что такое единодушие в семье

Доброе единодушие

В интернете распространилась народная забава: делать приписки, придающие фотографиям или картинам совершенно иной по сравнению с первоначальным смысл. Вот и мне попалась такая картина, где изображен обычный городской двор зимой, а во дворе – множество людей, вышедших из домов и с бодрым весельем занимающихся разными своими делами. Картина 1964 года называется «Наш двор», автор Игорь Александрович Попов. Но под картиной кто-то поставил ироничную подпись: «Отключили интернет. Холст, масло». И я подумал: а ведь и правда, так было, и мы еще недавно жили какой-то иной, «настоящей» жизнью, имеющей самые разные проявления, но единой в своем основании и истоках. И это проявление доброй «стихийной силы» единодушия особенно заметно сейчас, на фоне массового взаимного отчуждения и ухода с головой в «индивидуально-виртуальную реальность».

Современному поколению может быть даже трудно представить, что было время не казенного, а действительного единства, воодушевления массового, имеющего, конечно, разные причины и проявления, но интересного само по себе, как явление. О войне и труде не будем сейчас говорить, здесь можно сослаться на «админресурс» и «обязаловку», хоть это, конечно, несправедливо и много было и в труде, и в ратном подвиге подлинного воодушевления, и искреннего самоотречения, и самопожертвования. Но кроме труда и войны было немало примеров, когда единство, общность действительно носили стихийный и спонтанный характер, свидетельствующий о том, что в самих людях было это стремление к единству, которое проявлялось в самых разных областях жизни.

И одним из ярких проявлений такого «стихийного» объединения была жизнь дворов, особенно коммунальных. Я до десяти лет жил в таком дворе и помню все его плюсы и минусы. Ну о минусах как-нибудь в другой раз, а о плюсах вот что хочу сказать. Была общность и у нас, детворы, которой по домам, в общем, заниматься было нечем, кроме уроков и необходимой домашней работы, и потому мы сутками пропадали во дворе, участвуя во множестве подвижных игр или придумывая свои. Но и у взрослых была эта общность. Радость и горе переживались сообща, свадьбы, поминки справляли всем двором: составляли из множества столов один длинный, приносили каждый что-то от своих нехитрых щедрот и скидывались на потребу. Еще, помню, мы устраивали иногда концерты. Готовили какие-то «номера», зазывали всех в назначенный час и вот – собирались со всех сторон двора, конечно, в основном бабушки и мамы, но и мужички стояли в сторонке, посмеивались и помогали, если что надо было приготовить из «реквизита». Концерты эти, конечно, были примитивными и наивными, но наши благодарные слушатели поощряли нас одобрительными аплодисментами и положительными отзывами. А мы и счастливы были…

Да и во дворах хрущевских пятиэтажек еще сохранялся отчасти этот дух общности. Точно как изображено на картине. Кто-то здесь развешивал белье, детишки играли на площадке, неизменные бабушки на скамейках за ними присматривали, мужики «забивали козла», обсуждая политику, кто-то чинил машину у всех на виду, при непременном участии советников, ну и так далее. Но главное, что во всем этом разнообразии билась одна, общая жизнь. Или вот еще замечательная примета, теперь уже почти исчезнувшая. Обычный двор пятиэтажки – и вдруг из какого-нибудь окна доносится игра на гармошке, и разливается на всю округу застольное хоровое пение. И всем понятно – в семье праздник, и я не помню, чтобы кто-то вызывал наряд милиции и просил утихомирить баламутов, потому что те «ущемляют его права». Еще примета – народные импровизированные гуляния зимой, катания с горок, а летом – купание в городских прудах и даже фонтанах. Добрая простота непосредственности. И этого теперь нет или совсем мало…

Я вспоминаю, как была устроена жизнь в провинциальном городе того времени. В 80-м году мы с семьей переехали в новый (относительно прежнего места жительства) микрорайон Симферополя, так называемый «студгородок», где уже было несколько пятиэтажных общежитий крымского университета, а также строились в ту пору еще диковинные «девятиэтажки». Внизу, в долине, у нас проходила ялтинская трасса, а от нее довольно круто поднимались в гору до самых известняковых скал несколько длинных улиц. Одна из них – улица Рылеева – была особенно крутой и длинной и, проходя мимо школы и студенческих общежитий, тянулась дальше вдоль пятиэтажек, построенных в 70-х, забиралась выше – к частному сектору.

Все как будто становились одной семьей

Так вот, когда на пару недель устанавливалась минусовая температура и снег залеживался дольше обычного, происходило нечто труднообъяснимое с точки зрения современной организации общественной жизни. А именно, эта длинная улица превращалась в горку для катания и место массовых гуляний. Это удивительно. Потому что по факту это была проезжая улица, но никто по ней уже в это время не ездил, кроме как на санках и даже на лыжах. Причем это были не чудаки какие-то отдельные, а буквально весь район: как только вечерело и загорались огни фонарей вдоль этой улицы все от мала до велика выбирались на эту горку. Отовсюду доносился смех, визг, возгласы, царило всеобщее и бойкое оживление… И все катались. Дети на маленьких санках, взрослые – на взрослых. Именно так, вы не ослышались. Ребята и мужики специально сваривали в гаражах и мастерили себе такие большие санки, и даже я помню двухместные и трехместные сани в кустарном исполнении, на которых можно было кататься. По тротуару, который предусмотрительно какие-то энтузиасты посыпали печной золой, люди поднимались нескончаемой вереницей на самый верх этой самой улицы, где был такой Т-образный перекресток и небольшая площадка. На ней толпился народ, пристраиваясь друг за другом, чтобы спуститься с ветерком с этой длинной горки. И вот, кто на чем – кто на санках, кто на санях, кто на лыжах – все скатывались по этой горке, объединенные радостным возбуждением и весельем… В иные вечера даже тесно становилось на этой горке, и мы, детвора, уходили на соседние улицы, где тоже по образцу первой устраивались такие же горки, но поскромнее. Все как будто становились одной семьей. Удивительно! Эти стихийные ежевечерние гуляния продолжались, как я уже сказал, все то недолгое время, пока лежал крымский снег, а потом естественным образом прекращались до следующего года. И так продолжалось несколько лет. Где-то в середине 80-х эти гуляния так же внезапно и необъяснимо, как начались, прекратились и больше уже не возобновлялись. А сейчас уже и представить себе что-то подобное сложно.

