюзы: как устроена работа в новых отделениях для борьбы с коронавирусом
Корреспондент портала «Будущее России. Национальные проекты» побывала в первом таком инфекционном госпитале, который начал работать в пятницу и был готов принять первых пациентов уже в выходные. В Национальном медико-хирургическом центре им. Н.И. Пирогова корреспонденту рассказали, как готовят хирургов и реаниматологов к работе в «красной» зоне, что обеспечит безопасность пациентов, а также о том, почему в респираторе не надо звать Машу.
Все силы против вируса
Инфекционный госпиталь в хирургическом центре
При входе в Пироговский центр медсестра собирает эпидемиологический анамнез: кроме персональных данных нужно указать, в каких поездках бывали за последние несколько месяцев, когда вернулись. Через эту процедуру проходят все посетители, включая журналистов. После заполнения анкеты медсестра измеряет температуру, выдает маску и перчатки. Подобные меры предосторожности введены по предписанию Роспотребнадзора во всех медицинских учреждениях.
Как рассказал корреспонденту портала «Будущее России. Национальные проекты» генеральный директор Пироговского центра, член-корреспондент РАН Олег Карпов, госпиталь на 250 пациентов был перепрофилирован корпус центра в рекордные сроки.
В Пироговском центре представлены абсолютно все специальности, включая 24 высокотехнологичных направления.
В отделении реанимации нового инфекционного госпиталя также есть все необходимое оборудование, медикаменты, а врачи прошли инструктаж по работе с инфицированными коронавирусом пациентами.
Не зовите Машу!
В работе нового инфекционного госпиталя на базе Пироговского центра будет задействовано на первом этапе около 350 специалистов. Генеральный директор центра при этом отметил, что при необходимости штат может быть быстро расширен.
Весь медперсонал на протяжении недели проходил инструктаж. Специалистам важно привыкнуть к работе в защитном костюме и заново отточить привычные медицинские манипуляции.
Когда специалист работает в костюме, меняется сенсорное восприятие: врач по-другому слышит и видит, меняются тактильные ощущение. В трех парах перчаток нужно приноровиться к тому, чтобы, к примеру, найти вену у пациента, прощупывая ее подушечками пальцев, или интубировать больного в случае, если его нужно подключить к аппарату ИВЛ.
Так если у врача, к примеру, под защитными очками запотели его собственные очки с диоптриями, просто так снять их протереть, находясь в «грязной зоне» нельзя. Нужно вернутся в санпропускник, по специальным правилам снять защитный костюм, и только после этого протереть очки. Завотделением реаниматологии Теплых поделился несколькими приемами, чтобы облегчить себе работу в «красной» зоне.
Безопасность врачей – безопасность всех
После смены в «красной» зоне специалист выходит в «чистую» зону, где уже наверняка его поджидает бумажная работа. Дело в том, что «красной» зоне нельзя пользоваться бумагой, только электронными носителями, и практически весь документооборот в центре переведен в электронный формат, за исключением отдельных выписок и справок. Есть некоторые документы и выписки, которые делают пока на бумаге, например, назначение опиоидных анальгетиков, и это происходит в чистой зоне после четырехчасовой смены в защитном костюме, пояснил Теплых.
Генеральный директор Пироговского центра Карпов также напомнил, что для сотрудников, которые работают в новом инфекционном госпитале, кроме средств индивидуальной защиты, инструктажа и специальных условий работы, предусмотрены дополнительная медицинская страховка и тестирование на COVID-19. Центр также организовал для персонала возможность проживания и отдыха между сменами, с полноценным питанием, чтобы исключить риски инфицирования коронавирусом людей за пределами госпиталя.
