что такое институт репутации
«Успехи продаются намного хуже, чем провалы»: как управлять репутацией, когда одно слово может стоить миллионы
Даже если вы далеки от светских скандалов и конфликтов в онлайн-пространстве, вы знаете, что сегодня репутации рушатся быстрее валютного курса одним неверным словом, а происходит это, как на открытой арене, на глазах у всего Интернета. Законы сохранения и восстановления репутации в новые времена и основы антикризисного менеджмента объясняет бренд-стратег АЛЕКСЕЙ ИВАНОВ.
Как работает институт репутации
Институт репутации существует с момента появления человека. Когда люди взаимодействуют, за счет вербальных и невербальных средств коммуникации они формируют некий образ друг друга. А значит, и сплетням как инструменту репутационного менеджмента не одна тысяча лет. У каждого из нас по умолчанию есть репутация, которая работает за или против нас.
Так что принципиально изменилось с развитием социальных сетей? Изменилась вся концепция «звездоности», которая строилась на принципе недосягаемости: звезда – яркая, далекая, я не могу до нее достать, а могу только наблюдать. А digital-среда и социальные сети резко опустили звезд на землю. Теперь «звезда» – слово неподходящее, и многие селебрити считают его оскорбительным. Говорят: «Нет, я обычный человек». И вот здесь начинается проблема: ты не обычный человек. Я понимаю, что подход «такой, как и все» очень популярный и рабочий, но нет. Обычный человек имеет в социальном кругу 150 людей, 10 из них – в ближнем, кто-то и того меньше. А ты находишься на виду у огромной толпы, и огромное количество внимания приковано к каждому твоему слову и поступку.
Все твердят: «эра контента», но на самом деле мы живем в эру персонажа, а производимый им контент – просто способ его раскрытия. Нужна ролевая модель, человек, на которого хочется смотреть, который может стать примером. Скорость digital-коммуникации практически исключает команду людей, которые управляют твоей репутацией, или некую спродюсированную систему. Теперь на репутационной передовой именно сам персонаж, а не его продюсер. И каждое слово, буква, запятая, грамматическая ошибка имеют значение. Это очень быстрый доступ к телу. Прямой эфир в Instagram не отредактируешь. Его сразу записывают и ждут, что ты допустишь ошибку. Потому что твои ошибки для кого-то контент. А провалы продаются намного лучше, чем успехи.
Репутация всегда была и будет. Просто современные технологии слишком ускорили возможность ее разрушения.
Как не оказаться в центре скандала
Территория, на которую лучше не заходить — это территория глобальной, стратегически спланированной лжи, где личность и персонаж отличаются. В понятии личного бренда, или бренда личности, самое важное слово – не «бренд», а «личность». В идеальном правильном мире бренд личности — это поступки и слова, причем желательно именно в таком порядке. Но в реальном мире пытаются хитрить, брать некое тело, соответствующее готовым тезисам, а потом из этого тела проектировать персонажа в соответствии с запросами целевой аудитории. Понимаю, что работа, понимаю, что хайп, но обернется это решение большой проблемой, значительно большей, чем столь желанная прибыль. Хью Хэфнер всю жизнь был окружен женщинами, его образ отдавал пошлостью, но к нему не было никаких претензий. Он был настоящий. Невозможно работать брендом личности, нужно жить так.
Личность всегда победит персонажа, и в какой-то момент просто выйдет наружу. Обман всегда раскроется.
Меня спрашивают: «Почему все на меня злятся? Ведь я все сделал нормально!». А я не могу объяснить людям, что то, что нормально для них, не всегда нормально для всех. Когда начинаешь работать с большой аудиторией, нужно понимать, что такое «нормально» конкретно для этой аудитории. Сопоставлять ее нормы со своими. Исключением является лишь ситуация, когда твоя работа – провокация.
Есть темы, которые просто не приемлют обсуждения. Жизнь, безопасность, свободы. Не может быть полемики на тему того, правильно или неправильно причинять физические увечья.