Словом, жизнь была в значительно большей степени, чем сейчас, реальная, наполненная естественной простотой и единодушием. И возникает вопрос: из чего же рождалось это единство? А ответ очевиден: из единства общего опыта.

И в этом еще одна опасность «онлайн-существования» – раздробление общего на атомы

И вот одним из мощных проводников этой идеи саркастического обособления и бесконечного ерничанья стал как раз интернет. Больше того, «интернет-пространство» стало полем влияния сил, стремящихся объединить людей на «новой», разрушительной платформе сарказма и недовольства, переходящего в озлобленность и агрессию. И посредством этого злого единства достичь разрушения иного по отношению к Западному, Русского, мира. А остальных, не готовых к активному противостоянию, «чтобы не мешали» – оболванить и увлечь всякой бессмысленной ерундой, дешевыми побрякушками. И в этом еще одна опасность «онлайн-существования» – раздробление общего на атомы, каждый из которых носится со своей пестрой, но бессодержательной «вселенной», как дурак с писаной торбой. Это серьезные вызовы. И, кажется, нам всем надо пережить эту «болезнь роста», связанную с технологической революцией последней четверти века. Понять, что новые технологии таят в себе как новые возможности, от которых отказываться глупо, так и опасности, о которых надо знать, предупреждать и учить противодействию им. Информационные технологии должны стать в наших руках орудием благого созидания, а не разрушения, инструментом доброго единения, а не энтропии и разложения. Тем более что мы уже переживали этот горький опыт и знаем, что это такое.

Я имею в виду ужасное разобщение 90-х годов, когда рухнула разом идеология, сделалось рыхлым государство, и иссякла общая энергия жизни. Каждый выживал сам по себе, как мог. Помогали, конечно, близкие и родные друг другу, но в целом проявление общности в это время приобрело черты, скажем так, горькие и тягостные. С одной стороны, олигархическая прослойка «избранных», бандитизм, а с другой стороны – очереди за продуктами, спонтанное единение всевозможных «добытчиков пропитания», забастовки рабочих, шахтеров, учителей и врачей, но тут же и появление различных группировок националистической, оккультной и прочей «деструктивной» направленности. Словом, появилось множество примеров единения откровенно злого, озлобленного или смутного. Но вот доброе единодушие и единомыслие как-то поиссякло в гражданской, скажем так, жизни.

И во многом благодаря Церкви в последние годы мы с отрадой отмечаем возрождение общности

Зато Церковь – этот ярчайших пример духовного единомыслия и единодушия – именно в это время стала расти и множиться. Вероятно, потому что многие почувствовали пустоту, которую заполнить больше было нечем. И во многом благодаря Церкви в последние годы мы с отрадой отмечаем возрождение общности на добрых началах духовного и нравственного единения и единодушия, в основании которого лежит идея любви к своему Отечеству, к России, вера в ее добрый потенциал и возможность развития. Не думаю, что все люди, воодушевленные эти новым подъемом, глубоко и сознательно православные верующие, но дух, лежащий в основании этого единства, – несомненно, дух православный. Так что о тех, кто принимает этот дух и готов в согласии с ним работать и созидать добрую жизнь, можно сказать словами Спасителя: «Кто не против вас, тот за вас» (Лк.9.50).

Источник

Святые отцы о семейных обязанностях христианина

Брак

Святые отцы многократно подчеркивали высокое достоинство христианского брака, указывая, что он нисколько не закрывает возможности совершенствоваться в благочестии и что, соединенный верой и любовью, он много блага приносит человеку.

Монашество

Итак, отказ от семейной жизни у настоящего монаха продиктован не презрением к браку, а стремлением к цели, которую достигнуть для него много удобнее без брака.

Отношения в браке

Должный порядок отношений между мужем и женой описывается в Священном Писании, в частности у апостола Павла: «Муж, оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7: 3–4); «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви… Но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем. Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее… Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену, любит самого себя… Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви. Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа»(Еф. 5: 22–25, 28, 32–33).

Достойно внимания то, как толкует эти слова святитель Лука Крымский: «Как возвеличивает апостол Павел брачный союз! Может ли быть более высокое уподобление брака, чем уподобление его союзу Христа и Церкви? Это вознесение на недосягаемую высоту святости брачных уз между мужчиной и женщиной… Тела мужчины и женщины взаимно дополняют друг друга, и через это происходит зарождение нового человека в мир. Но не плотская любовь должна быть целью брака. В нем мы должны научиться высшей любви: свою жену нужно любить не за плоть, а за ее чистую душу и доброе сердце. У жены есть то, чего нет у мужа; она духовно дополняет его, и наоборот. Потому в отношениях между супругами с огромной силой должны проявляться те особенности духа, ума и сердца, которые свойственны только мужчине и только женщине. Грубость мужского сердца восполняется нежностью и чистотой сердца жены, ибо сердце женщины гораздо тоньше, способнее к духовной любви. А жена… при общении с мужем должна восполнить свой недостаток силы, глубины ума его знаниями, его крепкой волей. Мужчина и женщина должны стать в браке одним телом и одной душой. Из их союза должно родиться нечто высшее, соединив все доброе и великое, что есть в каждом из них. Это ли не обогащение?! Это ли не благодать Божия?! Не в этом ли вся тайна брака, глубочайшее значение брачного союза?» [19]

Развод

Из этих слов видно, что «Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака, основываясь на словах Господа Иисуса Христа: “Что Бог сочетал, того человек да не разлучает… Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует” (Мф. 19: 6, 9). Развод осуждается Церковью как грех, ибо он приносит тяжкие душевные страдания и супругам (по меньшей мере, одному из них), и особенно детям. Крайне беспокоит современное положение, при котором расторгается весьма значительная часть браков, особенно среди молодежи…

Единственным допустимым основанием развода Господь назвал прелюбодеяние, которое оскверняет святость брака и разрушает связь супружеской верности. В случаях разнообразных конфликтов между супругами Церковь видит свою пастырскую задачу в том, чтобы всеми присущими ей средствами (научение, молитва, участие в таинствах) оберегать целостность брака и предотвращать развод…

Если распад брака является свершившимся фактом, а восстановление семьи не признается возможным, по снисхождению также допускается церковный развод, который по сути является не отменой таинства брака со стороны Церкви, а лишь констатацией того факта, что этого брака больше не существует, он разрушен одним или обоими бывшими супругами.