«Молодые и здоровые могут за три дня оказаться в реанимации» Врач из «красной зоны» — об опасных симптомах и непредсказуемости коронавируса
Одна из главных целей российского здравоохранения — снижение смертности людей трудоспособного возраста почти в полтора раза и увеличение средней продолжительности жизни россиян до 78 лет. Для этого реализуется нацпроект «Здравоохранение». Вместе с тем, почти год в России продолжается пандемия коронавируса, и Минздрав предупреждает, что из-за эпидемии растет смертность и по другим причинам, потому что многие хронические больные сейчас не обращаются к врачам. Кроме того, эпидемия делает россиян все более тревожными и меняет их образ жизни, из-за чего могут развиваться как психологические проблемы, так и конкретные физиологические нарушения. О том, как коронавирус влияет на больных и на здоровых, «Лента.ру» узнала у врача-сомнолога, ведущей направление «Медицина сна» в Центральной клинической больнице Управления делами президента России Дарьи Лебедевой.
Вы наблюдали людей с коронавирусом в «красной зоне» — что можете сказать о симптомах?
Дарья Лебедева: Не всегда заболевание начинается с потери обоняния. Одним из первых симптомов может быть, например, ощущение одышки при незначительной физической нагрузке либо подъем температуры до высоких цифр.
Из своего опыта хотелось бы отметить еще и то, что это заболевание очень непредсказуемое. Может поступить молодая девушка без лишнего веса, сопутствующих заболеваний, с небольшой температурой — и через три дня оказаться в реанимации. А может поступить пациент немолодой и, например, с онкологическим заболеванием, но, слава богу, перенести все более-менее в средней форме.
Всегда нужно быть аккуратным и стараться этот пик — первые две недели — быть максимально настороже. Лучше вовремя обратиться к врачу, сдать анализы, сделать КТ легких и так далее.
По своей специализации сомнолога можете назвать какие-то особенности COVID-19?
Самая частая причина, при которой коронавирусная инфекция может протекать тяжелее, — это лишний вес. Такие люди часто страдают осложненным храпом с остановками дыхания во сне — апноэ. Если такие пациенты не проходят терапию с помощью респираторной поддержки — СИПАП-терапию, то они тяжелее переносят коронавирус. Выше вероятность того, что такой пациент попадет в реанимацию.
Работая в «красной зоне» и видя таких пациентов, я обязательно провожу им проверку сна. Если диагноз нарушения сна подтверждается, то пациенты, лежа в обычной палате, а не в реанимации, спят с масками. То есть мы делаем раннюю профилактику осложнений, чтобы пациенты не попали в реанимацию и все не закончилось плачевно. Дело в том, что пациенты с ожирением часто не выкарабкиваются после ИВЛ и умирают.
А может ли коронавирус вызвать опасные нарушения сна у тех, кто раньше ими не страдал?
Если у человека есть ожирение, у него уже было апноэ сна, поскольку это основная причина. Следовательно, и при коронавирусе нарушение сна тоже проявится.
Самое интересное — многие доктора думают, что если таким пациентам назначить простую кислородную терапию, то все будет нормально. Недавно я делала проверку сна пациентки с апноэ на кислороде. И все равно, даже на кислороде из-за остановок дыхания ночью кислород падал. Это не лечение. Днем вроде бы все нормально, а ночью у человека все равно будут циклические падения кислорода — например, 30 раз в час и больше, что, конечно, негативно сказывается на качестве терапии в целом.
Существуют ли какие-то особые рекомендации для пациентов с коронавирусом, страдающих нарушениями сна?
Конечно. Если такому пациенту ранее была назначена СИПАП-терапия (сейчас точнее говорить не СИПАП, а ПАП-терапия), нужно обязательно спать со своим аппаратом. То же самое в случае, если человека госпитализировали, — пусть родственники привезут аппарат в больницу. Это важно.
Конечно, лучше использовать бактериальные фильтры, но это уже больше касается гигиены использования аппаратов. Но в целом рекомендация такая: тем, у кого апноэ уже диагностировано, нужно пользоваться аппаратами, а тем, у кого есть подозрение, нужно делать проверку сна и при подтверждении диагноза начинать лечиться. В таком случае снизится вероятность заразиться коронавирусом, а также будет меньше шансов перенести инфекцию в тяжелой форме.
