что такое достоверность на телеэкране
Что такое достоверность на телеэкране
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Конспект. Телевизионные журналистские жанры
Р.А. Борецкий в книге «Информационные жанры телевидения» [1] более четверти века назад разработал классификацию жанров телевидения. В том числе он выделил несколько уровней, из которых два основных:
— художественно-публицистические (постановочно-игровые) жанры.
К первой группе Р.А. Борецким были отнесены информационное выступление в кадре, комментарий, обзор, репортаж, интервью, беседа, дискуссия, пресс-конференция. Во вторую группу вошли документальные кино- и видеофильмы, а также жанр очерка.
Такая дифференциация жанров телевидения была проведена в зависимости от целей публицистических выступлений, весь спектр которых направлен на расширение диапазона воздействия на аудиторию.
Современные классификации жанров журналистики, как правило, в своей основе имеют такой критерий, как основной способ отображения действительности журналистикой. Всего выделяется три таких основных способа:
— интерпретация фактов и событий;
— образно-публицистическое раскрытие фактов и событий.
Эти способы отображения образуют соответственно три относительно устойчивые группы жанров тележурналистики.
— Информационные: информационное сообщение (заметка), интервью, репортаж, телевизионный отчет, обзор печати.
— Аналитические: корреспонденция, комментарий, беседа, обозрение.
— Документально-художественные (иногда их называют художественно-публицистическими): очерк, документальный фильм и др.
Заметка – наиболее распространенный информационный жанр, основной элемент бюллетеней (выпусков) новостей.
Заметка в вербальной (словесной) форме или устное сообщение передается без видеоряда. Обстоятельство, оправдывающее ее использование, состоит в особой оперативности, когда новость представляет безусловный и всеобщий интерес, а съемки по той или иной причине невозможны, либо видеоматериалы еще не получены.
Нередко вербальные заметки предлагаются телеаудитории непродолжительными блоками, где отдельные сообщения объединены по тематическому признаку.
Заметки с видеорядом можно условно разделить на две разновидности.
Первая – сообщение об официальном, традиционном по форме событии: от сессии высшего законодательного органа до пресс-конференции. При съемке таких мероприятий опытный оператор не нуждается в указаниях журналиста. Стандартный монтажный лист включает в себя несколько общих планов зала, крупный план выступающего, панораму по президиуму, несколько кадров слушающих, конспектирующих выступление участников встречи (в первом случае – депутатов, во втором – журналистов); вопрос с места – ответ с трибуны. Таков визуальный материал, поступающий в редакцию. Дальнейшая работа состоит в монтаже отснятого на кино- или видеопленку и написании закадрового текста.
Вторую разновидность можно назвать сценарной, или авторской. Здесь более ощутимо участие журналиста во всем творческо-производственном процессе и его влияние на качество информации. Автор подбирает достойный экрана факт, заранее продумывает характер съемки и монтажа.
Интервью – жанр публицистики, представляющий собой разговор журналиста с социально значимой личностью по актуальным вопросам. Во время этой беседы журналист-интервьюер задает вопросы, подсказывает темы, которые желательно затронуть в беседе, «направляет» беседу, реагирует на высказывания собеседника, что дает дальнейшее развитие беседы.
Телевизионное интервью отличается от радиоинтервью зрелищностью. В силу аудиовизуального характера телевизионной коммуникации источником информации становится уже не только звучащая речь со всем богатством ее риторики, интонационной, эмоциональной окраски (как на радио), но и мимика, жест, поведение собеседников, а нередко и окружающая их среда (интерьер помещения, ландшафт, окружающие люди и пр.). Именно зрелищностью объясняется особая достоверность и, как следствие, широкое распространение жанра интервью в телепрограммах.
Основные разновидности телевизионного интервью: протокольное, информационное, проблемное интервью (дискуссия), интервью-портрет, интервью-анкета.
Протокольное интервью проводится для получения официальных разъяснений по вопросам внутренней и внешней политики государства. Соответственно, интервьюируемый – официальное лицо высокого ранга.
