что такое идеология цифрового общества

Информационные технологии и идеология: реальность и неизбежность

Цифровая реальность

Цифровая трансформация стала реальностью. Мы уже настолько привыкли к мобильной телефонной связи, получению оперативной информации через планшеты, заказам продукции и услуг посредством интернета, что уже почти не замечаем благ новейших IT-технологий.

Новая эпоха, именуемая цифровизацией, имеет свои характерные черты. Бизнес и государство серьезно задаются вопросом занятости населения и будущих рабочих мест. Среди актуальных проблем — поддержка бизнеса, пределы цифровизации и роботизации промышленности, рост производительности труда за счет внедрения цифровых технологий и робототехники, вызывающих социальное дистанцирование работников.

В мире сейчас существует много примеров успешных практик цифровой трансформации отраслей, производств и предприятий. При этом все ставят цель быстрого наращивания производительности труда за счет искусственного интеллекта и сокращения занятости наличных работников. Некоторые делают это решительно, другие — осторожно. Есть примеры, когда сокращенный в связи с цифровизацией персонал затем снова пришлось возвращать в производство: искусственный интеллект не дает гарантий творческого подхода при внедрении новейших технологий.

Поэтому цифровизация наряду с немалыми благами заключает в себе и значительные риски. Об этом следует особенно задуматься сейчас, когда на пороге, по оценкам экспертов, новый глобальный экономический кризис. Да и пандемия коронавируса еще дает о себе знать.

Во многих странах можно наблюдать, как государственные органы и бизнес-структуры торопятся внедрить цифровые технологии на всех уровнях. Но по большому счету, цифровизация не ведет к решению кризисных проблем.

Грядущие противоречия

Широко пропагандируются блага роботизации: безлюдное производство, 3D-печать потребительских товаров. Как в советские времена, где целью было построение коммунизма, при котором каждому было обещано бесплатное пользование разнообразными благами, а вот откуда они возьмутся — никто толком не объяснял. Все это — от незнания объективных экономических законов и непонимания, что происходит с макроэкономикой на стыке смены технологических эпох, как будут при этом формироваться социально-экономические ресурсы в совокупности всех отраслей и сфер народного хозяйства.

Макроэкономика в связи с внедрением суперсовременных роботов на уровне микроэкономики (в разрезе отдельных предприятий), если не предпринять упреждающих государственных мер по поддержке занятости, будет ускоренно дрейфовать к глубокому кризису. Поскольку в разрозненной микроэкономике, где каждый стремится к личной выгоде, не может автоматически формироваться траектория роста общественного продукта. А учитывая прямое влияние внедрения робототехники на сокращение занятости, роботизация становится катализатором ухудшения структуры общественного труда, усиления диспропорциональности экономики и в конечном счете обострения кризисных явлений.

Существуют две позиции по поводу использования современных достижений технического прогресса. Одна — обеспечение движения экономики в направлении роста общественного продукта и выход на устойчивую траекторию социально-экономического развития. Этой позиции, как правило, придерживаются экономисты-государственники, способные предлагать конструктивные идеи роста экономики, прежде всего реального сектора. Вторая позиция — конъюнктурная, основанная на поиске частной выгоды для отдельных сегментов экономики и обособленных предприятий. Она продвигается без понимания того, что в перспективе нас ждут катастрофические последствия от сокращения занятости и падения доходов в ходе внедрения цифровых технологий.

Перспективы планирования и управления

План, как выясняется, — это и есть сейчас новейшая цифровая технология, конструирующая будущее в интересах всех групп людей.

Так, для автоматизации системы управления требуется обработка больших массивов данных и, следовательно, применение новейших цифровых технологий. В противном случае будет наблюдаться сплошное непонимание всеобщего развития, а именно какой должна быть цифровая трансформация, чтобы страна не сокращала занятость, люди не теряли доходов, а государство и бизнес могли успешно взаимодействовать в целях обеспечения экономической безопасности и повышения качества жизни общества.

Нам всем предстоит еще хорошенько осознать механизм перехода от ручного управления экономикой к использованию автоматизированной системы, основанной на безграничных возможностях искусственного интеллекта.

Исходным началом планирования экономики является ресурс общественного рабочего времени, который должен быть полностью реализован. Ситуации, где рабочая сила не занята, быть не должно. Мы не настолько богаты, чтобы терять трудовой потенциал. Каждый имеет право на труд, и это право должно быть исполнено.

Вся современная социальная и обслуживающая сфера (не является исключением и IT) основывается на прибавочной стоимости, производимой реальным сектором, но при этом угнетает его, не давая эффективно развиваться. Цифровым технологиям и компьютерному обслуживанию в последнее время созданы беспрецедентно льготные условия, тогда как реальный сектор испытывает прессинг. А ведь именно отрасли и предприятия материального производства обеспечивают баланс спроса и предложения по всему ассортименту потребительских товаров. В условиях любого кризиса именно предприятия реального сектора поддерживают развитие национальной экономики. Поэтому главным роботом страны, обеспечивающим сквозную цифровизацию, должна стать единая централизованная автоматизированная система управления экономикой для повышения эффективности управления всем обществом. Такая автоматизированная система станет охватывать все отрасли и предприятия в сквозном разрезе и обеспечивать увязку их ресурсов, возможностей и интересов как между собой, так и государством и поддерживать пропорциональность и сбалансированность развития экономики на длительную перспективу.

Информационная опасность

Современные информационные технологии используются и во благо человечества, и во вред ему. Изобретаются все новые и изощренные способы контролировать поведение каждого человека и манипулировать сознанием.

Еще совсем недавно в начале масштабного распространения информационных технологий всем казалось большим благом возможность беспрепятственного общения, безграничного доступа к разного рода информации. А сейчас различные информационные мессенджеры не только выполняют функции мгновенного информационного обеспечения и обслуживания, но уже агрессивным образом навязывают нужную и ненужную информацию, делая человека своим заложником.

Чем дальше, тем больше человек теряет свободу и независимость, становится марионеткой в системе сложных и направленных коммуникационных связей. Каждый, кто хотя бы разместил какую-то информацию о себе в так называемых социальных сетях, открыл безобидный аккаунт или завел персональную страничку, становится прямым объектом агрессии.

Уже известно, что вся эта информация собирается, аккумулируется и обрабатывается в централизованных базах, как правило, в западных странах. На ее основе с помощью продуманных и тонких методов манипулирования вырабатываются приемы дальнейшего взаимодействия с каждым человеком. Причем эти приемы настолько утонченные, а порой и неосязаемые, но безальтернативные и цепкие, что вырваться из паутины бывает очень сложно, а порой и невозможно. Не случайно современные социальные сети уже называют новым рабством, не имеющим альтернатив. Если в старые времена для достижения целей рабства необходимы были войны и вооруженные нападения, то теперь в информационное рабство люди идут добровольно.

Информационные сети и искусственный интеллект захватывают все новые и новые сферы. Так, через интернет осуществляются расчеты, платежи, купля-продажа, дружеские контакты, обмены информацией, бытовые, рабочие и социальные коммуникации. На информационные коммуникации переводится все больше сфер и отраслей — работа и учеба в удаленном режиме, приобретение лекарств и оказание медицинских услуг, контакты на международном уровне и др. Ожидается, что в ближайшие годы вообще не останется таких сфер и ниш человеческой деятельности, где можно будет обходиться без интернета.

Информационная агрессия

Информация приобретает настолько массированный, многонаправленный и агрессивный характер, что ее уже по праву называют новой гибридной формой войны. Конечно, она не сопровождается пока огневыми атаками, но не является оттого менее опасной и разрушительной.

Хотя в ряде мест используется и то и другое. Информационные войны и кибератаки охватили практически весь мир. Все — против всех. Как разобраться в этом сумасбродстве? Как выстоять?

Некоторые страны, более экономически мощные, присвоили себе права давать оценки другим, одобрять или не одобрять их действия, призывать «к порядку», требовать следовать неким «демократическим» лекалам. А кто выработал эти лекала и в чьих интересах? Разве такое допустимо поистине в цивилизованном и демократическом мире, где должно царить взаимоуважение и сотрудничество? Путь, который выбирает каждая страна, — это исторически выверенный путь ее народа, доказанный его чаяниями и временем.

Но теперь все это взаимоуважительное сотрудничество — в прошлом. На передний план выдвигается вседозволенность стран, которые возомнили себе, что могут диктовать мировой порядок. А в вассальное положение попадают все другие, кто не в состоянии по тем или иным причинам состязаться за лидер ство и господство.