Везде, где есть доход, есть и расход, но почему-то все считают, что репутация – это только «плюс». В управлении репутацией есть расходы, сложные решения и ответственность. Публичность – профессия, и если ты профессионал, ты способен и накопить, и потерять, и снова накопить. Даже будучи персонажем, ты производишь продукт, просто он нематериальный, – это то, что ты экспортируешь для аудитории. Обязательно иметь сильный продукт. Случился какой-то информационный кризис? Выйди из информационного пространства, займись усилением своего продукта. Если ты вернешься с обновленным продуктом, и он будет сильнее прежнего, кризис забудется.
Планируя любые активности в условиях современной реальности, мы обязаны учитывать такое понятие, как «прилетит». Ты что-то сделаешь, что тебе будет казаться правильным, а кто-то истрактует неверно. Нужно просто быть готовым, иметь антикризисный план, оставаться хладнокровным и копить репутацию, которую ты потратишь в момент того самого «прилетит». И главное: жизнь не заканчивается. Репутационные кризисы еще в новинку. Люди знают, как быть с финансовыми, медицинскими, но наступает репутационный кризис, и почему-то все быстро схлопываются.
Как начинается и развивается любой конфликт
Внимание – это всегда оценочно окрашенный прожектор. Давайте предположим, что на вас светят два прожектора: один белым светом, второй красным. На вас попадает какое-то количество света от каждого. В нормальной ситуации позитивно окрашенного внимания на вас больше, а негативного меньше, – но оно есть всегда, с этим можно просто смириться. Кризис же наступает, когда количество негативно окрашенного внимания превышает количество позитивного.
Как себя вести, если вы виноваты
Первое, что нужно сделать, – закрыть рот, просто чтобы не захлебнуться. Здесь как в море: когда тебя накрывает волной, важно закрыть рот. Посмотреть, что происходит и насколько серьезны проблемы. Не пытаться решить кризис самостоятельно и бездумно, в такие моменты рационально мыслить невозможно. Задать себе вопрос: если я ничего не буду делать, что будет происходить? Большинство кризисов умирают сами собой, если ничего с ними не делать. Поэтому грамотный антикризисник должен заставить клиента замолчать и понять, просчитать, закончится ли кризис сам собой. Затем, если вы действительно сделали глупость, важно объяснить людям, что это глупость, а не злой умысел. Потому что глупость – это нормально. Принося извинения, не надейтесь, что эти извинения сразу что-то изменят. Обиженный человек не хочет ничего, кроме того, чтобы обидчик осознал свой поступок и понял его позицию. Поймите эту позицию, сообщите об этом в доступной форме второй стороне.
Это субъективно, но я предпочитаю работать следующим образом: до кризиса существует работа человека, его действия и слова. Он набирает репутацию. В момент кризиса он тратит репутацию. Я не спасаю момент, я тушу кризис. Не нужно строить репутацию в момент кризиса, это еще большая ошибка. Нужно потушить кризис, понять, в какой ты точке, и заново начать строить репутацию.
Чаще всего проблемы случаются тогда, когда люди не осознают серьезности нанесенной травмы или думают пошутить на опасную тему. Успокойтесь, помолчите, подумайте, чего сейчас хочет аудитория, дайте ей это. Когда я попадаю в кризисы, я сам лично стараюсь проживать их по максимуму, читаю каждый комментарий. Чтобы в следующий раз, когда мне придет в голову повторить глупость, я вспомнил и подумал еще раз.