Информационное интервью имеет целью получение определенных сведений («интервью-мнение», «интервью-факт»); ответы собеседника не являются официальным заявлением, поэтому тон разговора близок к обычному, окрашен различными эмоциональными проявлениями, что способствует лучшему восприятию информации. Входит в состав информационно-публицистических программ.
Интервью-портрет – особая разновидность телевизионного интервью, имеющая целью по возможности всестороннего раскрытия личности собеседника. Преимущественное значение в данном жанре приобретают социально-психологические эмоциональные характеристики, выявление системы ценностей интервьюируемого. Нередко выступает как составная часть экранного очерка.
Проблемное интервью (или дискуссия) ставит задачу выявить различные точки зрения или пути решения социально значимой проблемы.
Интервью-анкета проводится для выяснения мнений по определенному вопросу у различных собеседников, не вступающих в контакт друг с другом. Обычно это серия стандартизированных интервью, в которых всем участникам задается один и тот же вопрос.
Репортаж – это журналистский материал о событии, характерной чертой которого выступает оперативность. Еще более сущностный признак – корреспондент обязательно должен быть очевидцем события, на первый план выходит личностное восприятие, отбор фактов и деталей.
Телерепортаж может быть событийным, проблемным и аналитическим.
Событийный (новостной) телерепортаж базируются на актуальной информации. Его задача – отражать события, связанные с воплощением информационного, временного процесса свершения события.
Событийный сюжет не требует, как правило, особых изысков в исполнении. Оптимальный набор: картина места происшествия, синхрон участника и (или) синхрон эксперта, stand-up на фоне места происшествия с деталями, четко фиксирующими присутствие корреспондента на этом месте. Для такого сюжета самым главным из определяющих факторов является оперативность, своевременность получения материала редакцией.
Проблемный и аналитический телерепортажи представляют сюжеты, не связанные, как правило, с событием сегодняшнего дня. Немаловажным элементом рассматриваемых типов сюжетов является часто встречающееся в них присутствие оценочного, комментарного момента.
Телевизионный отчет – жанр, тематическую основу которого, как правило, составляет официальное событие значительного социального, нередко государственного значения. Этим и объясняется необходимость «протокольной» фиксации, детального и длительного показа. Сценарный план отчета обычно не пишется заранее, однако целесообразно, чтобы журналист присутствовал на съемке: это поможет ему при написании текста, которым сопровождается показ отснятого материала.
Отчет может выйти в эфир и без журналистских комментариев. Так поступают в тех случаях, когда необходимо продемонстрировать непредвзятость в освещении события. Например, то или иное мероприятие полностью записывают на видеомагнитофон, затем показывают его в удобное для зрителей время в сокращенном виде. Сокращения, как правило, согласовывают с официально выделенными для этого представителями участников встречи (так поступают при подготовке отчетов с заседаний парламентов суверенных государств, сессий местных органов власти и т.п.).
В этом случае жанровые особенности отчета полностью совпадают с некомментированным репортажем. Нередко отчетом также называют прямую трансляцию того или иного официального события.
Корреспонденция (передача). В телевизионной публицистике, имеющей стабильное стремление к персонификации сообщения, жанр корреспонденции получил широкое распространение в программах в виде публичных размышлений, телевизионных расследований острой проблемы конкретным, как правило, уже составившим себе имя журналистом. В сущности, телевизионная корреспонденция – экранный эквивалент газетно-журнальной корреспонденции или проблемной статьи. При этом телевизионная корреспонденция не теряет своих жанровых признаков и в тех случаях, когда автор-корреспондент остается за кадром; однако обычно текст читает сам автор. В сущности, у корреспонденции на телеэкране два полноправных автора – литератор и оператор (их обоих справедливо называть тележурналистами); изобразительная сторона так же важна, как и словесная. Корреспонденция часто используются в качестве органичной составной части интервью (как метод получения информации).
Комментарий (от лат. commentarius – толкование) – одна из форм оперативного аналитического материала, разъясняющего смысл актуального общественно-политического события, документа и т.п.
Телевизионный комментарий – это чаще всего разновидность выступления в кадре, хотя встречается и закадровый комментарий, иллюстрируемый специально подобранными видеокадрами.