Второй брак

Отношение к детям

Стоит ли наказывать детей? Священное Писание говорит вполне определенно: «Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Притч. 19: 18). А вот что говорят об этом святые отцы: «Наставляй добродушно; обличай кротко и мирно; наказывай умеренно и с сожалением»; «надобно вести детей от ограничения свободы к расширению ее. Иначе сделавшийся слишком свободным слишком рано, куда направится далее с своим желанием поступления вперед и возрастающего удовлетворения? Не будет ли он в искушении поколебать справедливые пределы разумной и законной свободы?» [40]

Отношение к родителям

В Писании мы видим и пример должного отношения к матери. Господь Иисус Христос с детства был в повиновении у Своей Матери (см.: Лк. 2: 51). Из послушания Ей Он совершил и Свое первое чудо (см.: Ин. 2: 1–11). Почтение к матери Господь называл в числе самых важных заповедей, соблюдение которых необходимо для желающего наследовать жизнь вечную (см.: Мф. 19: 19), и напротив, именно за нарушение заповеди о почтении к матери Он порицал современных Ему фарисеев (см.: Мф. 15: 4–6). Из сострадания к матери, единственного сына которой выносили мертвым на носилках, Он совершил чудо, воскресив его из мертвых (см.: Лк. 7: 12–15), тем самым явив знак Своего милосердия ко всему материнству. Наконец, Господь, даже пребывая в страшных муках на кресте, не переставал заботиться о Своей Матери, передав Ее на попечение одному из Своих учеников (см.: Ин. 19: 26–27).

Ученики Христовы, составившие Новый Завет, имея перед собой образец Христовой любви к Богородице, с особенной силой утверждали необходимость почтения к матери: «Почитай отца твоего и мать, это первая заповедь с обетованием: да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле» (Еф. 6: 2–3). Апостол Павел особенно упоминал в своих посланиях: «Приветствуйте Руфа, избранного в Господе, и матерь его и мою» (Рим. 16: 13). В другом месте, перечисляя наиболее скверные грехи, апостол ставит грех оскорбления матери перед убийством, мужеложством и другими грехами (см.: 1 Тим. 1: 9).

Приведенные здесь святоотческие наставления хотя не охватывают всех сфер семейной жизни и семейных вопросов, тем не менее могут принести несомненную пользу современным православным христианам.

Источник

Единодушие

Ничто не хвалят с таким единодушием, как хорошую погоду,

и это потому, что хвалить ее можно без зависти.

Когда молчишь об одном и том же, недолго договориться.

Марширующие в одной колонне не обязательно направляются к одной цели.

Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдет,
И выйдет из него не дело, только мука.

Единодушие как качество личности – способность получать согласие души на полное сходство с другими людьми во мнениях, мыслях, чувствах, оценках, настроении, действиях.

Однажды Сократ обратился к людям с вопросом: — Что самое главное в жизни? Окружившие его люди стали высказывать свои представления по этому вопросу. Один из них сказал: — Самое главное в жизни — это здоровье. Другой сказал: — Самое главное — это иметь хорошо сложённое тело, быть привлекательным и пользоваться успехом у женщин. Третий сказал: — Самое главное — это иметь деньги и положение в обществе. После того, как высказались все, они спросили у Сократа: — А ты что думаешь об этом? Сократ сказал: — Я думаю, что самое главное в жизни — это счастье! Как вы думаете, обязательно ли каждый человек, имеющий здоровье, будет счастлив в жизни? Слушающие его люди сказали: — Нет, Сократ, это не обязательно. — А человек, имеющий хорошо сложенное тело и пользующийся успехом у женщин, обязательно ли будет в жизни счастливым? — Нет, Сократ! И это не обязательно, — ответили люди. — Тогда скажите мне, — продолжал Сократ, — человек, имеющий много денег и положение в обществе, всегда является счастливым? — Нет, Сократ, — отвечали люди, — скорее, даже наоборот. Такие люди часто бывают одинокими.

—А какой из типов людей, перечисленных здесь, вы посчитаете самым достойным? — продолжал спрашивать Сократ. — Представьте, что вам нужен совет врача. К какому врачу вы обратитесь? К очень богатому, имеющему положение в обществе, хорошо сложенному, имеющему успех у женщин или вы предпочтёте врача, который счастлив в этой жизни? Все присутствующие в один голос заявили, что обратятся за советом к врачу, который счастлив в жизни, потому что признают его наиболее достойным.

— Таким образом, — объявил Сократ, — мы все единодушно признали, что счастье является наивысшим благом, и к нему следует стремиться, как к самому важному в этой жизни.

Единодушие – это когда душа узнаёт о решениях, оценках или действиях других и радостно хлопает в ладоши. Как и всё на свете, единодушие может находиться под влиянием энергии благости, страсти и даже невежества.

Например, большевики, меньшевики и социал — демократы были единодушны во мнении, что монархия себя в России изжила. Но единодушие ещё не свидетельство единомыслия. Во взглядах и понимании, как свергать монархию, у этих партий была существенная разница. Работу В.И. Ленина «Апрельские тезисы» социал-демократ Г.В. Плеханов называл бредом, ибо был против планов вооруженного захвата власти большевиками.

Союзники во второй мировой войне были единодушны во мнении и желании уничтожить фашизм, но им самим было бы смешно услышать о том, что марксистско-ленинские взгляды Сталина разделяет Черчилль или Рузвельт. Единомыслия среди союзников никогда не было и не могло быть. Слишком разное у каждой стороны было миропонимание.