И чего делать ни в коем случае нельзя
Не надо говорить людям, что они не правы, эффективнее просто услышать. Нельзя искать сообщников, – это очень распространенная ошибка, когда близкие люди так эмоционально и рьяно бросаются вас защищать, что точно создадут еще один параллельный кризис. Закрывать ли комментарии? Очень спорный момент. Чаще всего люди просто хотят высказаться и забыть, никто не будет из раза в раз кого-то наказывать. А закрыть комментарии – значит не дать возможности людям выплеснуть свой гнев туда, где они считают, что их услышат. Люди все равно этот гнев выплеснут, но уже на неподконтрольной вам территории.А вот к зачистке прошлых кризисов я отношусь негативно. Это ваш опыт, и он всегда будет с вами, даже если вы удалите 3 статьи из выдачи гугла. Зачем тратить на это деньги и время? Сделайте кризис частью своей истории, расскажите как кейс, научите других, сделайте это своим контентом. Тысячи людей каждый день совершают глупости, это история. Истории в случае селебрити и инфлюэнсеров – товар, а «чистка» информации – это как липосакция. Можно заняться спортом, дисциплинироваться, можно создать тело, которое ты хочешь, и тогда изменится и тело, и внутренний мир. Как я уже говорил, не обманывай. Окей, допустим, мы вышли из кризиса и сразу начали чистить и заново обманывать, и что? Как будто кризиса не было? Но он был. Поверьте, травматический опыт – лучший материал для позитивных изменений. Хороший персонаж всегда мужественно справляется с драконами. Даже с теми, которых он создает сам.
Следить за языком: как работает институт репутации
Скандал на шоу «Comment out» и вторая волна российского #MeToo вновь подняли вопросы об институте репутации и показали, к чему могут привести сомнительные действия и высказывания публичных людей.
Объясняем, что такое институт репутации и почему он находится еще в зачаточном состоянии в России.
Что такое институт репутации?
Сама по себе репутация — это сложившееся и закрепившееся в сознании общества мнение о человеке или группе людей. Институт репутации — это нормы и правила, которые помогают выстроить хорошую репутацию и законы, негласные или официальные, которые эту репутацию могут восстановить, если кто-то сказал или сделал лишнее.
Почему это важно сегодня?
На самом деле репутация была важна всегда, но есть то, что усложнило и придало большее значение самому институту, — социальные сети.
С одной стороны, они приземлили всех публичных личностей до уровня простых людей. С другой — они дали этим звездам канал для трансляции своих мыслей, которые не всегда совпадают с популярным мнением. Эти люди могут иметь огромную аудиторию, которая привлекает рекламодателей, а они, в свою очередь, также заботятся о своей репутации.
Когда публичный человек ошибается, дружественные бренды могут разрывать с ним контракты. Это и есть санкции за неэтичные слова или действия. Кому-то это может показаться «слишком», но так работает везде, где есть устоявшийся институт репутации.
Сейчас ситуация меняется: Регина Тодоренко, Ксения Собчак, шоу «Comment Out» теряют контракты из-за своих высказываний, а обвинения в харассменте в сторону журналистов лишает их работы в крупных медиа. Это прогресс, но, кажется, что всё по-прежнему крутится больше вокруг денег, а не этики и ответственности за большую аудиторию. Всё-таки публичные личности — это ролевые модели, а бренды — трансляция каких-то идей и ценностей.
Почему в России нет института репутации?
Несмотря на сдвиги в этом вопросе, во всех ситуациях люди в центре скандала ведут себя по-разному. Регина Тодоренко принесла извинения, сняла фильм о домашнем насилии и пожертвовала огромные деньги для фонда.
«Comment Out» молчат, Ивана Колпакова убрали, потом вернули на должность, Лобков оправдывает харассмент старой этикой, а Золотов уходит с работы, даже не признав вины. Нет алгоритма действий, который помогает выявить, кто прав и виноват, что с этим делать и как восстановить репутацию.
В США институт репутации начал работать намного раньше, поэтому все знаменитости реагируют молниеносно — публично извиняются и обещают исправиться. Похожим, «правильным» образом поступил основатель магазина комиксов «Чук и Гик» и преподаватель Вышки Василий Кистяковский. Он был обвинен в психологическом и сексуальном насилии, в том числе в отношении своих подчиненных. Кистяковский принес извинения и заявил, что записался на терапию и будет жертвовать в профильные благотворительные организации — но такие случаи можно пока по пальцам пересчитать.
Американское законодательство подразумевает ответственность работодателя за здоровую и безопасную атмосферу в коллективе, и подобные обвинения могут серьезно повредить репутации и финансовому положению компаний. Там проводят серьезные внутренние и полицейские расследования, во время которых компания предпочитает дистанцироваться от обвиняемого сотрудника — так, в начале движения #MeToo пошла волна увольнений.
