что такое гроб на колесиках

Что такое гроб на колесиках

Одна девочка стала убираться в доме. Радио говорит:
— Девочка, девочка, гроб на колёсиках ищёт твой город.
Девочка не прячется. Радио опять:
— Девочка, девочка, гроб на колёсиках ищет твой дом.
Девочка не прячется. Радио:
— Девочка, девочка, гроб на колёсиках ищет твою квартиру.
Девочка не прячется. Радио снова:
— Девочка, девочка, гроб на колёсиках уже у тебя за спиной.
Девочка не спряталась, и гроб ее прибил, подвесил к потолку и поставил под нее таз, чтобы кровь стекала.

Гроб на колёсиках — 3

Однажды мама, уходя на работу, сказала дочке:
— Никому дверь не открывай!
Через некоторое время зазвонил телефон. Девочка подняла трубку и услышала:
— Девочка, девочка, гробик на колёсиках ищет тебя. Он уже нашёл твой город.
Через некоторое время опять зазвонил телефон:
— Девочка, девочка, гробик на колёсиках нашёл твою улицу и ищет твой дом.
Девочка испугалась и стала прятаться. Опять зазвонил телефон, но девочка не брала трубку. Тогда радио включилось само собой и сказало:
— Девочка, девочка, гробик на колёсиках нашел твой этаж и квартиру.
Тут же раздался звонок в дверь. Девочка вылезла из шкафа и посмотрела в глазок, но никого там не увидела. Поэтому она открыла дверь. Гробик на колёсиках въехал в комнату. Оттуда выскочил черт, затащил девочку в гробик и уехал…

Гроб на колёсиках — 4

Гроб на колёсиках

жила-была девочка у мамы. Однажды она осталась одна. И вдруг по радио передают:
— Девочка, девочка, Гроб на Колёсиках выехал с кладбища, твою улицу ищет. Прячься.
Девочка испугалась, не знает, что делать. Мечется по квартире, хочет маме по телефону позвонить. А в телефон говорят:
— Девочка, девочка, Гроб на Колёсиках нашёл твою улицу, он твой дом ищет.
Девочка пугается страшно, все замки запирает, но из дома не убегает. Дрожит. Радио снова передаёт:
— Девочка, девочка, Гроб на Колёсиках твой дом нашёл. В квартиру едет!
И так далее. Короче, когда мама домой приходит, она находит девочку неживой. Только во рту одно колёсико какое-то.

ГРОБ НА КОЛЕСИКАХ ПО-РОСТОВСКИ

Источник

Гроб на Колесиках, Красная Рука и Зеленые Глаза

Заграничный праздник Хеллоуин появился на земле Русской относительно недавно. Это американские дети боялись Франкенштейнов, приведений, зомби, оборотней и прочей нечисти. У советских школьников были совсем другие антигерои, пугавшие подрастающее поколения в пионерских лагерях, больничных палатах и санаториях. Красная Рука, Черная Простыня, Гроб на Колесиках мерещились пионерам, когда они пугливо пробирались ночью до туалета. Весь этот фольклор собрал и описал замечательный детский писатель Эдуард Успенский.

Накануне заграничного праздника, так хорошо прижившегося в России, мы решили вспомнить, чего же в свое время боялись пионеры, поколение, рожденное еще в СССР. Истории про Красную Руку и Черную Простыню упоминать не будем, так как они и так хорошо известны. Но были же и другие, сейчас незаслуженно забытые герои!

Синий Ноготь

Один мальчик пришел в гости к тете. А тетя эта была ведьма. Она делала котлеты и подбрасывала в них ногти. И вот она угостила мальчика одной такой котлетой, он ее съел, и в котлете ему попался Синий Ноготь. Мальчик ноготь не заметил и проглотил, а потом у него сильно заболел живот. Хирурги ему сделали операцию, достали Синий Ноготь. Но мальчика спасти уже не удалось, и он умер.

Черный Телевизор

Красное Печенье

У одних девочек была мама, а папы не было. И к маме часто приходили гости. Они с мамой веселились всю ночь и уходили. А дети ничего этого не помнили, потому что им вечером мама давала Красное Печенье и они все забывали. И еще у них было пианино красное.

Однажды они играли на пианино, нажали кнопочку, пианино отъехало, и открылся ход. Дети туда спустились, там был подвал со светом и сидели дядьки без голов, и Красное Печенье делали из их мозгов. И тогда все забывалось. Дети позвали милицию, и она всех арестовала.