Если страна, к примеру, оказалась неугодной мировым лидер ам, то в отношении ее развязывается международная травля. Массированные атаки ведутся по всем без исключения каналам. Вводятся дискриминационные меры и санкции, показывается «негодность» и «недемократичность» ее политического руководства и устройства. Дискредитируется общественная система, представляется ее «отсталость». Игнорируется экономическая модель и экономический путь развития, которые выдаются как неэффективные. На свет вытаскиваются самые невыгодные для этой страны исторические факты, которые бесконечно муссируются, чтобы породить неуверенность и неустойчивость.

То есть неугодную страну пытаются раскачать и измотать во всех планах, спровоцировать хаос и панику. Заранее выбирается самая уязвимая аудитория, которая слабо представляет историю, тенденции, особенности и трудности развития, но очень устремлена к призрачному благополучию, — в основном молодежь. Ее обрабатывают и зомбируют, настраивают на иные ценности. Она становится как бы пятой колонной в своей же стране. Всю разрушительную политику и деструктивную деятельность проводят через эту аудиторию — бесконечные митинги, протесты, несанкционированные сборища и шествия, возмущения. Истинные лидер ы провокаций и развала как бы и не видны, часто находятся за кордоном и лишь направляют неугомонную толпу через различные информационные мессенджеры и каналы на разрушение по четко отработанным установкам. Таким образом, если страна не имеет мощного иммунитета, она начинает постепенно деградировать и разрушаться под действиями своих же людей, которые в большинстве случаев даже не понимают, что делают. Участвуют в разрушительных процессах, а воспринимают это как геройство. Якобы борются за справедливость, но если спросить, то не понимают за какую и в чьих интересах. Такой аморфной аудитории обещают светлое будущее, не объясняя, откуда оно возьмется.

Зомбированность и воинственность отдельных зачинщиков переходят все черты, в конце концов они становятся опасными для всего общества. Причем разговаривать с возбужденной толпой бессмысленно. Их настроили на то, чтобы доминировать. Вне зависимости сколько их и какие они, что собой представляют. Им даны такие посылы.

По всей раскладке несогласных с официальной линией в каждом обществе до 10 — 15 процентов. И это меньшинство пытается навязать свою волю абсолютному большинству. Для этого в ход пускаются все новейшие изобретения.

Протесты нередко рассредоточиваются на обширной территории, чтобы создать видимость всеобщности и массовости. Если протестующих немного, то используются различные шумовые эффекты. Лишь бы создать деморализующую обстановку. Причем чем протестующих становится меньше, тем они радикальнее и агрессивнее.

Целенаправленно расшатывается и дискредитируется на территории страны абсолютно все — от силовых структур до работы отраслей и предприятий. Показывается несостоятельность государственных структур и сфер — медицины, образования, транспорта, логистики, вплоть до науки. Оскорбляются и унижаются достойные и авторитетные люди, составляющие оплот общества. Взамен предлагаются некие радикальные реформы, которые якобы приведут к «процветанию», а на самом деле к окончательному краху и хаосу, после чего восстановление покажется уже невозможным.

Для этого за рубежом, в крупнейших центрах действуют целые институты по подрыву экономики и развития неугодных стран, отрабатываются изощренные методики, готовятся опытные руководители и организаторы беспорядков. Итак, если страна слабая, где нет политически сильного организующего начала, а руководство пасует перед организаторами беспорядков, ее исторический век может быть недолговечен.

После всего этого останется решить лишь территориальный и политический вопрос: быть стране или не быть? Но решать этот вопрос станут уже не в самой стране, а за ее пределами. Вот что такое современные информационные кибер- или гибридные технологии.

Идеологическая безопасность

Противостоять этой масштабной и массированной агрессии может только мощная, сквозная и разветвленная идеология. Именно поэтому деструктивные силы так ополчаются против собственной идеологии в каждой стране. Требуют так называемой деидеологизации общества, хорошо понимая, что уничтожение национальной идеологии расчистит поле для иной идеологии — деструктивной и разрушительной. Нет своей — будет чуждая национальным интересам идеология стран сильных мира сего. Если это удается, то последующее разрушение — это уже дело техники и времени.

Вот почему необходимо в первую очередь выстраивать собственную национальную идеологию, которая пронизывала бы все структуры общества. Начиная от семьи и детских учреждений — до высших образовательных и хозяйственных организаций. Идеологией, а вернее, любовью к Родине, семье, народу, традициям, истории, должно быть проникнуто все.

Только сильная национальная идеология может быть гарантом предотвращения любых деструктивных действий, в том числе и кибер- и информационного порабощения общества.

В этом плане информационные технологии должны отражать истинные интересы страны.

Часто идеологию воспринимают как некие жесткие директивы властных структур по проведению централизованной политики, где беспрестанно организуются какие-то спущенные сверху официальные мероприятия — собрания, доклады, речовки. Но в действительности это совсем не так.

Идеология — это система тщательно продуманных подходов не только к организации всего общества на созидательных принципах, а и, в частности, к каждому человеку, коллективу, объединению. Человек не должен быть в стороне от общества и своего коллектива, так же как общество и коллектив должны интересоваться благополучием каждого человека. Одни государственные структуры этого сделать не могут, они не в состоянии отслеживать удовлетворенность каждого человека. Это можно сделать только через различные формы самоорганизации и самоуправления в том числе через политические партии, безусловно, созидательные. Государству важно создать для вовлечения людей в формальные и неформальные объединения по интересам благоприятные условия, причем также самые разнообразные. Такое государственно-гражданское партнерство должно стать нормой организации цивилизованного общества, когда каждый человек будет знать свои прямые (основная работа) и дополнительные (разные формы самозанятости) обязанности. Так каждый человек станет осознавать свою ответственность перед обществом и государством, в том числе и за неправомерные действия. Если посмотреть, то именно так организованы все более-менее благополучные общества (страны).

Важно восстановление, а если необходимо — и воссоздание различных традиций, обычаев, как общестрановых, так и региональных и коллективных. С особым и привлекательным церемониалом, обязательным для исполнения. Но это не должны быть сплошные празднества и гуляния. В традиции закладываются элементы восстановления истории, возрождения и поддержания культуры, самобытности и ценности народа. Такие традиции должны быть и в семье, и в поселке, и в местности, и в регионе, и в стране. Каждый человек должен быть озабочен тем, чтобы сделать место, где проживает, более привлекательным и культурным. Каждый должен научиться любить свой народ и свою землю, которые взрастили, не допустить ухудшения их состояния. Вот на этом необходимо сконцентрировать усилия государства. В конечном счете каждый должен быть ответственным за себя, семью, коллектив, общество. А государство — ответственным за всех и каждого. В этом и состоит подлинная национальная идеология — идеология взаимного и уважительного партнерства и сотрудничества человека и государства.

Нельзя упускать ни время, ни возможности. Иначе их заместят другие силы и интересы. Только сильная, сквозная и разветвленная национальная идеология дает базу для построения сильного, развитого и эффективного государства. Другого в мире пока еще ничего не придумано. Вот в этом плане и надо применить весь арсенал новейших информационных технологий.

Владимир ГУСАКОВ, председатель президиума НАН Беларуси, академик.

Источник

Идеология цифрового общества как геополитическая стратегия установления наднационального контроля

15 декабря, 2017

ИДЕОЛОГИЯ ЦИФРОВОГО ОБЩЕСТВА КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ УСТАНОВЛЕНИЯ НАДНАЦИОНАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ [1]

Л.А. РЯБИЧЕНКО

В июле 2017 года в общественно-политическом поле России в качестве нового официального курса страны появился термин «цифровая экономика» [2].

Проект «Цифровая экономика Российской Федерации» был подготовлен в Минкомсвязи РФ и представлен на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге 1–3 июня 2017 г. (ПМЭФ) под девизом: «В поисках нового баланса в глобальной экономике».

Этому предшествовал ряд событий. В январе 2016 г. на Всемирном экономическом форуме (ВЭФ) в Давосе его основатель и бессменный президент Клаус Шваб провозгласил начало Четвёртой промышленной революции. Её идею он изложил ранее в своей статье в наиболее авторитетном журнале политического и экономического истеблишмента США «Foreign Affairs». Статья стала неким «капиталистическим манифестом», создающим новое идеологическое пространство, необходимое для экономического и, самое главное, социального и нравственного переформатирования мира.

В основе новой парадигмы лежит учение об этапах в развитии человечества – смене технологических укладов на основании промышленных революций, первая из которых связана с изобретением водяного двигателя, вторая – с созданием массового производства с помощью электричества. Этапы обладают едиными определяющими признаками – ускорением темпов эффективности производства, производительности труда и роста ВВП.