Благоразумными мы обычно считаем лишь тех, кто с нами единодушен. Если бы Черчилль стал сотрудничать с Гитлером, Сталин посчитал бы его, мягко говоря, неблагоразумным. А если вещи называть своими именами – предателем интересов Великобритании. Когда появляется общность интересов, волшебным образом возникает единодушие.

Единодушие в благости — положительная оценка души. Единодушие в страсти – согласиться на то, с чем согласен ум. Души здесь практически нет. Есть чувства, страсти и вожделение ума. Душа находится в статусе Золушки. Единодушие в невежестве всецело определяется уровнем проявленной деградации, гордыни, предвзятости, корысти, зависти и эгоизма. Инквизиция отправляла на костёр невинных при единодушном согласии народа.

Словом, единодушие в невежестве может стать следствием продажности и предвзятости.

Философы, логики и знатоки закона были призваны ко двору, чтобы проэкзаменовать Насреддина. Случай был серьезный, так как Насреддину приписывалось, что он ходил из деревни в деревню и говорил следующеие слова: «Так называемые мудрецы — люди невежественные, нерешительные и бестолковые.» Он обвинялся в подрыве государственной безопасности.

— Можешь говорить первым, — сказал Король. — Пусть принесут бумагу и перья, — сказал Мулла. Принесли. — Дайте их семи первым ученым. Раздали. — Пусть каждый из них отдельно напишет ответ на такой вопрос: «Что такое хлеб?» Ученые написали. Бумаги были вручены Королю, который зачитал их. Первый сказал: —» Хлеб — это пища.» Второй сказал: —» Это мука и вода.» Третий: —» Дар Господа Бога.» Четвертый: —» Испеченное тесто.» Пятый: —» Изменчивое понятие, находиться в согласии с тем, что вы подразумеваете под словом хлеб.» Шестой: —» Питательное вещество.» Седьмой: — «Никто, в действительности, не знает». — Когда они решат, что такое хлеб, — сказал Насреддин, — для них возможно будет разрешить и другие проблемы. Например: прав я или неправ. Можете ли вы доверить дела по оценке и суждениям людям, подобным этим? Разве не странно (а может, и не странно), что они не могут согласиться относительно того, что они едят каждый день, И, тем не менее, они единодушно считают меня еретиком?

Человек оценивает возникшую ситуацию разумом и душой. Когда между ними возникает унисон, когда они, как сыгранный оркестр, созвучно воспроизводят своё внутреннее согласие, именно тогда появляется феномен единодушия. Естественно, речь идёт об истинном единодушии. Вынужденное, ложное единодушие не в счёт.

Премьер – министр проводит встречу с представителями бизнеса: — Кто за то, чтобы добровольно пожертвовать на нужды детских поликлиник десяток миллионов долларов? В зале тишина, в ответ ни звука. — А то, вот тут у меня налоговые органы рвутся устроить поголовные проверки компаний за последние пять лет! Тут же взметается лес рук, все записываются в дарители. Картина массового единодушия. — Ну вот, я знал, что наши предприниматели единодушно поддержат правительство.

Две подруги. — Ну как у тебя с бойфрендом? – У нас полное единодушие. Единственное, я хочу быть на свадьбе в фате, а он вообще не хочет жениться!

Разум оценивает ситуацию в режиме «Полезно или вредно», «Правильно или неправильно», «Можно или нельзя». Душа склонна поддаваться влиянию, имеющих в данный момент вес, качеств личности. Она сильно прислушивается к голосу чувств и мнению ума. Единодушие достигается, когда и душа и разум согласны на определённое решение, на какие-то действия, совпадающее с решениями и намерениями другой или других сторон.

Студент-медик осторожно приподнял край билета и обнаружил в нем такой вопрос: «Приведите пять достоинств материнского молока перед коровьим». — Во-первых, — неуверенно начал студент, — оно всегда свежее, во-вторых, оно чище, в-третьих, оно полезнее, в-четвертых, женщина всегда имеет его при себе. И, наконец, пятое, — студент задумался, — оно содержится в таком прелестном
сосуде! Комиссия единодушно поставила ему пятерку.

Единодушие может проявляться и под влиянием ненависти, и под воздействием зависти, и под проявлениями жадности.

Жители одной маленькой деревушки в Шотландии решили в целях снижения расходов на похороны организовать собственное похоронное бюро. На учредительном собрании было принято решение, что после открытия похоронного бюро первый покойник будет похоронен бесплатно. Как только все единодушно проголосовали за это решение, раздался выстрел: кто-то поспешил застрелиться.

Источник

Единый язык семьи: почему любовь – словесная и взаимно общительная?

Кажет­ся, испол­не­ни­ем запо­ве­ди «да люби­те друг дру­га» семей­ные про­бле­мы сни­ма­ют­ся. Но порой двое счаст­ли­вых людей отда­ля­ют­ся и не нахо­дят слов пери­о­да влюб­лён­но­сти. Как сохра­нить еди­ный язык в семье, а с ним – пони­ма­ние и любовь?

Автор ста­тьи о семей­ном язы­ке люб­ви В. И. Аннуш­кин пишет:

«Конеч­но, сло­во, язык, речь – толь­ко внеш­нее выра­же­ние наше­го внут­рен­не­го суще­ство­ва­ния, одна­ко имен­но по сло­ву и речи, отра­жа­ю­щим мыс­ли и чув­ства, мож­но оце­нить чело­ве­ка и ска­зать, плох он или хорош.

Наша речь, Сло­во в широ­ком смыс­ле явля­ет­ся сви­де­тель­ством состо­я­ния наше­го серд­ца, готов­но­сти к воле­во­му пре­об­ра­зо­ва­нию жиз­ни и твор­че­ству, а семья – это несо­мнен­ное творчество.

Над фено­ме­ном Сло­ва сто­ит пораз­мыш­лять ещё и пото­му, что чело­век, по Божье­му замыс­лу, есть суще­ство сло­вес­ное, он – един­ствен­ный, кто наде­лён даром мыс­ли и разум­ной речи.