Гроб на Колесиках

Жила-была девочка. Однажды она осталась дома одна. И вдруг по радио передают: «Девочка, девочка, Гроб на Колесиках выехал с кладбища, твою улицу ищет. Прячься». Девочка испугалась, не знает, что делать. Мечется по квартире, хочет маме по телефону позвонить. А в телефон говорят: «Девочка, девочка, Гроб на Колесиках нашел твою улицу, он твой дом ищет». Девочка пугается страшно, все замки запирает, но из дома не убегает. Дрожит. Радио снова передает: «Девочка, девочка, Гроб на Колесиках твой дом нашел. В квартиру едет. » И так далее. Когда мама домой пришла, она нашла девочку неживой. Только во рту одно колесико.

Зеленые Глаза

Одна девочка любила зеленый цвет. Мама купила ей в магазине зеленую куклу и такую же пластинку и сказала:

— Без меня не играй этой куклой и не слушай эту пластинку.

Но дочь не послушала маму и включила пластинку. Пластинка запела:

«Бегут, бегут по стенке зеленые глаза,
Девочку задушат — Да! Да! Да!»

Тут в дверь позвонили. Девочка открыла, а там стояла мать без головы. Она сказала (чем?):

— Я же говорила тебе, а теперь идем со мной.

Красные Носки

Мама послала дочку на рынок купить носки. Дала ей денег и сказала, чтобы девочка ни в коем случае не покупала Красные Носки. Когда девочка пришла на рынок, ей понравились только Красные Носки.

Девочка решила, почему бы не купить и красные? Купила и решила сразу примерить. Вышла с рынка и надела их. На автобусе домой она не поехала, чтобы пройти по улице в этих носках. Но у нее скоро стали болеть ноги. Она решила, что это туфли ей натерли, и пошла дальше.

Когда девочка подошла к дому, то ей стало так больно, что она упала. Мама выбежала из дома, увидела Красные Носки и скорее стала их снимать. Но когда сняла, то там остались одни обглоданные кости от девочкиных ног.

Кладбище и кольцо

Один мужик подсмотрел, как похоронили богатую тетю с дорогущим кольцом. Пошел он на кладбище ночью и выкопал гроб. Открыл его и начал снимать кольцо с руки у тети. Снимал-снимал, никак не мог снять, пришлось отрезать палец. Отрезал палец у тетечки — снял кольцо.

Закопал гроб и пошел домой. И вдруг кто-то его сзади по плечу хлопнул, повернулся дядечка, а там эта женщина стоит и говорит: «Отдай мое кольцо!»

Черный Тюльпан

Черный Трамвай

В одном городе жил мальчик. Однажды он шел из школы. В своем городе он знал каждый уголок. Но сейчас он увидел, что оказался в районе, в котором никогда не был. Стояли дома непривычной конструкции, росли деревья незнакомого вида. И на улице не было ни одного человека. Казалось, что в этой части города только что наступило раннее утро. Он подошел к остановке трамвая. Номера были какие-то странные: № 1932 – 1958, № 1983 – 1995. Как цифры на кладбище. И сразу же показался Трамвай. Он шел почти бесшумно, хотя выглядел очень старым на вид, как будто сошел с дореволюционной фотографии, и, по логике, должен был бы греметь.

Он подходил ближе и ближе. Глаза у мальчика полезли на лоб, потому что Трамвай был черного цвета. Не трамвай, а катафалк. Двери распахнулись. Мальчика так и потянуло в черную прямоугольную дыру. Еще секунда, и он сделал бы шаг. Но у него хватило разума повернуться и шагнуть в обратную сторону. И все резко переменилось. Появились люди. Возник шум города. Мальчик потом долго думал, почему же он не вошел в Трамвай. И он понял. На Трамвае стояла цифра — 1982. Это был год его рождения.