В России понятие сексуального харассмента не регламентировано, а внутренняя политика и свод правил на этот счет есть далеко не во всех компаниях, и решение остается на усмотрение руководства. Например, в 2018 году обвинения в адрес депутата Леонида Слуцкого ни к чему не привели. И, кажется, что сейчас ситуация меняется, хотя еще далеко не все осознают растущую важность репутации.
Как работает институт репутации в России – взгляд PR-специалистов
Соцсети давно перестали быть платформами для ведения личных страниц и обмена мнениями — теперь это пространство для дискуссий, общественных заявлений и даже сведения счетов. Нет сомнений, что спорное высказывание заметного бренда или селебрити вызовет широкий резонанс и волну интернет-реакций, но насколько сильно она накроет автора и будут ли долгосрочными негативные последствия?
AdIndex запускает рубрику PR Club, в которой вместе с экспертами будем обсуждать актуальные для индустрии темы. Сегодня мы решили поговорить о том, сформировался ли в стране институт репутации и что делать бренду или человеку, который вызвал общественное недовольство. Своим мнением делятся руководители пресс-служб МТС, Aviasales, Borjomi и Media Direction Group.
Неоднозначными стали и последствия ряда скандалов, связанных с «Аэрофлотом». Авиакомпания несколько раз привлекала к себе негативное внимание, то лишая клиентов платинового статуса за критику в соцсетях, как это было с Дмитрием Алешковским, то отбирая у пассажиров накопленные мили за провоз животных с перевесом. Последний кейс вошел в анналы пиара как борьба кота Виктора с «Аэрофлотом». В попытках оценить влияние этих событий на репутацию компании издание Forbes приводило данные «Медиалогии», согласно которым количество упоминаний кота Виктора в СМИ превысило 2,8 тыс. за первую неделю, что в два раза превысило результаты горячо обсуждавшейся кампании Reebok со слоганом «Пересядь с иглы мужского одобрения на мужское лицо». Однако долгосрочные последствия произошедшего оценить сложно. В 2020 г. консалтер Brand Finance признал «Аэрофлот» самым сильным брендом среди ведущих российских корпораций и сильнейшим авиационным брендом в мире.
Нельзя сказать, что институт репутации абсолютно не работает в России. В прошлом году резонанс получила история журналисток, работавших в самиздате «Батенька, да вы трансформер», которые обвинили в харассменте одного из основателей компании Егора Мостовщикова. Тема широко обсуждалась в СМИ, а сам Мостовщиков был вынужден опубликовать большой объяснительный пост, где признал нарушение деловой этики со своей стороны.
В еще более громкий скандал попала телеведущая Регина Тодоренко. Серьезную критику в соцсетях вызвали ее рассуждения о домашнем насилии, когда она задала жертвам вопрос: «Что ты сделала для того, чтобы он тебя не бил? А что ты сделала для того, чтобы он тебя ударил?» Пользователи осудили звезду за виктимблейминг, а от сотрудничества с телеведущей отказались такие крупные рекламодатели, как PepsiCo, Pampers. В ответ Регина Тодоренко не только признала свою неправоту, но и сняла фильм о домашнем насилии в России (ролик набрал 4,3 млн просмотров на YouTube). Став символом виктимблейминга, пусть и на короткое время, она начала представлять центр «Насилию.нет» в качестве амбассадора и перевела организации 2 млн рублей.
Последний пример напоминает западные кейсы, где развилась «культура отмены». Человек или бренд, уличенный в нежелательном поведении, практически в одночасье лишается общественной поддержки и партнерских контрактов. Первыми жертвами такой отмены стали Харви Вайнштейн и Кевин Спейси, затем к ним присоединились Джоан Роулинг, Роман Полански и Джонни Депп.
Существует ли институт репутации и в России и что нужно делать, если репутации бренда или человека все же был нанесен урон, рассуждают PR-специалисты.