Как вообще понять, что во сне начинаются проблемы? Человек же спит!
Самый простой способ — если вы спите не один, у вас есть свидетель сна, сосед по кровати. Или соседка. Как правило, они говорят: «Дорогой (дорогая), ты храпишь». Или: «Ты не дышишь, я просыпаюсь, смотрю и боюсь, вдруг ты умрешь». Но не всегда есть сосед или соседка, а иногда они спят и не слышат.
В таком случае нужно обращать внимание на другие симптомы, которые можно поделить на ночные и дневные. Первые — это, как я уже сказала, храп и остановки дыхания. Кроме того, к ночным симптомам относятся потливость, особенно в области головы и шеи: человек за ночь так потеет, что у него мокрая подушка; частые мочеиспускания — когда человек ходит в туалет более трех раз за ночь.
Дневные симптомы — это прежде всего постоянная сонливость: человек засыпает на совещаниях, за рулем, в метро — где угодно. Это повышение давления, особенно в утренние часы. Ну и в целом упадок сил: постоянно хочется прилечь и ничего не делать.
Это основные симптомы. Если есть хотя бы по одному дневному и ночному — значит, нужно сделать проверку сна.
Молодые или пожилые — для кого это опаснее?
Чаще всего это мужчины среднего возраста с лишним весом. Если воротничок рубашки у мужчины больше 43 размера, ему рекомендуется проверить сон. Однако с возрастом это заболевание только усугубляется. Мышцы глотки становятся более рыхлыми, тонус их снижается, и увеличивается число остановок дыхания. Поэтому чем старше человек, тем больше вероятность того, что у него есть апноэ. И то же самое — при увеличении лишнего веса. Мужчины страдают в три раза чаще, чем женщины. Но когда у женщин случается климакс, частота встречаемости примерно выравнивается.
Еще какие-то симптомы, связанные с коронавирусом или пандемией в целом, можете отметить?
Из своего опыта могу сказать, что после того, как начали вводить карантин и изоляцию, ко мне стало обращаться больше пациентов с нарушениями сна, чаще всего — с бессонницей. Причем все начинается потихоньку. Сначала сложно заснуть один раз — если, например, человек допоздна смотрел кино. Потом к этому добавляется тревога, новости из СМИ и так далее.
Плюс привычка лежать на кровати сутками — смотреть телевизор, использовать гаджеты, принимать пищу, читать. Квартиры у нас часто маленькие, а семьи нередко большие, поэтому приходится как-то ютиться. И привычка лежать становится не такой, как раньше. То есть прежде человек ассоциировал постель только со сном, сейчас же для него это и офис, и библиотека, и ресторан, и кинотеатр — все вместе. И так как мы сейчас меньше двигаемся, не ходим на работу, видим меньше яркого солнечного света, наши биологические часы сбиваются. Кроме того, физически человек не устает так, как раньше. У него нет потребности лечь, чтобы отдохнуть, потому что физической нагрузки особой нет.
Это все приводит к тому, что люди могут целыми ночами смотреть телевизор, засыпая ближе к утру. Когда после этого они выходят на работу в офис, то понимают, что ночами не могут уснуть — привычка не спать ночью уже сформировалась.
Если сон нарушается во время болезни — это, в принципе, нормальное явление, потому что температура, интоксикация либо какие-то болевые симптомы — например, головная боль, боли в мышцах — мешают спать. Это нормально. Когда человек выздоравливает, сон должен нормализоваться. Плюс у больного обычно сил нет, утомляемость, общая слабость. Поэтому если заболевший человек днем спит, не нужно его будить. Во время болезни, для того, чтобы быстрее восстановиться, можно спать и днем.