Ска­жи мне сло­во – и я ска­жу, кто ты. Вся­кий чело­век оце­ни­ва­ет­ся по его сло­вам и делам, кото­рые отра­жа­ют состо­я­ние его души, то есть серд­ца, разу­ма и воли.

Сло­во, поня­тое не толь­ко как отре­зок тек­ста или еди­ни­ца язы­ка, а фило­соф­ски и духов­но – как Бог, Дух, Любовь, бла­го­тво­ря­щая и управ­ля­ю­щая миром сила, – тре­бу­ет раз­го­во­ра серьёз­но­го и непразднословного.

Сло­во чело­ве­че­ское подоб­но Сло­ву Божию (Свя­ти­тель Игна­тий Брян­ча­ни­нов). Чело­век совер­шен­ству­ет­ся в сво­ём сло­ве и таким обра­зом стре­мит­ся к обо­же­нию. Сло­во при этом надо понять широ­ко – как любой знак, име­ю­щий смысл.

Поэто­му зна­ко­вы, «сло­вес­ны» не толь­ко мол­ча­ние, но и все осмыс­лен­ные фор­мы чело­ве­че­ско­го суще­ство­ва­ния и пове­де­ния: музы­ка, живо­пись, танец, дру­гие виды искус­ства и про­фес­си­о­наль­ной деятельности.

Бог через Сло­во тво­рит мир. Сло­во же как инстру­мент пре­об­ра­же­ния мира дару­ет­ся Богом един­ствен­но­му Его созда­нию – чело­ве­ку, кото­рый сло­вес­ны­ми поступ­ка­ми орга­ни­зу­ет обще­ство людей.

Каче­ством обще­ствен­но­го сло­ва про­ве­ря­ет­ся бла­го­устрой­ство чело­ве­че­ско­го сооб­ще­ства. Каче­ством сло­вес­но­го обще­ния про­ве­ря­ет­ся и каж­дая семья.

Сло­во есть Дух, поэто­му и чело­век при­зван, преж­де все­го, к осу­ществ­ле­нию сво­ей лич­но­сти в высо­ко духовном.

Каче­ством духов­ных стрем­ле­ний про­свет­ля­ет­ся и про­ве­ря­ет­ся вся­кая чело­ве­че­ская жизнь. Каче­ством духов­ных инте­ре­сов и стрем­ле­ний про­ве­ря­ет­ся и каж­дая семья.

Если Бог есть любовь, то и Сло­во есть любовь, поэто­му чело­век по при­ро­де, сотво­рён­ной Богом, устрем­ля­ет­ся к люб­ви, а любовь «сло­вес­на», т.е. выра­зи­ма чело­ве­че­ски­ми поступ­ка­ми, сре­ди кото­рых глав­ные и осмыс­лен­ные – поступ­ки сло­вес­ные, речевые.

Все доб­ро­де­те­ли и поро­ки, досто­ин­ства и гре­хи име­ют сло­вес­ное выра­же­ние и обыч­но опи­сы­ва­ют­ся через сло­вес­ные при­ме­ры. Поэто­му и любовь сло­вес­на, взаимообщительна.

Что есть семья при­ме­ни­тель­но к Сло­ву? Иерар­хия цен­но­стей пра­во­слав­но­го чело­ве­ка выстра­и­ва­ет­ся сле­ду­ю­щим обра­зом: Бог – семья – обще­ствен­ное слу­же­ние – лич­ные инте­ре­сы. Бог в совер­шен­стве Его Сло­ва сто­ит на пер­вом месте, семья, где пра­во­слав­ный чело­век преж­де все­го ищет спа­се­ния в отра­же­нии Его Сло­ва в соб­ствен­ной сло­вес­ной жиз­ни, – на втором.

Пер­вые люди Адам и Ева обра­зо­ва­ли семью, кото­рая яви­лась пер­во­на­чаль­ным чело­ве­че­ским кол­лек­ти­вом. Имен­но в семье чело­век начи­на­ет свою жизнь. Семей­ствен­ность свой­ствен­на и живот­но­му миру, но толь­ко чело­век при­дал семье глу­бо­кий смысл духов­но-сло­вес­но­го еди­не­ния, кото­рое при­бре­ло осо­бую зна­чи­мость в пра­во­слав­ном пони­ма­нии Таин­ства Бра­ка как полу­че­ния осо­бой бла­го­да­ти. Сущ­ность пра­во­слав­но­го бра­ка (семьи) при­ме­ни­тель­но к сло­ву мож­но уви­деть уже в самом опре­де­ле­нии семьи.

«Брак есть Таин­ство, в кото­ром при сво­бод­ном пред свя­щен­ни­ком и Цер­ко­вью обе­ща­нии жени­хом и неве­стой вза­им­ной супру­же­ской вер­но­сти бла­го­слов­ля­ет­ся их супру­же­ский союз во образ духов­но­го сою­за Хри­ста с Цер­ко­вью и испра­ши­ва­ет­ся и пода­ёт­ся бла­го­дать Божия для вза­им­ной помо­щи и еди­но­ду­шия и для бла­го­сло­вен­но­го рож­де­ния и хри­сти­ан­ско­го вос­пи­та­ния детей» [Закон Божий, 2000].

«Брак есть тес­ней­шее соеди­не­ние двух лич­но­стей в одну плоть, оно вклю­ча­ет дости­же­ние един­ства двух и сохра­не­ние его в цело­сти, внут­рен­нее срас­та­ние, духов­ное единодушие.

Хри­сти­ан­ский брак тре­бу­ет посто­ян­но­го подви­га. Нуж­на вза­им­ная выдерж­ка, тер­пе­ние, состра­да­ние, любовь, созна­ние важ­но­сти бла­го­сло­ве­ния Божия и при­ня­тых на себя обя­зан­но­стей, готов­ность на жерт­вы» [Пра­во­слав­ный кате­хи­зис 1991].

