что такое игра каменное лицо
Deadpan: юмор с каменным лицом от Марселя Дюшана и Бастера Китона до Тайки Вайтити и Обри Плаза
В своем трактате «Поэтика» Аристотель определял комедию как «нечто безобразное и уродливое, но без страдания». Со времен Аристотеля комедия успела так развиться, что способна обойтись без страдания, без уродства и даже без юмора, во всяком случае, в его обычном понимании. А обычное понимание — это то, что Булгаков в своем романе о великом французском комедиографе Мольере коротко и ясно сформулировал: «Бру-га-га!» Когда хочется животики надорвать. Помните, когда это случалось с вами в последний раз? Когда вы смеялись так, что аж живот разболелся? Конечно, не помните. Потому что вы человек современный: юмор XXI века не смешной, вы сами саркастичны и постироничны, и не дай бог кто-то заподозрит вас в полнокровном жизнерадостном веселье.
Всё еще существует суетливая комедия положений, незатейливый туалетный юмор и анекдоты, но в современной культуре надо всем довлеет холодная ирония распада, суховатое веселье постмодернизма, когда и шутят, и даже смеются, не меняясь в лице.
Парапросдокия и нон-секвитур
Термин “deadpan” появился в американской культуре 1920-х годов. “Pan” на сленге обозначало «лицо», возможно, из-за сходства плоского, лишенного выражения лица со сковородкой. Старейшее упоминание слова встречается в издании 1928 года Оксфордского словаря английского языка, в котором дается определение deadpan как «роли, сыгранной без эмоций на лице». На экране слово впервые прозвучало в гангстерской эксцентрической комедии The Gay Bride, выпущенной в 1934 году.
У юмора deadpan, или, как его иначе называют, dry humor, немало составляющих и особенностей: ирония, философия, алогизмы, бессмыслица и абсурд. Иногда юмор нарочито несмешной, и кажется, что главная цель комика — заставить аудиторию почувствовать себя как можно более неловко.
Юмор интеллектуальный: до шутки, бывает, приходится докапываться, ведь зачастую шутят с помощью парапросдокии, когда последняя часть фразы неожиданно противостоит первой, нон-секвитур (разрыв между заключением и предпосылкой) и one-liners — коротких хлестких фраз.
Великий немой
Как и любая комедия, deadpan может быть немым. С немоты всё и началось — с творчества французского художника и теоретика искусства Марселя Дюшана. Его авангардистские изыскания по десакрализации и анатомированию искусства можно считать истоками жанра.
К deadpan относятся созданные Дюшаном арт-объекты: коллажи-пародии на великих мастеров, включая ставшую клише «Джоконду» с усами; «Фонтан», представляющий собой писсуар с автографом художника; рекламная афиша масляной краски с надписью «Аполинер отлакированный» (слегка искаженное имя Апполинера); стеклянная ампула с воздухом Парижа, отправленная Дюшаном для экспозиции в Америке. Не прибегая к риторике, Дюшан веселился, представая в женском образе. Имя его альтер-эго Роз Селави (Rrose Sélavy) читается как “Eros c’est la vie”, то есть «Эрос — это жизнь». Томной декаденткой Роз он появлялся на сериях фотографий Ман Рэя и на флаконе духов Belle Haleine Eau de Voilette в 1921 году. Модный парфюм с богемной богиней, изображенной трансвеститом, — это ли не deadpan?
Но всё же официально рождение «непроницаемого» юмора принято отмечать с того дня, как на экран впервые шагнул Бастер Китон, прозванный «человеком с каменным лицом» и «комиком без улыбки». Китон при рождении получил имя Джозеф, а Бастером («сногсшибательным») за ловкость в искусстве приземления его назвал сам Гарри Гудини, после чего дорога, конечно, лежала только в шоу-бизнес.
Бастер начал выступать еще в детстве вместе со своими родителями в шоу «Три Китона». Вначале на арену выходила супружеская пара, которая затевала скандал. Затем мама с папой принимались швырять друг в друга разные предметы. В какой-то момент папе под руку попадался маленький сын, одеждой и прической полностью копировавший отца. И тогда Китон-старший хватал его за шкирку и бросал, куда попадет: на арену, в жену, в оркестровую яму или в зрительный зал. Куда бы ребенок ни приземлялся, он мгновенно поднимался на ноги и произносил смертельно серьезным тоном: «Прошу прощения, я упал».