Вкусные пирожки

Как-то в городе девочка с мамой шли домой из магазина. Девочка, увидев, бабульку с пирожками, просит у мамы купить ей пирожок. Мама ей говорит: «Ну, доченька, если бы ты знала, из чего эти пирожки делают, что там за начинка, ты бы не просила. » На следующий день мама уехала в командировку на неделю и просила дочь ходить за хлебом после школы. Девочка три дня ходила за хлебом и каждый раз рядом с магазином все на пирожки смотрела, которые бабулька продавала. Но помня, что мама сказала, проходила мимо. А на четвертый день не выдержала, уж больно ей было любопытно, из чего начинка в пирожках, и купила у бабульки пирожок с мясом. Откусила она пирожок — очень вкусно! Хотела откусить второй раз, вдруг заметила, что из пирожка торчит красный накрашенный ноготь. Девочка потянула за него и вытащила палец, а на нем кольцо. мамино.

Историй, конечно, гораздо больше: в пионерских лагерях вызывали Пиковую Даму, гномика-матершинника и даже Олимпийского мишку. Все это кажется таким милым и забавным по сравнению с демонами, выпущенными на волю голливудской киноиндустрией. Как утверждают психологи, страх — неотъемлемая часть любой здоровой личности. Когда ребенок начинает бояться, это значит, он растет, осознает себя и окружающий мир. Так что, оказывается, страх весьма полезен в умеренных количествах. Бойтесь!

Комментарий Надежды Власовой, психоаналитика, члена Национальной федерации психоанализа России:

Все приведенные истории можно разделить на три больших блока. И все они в той или иной степени отражают типичные детские страхи.

Первый страх — нелюбви родителей. В какой-то период все дети начинают бояться, что родители их не любят и захотят причинить им вред. Начинаются такие страхи с раннего возраста и появляются еще в сказках. Например, в сказке о колобке. «Родители» создали тебя, но они же хотят и съесть. Или в сказке о Золушке, где добрая мама замещается злой мачехой, причиняющей девочке вред. Если еще вспомнить, что в оригинале сказки мачеха собственным дочерям отрезала часть стопы, чтобы туфелька налезла, то что она могла сделать с бедной, нелюбимой Золушкой…

Таким образом страшные истории советских детей становятся продолжением волшебных сказок.

Что же в психике дает толчок к таким фантазиям? Собственное двойственное отношение к родителям. Мы же помним, что все страшилки появлялись с началом подросткового возраста. В это же время проявляется не только любовь к родителям, но и злость и недовольство. Вот подросток бессознательно решает, что раз он злится на родителей, то и они злятся на него. А так как они старше, сильнее и умнее, то и месть их будет более кровавой и страшной.

Но на самом деле все это только в детских фантазиях. И родители продолжают любить своих «неуправляемых» и упрямых подростков.

Вторая группа историй — о страхе смерти, от которой ничто не может спасти. Этот страх тоже естественен для подростков: ведь жизнь только начинается, в ней столько интересного, и все это может оборваться в один момент. Такой страх подсознательно приводит к осознанию своего места в жизни, к поискам смысла.

Третий страх — страх для самых младших подростков, еще почти детей: не будешь слушаться маму — с тобой обязательно случится что-то нехорошее. Этому страху часто способствуют сами родители. Чтобы дети не попали в скверные истории, им рисуют страшные последствия. К сожалению, этот механизм может закрепиться на многие годы. Уже выросшие дети, давно став взрослыми, до сих пор боятся чего то неизведанного, потому что ведь мама говорила, что все плохо кончится. Но, может, тут стоит вспомнить, что вы давно выросли из пионерского возраста и вокруг вас не спальня пионерского лагеря, а реальная жизнь. Так что бояться уже нечего.

А вообще, все эти истории дают прививку, как бы предупреждают о возможных последствиях. Кто предупрежден — тот вооружен. Ведь страх хорош только тогда, когда вы можете с ним справиться.

Что же касается взрослых страхов, то они имеют корни в детстве. Не переработанный страх смерти становится страхом неудачи. Страх перед недовольством родителей — страхом начинать что-то новое. А фантазии о желании родителей причинить вред оборачиваются отсутствием доверия миру, страхом нестабильности, беспомощностью перед жизненными трудностями.

Поэтому всему свое время. Давайте отбоимся в детстве, чтоб стать уверенными в себе взрослыми.

Пользователи Weburg также поделились с нами своими страшными историями. Если вам есть что добавить — оставляйте комментарии к тексту.

Источник

«Детские страшилки»

Почти все дети 90-х слышали хоть одну страшилку. Про черный гроб на колесиках, черную руку, черного человека в черном доме, черное пятно на кладбище и белое пятно спермы на полу после просмотра папкиной видеокассеты «Красная шапочка».