Оче­вид­но, что эти союз, соеди­не­ние, дости­же­ние един­ства и сохра­не­ние его, срас­та­ние и еди­но­ду­шие невоз­мож­ны вне сло­ва и опре­де­лён­но­го типа обще­ния, кото­рые не толь­ко вопло­ща­ют чело­ве­че­скую при­ро­ду (ибо чело­век «сло­ве­сен»), но явля­ют­ся осно­вой и серд­це­ви­ной всей семей­ной жизни.

Выдерж­ка, тер­пе­ние, состра­да­ние, любовь, жерт­вен­ность – все это кате­го­рии труд­но пред­ста­вить вне вза­им­но­го обще­ния и чело­ве­че­ско­го сло­ва, кото­рое долж­но дей­ство­вать как выра­же­ние боже­ствен­но-духов­ной при­ро­ды человека.

Так, в чело­ве­че­ском сло­ве про­яв­ле­ны основ­ные зако­ны бытия, дан­ные нам в запо­ве­дях Гос­по­да Иису­са Хри­ста. Пер­вая запо­ведь гово­рит о прин­ци­пи­аль­ном устрем­ле­нии чело­ве­че­ско­го серд­ца, кото­рое гото­вит мыс­ли чело­ве­ка для сло­вес­но­го обще­ния: «Воз­лю­би Гос­по­да Бога тво­е­го всем серд­цем. Сия есть пер­вая и наи­боль­шая запо­ведь» ( Мф. 22, 37–40 ).

Вто­рая запо­ведь «воз­лю­би ближ­не­го тво­е­го как само­го себя» гово­рит об осно­ва­нии пра­вил меж­че­ло­ве­че­ско­го общения.

Ни эру­ди­ция, ни внеш­няя муд­рость, ни зна­ние язы­ков – «чело­ве­че­ских и ангель­ских» – при всем крас­но­сло­вии и мно­го­сло­вии не дела­ют чело­ве­ка чело­ве­ком, если он, по сло­вам Апо­сто­ла Пав­ла, «люб­ви не име­ет» (1 Кор., 13, 1).

Оче­вид­но, что имен­но эти суж­де­ния кла­дут­ся в осно­ву семей­но­го диалога.

Итак, семья – это обще­ние. От того, на каких прин­ци­пах стро­ит­ся обще­ние, зави­сит сча­стье и бла­го­по­лу­чие семей­но­го союза.

Язык семьи – лишь внеш­нее про­яв­ле­ние того духов­но­го сою­за, кото­рым скреп­ля­ет­ся един­ство бра­чу­щих­ся, впо­след­ствии мужа и жены, роди­те­лей и детей. Но если чело­век есть суще­ство «сло­вес­ное», а «в нача­ле было Сло­во», то в осно­ва­ние чело­ве­че­ской жиз­ни в семей­ном обще­нии нель­зя не поло­жить «сло­во» в его оду­хо­тво­ря­ю­щей Боже­ствен­ной благодати.

Если Сло­во Божие совер­шен­но, то сло­во чело­ве­че­ское, несмот­ря на своё «подо­бие» Сло­ву Божию, вле­ко­мо ко гре­ху, и имен­но гре­хи «сло­ва» и «язы­ка» раз­ру­ша­ют семью и меша­ют её процветанию.

В перечне гре­хов ясно вид­на их рече­вая при­ро­да: каж­дое из согре­ше­ний либо пря­мо ука­зы­ва­ет на «сло­во» (зло­сло­вие, пре­ко­сло­вие), либо свя­за­но с рече­вым дей­стви­ем (осуж­де­ние, уко­ре­ние, спо­ры, пере­су­ды, неже­ла­ние усту­пить и т.п.), либо через недолж­ные стра­сти соеди­не­но со сло­вом (гнев и ненависть).

Где же искать мате­ри­ал для пра­вил и сове­тов к постро­е­нию сло­вес­но­го обще­ния в семье? Преж­де все­го, конеч­но, в самом Свя­щен­ном Писа­нии: Сло­ве Божи­ем, посла­ни­ях Апо­сто­лов, сочи­не­ни­ях отцов Церк­ви, свя­то­оте­че­ской литературе.

Вот запо­ведь: «оста­вит чело­век отца и матерь свою и при­ле­пит­ся к жене, и будут два в плоть еди­ну». Конеч­но, она пред­по­ла­га­ет не толь­ко духов­ное и плот­ское един­ство, но и един­ство словесно-речевое.

Так, Свя­ти­тель Фила­рет Мос­ков­ский, ука­зы­вая на тес­ную и нераз­рыв­ную любовь супру­гов, пишет о «вза­им­ном сооб­ще­нии мыс­лей», «все­гдаш­нем собе­се­до­ва­нии и нераз­луч­ном сожи­тии» [В пода­рок ново­брач­ным, 2007].

Полез­ны сочи­не­ния отца Иоан­на Зла­то­уста, Свя­ти­те­ля Фео­фа­на Затвор­ни­ка, Свя­ти­те­ля Тихо­на Задон­ско­го, отца Иоан­на Крон­штадт­ско­го и дру­гих хри­сти­ан­ских подвиж­ни­ков, а это подвиж­ни­ки Сло­ва Божия, нахо­див­шие и точ­ные чело­ве­че­ские сло­ва для выра­же­ния Божи­ей любви.

Из свя­то­оте­че­ских настав­ле­ний выде­ля­ют­ся такие категории:

– забо­та («заботь­ся о сво­ей жене, как Хри­стос о Церк­ви» – Свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст);

– ува­же­ние, лас­ка, почи­та­ние («Не без­рас­суд­но гово­ри с нею, но с лас­кою, с ува­же­ни­ем, с любо­вью. Почи­тай ее, и она не будет иметь нуж­ды в поче­те дру­гих» – Свя­ти­тель Иоанн Златоуст);

– вели­ко­ду­шие, доб­ро­сер­де­чие, пре­дан­ность («Для каж­дой жены глав­ная обя­зан­ность – устрой­ство и веде­ние ее дома. Она долж­на быть вели­ко­душ­ной и доб­ро­сер­деч­ной. Жен­щи­на, чье серд­це не тро­га­ет вид горя, кото­рая не стре­мит­ся помочь, когда это в её силах, лише­на одно­го из глав­ных жен­ских качеств, кото­рые состав­ля­ют осно­ву жен­ско­го есте­ства» (стра­сто­тер­пи­ца цари­ца Александра).