Алексей Меркутов, пресс-секретарь МТС
«При прочих равных правильный выбор — не забивать себе голову, а представить, что институт (именно “институт”, это очень важно (сарказм)) репутации есть везде, и вести себя соответственно: быть последовательным, открытым и адекватным. Адекватность может заключаться в том, например, что вы не пускаетесь в рассуждения в ответ на вопрос “что делать, если ты попал в опалу”. Кризисные ситуации бывают очень разными, и решаются они всегда подобранным под конкретный момент набором инструментов. Вне сомнений, если до наступления кризисной ситуации компания или публичный человек вели себя честно и открыто, умели в самоиронию и в юмор, то это и есть составляющие репутации, которые помогут пройти непростые моменты спокойнее и увереннее».
Янис Дзенис, PR-директор Aviasales
«Принято считать, что у России какой-то особый путь. Однако социальные закономерности мало зависят от географии. Про институт репутации в России многое говорит шуточная фраза: “Я не злопамятная, но я злая и память у меня хорошая”. Именно эта память не отпускает Ксению Собчак из “Дома 2”, несмотря на очки и интеллигентных мужей. Да и Регина Тодоренко еще долго будет ходить с тегом “что ты сделала, чтобы он тебя не бил”, хотя вроде бы и извинилась должным образом. То есть если антипригарную сковородку еще можно найти, то антипригарная репутация — это что-то из области фантастики. И уж если пригорело, нужно быть готовым потратить тонну репутационного “фейри”».
Евгения Дубовская, директор по связям с общественностью Media Direction Group
«Публичное поле может стать минным, но люди становятся терпимее к промахам, как известных персон, так и брендов, да и они теперь предстают перед всеми в более человечном виде на своих страницах в соцсетях и благодаря их развитию перестали быть недоступными. На примере Clubhouse мы видим, что задать вопрос сегодня можно каждому.
Сейчас хорошей практикой становятся извинения за некорректную позицию или действие; более того, такие обращения часто работают репутации в плюс, не только отыгрывая промахи, но и формируя новый позитивный контекст вокруг персоны или бренда. Пионерами в таких кейсах числятся в основном селебрити, бренды пока отстают — это все еще слабо распространено в культуре их работы с общественностью ввиду ригидности последней. Общество пока не дозрело до того, чтобы не только шуметь и возмущаться в комментариях соцсетей, но и доводить этот шум до реальных действий: отказов от товаров бренда или услуг.
Нельзя не отметить еще один значимый момент — конкурентные войны через заказные кампании. Тут все намного сложнее, так как бренду, по сути, не за что оправдываться. В таких случаях спасает только детально и заранее продуманные антикризисные меры.
В России, в отличие от стран Запада и Америки, институт репутации практически не развит. Среди локальных брендов пока не принято уделять внимание репутации как стратегическому активу, а возникающие проблемы решаются либо отсутствием конкуренции, либо неспособностью потребителей отстоять свою позицию в конкретных, влияющих на бренд действиях. Если бренд не расписывается в том, что “пьет кровь невинных младенцев”, то с уверенностью можно сказать, что проблема достаточно быстро разрешается.
Общая для всего мира тенденция — постоянный рост объема информации. Паттерн ее потребления подразумевает клиповое мышление и низкую концентрацию внимания. Повестка полностью обновляется каждые несколько дней — все это также размывает репутационное поле».
Наталья Заславская, руководитель направления PR, IDS Borjomi
«Институт репутации — размытое понятие, не угадаешь, что может стать триггером для общественного мнения. Придерживаюсь принципа по старинке: семь раз отмерь, так как любое твое слово может быть использовано против тебя.
Раньше опинион-лидеры могли сказать что угодно, и это особо не влияло на их дальнейшую судьбу, но с развитием технологий распространения информации такое поведение становится все более неприемлемым. Селебрити не может себе позволить некорректное высказывание, оскорбление, съемки в сомнительном клипе или выступлении. Бренды отказываются от контрактов, подписчики ставят дизлайки, репутация стремится к нулю.