Этих историй существует великое множество. Некоторые дико наивны и сейчас вызовут лишь ностальгическую улыбку, некоторые же до сих пор вызывают мурашки и кирпичи, из которых можно баньку построить. Каждая из историй за все время своего существования обросла таким количеством подробностей и дополнений, что остается только удивляться детским фантазиям. Естественно, рассказать обо всём не получится, но наиболее забавные и интересные истории я расскажу. Запасайтесь горячим чаем, печеньками и вперед. В пугающий мир детских страшилок. АААААААААААААААА! Страшно? Нет? А зря. Будет страшно. МУАХАХАХАХА!

1. Черный гроб на черных колесиках.

Историй про эту хуету существует много, но основная легенда одна. Жила-была девочка, умница, красавица, комсомолка, которая, внезапно, осталась дома одна. А так как интернетов еще не было, то девочка включила радио, чтобы послушать радиопедерачу «Парламентский час». Она же комсомолка была, хули тут удивительного. Но тут в радиоприемнике раздался жуткий голос, который сказал следующее:

— Девочка! С кладбища выехал гроб на колесиках. Твою улицу ищет. Тікай з городу, тобі пiзда.

— Девочка! Гроб на колесиках твой дом нашел, квартиру ищет и по лестнице поднимается! Прячься!

Девочка была храброй, а значит маленько туповатой, поэтому закрыла все замки и окна, но из дома не ушла. А мама, когда вернулась с работы, обнаружила девочку мертвой. Та лежала на полу в красном пятне, а во рту у неё было колесико.

Одна девочка решила маме подарок сделать и купить картину. Но тут, как назло, в счастливом советском детстве во всех магазинах вдруг закончились картины. Девочка и в «Краскохолстотрест» зашла, но продавцы лишь плечами пожали, и в «Изокарандаштушь», но и там было пусто. Отчаявшись, девочка зашла в последний магазин и тут, о чудо, продавщица – уродливая старая бабка – согласилась продать ей картину, которую для себя держала. Ну да ладно.

Придя в магазин, папа с девочкой увидели, что у продавщицы перебинтованы руки. За это папа избил продавщицу картиной, а когда та скрючилась на полу в позе эмбриона, перекрестил. Нет, не топором, а пальцами. Старуха тут же зашипела, съежилась и убежала в подсобку. Что интересно, на следующий день этот магазин загадочным образом исчез, а о его хозяйке никто отродясь не слышал.

Это одна из моих любимых страшилок, ибо в ней нет сверхъестественной херотени. Почти.

Так случилось в тот раз, когда 5 «В» класс отправился на прогулку.

Учитель сразу предупредил детвору, чтобы к заброшенному дому те даже не совались. Но два мальчика и две не менее туповатых девочки лишь посмеялись над словами взрослого и отправились к этому самому дому.

Подойдя ближе, они увидели на обшарпанной двери цифры: 687 и 541, а затем, открыв дверь, вошли внутрь. Ну а внутри, по классике страшилок – куча костей, кровища и плотоядная бабка-уборщица, которую гитлеровские солдаты кормили человеческим мясом и та привыкла. Но самая мякотка дальше. Открыть дверь и сбежать дети не могли, а на самой двери вдруг раз и поменялись цифры. Стало 689 и 543, и из цифр этих хлынула кровища.

Вошел паренек в коридор, а дверь раз… и с петель да ему по башке, а в квартиру уже Пиковая дама влетает. Паренек на кухню – она за ним. Паренек к окну – она за ним. Паренек из окна – она уже на улице руки к его горлу тянет. Так и нашли его потом, задушенным к ебеням, а в коридоре квартиры целую дверь, табурет и наполовину пустой стакан с водой и кусок хлеба со следами зубов…

Пытается мальчик выбросить платок, а тот за ним летит. Рвет его, а он не рвется. Поджигает его, а тот не горит. И все в рот к нему лезет. И так, и эдак пытался мальчик избавиться от черного платка, но тот словно прилип к нему. Пока друг мальчика не посоветовал тому на платок отцовскую гирьку поставить. Так мальчик и сделал, после чего лег спать, ибо умаялся. Ну а папе его в три ночи вдруг приспичило мышцы покачать. Взял он гирьку, а платок раз и в комнату мальчика полетел.