Вслед за чело­ве­че­ски­ми каче­ства­ми необ­хо­ди­мо уви­деть рече­вые дей­ствия и поступ­ки, кото­рые свя­за­ны со сло­вом. Напри­мер, уте­ше­ние: «Умей­те уте­шать, ибо Бог уте­ша­ет вас самих», – гово­рит Апо­стол. Или совет, о кото­ром гово­рит­ся не толь­ко в народ­ном бла­го­по­же­ла­нии «совет да любовь!» – кста­ти, «совет» – это сов­мест­ное бесе­до­ва­ние (ср. ветия – ора­тор, ведь корень вет‑, име­ю­щий­ся в сло­вах при­вет, ответ, завет, навет озна­ча­ет речь, говорение).

Стра­сто­тер­пи­ца цари­ца Алек­сандра пишет: «Нуж­но сове­то­вать­ся с женой о сво­их делах, сво­их пла­нах, дове­рять ей. Может быть, она и не так, как он, смыс­лит в делах, но, воз­мож­но, суме­ет пред­ло­жить мно­го цен­но­го, так как жен­ская инту­и­ция часто сра­ба­ты­ва­ет быст­рее, чем муж­ская логи­ка» [В пода­рок ново­брач­ным, 2007].

Или вот о люб­ви и дели­кат­но­сти, кото­рые пере­пле­те­ны и с настро­е­ни­я­ми и чув­ства­ми (а послед­ние назва­ны М.М. Спе­ран­ским «осно­ва­ни­я­ми крас­но­ре­чия»), и со все­ми сред­ства­ми сло­вес­но­го и несло­вес­но­го выражения:

«В люб­ви нуж­на осо­бая дели­кат­ность. Мож­но быть искрен­ним и пре­дан­ным, и все же в речах и поступ­ках может не хва­тить той неж­но­сти, кото­рая так поко­ря­ет серд­ца. Вот совет: не демон­стри­руй­те пло­хое настро­е­ние и оскорб­лён­ные чув­ства, не гово­ри­те гнев­но, не посту­пай­те дурно.

Ни одна жен­щи­на в мире не будет так пере­жи­вать из-за рез­ких или необ­ду­ман­ных слов, сле­тев­ших с ваших губ, как ваша соб­ствен­ная жена. И боль­ше все­го бой­тесь огор­чить имен­но её.

Любовь не даёт пра­во вести себя гру­бо по отно­ше­нию к тому, кого любишь. Чем бли­же отно­ше­ния, тем боль­нее серд­цу от взгля­да, тона, жеста или сло­ва, кото­рые гово­рят о раз­дра­жи­тель­но­сти или про­сто не обдуманы».

На семей­ную речь рас­про­стра­ня­ют­ся как биб­лей­ские, так и свя­то­оте­че­ские суж­де­ния о язы­ке, речи, сло­ве, устах. О язы­ке как источ­ни­ке вся­ко­го зла пре­ду­пре­жда­ет не толь­ко Свя­щен­ное Писа­ние, но и мно­гие хри­сти­ан­ские подвижники.

«За вся­кое празд­ное сло­во, какое ска­жут люди, дадут они ответ в день Страш­но­го суда» (Мф, 12, 36) – раз­ве не празд­ные, пустые, лиш­ние сло­ва нару­ша­ют семей­ный мир и благоденствие?

Тихон Задон­ский, пояс­няя эти сло­ва Хри­ста, пишет: «Так мно­го зол язык необуз­дан­ный дела­ет. Аще за сло­во празд­ное, коль­ми за сло­во сквер­ное, срам­ное, хуль­ное, уко­ри­тель­ное, поно­си­тель­ное, воз­да­дут ответ.

Сего ради так силь­но сло­во Божие уве­ще­ва­ет нас к хра­не­нию язы­ка: «да будет всяк чело­век скор услы­ша­ти, и косен гла­го­ла­ти, косен во гне­ве» ( Иак. 1, 19 ). Идеи хра­не­ния и обуз­да­ния язы­ка неод­но­крат­но повто­ря­ют­ся хри­сти­ан­ски­ми подвижниками.

Сколь­ко пре­крас­ных мыс­лей най­дёт­ся в «Кни­ге прит­чей Соло­мо­но­вых», где каж­дое вто­рое суж­де­ние каса­ет­ся или язы­ка, сло­ва, уст или отно­сит­ся к рече­вым пра­ви­лам пове­де­ния. Например:

Все это – осо­бые темы, на кото­рые в ста­рин­ных шко­лах рито­ри­ки писа­лись сочи­не­ния и велись рас­суж­де­ния, а совре­мен­ные учё­ные и педа­го­ги иссле­ду­ют и реко­мен­ду­ют исполь­зо­вать их в рече­вом вос­пи­та­нии личности.

«Фило­ло­ги­че­ское» объ­яс­не­ние фено­ме­на семьи состо­ит в том, что семей­ный диа­лог есть самый труд­ный вид сло­вес­но­го обще­ния, посколь­ку это самый регу­ляр­ный и мно­го­крат­ный тип чело­ве­че­ских кон­так­тов.

Если помни­те, извест­ный кино­ге­рой в «Иро­нии судь­бы» как раз по этой при­чине бежал от бра­ка: «Как пред­ста­вил, что она будет посто­ян­но мель­кать туда-сюда, туда-сюда…»

Имен­но посто­ян­ное сопри­кос­но­ве­ние людей в семье высе­ка­ет либо искры кон­флик­тов, либо искры и огонь люб­ви и света.

Дру­гие типы обще­ния менее слож­ны как раз вслед­ствие воз­мож­но­сти убе­речь­ся от «язы­ка» и обще­ния: от рабо­ты и неудоб­ных сослу­жив­цев мож­но уйти на дру­гую рабо­ту к дру­гим сослу­жив­цам, от даль­них род­ствен­ни­ков и дру­зей мож­но отдох­нуть, кон­фликт­ное сопри­кос­но­ве­ние со слу­чай­ным чело­ве­ком доста­точ­но быст­ро забывается…

Иное дело семья, тре­бу­ю­щая посто­ян­ной любов­ной забо­ты и сер­деч­но­го вни­ма­ния, выра­жен­но­го в сло­ве. Поэто­му семья – это долг и труд.

