что такое ген страха
Страх можно отключить
Доценту Университета Ратгерса (Нью-Джерси, США) Глебу Шумяцкому и его коллегам, среди которых нобелевский лауреат Эрик Кэндел (Eric Kandel) из Колумбийского университета и Вадим Большаков из Гарвардского медицинского института, удалось доказать, что белок статмин (stathmin) отвечает за работу врожденных и развитие приобретенных форм страха.
Наибольшая концентрация этого белка наблюдается в так называемом миндалевидном теле (amygdala) — области мозга, связанной с ощущениями страха и тревоги.
У подопытных мышей ген, ответственный за выработку статмина (известного также как онкопротеин-18), был заблокирован. Такие мыши, как сообщается в пресс-релизе Университета Ратгерса, игнорировали опасность — причем даже в тех ситуациях, когда другие мыши чувствуют ее инстинктивно. Например, они бесстрашно гуляли по открытым участкам лабиринтов, хотя обычно их сородичи стараются держаться в более безопасных, на их взгляд, тесных закутках, где они скрыты от посторонних глаз. Если обычные мыши при повторении звука, который накануне сопровождался ударом тока, в ужасе замирали, то мыши без «гена страха» реагировали на него как на обычный звук.
На физиологическом уровне недостаток статмина приводил к ослаблению долговременных синаптических связей между нейронами (считается, что такие связи обеспечивают запоминание). Наибольшее ослабление было отмечено на отрезках нервных сетей, идущих к миндалевидному телу. При этом подопытные мыши не теряли способность учиться: они, например, не хуже обычных мышей запоминали однажды найденный путь через лабиринт.
Работа опубликована в свежем номере журнала Cell Online. Ранее та же группа ученых выявила еще один белок (gastrin-releasing peptide), недостаток которого «выключал» приобретенные страхи, но не действовал на врожденные (инстинктивные). Авторы надеются, что анализ механизмов, контролирующих страх на молекулярном уровне, позволит найти новые подходы к лечению разнообразных пограничных состояний, посттравматических стрессов, фобий и других психических расстройств, связанных с неотступным чувством тревоги.
Ген страха
Ещё Юлий Цезарь приметил, что есть два типа воинов. На поле боя одни из них сражаются стойко, проявляя чудеса героизма, другие же готовы паниковать при малейших осложнениях обстановки. И только пример смельчаков да ещё хорошая выучка плюс дисциплина позволяют этим вторым держать себя в руках.
Всегда было принято считать, что абсолютно бесстрашных и при этом психически здоровых людей в природе не существует. Просто одни якобы умеют сладить с собственным малодушием быстро, почти мгновенно, и находят ответ, как вести себя в критической ситуации. Было также подмечено, что способность сохранять самообладание в экстремальной обстановке проявляют в большей степени те люди, которые думают не о своём персональном выживании, а о спасении окружающих, о личной ответственности за достойное решение. Таких людей, действующих решительно и чётко, несмотря ни на какие обстоятельства, по разным оценкам, примерно 25 процентов.
Другие же склонны к панике и в случае беды могут повести себя непредсказуемо. Однако если человек подобного типа прошёл специальную подготовку к возможной стрессовой ситуации, приобрёл уверенные навыки к преодолению трудностей, то и он может сладить со своим страхом, особенно видя перед собой пример храбрецов. В противном же случае неизбежна паника, которая может принять массовый характер, что нередко случалось при бегстве с поля боя или при масштабных стихийных бедствиях.
Для своих экспериментов наши фармакогенетики вывели сначала два типа крыс. Условно говоря, крыс-героев и крыс-трусишек. Выяснилось, что в одной и той же стрессовой ситуации эти животные ведут себя по-разному. Скажем, тех и других переносили из абсолютно тёмного помещения на яркий свет. «Героические» крысы тут же начинали бегать, обнюхивать все углы, явно интересуясь, куда же они угодили. А «трусливые» крысы сжимались в комок и дрожали, будто ожидая новой напасти.
Затем этим существам добавляли в пищу транквилизатор, после чего наблюдение за ними продолжалось. Первый образец препарата делал трусливых крыс активнее, а вот смелых угнетал, вгонял в пассивное состояние.
Но на следующем этапе учёным удалось создать транквилизатор нового класса, который активизировал боязливых, но не менял реакции смелых.
Страх проявляется не только на поле боя или при стихийных бедствиях. Различные страхи, или иначе фобии, сопутствуют многим людям всю жизнь в быту, в самых тривиальных ситуациях. Фобий этих насчитывается несколько сотен. По некоторым оценкам, в сегодняшней России им подвержено порядка 50 миллионов человек.