Клаус Шваб предложил принять за основу Третью промышленную революцию, случившуюся, по его мнению, в 80-х годах двадцатого века и выразившуюся в автоматизации производства с помощью электроники и информационных технологий, а вслед за ней провозгласить и Четвёртую, цифровую, обусловленную слиянием технологий и стиранием граней между физическими, цифровыми и биологическими сферами.

По его мнению, когда на наших глазах осуществляется переход от простой цифровизации (третья промышленная революция) к инновациям, базирующимся на комбинациях технологий, это и означает наступление Четвертой революции [3].

Не все специалисты соглашаются с данным делением, поскольку в 1980-х гг. ВВП в мире падал, в странах Европы и бывшего Советского Союза наблюдалась отрицательная конвергенция, а общественная формация в различных странах и вовсе приобрела обратное развитие: от социализма – к дикому капитализму, феодализму и даже неорабству, но среди бизнес-сообщества идея К. Шваба получила поддержку и стала новым паролем «продвинутого» истеблишмента.

Форум в Давосе существует с 1971 г. и включает в себя около 1000 крупных компаний и организаций из разных стран мира, в том числе из России, а состав его участников ежегодно пересматривается.

Всемирный экономический форум в Давосе – некий аналог Бильдербергского клуба для крупного (но не глобального) бизнеса, предназначенный формулировать для него мировую повестку дня, своего рода агент изменений, которые поступательно и неуклонно реализуются в мире.

В 2016 г. совещание бизнеса и власти в Давосе «для того, чтобы предотвратить утечку информации», прошло в режиме повышенной закрытости, что указывает на серьёзность, даже революционность момента, и для понимания логики событий необходимо обратиться к более ранней хронологии.

Предвестники грядущей информационной эры нашли своё отражение в ряде документов – международных соглашениях, заключенных на самом высоком политическом уровне, в хартиях, программах, глобальных планах, модельных законах.

Глобальное цифровое ускорение

Движение в сторону создания новой общественной формации началось с середины 90-х гг. прошлого века, когда силами Совета Европы, Европейской Комиссии и ЮНЕСКО прошёл ряд совещаний.

В 1998 г. Международный союз электросвязи (ITU) обратился в Оргкомитет Организации Объединенных Наций с предложением о проведении под эгидой ООН Всемирного саммита по информационному обществу (WSIS). В его подготовке и проведении впервые участвовали представители коммерческого и неправительственного секторов общества; его проведение было намечено в два этапа.

22 июля 2000 г. «Группа восьми» приняла Окинавскую Хартию глобального информационного общества, которая провозгласила «революционное воздействие информационно-коммуникационных технологий на образ жизни людей, их образование и работу, а также на взаимодействие правительства и гражданского общества».

В ней «свободный обмен информацией и знаниями» был назван «демократическими ценностями», прозвучал призыв к «борьбе со злоупотреблениями, которые подрывают целостность сети, к инвестированию в людей и обеспечению глобального доступа и участия в этом процессе» (п. 4.). Среди направлений, которые предлагалось развивать для достижения этих целей: «развитие людских ресурсов, способных отвечать требованиям века информации, посредством образования и пожизненного обучения» (п. 6) [4].

Созданная в рамках Хартии Рабочая группа по возможностям цифровых технологий (Группа ДОТ) подготовила доклад «Возможности цифровых технологий для всех: решение задачи, включая предложение о Генуэзском плане действий» от 11 мая 2001 г. [5], в котором было заявлено, что «цифровой разрыв таит в себе угрозу обострения существующего социально-экономического неравенства между странами и социальными группами», а в качестве одной из мер, которые необходимо принять по каждому из приоритетных направлений, намеченных в Окинаве, названо «формирование политического, нормативного и сетевого обеспечения» путем создания «национальных электронных стратегий, включая электронное управление».

В рамках работы Группы ДОТ затем были проведены пленарные совещания: Токио, Япония, 27–28 ноября 2000 г.; Кейптаун, Южная Африка, 1–2 марта 2001 г.; Сиена, Италия, 23‑24 апреля 2001 г. А также неофициальные совещания: Форум ОЭСР для стран с развивающейся рыночной экономикой по электронной торговле (Дубай, 16‑18 января 2001 года); Политический форум ДСЕ по «цифровой интеграции» (Берлин, 23–24 января 2001 г.); Ежегодное совещание Всемирного экономического форума (Давос, 29 января 2001 г.); Конференция по электронной коммерческой деятельности и развитию (ИДСК/Кабинет министров Египта, Каир, 12‑15 февраля 2001 г.); Третий Глобальный форум (Неаполь, 14‑17 марта 2001 г.).

Кроме того, состоялись консультации, проведенные подгруппами членов.

Программным документом для построения нового мира стала Нью-Йоркская «Декларация тысячелетия» (2000 г.), в которой был заявлен новый курс развития человечества на глобализацию (ст. 5) [6].

Появившаяся вслед за ней программа ЮНЕСКО «Информация для всех» (2000 г.) [7] была призвана играть ключевую роль в выполнении стоящей перед ЮНЕСКО задачи содействовать созданию возможностей для «образования для всех», «свободного обмена мыслями и знаниями», а также «расширять связи между народами» и стать «катализатором в этих процессах».

Программа должна «способствовать сокращению разрыва между информационно богатыми и информационно бедными», выявить наиболее успешные практики управления с использованием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), содействовать образованию для всех на протяжении всей жизни; добиться принятия в четырех странах каждого региона национальной политики в области оцифровки информации.

Новоорлеанское соглашение, или Конвенция о безопасности в гражданской авиации от 2002 г., признало основной технологией идентификации для загранпаспортов и въездных виз следующего поколения биометрию лица, дав начало документам нового поколения и активному использованию биометрии во внешней политике – введению биометрических паспортов [8].

После событий 11 сентября 2001 г. в США, Совет Безопасности ООН принял резолюцию №1373, предписавшую государствам усилить меры по предупреждению фальсификации, подделки или незаконного использования документов, удостоверяющих личность.

Всемирный саммит по информационному обществу (WSIS) прошёл в два этапа: Женева, 10–12 декабря 2003 г. – Тунис, ноябрь 2005 г. Результатом его проведения стал ряд программных документов.

Среди них: Женевская «Декларация принципов: построение информационного общества – глобальная задача в новом тысячелетии» (документ WSIS-03/GENEVA/DOC/4-R, 12 декабря 2003 г.), в которой от имени народов мира было заявлено «стремление и решимость построить ориентированное на интересы людей, открытое для всех и направленное на развитие информационное общество для достижения сформулированных в Декларации тысячелетия целей развития». Эти цели: «преодоление разрыва в цифровых технологиях и обеспечение гармоничного, справедливого и равноправного развития для всех» [9].

Женевский «План действий по построению глобального информационного общества» (2003 г.) конкретизировал направления деятельности по построению информационного общества в рамках «Целей развития тысячелетия», делая акцент на «архивировании в цифровой форме информации, касающейся библиотек, архивов, музеев и других учреждений культуры, наследия в области образования, науки и культуры» [10].

На Тунисском этапе саммита состоялось 8 пленарных заседаний, на которых 174 государства-участника «подтвердили провозглашенные во время женевского этапа принципы, согласно которым «Интернет превратился в общедоступный глобальный инструмент, и управление его использованием должно стать одним из основных вопросов повестки дня информационного общества». Интернет также был назван средством, позволяющим «достичь справедливого распределения ресурсов, облегчить доступ для всех и обеспечить его стабильное и безопасное функционирование с учетом многоязычия».

Основой разработки новой глобальной стратегии развития цивилизации стала концепция «обществ, основанных на знаниях», разработанная ЮНЕСКО в преддверии Всемирного саммита. На Генеральной конференции ЮНЕСКО в октябре 2003 г. в рамках круглого стола на тему: «К обществам, основанным на знаниях», инициатива была одобрена.

Во время Всемирного саммита в Женеве в декабре 2003 г. ЮНЕСКО провела симпозиум «Создание обществ, основанных на знаниях – от видения к действию», на котором было провозглашено, что «создание обществ, основанных на знаниях, открывает путь к гуманизации процесса глобализации», поскольку предлагает «вместо ограничивающего однообразия освобождающее разнообразие»; «общества знания должны быть ориентированы на расширение базовых прав человека в информационной сфере».