«Красная зона»: Пациенты с COVID-19 надеются только на бога
На Урале в ковидные отделения больниц разрешили вызывать священников
«Красная зона». Эти слова устойчиво ассоциируются с защитными костюмами и строжайшей пропускной системой. Посторонним в «красной зоне» делать нечего. Если больницу отдают под «ковидных» пациентов, то их родственников не то, что в палаты, на территорию часто не пропускают. Потому как карантин.
Но вот с Урала прилетела новость: в «красную зону» COVID-больницы можно вызвать священника. Для заявок на посещение создана специальная горячая линия.
В Казанской епархии уверяют, что священники ознакомлены с правилами поведения в «красной зоне». Но в то, что знание этих правил может уберечь от инфекции как-то не вериться. К тому же граждан смутила явная несправедливость:
«Родственникам не разрешают ухаживать за тяжело больными, а священнику можно проходить, и заразу не притащит?!» «Родных больного тоже можно обучить правилам посещения „красной зоны“, однако их не пускают. А вот сотрудников РПЦ можно», — сетуют они.
Есть и еще один момент, который сильно смущает. Помните катавасию с библиотечными книгами в прошлом году? Тогда книги, выданные на дом, по возвращении их в библиотеку не сразу на полки ставили. Их помещали на карантин от 3 до 5 суток, при этом влажность в помещении, где «отлёживались» книги должна не должна была превышать 55%, а температура сохранялась в пределах 16−18 градусов по Цельсию. Еще предлагалось книги кварцевать, но УФ-излучение, оказывается вредно сказывается на их сохранности. Так вот, некоторые фрагменты облачения священнослужителя во время исполнения обрядов должны быть поверх защитного костюма. К тому же необходим ряд предметов, без которых нельзя обойтись: у каждого батюшки есть маленький сундучок, в котором хранится всё необходимое для служения в «походных» условиях. Кто даст гарантию, что всё это после каждого визита в «красную зону» будет соответствующим образом дезинфицироваться? И кто это будет проверять?
При этом, заметим, корреспонденты и операторы, делающие репортажи из «красной зоны», держатся от пациентов на расстоянии. Современная техника дает возможность работать, не приближаясь к ним вплотную. А вот священник соблюдать дистанцию не сможет. Он волей-неволей будет в прямом контакте с заболевшими.
История знает немало примеров, когда служители церкви во время эпидемий поддерживали свою пасту не только словом, но и делом, то есть лечили больных или ухаживали за ними. Но тогда для предотвращения инфекции не вводились QR-коды, «нерабочие» дни и «самоизоляция». Вспыхивала в городе чума — его ворота закрывались, и горожане выживали как получалось. Некоторым везло, большинству — нет. В такой ситуации священники находились в одной лодке с остальными.
А еще раньше, когда никаких карантинов не было, инфекции гуляли по городам и весям, опустошая целые регионы. Потенциальными разносчиками заразы были все встречные и поперечные. Тогда никого не смущало, что батюшка, соборовав умирающих, идёт на службу в храм, где собирается толпа прихожан. Но сейчас-то строгости-строгости… И маски, и перчатки, и два метра дистанции.
При этом визиты священников в «красную зону» — вовсе ноу-хау Казанской епархии. Еще летом на «Правмире» появилась история священника из Саратовской области, который посещает «ковидные» больницы, в том числе — в отделениях реанимации.
Вы когда-нибудь пробовали провести священника к пациенту в реанимацию в обычной больнице, не заточенную под инфекции? Автор этого материала пыталась. Получила вежливый, но решительный отказ. Еще одна знакомая умоляла пустить батюшку в интенсивную терапию, чтоб тот покрестил её умирающего новорождённого ребёнка — тоже безрезультатно. Потому как не положено, человек с улицы может заразу занести, плюс дополнительная нагрузка на персонал, плюс мало свободного места в палате… Причины простые и понятны. А тут — зона повышенной опасности.