В качестве итога скажу лишь то, что подобных историй – туева хуча, ибо их сочиняли дети, когда им было скучно, а вечера в лагерях и дворах были темными и теплыми. Да, они наивные, порой глупые, а порой и слишком уж фантастические, но своей цели они добивались. Ибо было дико жутко идти домой одному и жидко какаться от каждого шороха. А ну как там гробик на колесиках едет или черный платок летит… Едрить вас, короче. Ваш – дядя Гектор.

Источник

Почему музей испугался гроба… на колесиках

История о гробе на колесиках началась для меня с подготовки к выставке «Эники-беники или заклинания детства» в Особняке Румянцева (филиал Петропавловской крепости). Дело в том, что на экспозиции у меня был целый блок, посвященный детским страшилкам. Но чего-то мне не хватало. Меланхолично посидев и подумав, я поняла: гроба! Слишком серьезный для меня плотник попросил за гроб 20 000 рублей. Я, пробурчав себе под нос, что за такие деньги куплю готовый и с крышкой лично для себя, удалилась страдать. Не долго. На Порошкинском кладбище мне продали гроб за 600 руб.

Я с друзьями поднимала гроб по лестнице, а за нами шла тетка, явно из простых, которые — «что видят, то и поют».

— О, гроб! — глубокомысленно заявила она.

— Гроб, — меланхолично подтвердила я.

— А на крышку мне денег не хватило, — совершенно честно ответила я. Почему она прекратила со мной разговаривать? (….)

Гроб получился милым, с глазками впереди, нарисованными костяшками внутри и портретом бабы-яги. А когда Рома Маширов прикрутил колесики, он, на мой взгляд, стал неотразим. И я его поволокла в черную комнату выставочных залов особняка Румянцева, где складировала потихоньку все свои коробки для будущей выставки.(….)

Надо заметить, что у людей я вызываю обычно две реакции: либо радость от того, что я живая, в философском смысле этого слова, либо настороженность и опасения, по той же причине. Местные хранители сначала отнеслись ко мне недоуменно. Какая-то дама, непонятного возраста, бегает по лестницам и таскает коробки. А здесь храм искусств, картины обычно висят по стенам и даже посетители иногда бывают. А эта «бегательница» пугает, что народу придет много, да еще дети будут, и выставит непонятно что, явно не Высокое искусство. Мне потом сказали, что считали нас кем-то вроде сатанистов. И тут мы принесли гроб…

— Стася, это Т. М. (директор особняка Румянцева). Мне сказали — вы принесли гроб! (пауза).

Я начинаю понимать, что мой диалог на лестнице начинает повторяться, и решаю его разнообразить:

— Да, хорошенький, с глазками!

Глазки явно вводят собеседницу в ступор. А я начинаю хвастаться своим гробом и объяснять важность этого объекта в детском фольклоре. Надо отдать должное Татьяне Михайловне, она смогла некоторое время выдерживать мое позитивное безумие. Но через несколько дней разговор продолжился.

— Педагогический отдел Петропавловской крепости, — услышала я нажим в голосе, —хочет узнать, — зачем вам гроб!

Я человек смешливый, но сдержалась. Так как все начинало напоминать рассказы Зощенко, я не смогла отказать себе в удовольствии дочитать рассказ до конца.

И день настал. Посмотреть на гроб собралась толпа человек в 25. Как потом оказалось, многие, лет 20 проработав в Петропавловской крепости, ни разу не были в Особняке Румянцева. Их привел мой гроб!

— Это чудесно, сказала я. — Выставка еще не началась, а уже всего лишь один экспонат собрал столько народу. Но у меня есть и другие экспонаты.

И я рассказывала о детском смехе и черных стишках, о Пиковой даме и пресловутом гробе. Лица начали улыбаться, особенно напряженные и внимательные из педотдела стали вступать в диалог, а я чувствовала себя на очередном тренинге, а не на лекции. Вот он — страх смерти, боль и ужас, которую не переработали, а заморозили. И грела, как могла, чтобы начинал хоть по миллиграмму выходить, пусть не через психологию, так хоть через культурологию, страх смерти. Но грела плохо…

Среди уже всеобщей благости неожиданно вскочила одна дама с напряженным лицом:

— Нет, я не понимаю. Я помню, мы же все были пионерами, мы стояли у вечного огня! И никаких гробов там не было!