В кино мальчик для швыряния попал за компанию с приятелем Роско Арбаклом по прозвищу Толстяк. Молодые комики снялись в картине «Помощник мясника» в 1917 году, где дебютировал Бастер, его шляпа в форме «свиного пирога» и его непроницаемая физиономия. В интервью Китон признавался, что произошло это случайно: он так волновался о своих руках и ногах, что совсем позабыл о лице, и лишь при просмотре фильма увидел, что всё время сохранял каменное выражение. Так оно и осталось в вечности.
До сих пор существует миф о том, что у Китона со временем атрофировались лицевые мышцы, и он не смог бы улыбнуться, даже если бы захотел. Хотя миф был опровергнут, за исключением нескольких фотографий backstage и пары сцен из фильмов, например картины 1918 года «Спокойной ночи, сестричка!», Китон нигде не улыбался и никогда не смеялся в кадре. Его немая клоунада оказала огромное влияние на современную комедию, вдохновив на создание образов множество артистов — от Юрия Никулина до Билла Мюррея. Французским Бастером Китоном называли актера и режиссера Пьера Этекса, чей пик славы пришелся на 60–70-е годы прошлого века. Он черпал вдохновение у трех величайших комиков немого кино — Китона, Чаплина и Ллойда — исполняя с неулыбающимся или задумчиво-печальным выражением лица бессловесные гэги в своих абсурдистских комедиях.
Always Look on the Bright Side of Life
Литературовед Евгений Брандис в 50-е писал в предисловии к советскому изданию «Трое в лодке» Джерома К. Джерома, что говорить смешные вещи с невозмутимо серьезным выражением лица — это национальная особенность англичан, связанная с их природной медлительностью, которую они сами же охотно вышучивают. Он приводит в пример старинный анекдот:
«В лодке сидят трое удильщиков.
— Какая сегодня чудесная погода, — изрекает первый.
Проходит час, и второй возражает ему:
— Нет, сегодня отвратительная погода!
Проходит еще час, и подает реплику третий:
— Джентльмены, перестаньте спорить!»
Похоже, эти-то трое удильщиков и перекочевали позднее в лодку к Джерому, отправившись в путешествие по Темзе в компании фокстерьера Монморанси, про которого довольно долго непонятно, что он — собака («Монморанси вел себя, как форменный осел»).
Следы национального юмора обнаруживаются во всех выдающихся комических произведениях, созданных в Англии. Одним из воплощений карикатурной невозмутимости стал дворецкий Дживс, состоящий на службе у безалаберного аристократа Берти Вустера:
Когда Дживс появился, чтобы убрать останки, я спросил его, хорошо ли ему жилось в «Бринкли».
— Исключительно приятно, благодарю вас, сэр.
— А вот мне без вас было далеко не так приятно. Я чувствовал себя, как малое дитя, которого лишили няни. Вы не против, что я назвал вас няней?
— Нисколько, сэр.
Впрочем, на самом деле, это еще мягко сказано. Моя тетя Агата — страшная женщина, настоящее исчадие ада, — считает, что Дживс играет при мне роль надсмотрщика.
Интересно, что романы Вудхауса об этой парочке воспринимаются в первую очередь иронически, в то время как сериал со Стивеном Фраем и Хью Лори приобрел больше черт deadpan, во многом благодаря способности Фрая разговаривать, как разумный робот или отстраненный инопланетянин, заброшенный на землю для наблюдения.
Прежде чем они стали Дживсом и Вустером, приобретя национальную, а позже всемирную известность, Фрай и Лори были просто Фраем и Лори в телевизионном скетч-шоу A Bit of Fry & Laurie. В своей программе они отдали должное нелепостям с алогизмами, правда, даже такие вещи, как добавка «одной маленькой, нежной, заботящейся вишенки надежды» в коктейль «Современная Британия» не поднимали комический дуэт Фрая и Лори до небывалых высот абсурда великих Monty Python.
Потому что Фрай и Лори беспокоились о современной жизни и социальных вопросах, клонясь в сторону сатиры, а Monty Python просто спокойненько сходили с ума на радость людям. В команде пайтонов за deadpan-составляющую чаще всего отвечал Джон Клиз в силу физиогномических особенностей и персонажей-дуболомов и садистов, которых он изображал.