В девятом национальном докладе о развитии человеческого потенциала, подготовленном группой российских экспертов по заказу Программы развития ООН (ПРООН) за 2004 г. «На пути к обществу, основанному на знаниях», сквозными темами стала «экономика, основанная на знаниях» («К экономике, основанной на знаниях») и «образование» («Могут ли знания заменить людей?»).

Программа развития ООН (UNDP) в 2004 г. свой традиционный доклад «О развитии человеческого потенциала в России» посвятила рассмотрению темы «На пути к обществу, основанному на знаниях».

На саммите «Большой восьмерки» (G8) на курорте Си-Айленд (Штат Джорджия, США) в 2004 г. была принята «Инициатива по безопасному и упрощенному порядку международных поездок», а на саммите «Группы восьми» в Глениглсе в 2005 г. был заслушан отчёт о ходе её реализации в контексте «Обеспечение оперативной совместимости документов благодаря применению международных стандартов».

11 июля 2005 г. на сессии ИКАО (Международная организация гражданской авиации, устанавливающая стандарты машиночитаемых документов) в Монреале были окончательно утверждены единые всемирные стандарты машиносчитываемых «электронных паспортов».

С 2005 г. Всемирные встречи на высшем уровне по построению единого глобального цифрового общества приобрели регулярный, ежегодный характер.

В 2011 г. в докладе Генеральной ассамблеи ООН от 16 мая доступ к сети Интернет был отнесен к базовым (неотъемлемым) правам человека, а ограничение доступа к сети Интернет и распространения информации было признано нарушением базовых прав человека.

В 2013 г., с целью развития и реализации положений Окинавской Хартии глобального информационного общества и Итоговых документов Всемирного саммита по итогам встреч в Женеве и Тунисе, участники G8 призвали все государства мира к принятию Хартии открытых данных. Этот документ предполагает обязанность стран полностью раскрывать государственные и коммерческие данные с целью обеспечения прозрачности их работы – о деятельности государства, правительства и общества, о законотворчестве, бюджете, финансах, промышленности, энергетике, сельском хозяйстве, добывающих отраслях, лесном хозяйстве, науке, транспорте, образовании, здравоохранении, топографии, статистике и прочих отраслях [11].

В рамках Европейского Союза идет формирование единого цифрового рынка (Digital Single Market). Решением Евразийского межправительственного совета на уровне глав правительств от 8 сентября 2015 г. № 9 «Об основных направлениях промышленного сотрудничества в рамках Евразийского экономического союза» определено создание условий для цифровой трансформации промышленности в государствах-членах и формирования единого цифрового пространства промышленности.

В 2015 г. ратифицирован Договор о Евразийском экономическом союзе, в рамках которого предусматривается создание интегрированной информационной системы Союза и трансграничного пространства доверия.

В Рекомендации CM/Rec (2016) 5 Комитета Министров государств-членов о свободе в Интернете (принята Комитетом Министров Совета Европы 13 апреля 2016 г. на 1253 заседании заместителей министров) указывается на то, что государства-члены Совета Европы имеют негативные и позитивные обязательства по соблюдению, защите и поощрению прав человека и основных свобод в Интернете.

Механизмы управления Интернетом, будь то на национальном, региональном или глобальном уровне, должны основываться на этом понимании свободы Интернета. Любое внутригосударственное решение или действие по ограничению прав человека и основных свобод в Интернете должно соответствовать международным обязательствам и, в частности, быть основано на законе. В демократическом обществе оно должно в полной мере соответствовать принципам соразмерности, гарантировать доступ к средствам правовой защиты и право быть выслушанным, а также обеспечивать соблюдение надлежащих процессуальных гарантий.

23 июня 2016 г. принята «Канкунская Декларация Организации экономического сотрудничества и развития по цифровой экономике: инновации, рост и социальное благополучие», в которой была подчеркнута критическая необходимость дальнейшей разработки, на основе консенсуса широкого круга заинтересованных сторон, глобальных технических стандартов, способных обеспечить глобальный, открытый и доступный Интернет.

26 декабря 2016 г. в Санкт-Петербурге главы государств ЕАЭС приняли «Заявление о цифровой повестке Евразийского экономического союза», в котором они выразили стремление обеспечить необходимые условия для формирования цифровой повестки ЕАЭС, в том числе путем продвижения лучших практик в области цифровой экономики.

14 января 2016 г. вышел очередной доклад Всемирного банка «Цифровые дивиденды», впервые за 37 лет целиком посвященный роли информационно-коммуникационных технологий в социально-экономическом развитии. В нём сказано: «Мы переживаем величайшую информационно-коммуникационную революцию в истории человечества», но воплотить в жизнь преобразовательный потенциал революции в сфере цифровых технологий мешают «традиционные проблемы развития».

В то же время «цифровая революция пока что практически не повлияла на жизнь большей части населения мира». По мнению авторов, «почти 60 процентов населения планеты до сих пор не имеет доступа к интернету и не может полностью приобщиться к цифровой экономике».

Решение описываемой проблемы авторы видят, в том числе, в изменении принятой системы образования и подготовки кадров, приводя в качестве образца так называемую сингапурскую модель: креативность, умение работать в команде, навыки решения проблем и критическое мышление в постоянно изменяющейся обстановке, проекты и образовательные игры вместо классического образования, практические навыки вместо тестов; формирование навыков владения современными технологиями, особенно, у девочек, и поощрение обучения на протяжении жизни [12].

Согласно докладу The Boston Consulting Group (BCG) «Россия Онлайн» 2016 г., развитие цифровой экономии в России характеризуется определенным отставанием от стран-лидеров цифровизации, которое сейчас составляет около 5–8 лет. Этот разрыв будет быстро увеличиваться и на пятилетнем горизонте, в силу высокой скорости глобальных изменений и инноваций, может составить 15–20 лет.

Такой разрыв сократить будет крайне сложно. Доля цифровой экономики в России составляет 2,1%, что в 1,3 раза больше, чем 5 лет назад, но в 3–4 раза меньше, чем у лидер ов цифровизации.

В докладе также говорится, что в условиях глобализации и региональной интеграции преодоление «цифровых разрывов» не может осуществляться исключительно на национальном уровне [13].

С 2015 г. в рамках Евразийской экономической комиссии идет разработка вопросов правового регулирования трансграничного «пространства доверия».

В соответствии с Распоряжением Совета ЕЭК № 6 от 17 марта 2016 г. создана рабочая группа по выработке предложений по формированию цифрового пространства Евразийского экономического союза. Международно-правовую основу для информационной интеграции в рамках ЕАЭС составляет Протокол об информационно-коммуникационных технологиях и информационном взаимодействии в рамках Евразийского экономического союза (Приложение № 3 к Договору о Евразийском экономическом союзе 2014 г.).

Ростки глобальной цифровизации в России

В 1992 г. в Москве на I Международном форуме по информатизации была принята «Информациологическая конвенция единого мирового локально-распределенного информационно-сотового общества – новой информационно-космической цивилизации», позднее провозглашённая программным политическим документом ООН, «определяющим развитие мирового сообщества на ближайшее будущее». В нем, в частности, заявлено: «В информационном обществе сначала границы, а затем и государства (как таковые) исчезнут. Планету Земля со временем все будут называть своей единой родиной…».

28 января 2002 г. постановлением Правительства Российской Федерации № 65 была утверждена Федеральная целевая программа (ФЦП) «Электронная Россия (2002–2010 годы)». Среди сформулированных в ней задач: переход на предоставление государственных услуг и исполнение государственных функций в электронном виде федеральными органами исполнительной власти; создание единой вертикально интегрированной государственной автоматизированной информационной системы «Управление»; создание инфраструктуры электронного правительства, обеспечивающей доступ к информации о деятельности и услугам органов государственной власти в электронном виде [14].

В 2008 г. Правительство РФ утвердило «Концепцию долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» [15].

Концепция ставила следующие цели: достижение социального благополучия и согласия за счёт развития «экономики знаний»; устранение избыточного государственного регулирования экономики и переход преимущественно к косвенным методам регулирования экономических процессов; прорыв в повышении эффективности человеческого капитала и создании комфортных социальных условий; либерализация экономических институтов и усиление конкурентности бизнес-среды; ускоренное распространение новых технологий в экономике и развитие высокотехнологичных производств; активизация внешнеэкономической политики; рывок в повышении глобальной конкурентоспособности экономики на основе ее перехода на новую технологическую базу (информационные, био- и нанотехнологии); улучшение качества человеческого потенциала и социальной среды; структурная диверсификация экономики; переход к индивидуализированному непрерывному образованию, доступному всем гражданам; внедрение инновационных технологий в здравоохранении и образовании [16].