Теперь каждый может влиять на инфополе, а отличить правду от ложной информации все сложнее. Поэтому нет единого алгоритма в случае форс-мажора, но есть логика, аналогичный опыт, анализ ситуации, быстрота реакции. Если человек или бренд попал в опалу — оцени обстановку, пойми, что можно исправить оперативно. Если есть объективная и доказуемая вина — признай, извинись и дальше прокачивай поле позитивной информацией, продумай стратегию заранее. Если ситуация “на хайпе” и ты никак на нее не влияешь, иногда лучше промолчать: завтра будет новый хайп, и ты уже будешь не так интересен».
Автор: Мария Георгиевская
Подписывайтесь на канал «Exlibris» в Telegram, чтобы первыми узнавать о главных новостях в рекламе, маркетинге и PR.
Институт репутации и сексизм: почему женщин и мужчин по-разному критикуют за одно и то же
Спустя некоторое время после окончания эфира Glamour официально заявил, что отзывает у Тодоренко свой титул «Женщины года». Лишь после этого Тодоренко опубликовала два поста и видео, в которых принесла извинения за свои слова, признала, что была неправа и не подозревала о многих аспектах проблемы насилия «в силу своей неосведомленности и необразованности», а также высказала намерение впредь помогать в решении этой проблемы и поддерживать профильные некоммерческие организации, оказывающие помощь пострадавшим от насилия женщинам. Тем не менее и после этих заявлений количество критики в адрес телеведущей продолжало расти: часть разочарованной аудитории сомневалась в искренности ее извинений и намерений, часть повторяла конструктивную критику, а часть продолжала писать комментарии с оскорблениями. Вслед за титулом «Женщины года» у Регины Тодоренко начали один за другим отзывать крупные рекламные контракты: с телеведущей отказались продолжать сотрудничество J7, Pepsi и Pampers.
Институт репутации все-таки работает?
Институт репутации недостаточно развит в России, но тем не менее является необходимым и важным инструментом борьбы с социальной несправедливостью.
На первый взгляд случай Регины Тодоренко можно рассматривать как удачный пример работы института репутации: это как раз та редкая ситуация, когда общественная критика и реакция на недопустимые действия известной, статусной персоны привела к реальным санкциям и репутационным потерям, заставила ее задуматься, признать свою ошибку и изменить поведение. Такие случаи крайне важны как прецедент, они становятся для других звезд и организаций сигналом того, что проявление агрессии, насилия или дискриминации не проходит бесследно — и может привести к серьезным ресурсным и репутационным потерям. Увы, мы живем в мире, где огромное количество людей и организаций транслируют и разделяют дискриминационные взгляды, поэтому публичная критика и риск потерять ресурсы часто становятся единственным возможным рычагом давления.
Но если попробовать посмотреть на ситуацию с Тодоренко немного под другим углом, то можно заметить, что этот случай является, скорее, исключением из правил, чем универсальным прецедентом, говорящим нам о том, что институт репутации наконец-то заработал. При всей безответственности, грубости и некомпетентности высказываний телеведущей на тему проблемы домашнего насилия эти высказывания в целом не сильно отличаются от тех, что регулярно делают и другие звезды российского шоу-бизнеса. А вредные стереотипы о домашнем насилии и мнения, которые доминируют в нашем обществе, зачастую звучат еще хуже, чем у Тодоренко в вызвавших резонанс интервью. Очевидно, что это далеко не единственная медийная женщина, транслирующая подобные взгляды. Помимо женщин есть огромное количество медийных мужчин, которые не просто транслируют сексизм и мизогинию, но и сами являются абьюзерами и акторами насилия, при этом не подвергаются и значимой доле той критики, которую адресовали Тодоренко. Даже ее супруг Влад Топалов, участвовавший в той же передаче и оставивший днем спустя одобрительный комментарий («Bad boys for life!») под абсолютно неприемлемым постом своего брата, не стал одновременно с ней объектом столь же ожесточенного осуждения.
Почему мужчин и женщин критикуют по-разному — и причем тут сексизм?