Например, убийство в скетче о курсах самообороны от свежих фруктов — безусловный deadpan. Но всё же пайтоны, как и последующее шоу Клиза «Отель „Фолти-Тауэрс“», недостаточно сухи для dry humor. У них слишком болит душа о жизни, смерти и смысле всего сущего, и, по сути своей, Monty Python всегда серьезны. А юмор deadpan нигилистический и прохладный, словно шутник безразличен ко всему на свете (что далеко не всегда так).
Апофеоз небезразличного deadpan-пайтонов — любимая похоронная песня англичан “Always Look on the Bright Side of Life” из полнометражного фильма «Житие Брайана». Групповое ритмичное раскачивание на крестах настолько двусмысленно, что может довести человека до самоубийства и одновременно заставить снова хотеть жить, и это тот случай, когда правда не в глазах смотрящего: “Always Look on the Bright Side of Life” — действительно самая смешная экзистенциальная шутка в истории, а экзистенциальные шутки совершенно не смешны.
“For life is quite absurd and death’s the final word
You must always face the curtain with a bow
Forget about your sin, give the audience a grin
Enjoy it it’s your last chance anyhow”.
Вокруг смеха
Крайне придирчивая к себе Фаина Раневская, однажды снявшись на телевидении, отметила: «Я в ужасе: хлопочу мордой. Надо теперь учиться заново, как не надо». Неизвестно, в чем именно она снялась, но грандиозная актриса всегда была невероятно требовательна к себе, поэтому вряд ли зритель решил бы, что с ее выступлением что-то не так. Непередаваемое выражение лица Раневской, которая, взирая на окружающую ее действительность, велела написать на своей могильной плите: «Умерла от омерзения», — это квинтэссенция deadpan comedy, со словами и без слов.
Долгое время саркастичная Раневская была чуть ли не единственным источником русскоязычного «сухого» юмора на экране — эта манера была совершенно несвойственна советской комедии, преимущественно комедии положений, в которой к тому же очень любили вставлять музыкальные и танцевальные номера, один другого бодрее и веселее. Это изменилось, когда в кино пришел театральный режиссер Марк Захаров с интеллектуальными комедиями по сценариям Григория Горина. В них блистал заслуженный Мюллер СССР актер Леонид Броневой, чьей невозмутимостью можно было заколачивать гвозди. Его герцог из «Того самого Мюнхгаузена» (1979) и доктор из «Формулы любви» (1984) — бессмертные примеры deadpan по-советски.
«— На что жалуемся?
— На голову жалуется.
— Это хорошо. Легкие дышат, сердце стучит.
— А голова?
— А голова — предмет темный, исследованию не подлежит».
Уже при перестройке в передаче «Вокруг смеха» с монологом «Взятка» выступил ленинградский писатель-сатирик Семен Альтов, которого отличала нехарактерная для отечественных юмористов манера чтения. Альтов читал так, будто впадал в летаргический сон, низким глуховатым голосом, строго по бумажке, как доклад на собрании, с мрачным лицом и немигающим взглядом.
Непривычные к такому зрители реагировали с удивлением, многие сидели в зале с кислым выражением, не понимая, когда смеяться, если автор не дает отмашки интонацией или улыбкой. Но постепенно разошлись: «обхохочешься» и «счастливые горожане выпадали из окон», произнесенные похоронным тоном Альтова, публику стали веселить — привыкли.
А в 1986 году появился персонаж, которого можно считать символом deadpan по-русски. Иван, главный герой фильма Карена Шахназарова «Курьер» — тролль, лжец и девственник, «этакая смесь нигилизма с хамством», растерянный и сердитый молодой человек, бунтующий против устоев, социума, лицемерия и всего мира. Многие картины предвещали скорый развал Союза, но в «Курьере» это ощущение сильнее всего. Шахназаров остро чувствует время в исторической перспективе, и все «непроницаемые» шутки Ивана вбивают гвозди в гроб советского строя и образа жизни, «где образ есть, а жизни нет», как писал поэт Губерман. Над смыслом фильма до сих пор гадают, но это не так уж важно, история ли это уникального индивида, не желающего приспосабливаться, или слепок с эпохи, приспособиться к которой можно, только следя за своим выражением лица. Бывают эпохи, когда некоторым проще жить, если этого выражения нет совсем.