— Присутствие посторонних людей в «красной зоне» не допустимо. В реанимации — тем более! — убеждён доктор медицинских наук, академик Игорь Гундаров. Не случайно же не пускают туда родственников. Конечно, когда приезжает высокопоставленный чиновник какой-нибудь, министр, например, то тогда уж деваться некуда. На него надевают защитный костюм и ведут, показывают, как обстоят дела в больнице. Но это исключение из правил.
Неужели РПЦ стала настолько влиятельна, что карантинные меры ей не указ? В пошлом году, например, главные санитарные врачи и губернаторы храмы на раз позакрывали. Что изменилось.
— Исследования в сфере религии, веры проводятся довольно давно. Но ответа, которой мог бы считаться исчерпывающим на вопрос о реальном влиянии РПЦ, до сих пор не получено, говорит социолог Владимир Римский. — Возможно, посещения священниками больных оказались востребованы потому, что наши граждане не очень образованы. То есть людей с высшим образованием много, в Москве примерно 40%, по стране — 25%, почти четверть населения. Но они имеют формальные знания. На практике представлений о том, что такое вирусы, как от них защитится, нет.
А при отсутствии знания у людей остается только древний способ адаптации к жизни — вера. Вера заменяет знание и помогает если не выжить, то хотя бы достойно перейти в мир иной. Ведь жрецы помогали совершить этот переход во многих культурах. Я знаю людей, которые были практически неверующими, но в ситуации серьезного заболевания, когда человек понимал, что вряд ли выживет, он входил в лоно православной церкви, с получением церковного имени и так далее.
Священников, конечно, стоит поблагодарить за то, что они поддерживают людей в критической ситуации. Но, в определенной степени, то, что к ним стали часто обращаться, свидетельствует о неверии в медицину. Ведь врачи ведут борьбу за жизнь пациента до конца: прививки, терапия, интенсивная терапия, операционное вмешательство, а священник — облегчает уход из жизни, — отмечает социолог.
В общем, если человек верит в медицину, он обращается к врачу. Если не доверяет — зовёт священника. Страшно представить, насколько всё запущено в отечественном здравоохранении, если люди, заболев, надеются только на бога.
Доктор хаос. Москва снова не готова к COVID: пациенты заражаются в больницах, врачей и лекарств не хватает, лечат только «тяжелых»
Анастасия Михайлова
Летняя передышка от коронавируса не помогла медицинской системе Москвы и области отладить процессы: в больницах по-прежнему царит хаос с диагностикой и разделением на красную и зеленую зоны. В результате те, кого госпитализируют с любым другим заболеванием, часто заражаются коронавирусом. Отделения, в которых происходят заражения, не закрывают на карантин, в итоге здоровые попадают в красную зону, а больные — наоборот, в зеленую, где заражают других. The Insider рассказывает несколько историй людей, заболевших в больницах и столкнувшихся с очередями, нехваткой врачей и лекарств.
Как заразиться в больнице
Из-за общего хаоса в Москве участились случаи, когда люди заболевают коронавирусом в больницах, где лежали с совсем другими проблемами. В августе мать Сергея Новикова, 72-летняя Любовь Викторовна попала в 67-ю клиническую больницу в районе Хорошево-Мневники, где только в одном из корпусов лечат больных с коронавирусом, остальные работают в обычном режиме. Сначала у Новиковой подозревали аритмию, но потом женщине поставили диагноз «абсцесс печени», при этом тесты на коронавирус были отрицательные.
«Ее привезли на скорой в десять вечера, и только в половине четвертого утра положили в отделение хирургии. Все это время в одной ночной рубашке она находилась в приемном отделении в полуподвальном помещении и продрогла», — рассказывает Новиков. Через полторы недели Новикова пошла на поправку, и врачи стали говорить о ее выписке, но у женщины начался сильный кашель. Рентген показал пневмонию, при этом женщина еще неделю оставалась в хирургическом отделении. Новиков, встревоженный, что мама по телефону плохо разговаривала и явно плохо себя чувствовала, дозвонился до дежурного врача, и Любовь Викторовну перевели сначала в обычную реанимацию, а на следующий день — в реанимацию для пациентов с COVID.