Комментарий относится к аналитической публицистике потому, что при достаточно широком охвате событий комментатор, следуя своей главной цели, освещает, прежде всего, причинно-следственные связи между событиями, говорит о возможных последствиях происходящего. Основу комментария как жанра составляет открытая авторская оценка, анализ.
Беседа – это специфический телевизионный жанр аналитической публицистики, представляющий собой диалогическую форму сообщения. Широко представлен в программах. Посвящен темам, представляющим общественный интерес: политическим, экономическим, социальным, морально-этическим, научным и т.д. Нередко перерастает в дискуссию.
Обозрение – один из традиционных, устойчивых жанров аналитической публицистики. Основные особенности, которые его характеризуют: во-первых, оно строго фактологично, причем факты отбираются и группируются в соответствии с определенной авторской целью; во-вторых, обозреватель рассматривает факты в их взаимодействии, вскрывает существующие между ними причинные связи, отыскивает в единичном общее; в-третьих, обозрение отличается широтой исследования материала в отличие от комментария, в центре которого может быть единичный факт или событие; в-четвертых, материал обозрения ограничен нередко хронологическими рамками.
При всем тематическом многообразии сообщений этого жанра обычно различают общее обозрение, в котором рассматриваются разнообразные события определенного отрезка времени (воскресные вечерние передачи «Зеркало», «Итоги», «Обозреватель», «Международная панорама» – мир за неделю) и тематическое обозрение, ограниченное сферой конкретной проблематики – экономики, науки, искусства, спорта («АТВ-Брокер», «Футбольное обозрение», «Мое кино» и т.п.).
Кроме обозрения монологического характера существуют также обозрения-диалоги, в которых обозреватель со своими компетентными собеседниками обсуждает главные события в той или иной области общественной жизни – здесь обозрение, по сути, превращается в беседу. Используются зрелищные возможности телеэкрана: документальные кадры, фотодокументы и т.п. Они органично сочетаются с устной речью и представляют собой не столько иллюстрацию, сколько материал, на котором обозреватель строит свои выводы и обобщения.
Ток-шоу – в переводе с английского дословно – разговорное зрелище, разговорное представление. Ток-шоу, сочетая сущностные признаки интервью, дискуссии, игры концентрируются вокруг личности ведущего. Это максимально персонифицированная экранная форма. О ней можно с достаточным основанием сказать: ток-шоу создает звезд, а звезды создают ток-шоу. Такому взаимовлиянию, взаимодействию формы и ее создателя в первую очередь способствуют необходимые личностные качества: ум, находчивость, обаяние, юмор, умение заинтересованно слушать, пластично двигаться и пр. Существенны также и внешние обстоятельства: определенное место и строго соблюдаемая цикличность, т.е. регулярная повторяемость в программе, рассчитанная на возбуждение в сознании массового зрителя состояния «нетерпеливого ожидания встречи».
Характерной особенностью художественно-публицистических (документально-художественных) жанров современной тележурналистики является то, что все они находятся на грани между собственно журналистикой и драматургией. Их содержательная структура характеризуется синтезом и взаимодействием документальных и литературно-художественных элементов. Не случайно, в художественно-публицистических жанрах тележурналистики практически всегда есть следы присутствия других жанров – корреспонденции, интервью, репортажа и др.
В этой связи вполне справедливо многие практики и теоретики телевещания и у нас в стране, и за рубежом отмечают, что в определенном смысле художественно-публицистические жанры телевидения могут быть названы производными от информационных и аналитических жанров. Документальные факты, портреты и характеристики конкретных людей, анализ реальных жизненных ситуаций в художественно-публицистических жанрах телевидения (телевизионном очерке, документальном фильме и др.) могут соединяться с широкими обобщениями, а также публицистическими отступлениями – авторскими комментариями и откровенным художественным домыслом. Важно отметить, что эти элементы равноправны в рамках художественно-публицистических жанров, поскольку только в комплексе они позволяют добиться цели, поставленной журналистом: воздействовать в полной мере и на разум, и на чувства слушателей.