В 2007 г. Министр промышленности и энергетики РФ В.Б. Христенко утвердил «Стратегию развития электронной промышленности России на период до 2025 г.» [17]. Среди основных целей и задач Стратегии: внедрение нанотехнологий, которое должно «еще больше расширить глубину ее проникновения в повседневную жизнь населения. Должна быть обеспечена постоянная связь каждого индивидуума с глобальными информационно-управляющими сетями типа Internet».

Наноэлектроника будет интегрироваться с биообъектами и обеспечивать непрерывный контроль за поддержанием их жизнедеятельности, улучшением качества жизни, и таким образом сокращать социальные расходы государства.

Широкое распространение получат встроенные беспроводные наноэлектронные устройства, обеспечивающие постоянный контакт человека с окружающей его интеллектуальной средой, получат распространение средства прямого беспроводного контакта мозга человека с окружающими его предметами, транспортными средствами и другими людьми. Тиражи такой продукции превысят миллиарды штук в год из-за ее повсеместного распространения [18].

В 2014 г. Правительство утвердило Государственную программу РФ «Информационное общество (2011–2020 гг.)» [19]. Цель программы: «обеспечить создание платформы для решения задачи более высокого уровня – модернизации экономики и общественных отношений», что соответствует «сложившемуся в международном сообществе пониманию развития информационного общества».

Среди задач: модернизация в иных сферах (управление, образование, здравоохранение и др.), региональное развитие и интеграция в мировое хозяйство, повышение качества человеческого капитала и стандартов жизни населения.

Препятствием для реализации Программы названо «пассивное сопротивление отдельных граждан и общественных организаций, вызванное этическими, моральными, культурными и религиозными причинами, проведению мероприятий по созданию информационных баз, реестров, классификаторов и единого идентификатора гражданина» [20].

Цифровой апофеоз

В 2017 г. поступательное движение по построению цифрового общества в России получило новый мощный толчок. 5 июля 2017 г. в Ново-Огарёво на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам при Президенте Российской Федерации состоялось обсуждение проекта программы «Цифровая экономика РФ» [21].

Проект программы «Цифровая экономика РФ» был подготовлен в Минкомсвязи РФ, анонсирован в мае 2017 г. на Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге и размещён на ряде ресурсов [22].

Представляя проект, авторы говорили только о технологиях, о том, что нужно не опоздать их внедрить, чтобы «не оказаться в услужении у тех стран, кто окажется в этом отношении проворнее», не касались рисков и опасностей стратегии, которая должна стать новой государственной политикой – лишь вскользь было сказано о том, что, «конечно, проект поставит нас перед этическими барьерами, но за двадцать лет мы привыкнем к новому порядку вещей», и что «массовые увольнения, конечно, будут, но это – просто издержки нового, революционного рывка».

В настоящее время в мире нет единого понятия термина «цифровая экономика» – даже у президента ВЭФ Клауса Шваба и у Всемирного банка они разнятся. Практика показывает, что у всех субъектов, принимающих решения по внедрению цифровой экономики (далее – ЦЭ) и обсуждающих её на разных уровнях, также отсутствует полное понимание сути предлагаемой стратегии и её последствий, которое сводится к личному опыту, большей частью, узкосекторальному, профессиональному или основанному на доминирующей политической стратегии. Краткий анализ этой программы поможет расширить перспективы и увидеть реальные контуры намеченных изменений.

Несмотря на название, представленный в Ново-Огарёво проект «Цифровая экономика» почти не содержал экономических деталей, но был полностью посвящён описанию принудительного изменения общества, замены его общественно-политического устройства. В нём было запланировано переформатировать в течение 2017–2025 гг. следующие восемь сфер жизни общества: государственное регулирование, информационную инфраструктуру, исследования и разработки, кадры и образование, информационную безопасность, государственное управление, умный город, цифровое здравоохранение.

Государственное регулирование: перевести государственное управление на цифровую платформу с использованием технологии распределённого реестра «блокчейн», принять стандарты раскрытия данных по умолчанию в государственном управлении; ввести «Интернет вещей»; снять правовые ограничения, препятствующие развитию ЦЭ; внедрить систему управления изменениями законодательства в сфере ЦЭ; ввести запрет на взаимодействие государства и общества вне стандартов электронных форм; ввести правовые и налоговые льготы для организаций в сфере информационных технологий; внедрить электронную платформу разработки проектов нормативных правовых актов и правку проектов актов в режиме реального времени; создать центр компетенций по подготовке юристов в сфере ЦЭ; запустить в вузах программы подготовки юристов в сфере ЦЭ.

Информационная инфраструктура: создать всеохватную сеть связи 5G; снизить плату для операторов; ввести государственные закупки услуг по передаче данных; прекратить аналоговое телевизионное вещание; создать инфраструктуры сбора данных, в том числе пространственных; снять ограничения с объектов, ранее отнесённых к государственной или иной охраняемой законом тайне.

Исследования и разработки: создать сетевой форсайт-центр, сети цифровых платформ, центров компетенций по направлениям «сквозных технологий», аспирантских и магистерских школ по каждому из направлений; приглашать иностранные исследовательские группы; объединить вузы в кластеры и провести реформирование технопарков под потребности цифровых платформ; отбирать «организации-чемпионы» в ЦЭ для последующей поддержки; обучать перспективных сотрудников за рубежом с возвращением их на родину; отработать систему грантовой поддержки в области ЦЭ.

Кадры и образование: выделить ТОП-10 компетенций ЦЭ; актуализировать их перечень; создать систему цифровой фиксации персональных траекторий граждан и систему анализа больших данных в этой системе; создать систему раннего выявления талантов на основе персональных траекторий развития; погрузить образовательный процесс в цифровую информационную среду; прогнозировать и создавать персональные образовательные маршруты; обновить стандарты образования в соответствии с потребностями ЦЭ; изменить формы аттестации в школе (экзамен, анализ процесса деятельности и портфолио); начать учёт онлайн курсов в системе образования; создать движение учеников, обучающих информационным технологиям педагогов и родителей; изменить аккредитацию учреждений образования в соответствии с потребностями ЦЭ; проводить аттестацию преподавателей на базе крупнейших компаний с учётом персональных траекторий развития; начать геймификацию учебного процесса; ввести стартапы в качестве итоговой аттестации выпускников; выращивать проектные команды в условиях ЦЭ; создать систему аттестационных нормативов компетентности для ЦЭ, дающих преимущества для поступления в вузы; ввести в оборот «карты российского соотечественника», дающие право въезда и работы в России иностранным специалистам с высоким уровнем владения информационными технологиями.

Информационная безопасность: обеспечить внутристрановую безопасность машинных и когнитивных интерфейсов; создать Совет по безопасности новых технологий; разработать «Декларацию информационной безопасности».

Государственное управление: перейти на преимущественно дистанционное взаимодействие граждан с государством; предоставлять государственные и муниципальные услуги с использованием коммерческих сервисов; сформировать национальную инфраструктуру «цифрового доверия»; создать механизм трансграничного обмена сведениями и документами; создать базу для удалённого подтверждения личности; создать концепцию жизненных и деловых ситуаций и модель данных; создать пилотный проект по применению «интернета вещей» для сбора данных о поднадзорных объектах; создать единый реестр населения; перевести накопленный архив данных в цифровую модель; изменить законодательство для создания механизма взимания платы за предоставление данных; создать концепцию единого пространства «цифрового доверия»; провести пилотный проект по удалённой идентификации в интересах финансового рынка с использованием биометрической платформы; создать сервисы «цифрового доверия»; присоединиться к наднациональным структурам «цифрового доверия».

Умный город: провести пилотные проекты по управлению парковочным пространством в 10 городах; внедрить технологии межмашинного взаимодействия в 10 городах; установить требование по дистанционному предсменному досмотру и мониторингу состояния здоровья персонала; ввести упрощённый режим налогообложения для граждан, сдающих в аренду один объект недвижимости с применением электронных форм.

Цифровое здравоохранение: установить приоритет электронных документов; провести лицензирование медицинских организаций для использования технологий цифрового здравоохранения; обеспечить электронный мониторинг здоровья, передачу данных и функционирование системы поддержки принятия врачебных решений; разработать методологию формирования семантического ядра предметной области (глоссариев, тезаурусов, онтологий и пр.); определить пилотные регионы для внедрения технологии ведения молекулярного «омиксного» профиля плода на перинатальном этапе и новорожденных, а также отдельных групп пациентов, в том числе с использованием искусственного интеллекта; сформировать пул национальных чемпионов в области цифрового здравоохранения; внедрить системы поддержки принятия врачебных решений с использованием искусственного интеллекта; апробировать имплантируемые и неинвазивные устройства для сбора данных на основе нейронных сетей; внедрить дистанционные методы диагностики, мониторинга и лечения пациентов, в том числе роботизированные.