Чем мы заняты в тени
Как расцвел deadpan в XXI веке! Звезды произносят речи в этом стиле на церемониях, как Ребел Уилсон на вручении премии Bafta в 2016 году. Появились deadpan-сериалы: «Книжный магазин Блэка» с меланхоличным Диланом Мораном, английская и затем американская версия «Офиса», «Компьютерщики», «Задержка в развитии», «Парки и зоны отдыха». В последнем одним из самых ярких персонажей стала Эйприл Ладгейт — «профессиональная пьяница» и ожившая версия женского идеала deadpan Дарии.
«Приз меня не волнует. Но я выиграю, потому что хочу лишить его радости».
Обри Плаза, сыгравшая Эйприл, следует поведению своей героини и в жизни (возможно, она действительно такая). Актриса с удовольствием смущает людей на интервью, и все смеются, потому что ничего другого им не остается, когда Обри начинает тереть укус на своей ноге или монотонным голосом рассказывает о том, что ее мать хранит в ящике с бельем ее молочные зубы. А еще однажды она попыталась отнять чужой приз на сцене во время MTV Movie Award. Наверное, хотела лишить кого-то радости.
Режиссерская надежда deadpan — Тайка Вайтити, если его не погребет под тяжестью нового «Тора» и других блокбастеров. Прежде чем попасть на темную территорию Marvel, он успел отснять несколько «непроницаемых» комедий: «Орел против акулы» о странной любви, «Мальчик» о мальчике и «Охота на дикарей» о толстом мальчике (на самом деле очень трогательное кино).
Пока его самый прославленный фильм — мокьюментари о вампирах What We Do in the Shadows, зачем-то переведенный в нашем прокате как «Реальные упыри». У фильма появилось сериальное продолжение, вышедшее на канале FX 27 марта. Это новый совместный проект Вайтити и Джемейна Клемента, писавшего сценарий к «Упырям», поэтому есть все надежды на то, что опять будет неловко и смешно. А российского зрителя порадует (или нет) «Ленинград» на титрах.
Гусарские забавы (осторожно мат и непристойности)
1. “Каменное лицо”
За круглым столом сидят гусары, один НА столе и один ПОД столом. Тот,
кто под столом, берет у кого–либо из сидящих в рот. Тот, кто на столе,
должен угадать у кого. Если угадал, то садится ЗА стол, а под стол
садится тот, у кого лицо было не совсем каменное. А если не угадал, то
садится ПОД стол.
2. “ПечЕнька”
Детско–юношеская игра. В том смысле, что милые дамы не принимают в ней
никакого участия. “Гусары” собираются в кружок, в центр кладётся кусок
печенья, собственно “печенька”. Цель игры — эякулировать на “печеньку”
быстрее остальных участников игры. Самый последний эякулянт съедает
“печеньку”.
3. “Каменный цветок”
Участники–гусары ложатся на диван животом кверху. “Милая дама” садится
по очереди на член каждого из гусаров. Первый из пришедших к “финишу”
гусаров считается проигравшим, и выбывает из игры. Далее игра
продолжается до тех пор, пока есть хотя бы один нефинишировавший гусар.
5. “Улыбка”
3 и более гусара садятся за стол с дыркой в центре, предварительно
привязав каждый к своему мудю вощеную нитку, и начинают улыбаться
присутствущим дамам. После чего все нитки перемешиваются и
просовываются в дырку сквозь стол. Далее каждый гусар берет себе по
одной нитке и по команде присутствуючего командира начинают тянуть
каждый свой конец. Конец нитки, в смысле. Выигрывает тот, кто последний
перестанет улыбаться. Многократным победителям присваивается звание
внештатного смотрителя с правом на пенсию. Абсолютные чемпионы
назначаются особо полномочными послами в гарем турецкого султана. P.S.
“Подергивание” и прочие попытки выяснения, к кому привязана нитка,
считаются мошенничеством. Повинный получает канделябром и
принудительный тур в гусарскую рулетку с полным барабаном.
6. “Гусарские кегли”. Рассказано попом-расстригой.
Предисловие: Когда я еще был в духовном звании, девица в борделе
рассказала про такую гусарскую игру: – Вот Вы, батюшка, настоящий
мужчина. А вот гусары, те так только безобразничать горазды. Hапьются и
давай в гусарские кегли играть. Правила: Велят намазать пол в коридоре
мылом, в одном конце расставляют пустые булылки из–под шампанского, а в
другом ставят голую девицу раком локтями и коленками на тарелки — и
пинают ее в зад, чтоб дальше проехала и больше бутылок сбила.