Любопытно, что от всевозможных фобий страдали многие выдающиеся личности.
Император Наполеон Бонапарт боялся лошадей (гиппофобия), а также белого цвета (лейкофобия). Белых коней он боялся вдвойне.
Великий писатель Николай Гоголь мучительно боялся быть похороненным заживо.
Перечислять фобии исторических знаменитостей можно до бесконечности.
Но и рядовой человек подвержен навязчивым страхам.
Статистика утверждает, что многие современные мужчины больше всего на свете боятся оказаться несостоятельными: в профессии, в постели, в жизни вообще. Главные женские ужасы: остаться одной, потерять ребёнка. Дети боятся темноты, страшных снов, наказания, криков.
Случается, что навязчивые страхи охватывают человека с такой силой, что он перестаёт контролировать ситуацию. Это состояние психиатры называют вегетативным кризом или панической атакой.
А можно ли отбить паническую атаку и вообще научиться побеждать свой страх, не прибегая к транквилизаторам или дорогостоящим сеансам у психолога?
Как уже говорилось, избежать паники помогает пример смельчаков и профессиональная выучка. Именно на этом построен метод экстремального тренинга, который практикуется сегодня во всём мире.
Суть в том, что группа людей, каждого из которых терзают страхи, выезжает в какое-нибудь уединённое место за городом под руководством опытного тренера (смельчака). Тренер ставит конкретную задачу. Например, нужно прыгнуть с довольно крутого обрыва да ещё с плотной повязкой на глазах. Первым прыгает сам тренер. Затем, воодушевлённые его примером, прыгают добровольцы из группы. Наконец, даже самые боязливые видят, что опасный с виду прыжок не влечёт за собой никаких серьёзных последствий. Люди настраиваются на определённую волну, внушая себе мысль об успехе.
Задания могут быть и вовсе жутковатые: скажем, вырыть могилу для себя, затем лечь в неё и не шевелиться, когда тебя начнут засыпать землёй. Экстрим есть экстрим. Но все эти тесты подчинены определённой последовательности.
Пройдя курс такого тренинга, даже боязливый по натуре человек ощущает душевный комфорт и уверенность. Пускай полностью победить свои страхи нельзя, но бороться с ними можно и нужно.
Можно ли избавиться от гена страха?
Что такое страх? Почему мы боимся порой совершенно безобидных вещей? Есть ли абсолютно бесстрашные люди. Юлий Цезарь подметил, что есть два типа воинов. Одни сражаются стойко и мужественно, проявляя чудеса героизма, другие же паникуют при малейших опасностях. И только пример смельчаков, да ещё хорошая выучка плюс дисциплина позволяют им держать себя в руках, а не пускаться от врага наутёк.
При этом всегда было принято считать, что совершенно бесстрашных и при этом психически здоровых людей вообще в природе не существует. Просто одни умеют быстро, почти мгновенно, справиться со своим малодушием и в критической ситуации, не паникуют, а ведут себя подобающим образом.
Также подмечено, что сохраняют самообладание в экстремальной обстановке в основном те, кто заботится не о себе любимом, а о спасении окружающих, чувствуя личную ответственность за окружающих. Таких людей, действующих решительно и чётко, не поддающихся инстинкту страх, несмотря ни на какие обстоятельства примерно четверть.
Остальные же склонны к панике и в случае беды могут повести себя совершенно непредсказуемо. Однако если человек прошёл специальную подготовку к возможной стрессовой ситуации и приобрёл уверенные навыки, то он может сладить со страхом, особенно видя перед собой пример храбрецов.
Без этого в бою или любой другой опасной ситуации паника неизбежна, и она почти всегда становится массовой. В сражениях из-за малодушия нередко случалось бегство армий, превосходящих противника. И при стихийных бедствиях паника часто приводила к многочисленным жертвам, даже гораздо большим, чем наносила урон сама стихия.
Затем обеим группам крыс добавляли в пищу транквилизаторы. Первый образец этого препарата делал трусливых крыс активнее, но вот смелых угнетал и вгонял в пассивное состояние. Однако потом учёным удалось создать такой транквилизатор, который активизировал боязливых, но не менял реакции смелых.
Получившим в наследство два длинных гена, будут храбрыми. У кого оба гена будут короткими, станут всего бояться. Из тех же, кому достался полный набор, включая этот короткий ген страха, вырастет, может быть, и не явный трус, но очень осторожный человек.