28 июля 2017 г. Правительство утвердило Программу «Цифровая экономика Российской Федерации» [23].

В итоговом варианте программы «Цифровая экономика Российской Федерации» количество направлений развития было уменьшено до семи, а сама «Программа» потеряла чёткую структуру, стала описательной, размытой, невнятной, но содержательно не поменялась. Программа учитывает и комплексно дополняет цели и задачи, реализуемые в рамках «Национальной технологической инициативы».

Программа направлена, в частности, на «создание условий для развития общества знаний»; в качестве цели заявлено «создание экосистемы» ЦЭ и «трансграничное взаимодействие»; сама ЦЭ названа «хозяйственной деятельностью, ключевым фактором производства в которой являются данные в цифровой форме».

Указывается: «данные становятся новым активом, причем главным образом, за счет их альтернативной ценности»; «все большее число граждан РФ признает необходимость обладания цифровыми компетенциями»; «существует серьезный разрыв в цифровых навыках между отдельными группами населения».

Среди задач Программы: создание постоянно действующего механизма управления изменениями и компетенциями (знаниями) в области регулирования ЦЭ; снятие ключевых правовых ограничений и создание отдельных правовых институтов, направленных на решение первоочередных задач формирования ЦЭ; формирование комплексного законодательного регулирования отношений, возникающих в связи с развитием ЦЭ; совершенствование системы образования, которая должна обеспечивать ЦЭ компетентными кадрами.

Препятствиями для развития ЦЭ названы: проблема обеспечения прав человека в цифровом мире, в том числе при идентификации (соотнесении человека с его цифровым образом); проблема сохранности цифровых данных пользователя; проблема обеспечения доверия граждан к цифровой среде; угрозы личности, бизнесу и государству, связанные с тенденциями к построению сложных иерархических информационно-телекоммуникационных систем, широко использующих виртуализацию, удаленные (облачные) хранилища данных, а также разнородные технологии связи и оконечные устройства; наращивание возможностей внешнего информационно-технического воздействия на информационную инфраструктуру, в том числе на критическую информационную инфраструктуру; рост масштабов компьютерной преступности, в том числе международной; отставание от ведущих иностранных государств в развитии конкурентоспособных информационных технологий; зависимость социально-экономического развития от экспортной политики иностранных государств; недостаточная эффективность научных исследований, связанных с созданием перспективных информационных технологий, низкий уровень внедрения отечественных разработок, а также недостаточный уровень кадрового обеспечения в области информационной безопасности.

В описании системы управления ЦЭ неоднократно упоминается «форсайт», например: «на стратегическом уровне управления рабочий орган должен рассматривать и согласовывать форсайты»; «на оперативном уровне управления обеспечивается формирование совместно с профессиональными сообществами форсайта» и т.п.

Предполагается развивать в России «сквозные цифровые технологии», которые делают упор на искусственный интеллект, робототехнику и сенсорику, виртуальную и дополненную реальность и интернет.

Картина будущего

На основании анализа обоих вариантов «Программы» и комментариев активных сторонников ЦЭ из открытых источников, можно составить объединённый образ предлагаемого обществу будущего.

Технология блокчейн осуществляет децентрализацию госуправления и экономики; вместо аппарата управления – внедрены цифровые агрегаторы, руководящие обществом в нужной программе; взаимодействие с гражданином обезличено и сведено к режиму «одного окна»; гражданство заменяется обязательной электронной идентификацией и аутентификацией на банковских ресурсах в сети интернет, «электронное правительство» содержится населением за счёт оплаты им сервиса госуслуг; вся деятельность человека переходит исключительно в электронный формат, бумажный документооборот директивно исключается; правовые ограничения устранены.

Главный ресурс экономики – массивы различных данных, «цифровая нефть». Основа – «большие данные» («Big Data»): информация о государственных процессах и ресурсах, картография, аэро- и фотосъёмка, в том числе, с помощью беспилотников, космическая съёмка, а также данные, прежде считавшиеся секретными. Основная технология для оцифровки человека – «интернет вещей», который агрегирует данные о нём и его жизнедеятельности. В результате оцифровки создаются «электронные личности», «цифровые аватары», которые капитализируются бизнесом.

Деньги – «криптовалюты», представляющие собой цепочки символов, цифровые комбинации, которые имеют мифическую стоимость, не подтверждённую базовым активом.

Законодательство – новая отрасль «цифрового права», ускоренная подготовка юристов в сфере «цифровой экономики», снятие правовых барьеров в сфере ЦЭ.

«Цифровое образование» – приоритетное формирование навыков и компетенций в сфере ЦЭ; ранжирование выпускников по трём критериям: уровню интеллекта, профилю деятельности и уровню достижений (на основании портфолио); зачёт «стартапов» в виде итоговой аттестации; стратифицирование взрослых по уровню овладения цифровыми навыками, разделение их на «цифровых мигрантов» и «цифровых аборигенов»; фиксация цифровых траекторий человека в течение жизни; непрерывное образование, ориентированное на потребности бизнеса; полный переход на электронные учебники и онлайн-курсы взамен классического образования; онлайн-учебники в режиме реального времени; замена поурочной системы проектами и компьютерными играми; переход к кастовому образованию (по образцу «сингапурской» модели).

«Цифровая медицина». Замена управленческого звена интернет-оптимизаторами, превращение медицины в цифровой агрегатор по образцу «Яндекс-такси»; перевод всей документации в электронный режим; диагностика, лечение, в том числе оперативное, и мониторинг результатов с помощью искусственного интеллекта; всеобщая биометрическая идентификация для регистрации в электронных ресурсах здравоохранения; единая база электронных историй болезни; единая база электронных рецептов; контроль, диагностика и лечение на основе нейронных сетей с помощью «имплантируемых и неинвазивных устройств» (датчики и чипы); сквозное геномное сканирование плода и новорожденного (с 28 недели беременности).

Роботизация. Искусственный интеллект через цифровые агрегаторы управляет деятельностью нынешних министерств и ведомств; отслеживает в режиме реального времени «цифровые траектории» граждан, определяет уровень их цифровых навыков; замещает ряд профессий, вытесняя из них человека. Перевод всех видов транспорта в беспилотный режим; терапия и хирургия в медицине доверяется роботам; саморазвивающиеся роботы получают статус электронных личностей, создают свою инфраструктуру, занимаются своей деятельностью, реализуют свои права.

Государственное управление. Идентификация и аутоинтефикация граждан в сети интернет на банковских ресурсах; единая межведомственная база данных на всех граждан; единая биометрическая платформа с данными граждан.

Для реализации этих планов в России часть законов и подзаконных актов уже принята или находится на стадии рассмотрения. Так, в июле 2017 года Правительство РФ утвердило «Концепцию формирования и ведения единого федерального информационного ресурса, содержащего сведения о населении РФ». Концепция подразумевает создание единой межведомственной базы данных на всех граждан, в которой предусмотрено введение универсального идентификатора личности, заменяющего имя человека [24].

В сентябре 2017 г. подписан Приказ Генеральной прокуратуры РФ «Об утверждении Концепции цифровой трансформации органов и организаций прокуратуры до 2025 года». Концепция предусматривает к 2025 г. «перевод в цифровую форму всех сервисов для граждан, государственных органов и организаций на публичном портале правовой статистики» с использованием биометрической идентификации, технологий искусственного интеллекта и «больших данных» [25].

В октябре 2017 г. Госдума приняла в первом чтении законопроект «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Вносимые изменения относятся к созданию биометрической идентификации граждан банками для «необходимости поддержания стабильности банковской системы» [26].

Реакция власти

В Конституции Российской Федерации имеются ограничительные нормы для защиты информации о человеке (ст. 23 и 24), обеспечивающие гражданам право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, а также запрещающие сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия.

Федеральный закон «О персональных данных» в п. 3 ст. 5 содержит прямой запрет на создание единых баз данных: «Не допускается объединение баз данных, содержащих персональные данные, обработка которых осуществляется в целях, несовместимых между собой» [27].

Тем не менее, сбор информации уже ведётся и всё более нарастает. В качестве одного из вызовов «цифрового» общества сами представители IT-сферы называют возникающий в результате такой монополизации информации феномен «цифровым феодализмом».