Я задохнулась от неожиданной логики. Во-первых, гроб там был, во-вторых, при чем тут это! Дама продолжала:

— Вот я спросила у батюшки! Я ему сказала: на выставке по детству будет гроб! И он ответил… — она безмолвно покрутила пальцем у своего виска и с вызовом уставилась на меня.

Я почувствовала, что мое человеколюбие начинает давать трещину и я сейчас бабахну сарказмом по воробьям:

— Меня не очень убеждает глубокомысленный аргумент батюшки, — начала я. Но тут, оттесняя меня плечом, спасая даму, вступила в бой Лена.

—Я хочу заметить, что по данной тематике, связанной с детским фольклором, написаны 3 докторских, 10 кандидатских, проведено несколько научных конференций. — И она продолжала и продолжала, вводя в аргументацию по спасению гроба на колесиках методологичность и академический флер.

Все вновь расслабились, заулыбались и стали ерзать, подавляя возникшую тягу к кофе и печенью. Но не тут-то было!

— Вы меня не убедили, — заявила решительная дама. Давайте голосовать, кто за гроб…

— Лягте или встаньте? — подумала я.

И вот это «давайте голосовать», вынырнувшее из глубин памяти, столь знакомое всем, родившимся в СССР, возбудило даже педагогический отдел Петропавловской крепости. Народ загомонил, стал отплевываться, ругаться и пошел пить кофе, по дороге приветствуя появления гроба на колесиках на выставке. А дама? Дама в дальнейшем наблюдала за тем, что происходит на выставке, видела наш с Леной бесконечный труд, видела радостные лица посетителей и в конце концов перепостила мое выступление в газете о детских страшилках. Извинения приняты, да и не за что извиняться, у каждого из нас свой страх смерти. И кто как может, тот так и справляется.

Выставка прошла хорошо. Было много народу, нас благодарили за детские дневники, плакали и смеялись над детскими коллекциями, баловались в зале «Поход» и ходили на лекции по культурологи детства. Много детей, хохоча, залезали в гроб и говорили родителям: «Я такую страшилку знаю…»

Надо бы где-то еще такую выставку устроить… Чего гроб зазря стоит!

Источник

«Гроб на колесиках уже не так пугает»: как в СССР появились страшилки и что делает крипипасту страшной. Рассказывает фольклористка

Зачем дети рассказывают друг другу страшные истории, почему некоторые из них пугают больше и какие страшилки придумывали советские пионеры?

Исследовательница фольклора Эста Матвеева рассказывает, как формируются современные страшные истории и почему они далеко не всегда пугают.

Эста Матвеева

Аспирантка Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ

Что такое страшные истории и как они появились

Говоря о страшных историях, нужно начинать с так называемых пионерских страшных историй, которые еще называют классическим корпусом. Впервые их зафиксировала в середине 1960-х годов [ленинградская ученая] О.Н. Гречина. Позже их ввели в научный оборот вместе с термином «страшная история», куда и вошли многим знакомые истории про гробы на колесиках, желтые шторы, черные утюги и прочее.

Классический корпус сюжетно ограничен и более-менее фиксирован. Однако точное время и место его возникновения до сих пор не известны исследователям.

Отрывок из страшной истории про леггинсы-убийцы из архива Эсты Матвеевой:

«В общем, жила-была девушка, ей было лет 18. У нее была одна проблема: она была весьма полной. Ну то есть жирной, девушка жирной была жутко. Как-то раз она идет по городу и думает, как у нее все плохо, [какая] она жирная, и что нет у нее возлюбленного, ее гнобят. В общем, ей плохо, и тут она заходит в подворотню и видит там цыганку. А цыганка ей говорит: „Я смотрю, ты страдаешь, и смотрю, от избытка жира, я подарю тебе такие леггинсы, ты ходи в них на дискотеку и похудеешь“. Надела девушка эти леггинсы и пошла в клуб. Танцевала она там, танцевала, приходит домой, снимает их, смотрит в зеркало и понимает, что стала совсем худой. Она подумала, что это круто, и снова пошла на дискотеку. Но так получилось, что она опять зашла в подворотню. Там снова цыганка, и она обращается к девушке: „Ты похудела, так что теперь леггинсы не надевай“. Не послушалась девушка цыганку, надела леггинсы и пошла танцевать. Приходит домой, снимает леггинсы, смотрит в зеркало, а она скелет. И она умерла».