Другая проблема в том, что страхи появляются не только при действительных опасностях. Различные фобии сопутствуют многим людям всю жизнь даже в быту, в самых тривиальных ситуациях. И этих самых невероятных фобий насчитывается несколько сотен, и число их на радость психиатрам растёт. От всевозможных, самых невроятных фобий страдали многие выдающиеся исторические личности.
Нашего великана-императора Петра I изводили сразу несколько фобий, больше всего, вероятно, экофобия, боязнь больших помещений и высоких потолков. А французский император-узурпатор Наполеон Бонапарт, оказывается, боялся лошадей (гиппофобия) и белого цвета (лейкофобия). Понятно, что белых коней он особенно боялся. Писатель Николай Гоголь панически боялся быть похороненным заживо.
Перечислять фобии знаменитостей можно практически бесконечно. В наше время многие из них просто помешаны на стерильности. Самые обычные люди тоже подвержены навязчивым страхам. По некоторым оценкам, только в родной России фобиям в наше время подвержено порядка 50 миллионов человек.
Статистика утверждает, что многие мужчины сейчас больше всего боятся оказаться несостоятельными, прежде всего в профессиональной или любовной деятельности, а также и в жизни в целом. Главные ужасы женщин: остаться одной и потерять ребёнка. Дети обычно, как и раньше, боятся темноты, страшных снов, наказания, криков.
Медицина 2.0
Немецкие ученые нашли ген страха
Страх – естественная реакция человека в момент опасности. Однако зачастую причиной паники становится воображаемая угроза. Почему же миллионы жителей планеты страдают от всевозможных фобий, отравляющих им жизнь? Немецкие ученые нашли ответ на этот вопрос: во всем виноват «пугливый» ген.
Ученые из Университетской клиники Мюнстера (Universitätsklinikum Münster (UKM) обнаружили ген, отвечающий за склонность к переживаниям. Несмотря на то, что объектами исследования были мыши, специалисты подчеркивают: в человеческом организме происходит тот же процесс. «Мы нашли ген, который, по всей видимости, отвечает за страх как у животных, так и у людей», – рассказала психиатр из UKM профессор Катарина Домшке (Katharina Domschke).
По ее словам, на пугливость влияет взаимодействие от 30 до 100 различных генов, однако лишь один из них играет в этом процессе решающую роль. Он вмешивается в работу так называемых нейропептидов S (NPS), с действием которых связывают возникновение панических атак и депрессий. «Нейропептиды – это маленькие посредники, косвенно влияющие на работу других систем нейромедиаторов, таких как адреналин и серотонин», – объясняет Домшке. Если отключить этот рецептор у мыши, животное сразу станет пугливее. Лишь ничем не нарушаемая работа пептидов избавит от болезненных проявлений страха.
То, что в склонности к фобиям и паническим атакам виновата наследственность, само по себе не новость.»Еще 50 лет назад установили, что страх передается по наследству», – продолжает Домшке. Но открытие ученых из Мюнстера может облегчить диагностику недуга, для чего у потенциального носителя беспокойного гена нужно будет лишь взять анализ крови.
Как эволюция создавала ваш страх
Основные, всеобщие, генетически закреплённые страхи – это страх внезапных громких звуков и надвигающихся объектов. Именно их мы пытаемся вызвать, прячась за дверью с целью напугать ничего не подозревающего приятеля, с криком выпрыгнув на него. Внезапные громкие звуки и надвигающиеся объекты вызывают непроизвольную реакцию вздрагивания у людей и у многих других видов. Можно подкрасться сзади к крысе, и крикнуть на неё — и её реакция будет похожей на вашу в тот момент, когда кто-нибудь подкрался к вам и крикнул на вас. Этот эксперимент гарантированно сработает с собаками, белками и человеческими младенцами. Рефлекс вздрагивания примитивен и работает быстро, эффективно подготавливая организм к встрече с опасностью. Видеоигры и фильмы-ужастики эксплуатируют этот врождённый страх, когда опускаются до пугалок при помощи выпрыгивающих страшил – например, чудовище выпрыгивает из шкафа без всякого предупреждения, пугая зрителя или игрока.