В эпи­ло­ге рома­на И.А. Гон­ча­ро­ва «Обло­мов» Штольц и Оль­га после дол­гих лет супру­же­ства при­хо­дят к выво­ду, что «любовь с силою Архи­ме­до­ва рыча­га дви­жет миром», а глав­ный упрёк Оль­ги Ильин­ской Обло­мо­ву – непо­ни­ма­ние послед­ним, что «любовь – это долг».

Конеч­но, ни один науч­ный доклад не даст окон­ча­тель­но­го отве­та на вопрос: как нуж­но сло­вом решить ту или иную житей­скую ситу­а­цию или про­бле­му. Тем более что семья –

это тай­на, закры­тое от посто­рон­них глаз и ушей обще­ние. И всё-таки чело­ве­че­ство и его луч­шие умы поют гим­ны, сла­га­ют сти­хи, пишут рома­ны, науч­ные иссле­до­ва­ния, пыта­ясь отра­зить и раз­га­дать «сию вели­кую тайну».

…Гово­рить о реаль­ном обще­нии в наших семьях абстракт­но невоз­мож­но, а про­ник­нуть в свя­тая свя­тых для каж­до­го чело­ве­ка не поз­во­ля­ют как эти­ка, так и эле­мен­тар­ный рече­вой этикет.

Семья – закры­тое для посто­рон­них глаз рече­вое обра­зо­ва­ние, и толь­ко совре­мен­ная мас­со­вая инфор­ма­ция иску­ша­ет неда­лё­ких зри­те­лей при­хо­дом на теле­сту­дию с целью крик­ли­во-агрес­сив­но­го обсуж­де­ния их «лич­ных» про­блем. Ради рей­тин­га теле­пе­ре­да­ча или газе­та «не пожа­ле­ют ни мать, ни отца».

В этом так­же одна из совре­мен­ных про­блем инфор­ма­ци­он­но­го обще­ства. Обще­ство нача­ло жить в усло­ви­ях инфор­ма­ци­он­но­го бума, тех­ни­че­ских воз­мож­но­стей гово­рить и пока­зы­вать «всё и вся», не пони­мая послед­ствий иных «откро­ве­ний»…

Пра­во­сла­вие же силь­но тем, что пред­ла­га­ет совер­шен­но опре­де­лён­ный тип семьи, пред­на­зна­чен­ный как для наше­го спа­се­ния, так и для дости­же­ния радо­сти и бла­жен­ства ещё в этой зем­ной жизни.

Счаст­ли­вая семья упо­доб­ля­ет­ся духов­ны­ми писа­те­ля­ми раю. И, како­ва семья, тако­во и «сло­вес­ное» обще­ние в ней. Вот как об этом гово­рил архи­епи­скоп Сер­гий Праж­ский в кни­ге «Подвиг общения»:

«Семья, семей­ная сре­да, Богом нам дан­ная, наи­бо­лее удоб­на для устро­е­ния наше­го спа­се­ния. В атмо­сфе­ре семьи мы можем все­го луч­ше и удоб­нее бороть­ся со сво­и­ми гре­ха­ми и недо­стат­ка­ми. Ибо в семье мы не стес­ня­ем­ся быть и выка­зы­вать­ся таки­ми, каки­ми мы дей­стви­тель­но являемся.

В семей­ной жиз­ни чело­ве­ку при­хо­дит­ся каж­до­днев­но обна­ру­жи­вать своё насто­я­щее состо­я­ние, быть искрен­ним с самим собою». «Выка­зы­ва­ем­ся» же мы, как пра­ви­ло, тем, что выска­зы­ва­ем­ся, а наши гре­хи и недо­стат­ки в сво­ём боль­шин­стве пред­став­ля­ют рече­вые поступ­ки или действия.

О том же пишет Иоанн Крон­штадт­ский, свя­зы­вая воеди­но любовь, бла­го­дать Божию, сло­во и дело: «Если буде­те жить во вза­им­ной люб­ви, вы низ­ве­дё­те на себя и потом­ство своё Божию бла­го­дать – и Бог все­лит­ся в вас и увен­ча­ет все начи­на­ния и дела ваши бла­го­сло­вен­ным успе­хом, ибо где любовь, там Бог, а где Бог, там все доброе.

С любо­вью водво­рит­ся в доме вашем мир и спо­кой­ствие, ибо любовь дол­го­тер­пит и всё покры­ва­ет и не допус­ка­ет чело­ве­ка раз­дра­жать­ся, сер­дить­ся, быть свое­нрав­ным, оби­жать сло­вом или делом».

Поэто­му нигде как в семье не про­яв­ля­ет­ся так идея спа­се­ния: «от слов сво­их оправ­да­ешь­ся и от слов сво­их осу­дишь­ся» ( Мф. 12, 37 ). Устре­мим­ся же к доб­ро­сло­вию, изба­вив­шись от злоязычия.

Будем же искать в семей­ной люб­ви тако­го сло­ва, как в песне Пес­ней Соло­мо­но­вых, и навер­ня­ка обре­тём его: «Се еси добра, искрен­няя Моя, се еси добра: очи твои голу­бине» ( Песн.1:14 )».

Лите­ра­ту­ра:
В пода­рок ново­брач­ным. – М., 2007.
Закон Божий. Руко­вод­ство для семьи и шко­лы со мно­ги­ми иллю­стра­ци­я­ми / Сост. Сера­фим Сло­бод­ской. – М., 2000.
Пра­во­слав­ный кате­хи­зис. – М., 1991.
Сер­гий, архи­епи­скоп Праж­ский. Духов­ная жизнь в мире, 1998.

Ста­тья при­во­дит­ся в сокращении
Обра­зо­ва­тель­ный пор­тал “Сло­во”

Источник