Еще есть масса, в том числе и по своей неоднородности, других историй той же жанровой прагматики, которые в классический корпус исследователями до некоторых пор не включалась.

До момента фиксации первых текстов в 60-х нет ни одного источника, в котором мы могли бы их найти. На самом деле, их просто не записывали: наука того времени не признавала и не видела пользы в изучении детских коллективов и бытующего в них фольклора. Тогда изучались лишь игры, сказки, песни и прочее.

При этом по косвенным источникам можно сказать, что жанр существовал и в первой половине XX века: информация о них зафиксирована в литературных мемуарах, воспоминаниях пожилых людей, чье детство приходилось на 40–50-е годы, газетах и журналах того времени, в некоторых случаях в художественной литературе. Однако их недостаточно для того, чтобы проследить истоки формирования корпуса этих историй.

Есть немалая вероятность, что распространение практики рассказывания страшных историй, наряду с более-менее фиксированным корпусом классических историй, связано с 1920-ми годами, когда впервые появились пионерлагеря. Уже в ранних выпусках газеты «Пионерская правда» можно найти описание практик бесед у костра и рассказывания «коллективных» историй. Тем не менее, до некоторых пор их тематика не подразумевает никаких страшных историй: там еще не фиксируется ни летающих простыней, ни красных глаз, ни другого.

Пересказ страшной истории про пастушка Гришку, опубликованной в газете «Пионерская правда» в 1927 году:

«Пастушка Гришку сильно напугали звуки, доносившиеся из склепа, когда он пас коров на кладбище. После этого случая по деревне начали ходить слухи про этот склеп, про старого барина, который будто бы стал выходить из него. Боялись все, но только пионеры продолжали ходить на кладбище и рассказывать там свои истории. Однажды они снарядились в город, где встретили двух приказчиков. Мужики рассказали им историю о том, как во время сильного дождя залезли пьяные в кладбищенский склеп, а под утро с охами и вздохами выбрались наружу. После чего наблюдали удаляющегося с криками пастушка. Пионеры рассказали всем в деревне эту историю, и слухи про старого барина прекратились».

Как именно истории, которые доказывали, что ничего страшного на самом деле нет, перешли к «страшным историям», неизвестно.

Что особенного в современных страшных историях и как крипипаста проникает в устную среду

В XXI веке классические страшные истории за редким исключением бытуют в естественной для них ситуации — по-видимому, в среде младших школьников. Можно предположить, что такие истории перестали удовлетворять детскую потребность в «страшном», подводя к постепенному обновлению репертуара: тот же гроб на колесиках из-за того, что пересказан несколько раз за множество лет, уже не так пугает.

В своем изначальном виде термин «крипипаста» использовался для обозначения крипи-текстов, опубликованных на соответствующих тредах и далее путем репостов распространяющихся по соцсетям. Согласно этой логике, любые тексты — истории про призраков в заброшенных домах, бесплотных духов, отвратительных зомби, безумных маньяков и прочих характерных для страшного фольклора персонажей — могут именоваться крипипастой, если будут постоянно поститься и репоститься в интернете. Снова и снова.

Отрывок из крипипасты про Слендермена:

«С замиранием сердца я подошла и сорвала записку. На ней огромными буквами было написано единственное слово: „БЕГИ“. Кровь застыла в жилах, и сердце начало учащенно биться, когда я поняла, что сзади меня стоит ОН. Лесную тишину прорезал громкий крик; фонарик с камерой вывалились из рук. Я повернулась, чтобы убежать. Он стоял передо мной. И я поняла… это конец. Последнее, что я помню, это резкое головокружение и дикую боль, пронзившую всё мое тело. И лицо. Холодное, пустое, страшное лицо».

Наряду с большим количеством ничем не примечательных текстов в крипипасте выделяют некоторых персонажей, ассоциирующихся в устной среде в первую очередь с видом сайтов, на которых их распространяли. И это при том, что очень часто персонаж или сюжет — заимствование из других отслеживаемых источников.

Так, Слендермен — безликий персонаж в черном костюме с галстуком и длинными конечностями, обитающий в лесу и промышляющий кражей детей при помощи своих щупалец, был создан участником интернет-форума Something Awful в 2009 году в рамках конкурса Create Paranormal Images. Образ в том числе благодаря крипипасте приобрел широкую известность, он стал персонажем компьютерных игр, фан-артов.