7. “Гусарские веснушки”
Чем больше господ офицеров могут принять участие, тем лучше. Из числа
играющих выбирается один водящий. Он влезает на стол и срет на середину
оного. Затем остальные играющие садятся за стол и кладут на стол
подбородки, так что над столом видна только голова. Водящий берет
кирпич побольше и что есть сил бьет им по куче говна посредине стола.
Затем подсчитывается число веснушек у всех играющих. Имеющий их
наибольшее число выбирается водящим на следующий кон.
8. “Игра без названия”
Для игры требуется конюшня и десять рублей из полковой кассы. Гусары
спорят друг с другом, что за десять рублей съедят кучу навоза. Игра
продолжается, пока весь навоз не сьеден. Победитель возвращает десять
рублей в полковую кассу.
9. “Миномёт”
Игра проводится в биллиардной, участвуют 2 и более гусаров. Гусары
кладут обнаженную девицу легкого поведения на биллиардный стол и
устанавливают у нее в ногах портрет Государя Императора. Затем гусары
по очереди вкладывают девице во влагалище нежинский огурчик среднего
размера, и, охладив в ледяном шампанском серебряный рубль, кладут оный
девице на лобок. В результате рефлекторного сокраoения мышц влагалища
огурец, натурально, вылетает, описывая кривую, близкую по форме к
параболе. Так вот, тому гусару, огурец которого попадет в нос Государя
Императора, разрешается поцеловать даме ручку.
10. “Полтинничек”
Два гусара берут в зубы по серебрянному полтинничку и бьют друг друга
хуями по лбу. Кто первый перекусит полтинничек — тот проиграл.
Почему у человека бывает каменное лицо?
Как психическое состояние ирония — это измененный знак моего переживания ситуации с «минуса» на «плюс». Тревога сменилась уверенностью, враждебность — снисходительностью… Человек находится в состояниях, которые автономны относительно ситуации, другого человека, предмета: я уже скорее субъект, чем объект этих ситуаций, и потому у меня есть возможность управления этими состояниями.
Ирония как психический процесс превращает то, что для меня ужасно, страшно, непереносимо, враждебно, тревожно, в противоположное.
Психоаналитически иронию можно рассматривать как символическую агрессию. Энергетически она обеспечивается деструктивными силами танатоса, но контроль сознания сохраняется или появляется. Сознательное Я предвидит последствия прямой агрессии танатоса и действует, исходя из предполагаемых последствий. Если человек позволяет себе проявление агрессии в открытой форме через поведение или слова (ругань, диффамацию), то велика вероятность получить в ответ или то же самое, или даже больше; или же со стороны общества, а также строгого Сверх-Я могут последовать санкции (чувство вины, угрызения совести). В этом случае «умное» Я дает возможность отреагировать агрессию в социально приемлемой форме.
Труднее анализировать случай самоиронии, т. е. когда субъект и объект иронии в одном лице. Первая и главная функция — это редуцировать ту информацию относительно самого себя, которая нелицеприятна, причиняет мне боль, и единственная возможность снять дискомфорт — это поиронизировать по поводу какого-то недостатка, промаха. Мы написали недостаток, промах, и ведь сразу указали на существо самоиронии: Я переживает, осознает этот недостаток, он не вытеснен. Он высвечивается в иронии как лучом прожектора. К тому же самоирония предполагает присутствие другого, как мнимого, воображаемого, так и реального. И тут самоирония кроме всего прочего выполняет следующие функции:
Иронизируя над собой в присутствии другого, я как бы жду от него опровержения, комплимента, поглаживания («это не совсем так», «ты недооцениваешь себя», «я воспринимаю тебя иначе», «наоборот»).
Самоирония может быть предваряющей критикой. Критикуя, иронизируя над самим собой, я отнимаю хлеб у другого. Я удерживаю ситуацию в своих руках. Самокритика всегда менее болезненна, чем критика. Увы, часто люди это недооценивают. Для зрелой личности это знание более открыто. Болезненное самолюбие — это причина и следствие отсутствия самоиронии.
Вообще, ирония привносит в рациональное, в жестко логическое охватывание жизни момент игры, момент несерьезного отношения к тому, что слишком серьезно задевает человека.
Что такое покер фейс? Как научиться держать покерфейс?
Как и когда появился покерфейс?
Первые упоминания poker face встречаются еще в 1870-х годах, когда покер начал постепенно превращаться в игру мастерства.