Другие страхи универсальны, но непостоянны. Специалисты в возрасте возрастной психологии показывали, как дети вырабатывают определённые страхи, двигаясь по предсказуемой траектории развития. Предсказуемые страхи вырабатываются, когда дети оказываются наиболее уязвимыми к опасностям, на которые эти страхи нацеливаются – точнее, кода дети были бы уязвимы к подобным опасностям в окружении, в котором жили наши предки, и в котором проходила наша эволюция. Сегодняшнее окружение довольно сильно отличается от тех условий, но страхи остаются. Для младенцев, неспособных к самостоятельному передвижению и самозащите, самые опасные ситуации – как в прежние времена, так и сегодня – связаны с отсутствием ухаживающих за ними людьми и присутствие потенциально враждебно настроенных незнакомцев. В связи с этим у младенцев гарантированно развивается беспокойство, связанное с разлукой, и боязнь незнакомцев, сохраняющиеся до того возраста, когда они начинают ходить [Boyer, P. & Bergstrom, B. Threat-detection in child development: An evolutionary perspective. Neuroscience & Biobehavioral Reviews 35, 1034–1041 (2011)]. Когда дети начинают передвигаться самостоятельно, они гарантированно приобретают страх высоты. В возрасте от 4 до 6 лет, начиная изучать своё окружение более активно, и подвергаясь в связи с этим большей опасности пострадать от хищников, они обычно начинают интересоваться смертью, бояться чудовищ, прячущихся в темноте, и увлекаются опасными животными вроде львов и тигров. С середины детства появляются страхи получения травмы, несчастных случаев и заражения, а к концу детства и началу подросткового возраста начинают играть роль социальные страхи – дети начинают пугаться потери статуса, друзей, изгнания, и т.п. Это происходит именно на таком этапе развития, когда их сверстники становятся для них более важными, чем родители, и когда основной задачей становится поиск определённой социальной ниши и построение стабильной сети обоюдного сотрудничества.
Эволюционная логика такого графика развития ясна: в результате эволюции у детей определённые страхи появляются на тех фазах развития, на которых они обычно встречали бы соответствующие опасности или были бы особенно уязвимы к ним. Некоторые люди чувствуют, как вырастают из этих страхов – им уже не нужно заглядывать перед сном под кровать, чтобы убедиться в отсутствии прячущихся там чудовищ – но большая часть страхов начинается в детстве и остаётся в некоем изменённом виде на всю жизнь. Стивен Кинг, в предисловии к сборнику рассказов, сообщает читателям, что когда он идёт спать, то „очень стараюсь, чтобы мои ноги оказались под одеялом после выключения света. Я уже не ребёнок, но мне не нравится спать с одной ногой, высунутой из-под одеяла. Таящееся под моей кроватью нечто, готовое схватить меня за лодыжку, не существует. Я это знаю, но ещё я знаю, что если я приложу усилия к тому, чтобы держать ноги накрытыми, оно не сможет схватить меня за лодыжку“. Кинг, конечно, шутит, но тем не менее – кто из нас не поддавался пугающему иррациональному импульсу, поступающему от лимбической системы, древнему тревожному голосу из глубин мозга, требующему, чтобы мы избегали идти напрямик через кладбище в темноте или не высовывать ногу из-под одеяла? Мы, конечно, не верим в привидений, чудовищ, зомби… Но лучше перестраховаться, чем потом убиваться, верно? Рационально мы можем отмести очевидно детские страхи – чудовищ, странных незнакомцев, опасных животных – но они живут в страшных историях, даже в страшных историях для взрослых, в виде гигантских чудовищ, маньяков в хоккейных масках и страшных опасностях, таящихся в темноте.
Почти универсальные страхи известны, как „подготовленные страхи“ [Seligman, M.E.P. Phobias and preparedness. Behavior Therapy 2, 307–320 (1971)]. Они не прописаны так глубоко, как страхи внезапных громких звуков и приближающихся объектов. Никто не учится щуриться при виде быстро летящего в его сторону баскетбольного мяча. Но подготовленные страхи всё же являются врождёнными в том смысле, что передаются генетически, но для их активации требуется воздействие окружение. Система страхов человека в этом смысле достаточно пластична и может подвергаться калибровке со стороны окружения. Эволюционная логика таких страхов следующая: люди в результате эволюции научились адаптироваться. Наш вид процветает во всех климатических зонах, от тропических до арктических. Однако если некоторые опасности не меняются во времени и пространстве – скажем, опасность подавиться или утонуть – в распределении угроз существуют вариации. Инуитам нет смысла бояться тигров или скорпионов, а ребёнку из деревенской части Индии не нужно беспокоиться о полярных медведях. Но поскольку нашим генам „неизвестно“, в каком климате и экологии мы будем расти, эти гены дают нам возможность узнать о существующих в местном окружении угрозах. Люди быстро впитывают местную культуру – нормы, язык, знания об опасностях, то, что в этой культуре считается съедобным и несъедобным, и так далее. Обучение – это „эволюционно приобретённая адаптация к изменениям окружающей среды, происходящим в течение жизни индивида, позволяющая организмам подстраивать своё поведение к определённой занимаемой ими нише“.