Очерк – пограничный жанр, он лежит между исследованием и рассказом (в литературоведческом определении последнего). От рассказа очерк отличается тем, что в нем отражаются события и факты, действительно происходившие в жизни, обычно с точным обозначением места и времени действия, реальных имен реальных людей. Жизненный факт-основа очерка.
Будучи построен на строго документальной основе (конкретность фактов, действительные герои, невыдуманные обстоятельства их отношений), очерк облекается в художественно обобщенную форму; для этого жанра характерны образность характеристик, значительная степень типизации. Из всех жанров публицистики очерк выделяется особым композиционным построением, близким к композиции драматических произведений, и в этом смысле он больше, чем какой-либо иной жанр телевизионной публицистики, драматургичен.
Если в репортаже обнаруживается очевидная фактичность, в обозрении – проблемность, аналитичность как проявление авторской позиции, то очерк соединяет все эти качества, сочетаемые с яркой образностью в подходе к жизненному материалу и стилю его изложения.
При всем многообразии очерка как жанра, обусловленного выбором изобразительных средств, тематикой, характером объекта, авторским замыслом, способом трактовки материала и т. д., главный предмет очерка почти всегда – человек (исключением можно считать научно-популярный очерк). Если в информации на первом плане – действие, свершение, а человек (его «носитель») обычно статичен, то в очерке он на авансцене событий. Иначе говоря, предмет очерка – не столько результат человеческой деятельности, сколько сам процесс деятельности и человек как субъект действия.
Зарисовка – это жанр, где образность преобладает над информационностью. В отличие от очерка для зарисовки не обязательны композиционная завершенность, глубина, логичность. На телевидении зарисовкой часто называют т.н. видовые съемки, некое единство взаимосвязанных кадров (например, «Весна в Москве», «Петербургские мосты», «На бульваре» и т.п.).
У зарисовки нет четко определенного событийного повода, но есть высокая художественность операторской работы, проявляющаяся в строго выверенной композиции каждого кадра, в тщательности выбора ракурса, выразительной световой тональности. Особые требования предъявляются к закадровому тексту (если он есть), в котором автор должен отойти от сухой информационности, протокольности и стараться использовать разнообразные средства образности языка.
Очень часто в структуру жанра телевизионной зарисовки журналистский текст вообще не входит, все выражает изображение.
Эссе (от фр. essai – опыт) – жанр философской, эстетической литературно-критической публицистики, сочетающий подчеркнуто индивидуальную позицию автора с непринужденным, подчас парадоксальным изложением, ориентированным на разговорную речь. Структура этого жанра требует прямого контакта с личностью, с автором. Эссе – жанр глубоко персонифицированной журналистики.
Документальный телефильм – это такой фильм, в котором предусмотрен коммуникативный эффект включенности в телепрограмму. Его драматургия и поэтика обусловлены существованием в рамках программы, в потоке передач.
[1] Борецкий Р.А. Информационные жанры телевидения. – М.: Прогресс, 1989. С.85.
Что такое достоверность на телеэкране
ЭТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ТЕЛЕЖУРНАЛИСТИКИ
«Ни один, даже, казалось бы, самый, что ни на есть профессиональный вопрос нельзя на телевидении решать вне его этической основы», – писал замечательный исследователь и театровед В. Саппак. Эта мысль стала центральной в его переизданной трижды книге «Телевидение и мы». Телевидение, по мнению автора, начинается с этики, как театр с вешалки.
Но хотя суждения Саппака в течение десятилетий оставались общепризнанными, наши телекомпании не имеют этических кодексов. Этим и вызвана необходимость ввести в учебник данную главу.
Каждый гражданин в демократическом государстве имеет право на свободу выражения мысли. В свою очередь общество имеет право на всю полноту информации о себе самом. Это включает в себя знание о многообразии мнений, составляющих сферу массового сознания.
Свобода журналистики в демократическом обществе – это свобода ставить вопросы, обсуждать наиболее острые социальные противоречия, критиковать действия правительства и других государственных или частных учреждений, когда эти действия угрожают общественным интересам, подвергать сомнению бездействия властей или злоупотребление властью.