Как известно, песня стала невероятно популярной, а певица благодаря ей прославилась на всю планету. С тех пор о покерфейсе говорили уже все, а иногда она даже становилась предметом для рекламы.
Насколько важен покер фейс в живом покере?
При этом стоит отметить, что отношение к покер фейсу у разных игроков разное. Некоторые из них считают, что через мимику, жесты и позу невозможно вычислить силу руки оппонента. Но более хорошие покеристы, которые внимательно относятся к таким подсказкам, получают дополнительное преимущество над другими игроками.
Кто из покеристов обладает лучшим покерфейсом?
Большая часть покерного сообщества считает, что самый крутой покер фейс у профессионального игрока Фила Айви. Его самоконтроль на таком высочайшем уровне, что однажды это даже использовали для забавного рекламного ролика покер-рума Full Tilt Poker:
Что касается русскоязычных игроков, тут можно выделить белоруса Никиту Бодяковского. Его покер фейс также бесподобен, при этом совсем неважно, сколько сотен тысяч долларов находится в банке.
Как научиться держать покерфейс?
Онлайн-покеристам, которые пробуют себя в живом покере, бывает трудно сохранять покер фейс в течение долгого времени: они просто к этому не привыкли. На первых порах опытные офлайн-регуляры будут использовать этот недостаток в свою пользу.
Но чем больше вы играете вживую, тем лучше сможете держать покерфейс. Для этого обратите внимание на следующие советы:
1) Не пытайтесь удерживать каменное выражение лица в течение всей игры
2) Сидите в удобном положении
Как правило, игра в покер может длиться часами. Поэтому сидите в таком положении, в каком вам будет удобно. Поставьте обе ноги на пол, а руки можно положить прямо перед собой.
3) Постоянно ведите наблюдение
Это очень важное правило. Наблюдайте за каждым из оппонентов за игровым столом. И не забывайте также смотреть со стороны на самого себя. Если вы чувствуете, что выдаете себя теми или иными действиями, постарайтесь в следующий раз свести их к минимуму.
Чем круче станет ваш покер-фейс, тем сложнее соперникам будет вас прочитать. А это, как водится в живом покере, крайне важно.
Каменное лицо. Knack
В геймскомовском превью на Knack мы писали: «Марк Церни приложил руку почти ко всем самым громким приключенческим хитам Sony. Какова вероятность, что он сделает плохую игру в своем любимом жанре? Мы бы сказали, что практически нулевая». Прогноз оправдался. Knack — это качественный экшен-платформер с правильной структурой уровней, правильным дизайном врагов и правильными способностями героя.
Здесь нет ни одного кривого этапа или непроходимого момента, нет чересчур легких эпизодов — это хорошо сбалансированная игра, которая одинаково интересна на любом промежутке прохождения. Ее ни в коем случае нельзя назвать великолепной или прорывной, но столь проработанные тайтлы на старте консоли появляются очень редко.
И хочется, и колется
В интервью Марк говорил, что Knack понравится сразу двум категориям людей. Тем, кто соскучился по олдскульным экшенам вроде Crash Bandicoot и Jak and Daxter (Церни работал над обеими сериями), и тем, кто только начинает знакомство с играми. Более того, главный архитектор PS4 как-то заявил (на японском!), что Knack может запросто стать вашей первой игрой в жизни и никаких проблем с прохождением все равно не возникнет — мол, на низком уровне сложности с ней справится даже ваша бабушка.
Как оказалось, это не совсем правда. Разница между «Легко» и «Тяжело» довольно грубая: в первом случае вы просто получаете меньший урон за пропущенные удары, а анимации врагов теряют в скорости: если бежать вперед не останавливаясь, можно перехватывать их атаки и пройти уровень, не получив повреждений. В свою очередь, уже на «Нормально» нужно стараться — рассчитывать замахи противников, постоянно использовать рывок, чтобы уворачиваться от стрел (ракет, камней, кислоты, заклинаний), и без конца прыгать.
Вообще говоря, это нормальная практика, но после бесконечных разговоров о доступности Knack мы ожидали чего-то другого. Так, по признанию продюсера игры Юсуке Ватанабе, его подчиненные выточили на 3D-принтере специальную большую версию DualShock 3 (новый геймпад тогда еще был в прототипах), в два раза крупнее обычного. Сделали они это для того, чтобы хоть как-то представить, что чувствует ребенок, когда берет в руки гигантское для себя устройство с шестнадцатью кнопками. И, наверное, правильно представили — управление в игре очень простое, удобное и отзывчивое, триггеры и шифты вообще не используются. Но говорить о том, что Knack подойдет для людей, не знакомых с играми, — большое преувеличение.