30 июня 2017 г. тема угроз для национальной безопасности, связанных с проектом «Цифровая экономика», стала одним из оснований формирования повестки заседания Совета безопасности РФ. По его результатам было принято заявление, в котором говорилось: «…Сформировались новые угрозы и риски национальной безопасности, связанные с развитием методов обработки больших объемов данных, с интеграцией страны в наднациональную цифровую экономику» [29].

10 октября 2017 г. президент России Владимир Путин выступил с предупреждением относительно криптовалют, заявив, что использование криптовалют несет серьезные риски, создавая возможность отмывания капиталов, ухода от налогов, финансирования терроризма и распространения мошеннических схем [30].

Маркеры глобальной стратегии

Нужно признать, что многолетняя стратегия глобального банковского капитала по созданию механизма принудительного наднационального контроля близится к успешному завершению. Начав в 1980–1990-е гг. с педалирования интереса общества к «новым научным горизонтам», выгодополучатель, с помощью информационных технологий, методично и поступательно создавал новые установки и формировал ложные ценности с целью изменения механизмов самосохранного поведения наций.

С 2000 г. в мире провозглашён «новый курс развития человечества на глобализацию», на построение информационного общества в рамках «Целей развития тысячелетия», в котором «нужно применять наиболее успешные практики управления с использованием ИКТ, добиться принятия в четырех странах каждого региона национальной политики в области оцифровки информации», делая акцент на «архивирование в цифровой форме информации, касающейся библиотек, архивов, музеев и других учреждений культуры, наследия в области образования, науки и культуры».

Включение в эту технологию механизмов саммитов, хартий и конвенций, а также сложная система политических противовесов сделали в итоге принятие «цифровой идеологии» обязательным для национальных государств и определили мировую повестку.

В результате информационных кампаний интернет был обозначен как новая глобальная ценность, ему был придан статус прав человека; охват интернетом всего населения мира стал одной из основных целей цивилизации; недостаточность охвата интернетом была признана «цифровым неравенством», которое названо показателем отставания государств и причиной их бедности.

Модель нового продуктивного общества – общество знаний. Главное средство достижения результата построения общества знаний – оцифровка человека и его жизни; «цифровое доверие» – идентификация в сети интернет, заверенная «электронная подпись»; «трансграничное цифровое доверие» – наднациональная база данных; борьба с терроризмом – получение доступа к базам данных и личной информации о человеке.

Цифровые технологии – тренд, которому следуют все прогрессивные государства; цифровой разрыв – нежелание государств встраиваться в общий тренд, угроза их развитию и признак несостоятельности; интернет – средство достижения справедливого распределения ресурсов; интернет-сети – базовые (или неотъемлемые) права человека, а ограничение доступа к сети интернет и распространению информации – нарушение базовых прав человека.

Сокращение разрыва между «информационно богатыми» и «информационно бедными» – распределение информации без ограничений по всему миру; создание «национальных электронных стратегий, включая электронное управление» – способ прорыва и прыжок в лидер ы, отказ от электронных стратегий – провал в сообщество аутсайдеров и изгоев.

Важно понимать, что данная модель характерна не только для России и ЕАЭС, но и для Европы, где разворачиваются аналогичные процессы, признаки которых мы наблюдаем.

В обоих вариантах российской программы «Цифровая экономика» присутствует термин «форсайт», про который принято думать, что он означает «образ будущего», то есть чьё-то индивидуальное представление о том, как должно выглядеть в будущем то или иное явление, общественный институт, государство или нация. Для придания ему убедительности даже создано некое «учение» под названием «методология».

Методы, предлагаемые «методологами», не являются чем-то необычным – «мозговой штурм», «дерево целей», опросники. Но прилагаемый к «учению» глоссарий, «птичий язык», доступный лишь узкому кругу «высоких экспертов», принцип «посвящённости» и овладения неким «тайным знанием», создают вокруг этой деятельности атмосферу почти мистическую. Недаром одна из технологий, по аналогии с древним дельфийским оракулом, называется «метод дельфи».

На деле, понятие «форсайт» – это изобретение американской корпорации RAND, наднационального аналитического центра, «фабрики мысли», занимающейся в современном мире построением стратегий «сетевых войн» и «цветных революций», которые ломают общественные формации и разрушают государства.

Форсайт подменяет традиционные методы прогнозирования и планирования и меняет стратегии и траектории развития наций в опасную для суверенитета сторону.

Форсайт – это успешная информационная технология RANDа, позволяющая осуществлять внешнее стратегическое планирование национальных государств в нужном направлении, которая по праву должна считаться огромным успехом корпорации в деле установления наднационального контроля над государствами.

Форсайт – это способ сделать возможной замену крайне важного механизма государственного стратегического планирования личными (или пролоббированными) выводами и фантазиями некоего «высокого» экспертного сообщества не только в России, но и в Германии, Великобритании, Франции, Великобритании, где, например, создана «Европейская платформа форсайта», а также в Канаде, Латинской Америке, Индии, Индонезии, Бразилии, Южной Африке и множестве других стран.

О чём пока никто не говорит

В проекте «Цифровая экономика» нет раздела о том, как просчитаны в новом «электронном обществе» риски для человека и государства.

Стремление российского бизнеса захватить перспективный рынок непосредственно в момент его зарождения в разы ускоряет многие процессы и придаёт им свой вектор, где материальная выгода первична, а издержки и риски «вторичны».

На ПМЭФ-2017, где обсуждалась ЦЭ, участники дискуссии открыто говорили, что не представляют, как переориентация общества на введение и широкое распространение искусственного интеллекта отразится на жизни человека, но потом пришли к неожиданно оптимистичному выводу, что, «скорее всего, ничего плохого не произойдёт».

В программе «Цифровая экономика» и предыдущих федеральных программах предусмотрено введение имплантируемых и неинвазивных устройств на основе нейронных сетей для «повышения качества человеческого капитала», постоянной связи человека с «глобальными информационно-управляющими сетями типа Internet», интеграции наноэлектроники с биообъектами для непрерывного контроля за их жизнедеятельностью.

Риски такого применения очевидны – проблема несанкционированного информационного контроля в мире становится всё острее.

Руководитель Tesla и SpaceX Илон Маск, который анонсировал создание системы киборгизации, построенной на связи между человеческим мозгом и компьютерным интерфейсом (так называемое «нейронное кружево»), уже заявил об угрозе уничтожения человечества, исходящей от саморазвивающихся роботов.

Сквозное геномное сканирование плода и новорожденного младенца таит угрозу установления евгенистической политики нации посредством реализации программ редактирования генома и отбора «экземпляров» с заданными характеристиками.

Роботизация процессов производства в сферах, опасных для жизнедеятельности человека, безусловно, заслуживает внимания и обдуманного применения, но тотальная замена водителей роботами и перевод всех видов транспорта в беспилотный режим, по мнению крупных специалистов, несёт угрозу, в первую очередь, терроризма.

Запланированная масштабная роботизация жизни выбросит на улицы миллионы людей, которые будут лишены возможности найти даже кратковременную работу.

В качестве меры возможной компенсации для них сейчас обсуждается «безусловный базовый (основной) доход», который предполагает постоянную ежемесячную выплату всем гражданам фиксированного минимума, но отмену всех остальных социальных льгот и пенсий. По мнению экспертов, это станет дополнительным средством контроля населения и актуализирует в перспективе тему «лишних людей», своим существованием «неоправданно» увеличивающих расходы бюджета.

Превращение данных в цифровой продукт заставляет бизнес стремительно создавать и захватывать рынок данных и капитализировать человека. Так, Сбербанк уже купил около 80% акций онлайн-сервиса записи к врачам DocDoc.ru, платный пока только для самих поликлиник – 14 регионов, включая Москву и Санкт-Петербург, более 30 тыс. врачей и 2 тыс. клиник. Предполагается, что рынок цифровой медицины в России к 2020 г. составит 150–180 млрд рублей.

Параллельно со Сбербанком «Яндекс» запускает сервис медицинских онлайн-консультаций, платный теперь уже для пациентов.

В преддверии принятия закона о создании биометрической идентификации граждан банками, Сбербанк уже установил первый банкомат с идентификацией клиента по лицу, а «Ростелеком» предложил ввести биометрическую идентификацию по изображению лица и голосу в качестве нового способа оплаты проезда в Московском метрополитене.

Вопрос выстраивания механизмов тотальной слежки за человеком в интернете, связанный с оцифровкой его деятельности, вызывает тревогу во всём мире.