Из-за сексизма общество склонно активнее и жестче критиковать женщин, если их действия не соответствуют ожиданиям окружающих. Патриархальное устройство мира, в котором мы все еще живем, определяет нормы поведения для женщин, например, быть прилежными, старательными, добрыми, заботливыми, хорошо выполнять работу, следовать указаниям более авторитетных членов семьи/общества, уступать, не спорить, никогда не нарушать правил. В то время как проявление инициативы, выражение отличного от общепринятого мнения и нарушение условностей со стороны мужчин воспринимается обществом лояльнее, рассматривается как проявление «естественного мужского» поведения и во многих случаях приветствуются.
Грубо говоря, женщин с детства учат сидеть тихо, быть удобными и не высовываться, а мужчин поощряют проявлять инициативу, действовать методом проб и ошибок, уметь стоять на своем.
По этим же причинам женская агрессия вызывает гораздо больше раздражения и возмущения, в то время как мужская агрессия и проявление насилия часто воспринимаются как нечто ожидаемое, обусловленное так называемой мужской природой и частично оправдываются этим.
Из-за такого негативного и предвзятого отношения к женщинам мы можем регулярно наблюдать ситуации, когда любая ошибка, неподчинение или нарушение женщиной существующих норм воспринимается и критикуется иначе, чем аналогичное поведение мужчин. А особо пристальный контроль за поведением женщин и необходимость осуждать и обсуждать именно их поступки также является следствием патернализма, механизмом контроля и желанием как бы «поставить женщину на место».
Общество, привыкшее к мужской агрессии, зачастую воспринимает даже самые жестокие ее проявления как часть повседневности — нечто, к чему все готовы. При этом женская агрессия, даже не выражающаяся в физическом насилии, все еще воспринимается как нечто противоестественное и вызывает более активный протест и критику.
Почему женщины часто выступают против женщин?
То, что Тодоренко не поддержала в своем интервью других женщин, может показаться странным на первый взгляд, но, увы, отсутствие солидарности и эмпатии женщин по отношению к друг другу очень распространено и усугубляется все той же патриархальной системой.
Предвзятое и негативное отношение женщин друг к другу называют внутренней мизогинией (женоненавистничеством) — и это также является следствием сексизма и патриархального устройства общества. Женщины с детства усваивают негативные стереотипы о женщинах и начинают проецировать их друг на друга. Также женщин с детства приучают сравниваться себя друг с другом и конкурировать, что тоже становится почвой для внутренней мизогинии.
В случае с Региной Тодоренко и любой другой женщиной никто не может быть уверен на сто процентов, вызваны ли ее резкие высказывания простой некомпетентностью и мизогинией, или же они основаны в том числе на личной травме и являются следствием пережитого насилия. Ни один вариант не делает ее высказывания менее проблематичными, но внимание к разным причинам того, почему женщины транслируют виктимблейминг, и учитывание факта, что каждая женщина находится в группе риска и может в любой момент оказаться жертвой насилия, это хороший повод задуматься о выборе стратегий критики.
Что со всем этим делать?
В ситуации, когда закон, суды и прочие институции не защищают права многих уязвимых групп, необходимо продолжать развивать институт репутации, усиливать влияние общественного мнения, поощрять культуру качественных извинений, оставлять пространство для реабилитации людей, совершивших проблематичные действия и разрушать миф о том, что признание ошибок — это проявление слабости.
Необходимо больше поддерживать женщин и другие социальные меньшинства, создавать стратегии эффективной бережной критики, брать в учет то, как много женщин являются жертвами насилия, но не имеют возможности рассказать о этом.
Адресуя критику, важно по возможности предлагать людям стратегии исправления ошибок, так как критика часто застает врасплох даже тех, кто искренне не хотел никого обидеть и хочет исправить ситуацию.
Сегодня как никогда важно делиться информацией о проблеме насилия и поддерживать закон о домашнем насилии. Важно продолжать активно реагировать на случаи насилия, и в первую очередь критиковать самих акторов насилия. Важно не забывать, что женщины и мужчины в нашем обществе все еще находятся не на равных позициях, а их на первый взгляд похожие действия или высказывания могут иметь совершенно разные причины и разные последствия.