«Это было воскресенье, я позвонил врачу, она мне сказала, что состояние у мамы «вроде как более или менее ничего». Когда я позвонил в понедельник, она сказала, что у мамы был инсульт и состояние тяжелое. Во вторник нам перезвонили из больницы и сказали, что она умерла», — рассказывает Новиков. Он уверен, что коронавирусом его мать заразилась в больнице, в свидетельстве о смерти в качестве одной из причин указана «коронавирусная инфекция». Но отделение второй хирургии, откуда ее забрали в реанимацию, закрывать на карантин никто не стал, говорит Новиков.
Про заражения в 67-й больнице рассказывают еще два человека – Татьяна Сивакова и Андрей Петров – их мамы лечились в этой больнице и заразились коронавирусом, мать Сиваковой удалось спасти, а мать Петрова умерла.
Медики 67 больницы принимают благодарности в Instagram
Красно-зеленые зоны
Разделения на коронавирусных больных и остальных не происходит: людей без симптомов на скорой помощи привозят в закрытые под лечение коронавируса больницы, где они заражаются, а пациентов с симптомами – наоборот, оставляют в обычных отделениях, где они заражают других. Такая история в октябре произошла с семьей Марии в подмосковных Мытищах.
«Моему дедушке 93 года, у него сердечная недостаточность и скапливается вода в легких, ее надо было откачать, — рассказывает Мария. – В поликлинике дедушке дали направление на операцию в Королев, но, чтобы туда попасть, нам сказали вызвать скорую и показать направление». Скорая приехала только глубокой ночью, и дедушку отвезли не в больницу города Королева, а в Мытищинскую клиническую больницу, закрытую на лечение коронавируса.
«С ним была моя мама, она показывала направление из поликлиники и говорила, что нужно везти в Королев, но дедушку все равно отвезли в больницу в Мытищах», — говорит Мария. Там пенсионера приняли, провели операцию и оставили в красной зоне почти на сутки. А потом позвонили ничего не подозревающим о красной зоне родственникам и отругали, что оставили там пожилого человека. В итоге, по словам Марии, он заболел коронавирусом, а от него заразились и ее родители, которые в свои 65+ тоже в группе риска.
«Дедушку в итоге госпитализировали в специализированный госпиталь в Зеленограде, а маму с кашлем, всеми симптомами и 30% поражением легких – в городскую больницу Сергиева Посада с подозрением на панкреатит», — рассказала Мария. Мама, по ее словам, попала не в профильный госпиталь для пациентов с коронавирусом, а в общую палату хирургического корпуса, где лежат люди после операций без симптомов коронавируса.
Новые протоколы: брать только тяжелых
В начале октября жительница Москвы Анастасия Лобада устроила скандал в 220-й поликлинике. Она утверждала, что ее муж с температурой 39 градусов просидел в очереди на КТ семь часов. Его доставили туда на скорой помощи, в очереди было десять человек. На следующий день департамент здравоохранения Москвы признал, что проблемы в поликлинике были и даже принес извинения. «Количество пациентов с подозрением на коронавирус в наших КТ-центрах резко увеличилось. Пациенты поступают как по направлению скорой, лечащего врача, так и самотеком. Конечно, это отразилось на времени ожидания. Администрация ГП № 220 прикладывает все усилия для скорейшего приема пациентов», — гласит официальный ответ ведомства.
С апреля этого года в городе должны были открыться 45 амбулаторных КТ-центров для больных c COVID или с подозрением на COVID. Но как оказалось, не все из них работают. Корреспондент The Insider обошел шесть поликлиник из этого списка и обнаружил, что красные и зеленые зоны с отдельным входом для пациентов с коронавирусом были организованы только в трех из них. В поликлинике №46 на Курской сообщили, что учреждение не работает с больными коронавирусом, а в поликлинике №3 на Маяковской и аппарат для проведения компьютерной томографии и вовсе оказался сломан. Но даже если бы в городе работали все 45 центров, чтобы охватить всех заболевших (из расчета 5 тысяч человек в день в Москве), им нужно было бы принимать по 111 человек каждый день без выходных.