В душе это чисто хардкорная игра. Вы можете выбрать режим на двоих и поставить легкий уровень сложности, но без базового игрового опыта здесь делать нечего. Knack как минимум требует разобраться с платформенной частью — тут нередко требуют перепрыгивать препятствия и ходить по узким балкам. Для заядлого игрока, конечно, ничего сложного, но если это действительно ваша первая игра в жизни — не миновать слез от осознания своих скромных возможностей.
Старая школа
Если же вы понимаете, куда и зачем пришли, вам предстоит увлекательное приключение. Knack действительно понравится поклонникам Crash Bandicoot — дизайн уровней и противников здесь выполнен с не меньшим тщанием. Недостаточно одной лишь реакции, тут нужно думать, кого вырубить первым, чем его вырубить, как его вырубить.
Разбираться в поведении нового врага — одно удовольствие, чуть ли не схватка с мини-боссом. Один гоблин швыряет лезвие-бумеранг, а приблизившись, бьет колющим ударом. Другой рьяно кружит вместе с дубиной, ни на секунду не останавливаясь. Третий стреляет из лука, причем постоянно выбирает разное число стрел (хоть три) и промежутки между залпами. Киборг подлетает на джетпаке, резко атакует энергомечом, а потом прыгает ввысь и метает электрический заряд. Каменный колдун, защищенный магическими укрытиями, пуляет кристаллами, постепенно открываясь для атаки. И так далее и тому подобное. С разнообразием видов, размеров и паттернов врагов все в полном порядке — каждый уровень предлагает новый вызов.
На каждый спецприем тратится одна шкала энергии, и заполняется она на удивление долго. Если вы где-то застряли без запаса «маны» и не можете одолеть сильную группу гоблинов, суперудар вам поможет. Правда, пока насобираете нужное число кристаллов, придется совершить три-четыре длинных захода — контрольные точки расположены слишком далеко друг от друга. Это довольно сильно раздражает, хотя кто знает — пока будете бегать, может, сами все пройдете, без спецприемов.
Я расту
За все тринадцать этапов, разбитых на несколько эпизодов каждый, структура игры не меняется. В начале уровня вы играете за Нэка-малыша, он смешно семенит ножками и вынужден вплотную подбираться к врагу для удара — даже маленький дроид-охранник для него велик, а противники-люди и вовсе кажутся великанами.
Потом герой «впитывает» побольше реликтов (подойдут также лед, дерево, разные камни и металл) и начинает походить на небольшую гориллу. Некогда крупные противники становятся ровней. Но баланс при этом не рушится — на вас вовремя насылают здоровенных роботов с бурами, мечами и плазмометами, которые не дают почувствовать себя всемогущим.
Если дело происходит в городе, герой лазает по небоскребам, ломает многотонными кулаками стены, крушит танки, а потом швыряет их остовы в истребители. Если же мы находимся в экзотической стране, а вокруг ожившие воины из горных пород, размахивающие мечами-кристаллами, — начинается натуральная битва титанов — жесткие драки формата один против трех, напоминающие какой-нибудь beat em’ up.
Подобные эпизоды вносят толику разнообразия в монотонную механику: да, константы геймплея остаются неизменными, но разработчики правильно смещают акценты, чтобы вы могли отдышаться.
Современного игрока, привыкшего к мини-играм на каждом повороте, наверняка смутит, что, кроме прыжков с боями, в Knack почти ничего нет: прошел кусочек уровня — посмотрел ролик, подрался с боссом — посмотрел ролик. Если вы не любите детские истории (проект все-таки семейный) и хотите, чтобы игра вас постоянно удивляла, Knack можно даже не включать, разочаруетесь.
Но если вы понимаете, в чем прелесть жанра, и выросли на классике PlayStation, то получите от прохождения удовольствие. Это предельно уютная и приятная игра, которая порадует хардкорным геймплеем и красивой картинкой.
Марк Церни, может, и не выполнил все свои обещания, но главное сдержал — подарил нам игру, которую не стыдно сравнить с Crash Bandicoot.