В 2014 г. Госсовет КНР принял «Программу создания системы социального кредита (до 2020)», предполагающую отслеживание и оценку каждого жителя в режиме реального времени и систему социальных «лайков» от государства. Для обладателей высокого рейтинга будут предусмотрены социальные и экономические льготы, для всех прочих – экономические санкции и ограничения в передвижении по стране.

В России компания SocialDataHub, под предлогом помощи родителям, анонсировала систему тотального контроля над детьми в социальных сетях, а Сбербанк объявил о намерении ввести с 2018 г. отбор заемщиков по психометрическим моделям: если потенциальный клиент ставил лайки сомнительным или опасным роликам, фотографиям и песням, то кредита он не получит.

Формирование в России единого реестра данных граждан не имеет аналогов в мире, а, например, в Германии специальным законом создание единых баз запрещено из-за угрозы для национальной безопасности. В принятой в России «Концепции формирования и ведения единого информационного ресурса» предполагается, что каждому гражданину в этом реестре будет присвоен «уникальный пожизненный номер», который заменит имя.

Универсальный идентификатор личности – зона риска, где происходят «кражи личности», распространившиеся по всему миру: мошенничество, связанное с широким распространением «социальных идентификаторов» в качестве удостоверения личности. Оно состоит в получении доступа к персональным или финансовым данным с целью использовать имя человека или его удостоверение личности для осуществления финансовых операций или покупок, разрушения кредитного рейтинга или репутации человека.

Для борьбы с грядущей безработицей, вызванной нарастающей роботизацией, 5 июня 2016 г. в Швейцарии проводился референдум о целесообразности ввода безусловного основного дохода (БОД). Большинство жителей (77%) выступили против.

С 2000-х гг. введение БОД в пилотном режиме апробируется в США, Канаде, Намибии, Индии, Франции, Нидерландах, Финляндии, Германии, Великобритании, Франции, Болгарии. В Госдуме РФ также поднимался вопрос о введении БОД, но его решение пока отложено.

12 января 2017 г. в Европарламент внесено предложение о присвоении роботам статуса электронной личности, и в Госдуме РФ также уже заявили, что готовы рассмотреть соответствующий закон и принять законы об отношениях робота и человека.

Важно понимать, что цифровая копия человека также носит название «электронной личности», и это актуализирует риск грядущего уравнивания в правах робота и человека и последующей необходимости для человека, в условиях появления саморазвивающегося искусственного интеллекта, доказывать своё право на равенство.

Между тем специалисты прогнозируют такие потенциальные угрозы и опасности от искусственного интеллекта (роботов) как убийство человека; доведение человека до самоубийства или до покушения на самоубийство путем активации и реализации угроз, путем жестокого обращения с электронной личностью, связанной с физическим лицом, или систематического унижения достоинства электронной личности; нанесение побоев или совершение иных насильственных действий.

Кроме того, эксперты ожидают такие медицинские последствия как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека или повлекшего потерю памяти, зрения, речи, слуха, в целом мозга либо какого-либо органа или утрату органом его функций, прерывание беременности, психическое расстройство, заболевание цифровой наркоманией либо цифровой токсикоманией, или выразившегося в неизгладимом обезображивании лица, или вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Особо отмечается возможность негативного одновременного психотронного, психотехнического и психотропного воздействия средств искусственного интеллекта (роботов) на качество решений правительств высокоразвитых, цивилизованных стран [32].

С 1990-х гг. учёные Южной Кореи, США, Германии и других стран, а также России (исследования ученых Института государства и права РАН, ФГБУ НИИ медицины труда РАМН-РАН, Санкт-Петербургского института информатики РАН, Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» и американского физика Джона А. Уилера) описывают симптомы и синдромы сочетанных поражений функций коры головного мозга, вызванные тотальной цифровизацией.

Среди них: «имейл-асфиксия», «СМС-лунатизм», интернет-зависимость, нарушения памяти и способности к концентрации, рассеянность внимания, снижение глубины эмоций, общее притупление чувств, аддиктивное, «нелинейное» поведение. Врачи также говорят о возникновении цифрового слабоумия, или цифровой деменции, цифровой наркомании либо цифровой токсикомании.

Поражение мозга может наступить у любого человека, независимо от его статуса, что представляет угрозу для действующих политиков и государственных служащих, активно использующих Интернет. Это позволяет говорить о цифровизации как об оружии массового поражения высшей нервной системы и синтетических функций человеческого мозга. Безопасность государства требует принятия самых срочных мер по выстраиванию внятной политики информационной защиты личности, человека и государства.

Принимая навязываемые всему миру цифровые стратегии, переводя экономику и финансы страны в русло блокчейна и криптовалют, нужно чётко представлять себе, что станет с ними, связанными с ними ресурсами, активами и с самим государством в случае, к примеру, блокирования подачи энергии, энергетического кризиса, хакерской атаки или «схлопывания экономического пузыря», и что при этом станет с самим государством.

В программе «Цифровая экономика» также не говорится о том, как должен будет вести себя гражданин, когда внезапно «обнулятся» сведения не только о его финансах, но и о нём самом, и по какой-то причине будет уничтожена его «электронная личность», его «цифровой аватар».

В случае реализации в полной мере, под предлогом мифического «экономического рывка», описываемых планов будут нарушены конституционные права граждан России, сам человек лишится личности, а для государства возникнет громадная угроза утраты суверенитета, поскольку все планируемые изменения переводят под внешний контроль управление целым рядом его стратегически важных сфер и ресурсов.

На информационные вызовы нужно уметь и успевать отвечать, и Россия должна знать, как ей себя вести в случае, когда весь мир настраивается на цифровые стратегии. Однако отсутствие долговременного прогноза развития ситуации и скоропалительное ввязывание, в интересах крупного бизнеса, в непродуманные (в части рисков и опасностей) инициативы повлечёт за собой по-настоящему фатальные последствия.

Безусловно, технический прогресс человечества неизбежен, и выступать против него, повторяя «картофельные бунты» и «погромы луддитов», нелепо и бессмысленно. Напротив, нужно использовать всё, что облегчает труд и жизнь человека, защищает его от вредных факторов и опасностей. Но при этом крайне важно понимать, что любая технология, даже изначально нейтральная, приобретает свою качественную оценку только в контексте нравственности её последующего применения.

Риски и опасности, которые несёт с собой проект «Цифровая экономика РФ», должны быть самым тщательным образом проанализированы и оценены на предмет угроз суверенитету человеческой личности и российского государства, а также для национальной безопасности России.

1. © Рябиченко Л.А., 2017

2. Программа «Цифровая экономика Российской Федерации». Утверждена Председателем Правительства РФ Д.А. Медведевым распоряжением от 28 июля 2017 г. № 1632-р. URL: http://static.government.ru/media/files/9gFM4FHj4PsB79I5v7yLVuPgu4bvR7M0.pdf

3. Подробнее см.: Шваб К. Четвертая промышленная революция. Б.м.: Эксмо, 2016. 138 с. (Top Business Awards).

4. Окинавская хартия глобального информационного общества // Развитие информационного общества в России. Т. 2. Концепции и программы: Сб. документов и материалов. СПб., 2001. С. 63–71. Также см.: URL: http://www.kremlin.ru/supplement/3170

5. Возможности цифровых технологий для всех: Решение задачи. Доклад Рабочей группы по возможностям цифровых технологий (Группа ДОТ), включая предложение о Генуэзском плане действий. Генуя, 2001.

6. Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций. Принята резолюцией 55/2 Генеральной Ассамблеи от 8 сентября 2000 года. См.: сайт ООН. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/summitdecl.shtml

7. Программа «Информация для всех». Официальный перевод на русский язык официального текста Программы «Информация для всех», утвержденного на 160-й сессии Исполнительного совета ЮНЕСКО (Париж, 9–25 октября 2000 г.; Resolution 160EX/3.6.1 от 22 ноября 2000 г.). Издатель: МОО ВПП ЮНЕСКО «Информация для всех». Перевод Е. Альтовского, 2005. С. 2–5. URL: http://www.ifap.ru/ofdocs/unesco/programr.pdf

8. Новоорлеанское соглашение ICAO 2002 года «Doc 9303. Машиносчитываемые проездные документы. Часть 1 Машиносчитываемые паспорта. Том 2. Спецификации на электронные паспорта со средствами биометрической идентификации».

9. См.: Декларация принципов. Построение информационного общества – глобальная задача в новом тысячелетии // Всемирный саммит по информационному обществу. СПб., 2004. С. 11–24.

10. План действий // Всемирный саммит по информационному обществу. СПб., 2004. С. 25–47.

Источник