Разумеется, КТ назначают и проводят далеко не всем. Как рассказал The Insider на условиях анонимности врач скорой помощи, в сентябре все бригады получили новые протоколы для оценки состояния больных. В частности, в них содержатся рекомендации отвозить на КТ только тех, у кого по 3-4 дня не спадает высокая температура (39 градусов), а сатурация (уровень кислорода в крови) упала до 92 или ниже – то есть очень тяжело больных пациентов, которым фактически уже нужны кислородные маски. Два человека, переболевших коронавирусом в легкой и средней форме в октябре, подтвердили The Insider, что им не дали направления на КТ.
Очередь из скорых в 220 поликлинику 7 октября
При этом в самих поликлиниках скапливаются огромные очереди к дежурным врачам, обычного приема больные с температурой могут ждать по несколько часов. «На моих глазах двое упали в обморок», — рассказал The Insider один из переболевших коронавирусом.
Неделю назад в Москве стали отказывать в проведении бесплатных ПЦР-тестов без назначения врачей – например поликлиники №6 и № 13. На портале госуслуг исчезла возможность электронной записи для прохождения ПЦР, а при попытке записаться по телефону в нескольких поликлиниках корреспонденту The Insider предложили пройти тест через две недели.
Для сравнения, в США можно пройти тест и получить результат бесплатно в течение одного дня, рассказывает писательница Татьяна Веденская, которая живет в Северной Каролине. При этом там контакт с медперсоналом и другими пациентами сведен к минимуму – набор для взятия мазка передают прямо в окно машины и оттуда же и забирают после того как человек мигает фарами. Никаких общих очередей и многочасовых ожиданий.
Новые госпитали: студенты и нехватка лекарств
Казалось бы, проблему должны решить новые госпитали, открытые специально для лечения COVID. Но и там наблюдается дефицит врачей и лекарств, а вместо младшего медперсонала в некоторые учреждения нанимают студентов на полставки.
В начале октября Надежда Ивановна Петяева попала с коронавирусом в новый госпиталь, развернутый на базе родильного дома 72-й Городской клинической больницы. На момент госпитализации у женщины несколько дней держалась температура 39 градусов и было зафиксировано 30% поражения легких:
Когда меня туда привезли, я увидела, что там человек пять бегает: один давление меряет, другой сатурацию, кто-то анализы развозит. Было полное ощущение, что вы в больнице и вас сейчас будут лечить. Но не тут-то было. Сначала ко мне никто не приходил – не было врачей, только медсестры температуру измеряли. Потом пришел врач и говорит – что вы переживаете, мы сначала лечим тех, кому очень плохо, кто в реанимации, вами займемся по мере возможности. И тут мне еще больше поплохело. Стало понятно, что никто нами тут заниматься не будет.
По словам Надежды Ивановны, медсестры не давали пациентам никаких сильнодействующих лекарств, только ставили капельницы с физраствором и делали обезболивающие уколы. А в беседах признавались, что в больницу просто еще не завезли лекарства. Спустя сутки женщина написала отказ от лечения. А ее сын добился госпитализации Петяевой в другую клиническую больницу.
Про нехватку медперсонала и лекарств рассказал The Insider и сотрудник нового клинического госпиталя в Перово, развернутого на базе Московского медико-стоматологического университета им. Евдокимова. По его словам, в госпитале нехватка врачей – в отделение, куда будут переводить пациентов после реанимации, нанимают стоматологов, вместо младшего медперсонала берут студентов на полставки, а вместо костюмов химзащиты выдали малярные костюмы. При этом пока в госпиталь доставили только полтора десятка больных — в больнице нет лекарств.