Этически воспитанный журналист не может позволить себе забыть, что аудитория состоит не только из людей, разделяющих его взгляды и моральные принципы, а телевидение выражает мировоззрение не одного какого-то слоя общества, одной партии или движения (даже если эта партия является правящей). Экранная действительность отражает всю совокупность запросов и интересов зрителей, чьи права на электронные средства коммуникации не менее основательны, чем права журналистов.
А поскольку интерес и потребности зрителей, а также участников и героев телепрограмм не только различны, но и подчас противоположны, документалист может оказаться в положении, когда его действие или слово будет обидным, если не оскорбительным, по меньшей мере, для одной из сторон.
Где существует свобода, существует и ответственность за свои решения. В отношении тележурналиста это означает ответственность:
– перед обществом в целом;
– перед аудиторией телезрителей;
– перед героями передач и фильмов;
– перед сообществом журналистов, которое он представляет;
– перед телекомпанией, от имени которой обращается к зрителям;
Применительно к телевизионной информации исходные этические принципы журналиста – достоверность каждого сообщения, полнота представленных фактов и непредвзятость позиции автора.
Достоверность. Доверие к факту или мнению обусловлено доверием к источнику информации – зритель хочет знать, откуда получено сообщение и кому принадлежит излагаемое суждение.
Если на месте события отсутствует собственный корреспондент или он не имеет проверенных данных, необходимо – в соответствии с мировой телепрактикой – подтверждение не менее, чем из двух источников.
В новостных программах ссылки на источники сообщений обязательны.
Журналист новостей оперирует только теми данными, которые в случае необходимости могут быть им доказаны, и добивается такого изложения материала, чтобы даже будучи обвиненным в дезинформации, суметь подтвердить свою правоту в судебном порядке.
Общепризнанная особенность телеинформации – «персонализация новостей» – не означает, как думают многие, свободы субъективных высказываний ведущего. Четкое отделение фактов от мнений в новостной программе – неукоснительный журналистский принцип.
Профессиональное сообщение не должно содержать оценок, тем более, если это оценки сотрудника информационного телевидения – ведущего, репортера, интервьюера.
«Зрители и слушатели не должны заимствовать из передач Би-би-си личные взгляды ведущих и репортеров, – говорится в вещательных рекомендациях знаменитой английской корпорации. – Хорошая журналистика помогает зрителям и слушателям всех убеждений сформировать свое собственное мнение». «Факты должны быть представлены таким образом, чтобы информировать, а не убеждать, – предостерегает этический кодекс Си-би-эс. – Когда речь идет о спорных вопросах, зрители не должны догадываться, какую сторону поддерживает ведущий». «Наша задача – информировать общество, а не реформировать его, – в свою очередь утверждает этический кодекс Эн-би-си. – Журналисты перестают быть репортерами, когда начинают думать о себе, как о миссионерах».
Позиция журналиста новостей – в подборе, полноте и последовательности освещаемых фактов. Оценки событий или явлений вполне уместны и даже необходимы в устах экспертов, комментаторов или лиц, в чьей компетенции нет сомнений.
Информационные программы не должны вызывать у зрителя сомнений в характере экранного сообщения или порождать в нем ложные представления о том, что он видит – запись или трансляцию, первичное сообщение или его повтор. Ни одна из экранных форм – ни прямо, ни косвенно – не может быть выдана за другую (комментарий за установленный факт, архивные кадры за сиюминутную хронику, инсценировка – за действие, реально происходящее) или способствовать подобному впечатлению.
Особенно это относится к методу инсценировки, даже если ее участники – реальные герои происходившего. Сам факт реконструкции события должен быть обозначен в эфире, чтобы не вводить телезрителя в заблуждение относительно характера изображаемых действий.
Мировая телепрактика не допускает использования инсценировок в новостных рубриках.
Полнота информации. Важнейшее условие объективности – полнота представленных фактов и обнародованных суждений.