Поскольку в разных условиях могут встречаться разные опасности, не все людские страхи инстинктивны и жёстко прописаны в генах. Нам нужно учиться, чего нужно бояться, но такое обучение проходит в биологически ограниченном пространстве возможностей. В различных средах появляются различные угрозы, но некоторые из них оставались там достаточно долго и были достаточно серьёзными для того, чтобы оставить на нашем геноме след в виде подготовленных страхов, потенциальных возможностей, которые при необходимости можно активировать в какой-то момент жизни индивида в ответ на его личный опыт или культурно переданную информацию. Это объясняет поверхностные вариации людских страхов, при стабильной основе структуры распределения страха. В отчёте 2012 года ChildFund Alliance „Тихие голоса, большие сны“, оценивавшем детские страхи и сны на основе опроса 5100 респондентов из 44 стран, описано, что самым распространённым страхом у детей в развивающихся и развитых странах является страх „опасных животных и насекомых“ [ChildFund Alliance. Wiseman, H. (Ed.) 2012. Small Voices, Big Dreams 2012: A Global Survey of Children’s Hopes, Aspirations, and Fears Richmond, VA (2012)]. Даже дети, растущие в городских, индустриальных условиях, где не встречаются хищники (кроме людей), легко могут начать бояться опасных животных, поскольку такой страх подготовлен человеческой природой. В одном исследовании учёные опрашивали американских детей об их страхах и нашли, что они „не боятся тех вещей, с которыми им советовали быть осторожными“, например, „уличного движения“, но при этом „заявляют, что они боятся млекопитающих и рептилий, чаще всего змей, львов и тигров“.
Среди подготовленных страхов встречаются страх змей, пауков, высот, крови, закрытых пространств, темноты, грома, общественных мест и открытых пространств, социальных расследований и глубокой воды. Это типичные объекты фобий, которые легко заполучить и с которыми трудно расстаться. Фобию можно определить, как „страх ситуации, непропорционально большой по сравнению с возможной опасностью“, из чего следует странное свойство фобий. Они чрезвычайно реальны, иногда полностью обезоруживают страдающего от них человека, хотя при этом не соответствуют реальным опасностям или же чрезвычайно преувеличивают их. Очень малое количество людей погибает от укусов змей или пауков – самых распространённых объектов фобий – в индустриальном мире.
По недавней статистике Национального совета безопасности США, шансы умереть в ДТП для человека, родившегося в 2007 году, равны 1 к 88. При этом шансы умереть от укуса ядовитого паука составляют 1 к 483 457, а шансы умереть от укуса ядовитой змеи или ящерицы – 1 к 552 522. Нам нужно бояться автомобилей, и гораздо меньше беспокоиться по поводу змей и пауков. Но поскольку опасности, к которым обращаются фобии, угрожали нам и нашим предкам миллионы лет, мы до сих пор рождаемся с эволюционно приобретённой предрасположенностью к появлению страха перед такими объектами.
В 1973 году Стивен Кинг опубликовал список личных страхов. Он удивительным образом гораздо лучше отражает типичное распределение эволюционно приобретённых объектов страха у людей, чем список объектов, которых должны бояться люди, родившиеся в XX-м веке в штате Мэн.
1. Боязнь темноты.
2. Страх перед мягкими вещами.
3. Боязнь обезображивания.
4. Боязнь змей.
5. Боязнь крыс.
6. Боязнь закрытых пространств.
7. Боязнь насекомых (особенно пауков, мух и жуков).
8. Страх смерти.
9. Боязнь других людей (паранойя).
10. Страх за другого человека.
Возможно, это и его личные страхи, но этот список может подойти почти любому человеку – это может быть американский список, азиатский, африканский или европейский. Это может быть список человека, жившего 1000 или 50000 лет назад. Представители вида Homo sapiens склонны к тому, чтобы бояться одних и тех же вещей. Люди в индустриальном мире могут уже не сталкиваться с угрозой быть съеденным хищником, и нам уже могут не угрожать ядовитые пауки и змеи, но эти животные живут, словно призраки, в центральной нервной системе человека.
Матиас Класен – адъюнкт-профессор литературы и СМИ в отделе английского языка Орхусского университета.