Теперь довольно часто при упоминании крипипасты дети вспоминают именно Слендермена, а также не менее знаменитых Джеффа Убийцу, Смеющегося Джека, Оффендрмена и Бена-утопленника.

Однако если в самом начале практика подразумевала письменный обмен историями, в какой-то момент они вместе с модой на термин «крипипаста» начинают проникать в устную среду, рассказываться детьми наравне с другими текстами страшного фольклора. Здесь непонятно только, что теперь сами дети начинают подразумевать под крипипастой, которую так активно рассказывают.

Чем страшные истории пугают и почему не всегда вызывают страх

Идеального рецепта создания действительно страшной «страшной истории» нет. Я уже не говорю о том, что существуют большие сомнения в том, что тексты подобных детских историй действительно имеют отношение к такой эмоции, как страх. На деле здесь замешан гораздо больший спектр эмоций и их оттенков: это может быть волнение, тревога, интерес, возбуждение, любопытство, удивление и даже смех.

Тем не менее, существуют попытки понять, какие из этих историй больше, а какие меньше эмоционально воздействуют на участников «страшной» практики. В своей работе я выделяю «лексические маркеры страха», то есть слова, словосочетания, в некоторых случаях полноценные предложения, которые сообщают о реакции человека, чаще всего главного персонажа событий, на эмоциональный раздражитель: «у него душа ушла в пятки», «от страха он не мог сказать ни слова», «ему было так страшно, что волосы встали дыбом» и прочее.

Отрывок из крипипасты про клоунов:

«Я не успел толком рассмотреть его, как увидел на земле записку. Мое сердце сжалось, а душа ушла в пятки. В записке было написано: „БЕГИ!“. Я побежал что есть мочи к этому сараю. А за мной бежали они. Трое людей в масках клоунов. Они бежали и смеялись, размахивая ножами. Я едва успел укрыться в этом сарае, но я знаю, что это ненадолго. Они найдут меня. Они смеются и говорят о том, что сделают с моим телом. Мне страшно. Вот один из них подобрался очень близко к месту моего обитания. Это конец».

Согласно моим наблюдениям, так как эти элементы можно спокойно включать и выключать из текста, их количество в речи рассказчика увеличивается соразмерно степени его включения в ситуацию рассказывания. Чем он больше ориентирован на эмоциональный отклик слушателей, тем вероятнее в его словах будут присутствовать «маркеры страха».

Их выделение, на мой взгляд, могло бы помочь при разграничении текстов, которые, по мнению рассказчика, способны вызвать эмоциональную реакцию, от текстов, которые в рамках конкретно взятой ситуации не выполняют функцию, предусмотренную жанром, то есть пугания.

Тем не менее до тех пор, пока не будет изобретен способ, позволяющий нам мерить эмоциональную реакцию рассказчика или слушателя страшной истории на исполняющийся текст, все рассуждения о лексических маркерах, о «страшном» и «нестрашном», по-видимому, действительно могут звучать голословно. В этом случае даже наблюдение за исполнением практики не совсем релевантно, так как мы имеем дело с игровой формой взаимодействия, при которой слова и действия не всегда соответствуют реальным эмоциями участников.

Как страшные истории влияют на детей

В 2014 году две 13-летние девочки из штата Висконсин совершили попытку ритуального убийства своей одноклассницы: они хотели принести ее в жертву Слендермену. Подростки опасались, что если они этого не сделают, то убийца придет за ними, так как основная его функция в текстах страшных историй – кража и убийство детей.

В ответ на это появился новый виток интернет-нарративов на соответствующих криписайтах. В них рассказывали истории о людях, совершающих похожие ритуальные убийства с самыми различными мотивировками: получить силу Слендермена, стать похожим на Слендермена, подружиться с ним и другое.

Эта ситуация — крайний случай того, как страшные истории влияют на детей. В действительности всё не так страшно, но тема широко обсуждается до сих пор: споров о пользе и вреде самих текстов страшных историй и практик, при которых они рассказываются, очень много.

Одни исследователи говорят, что страшные истории могут негативно воздействовать на неокрепшую психику ребенка. Другие же — их, по-видимому, большинство — утверждают обратное. В защиту пользы страшных текстов приводят терапевтическую функцию: вербализуя свои страхи, ребенок тем самым от них избавляется.

Источник