Так, репортаж о рельсовой войне, начатой забастовщиками-шахтерами, демонстрирующий их возмущенные лица, будет не полон, если не покажет и негодование ни в чем не повинных пассажиров, десятки часов ожидающих в остановленных поездах. В экранном сообщении о событии не должны быть опущены факты, существенные для понимания происходящего, или изложена точка зрения, односторонне освещающая картину, даже если это точка зрения сотрудника информационной рубрики. И если в аналитической передаче одним из героев изложен определенный взгляд на проблему, журналист обязан предоставить такие же возможности и для аргументов оппонирующих сторон.
Непредвзятость. Достоверность и полнота информации как критерии журналистики могут быть достигнуты только при условии непредвзятости.
Для отечественных документалистов это условие – едва ли не самое трудное. Современные ведущие, пришедшие на смену официозной фигуре «кремлевского» диктора, зачастую не сомневаются, что единственно безошибочный взгляд на события и процессы общественной жизни принадлежит им самим, выступающим кем-то вроде наставников неразумной публики.
Убежденность ведущего информационных программ в том, что он выступает своего рода идеологическим просветителем, порождает привычку по каждому поводу ставить оценки и выносить приговоры, ибо, по его представлению, мнения о фактах важнее фактов.
Не трудно понять, что подобное убеждение – оборотная сторона все той же тенденциозности.
Условие непредвзятости тем более необходимо в журналистских расследованиях.
В то время, как информационные, в том числе новостные телепрограммы, отвечают на вопросы «что происходит?» и «как это происходит?», аналитическая публицистика имеет дело с вопросами «почему?» и «что может случиться завтра?».
Хладнокровие, способность к всестороннему исследованию ситуации, скрупулезность в изучении материала – достоинства в этой области документалистики более ценные, чем подкупающие эмоциональность и импульсивность.
По существу, аналитическая журналистика есть сумма вопросов, ответы на которые документалисты получают в процессе самой работы.
Беспристрастность и глубина подхода в наибольшей мере присущи тем, кто не находится в плену у стереотипов и не отступает перед сложностью исследуемой проблемы или породивших ее причин.
Особо тщательное внимание документалист уделяет подбору экспертов и заблаговременному знакомству с позициями участников предстоящего разговора. Степень компетентности в исследуемой проблеме позволяет ему оценить компетенцию приглашаемых собеседников. Хорошо подготовленный публицист предполагает по возможности все, что знает каждый из собеседников применительно к обсуждаемой теме, а фактически даже больше, чем каждый, ибо осведомленность приглашаемых ограничена, как правило, их личными интересами или интересами представляемых ими партий и ведомств. Преимущество публициста (и одновременно его обязанность) – независимость от ведомственных пристрастий и готовность действовать в интересах зрителей. Можно сказать, что интересы аудитории – его ведомство.
Подбирая участников для дискуссионных рубрик, этически воспитанный журналист избегает агрессивных натур и конфликтных личностей, неспособных выслушивать собеседников. Такая осторожность особо необходима по отношению к носителям национал-шовинистских или неофашистских взглядов, чья идеология агрессивна уже по своей природе и не склонна считаться ни с правами человека, ни с достоинством личности.
Позиция журналиста. Призвание тележурналиста не сводится к публичному самовыражению, тем более в новостных рубриках, которые оно способно только дискредитировать. Эта позиция – не в словесных оценках (сфере аналитиков и экспертов), но в стремлении к достоверности и полноте представленных фактов и мнений, позволяющих зрителю самостоятельно делать выводы.
Профессиональное сообщение содержит все факты, необходимые для понимания изображаемой ситуации. Но оно же исключает побочную информацию, способную вызвать негативные общественные последствия (например, уведомления о готовящихся общественных беспорядках с указанием места и времени, где и когда они могут произойти). В противном случае журналист рискует оказаться не столько информатором, сколько подстрекателем, выполняя роль рупора для зачинщиков противоправных действий, а обнародованный прогноз обернется реальностью именно в силу массового оповещения.
Понятие о нежелательной информации не ставит под сомнение принцип гласности и свободы слова. Речь идет о реальных противоречиях, когда документалист оказывается в ситуации морального выбора. И хотя никакая истина не опаснее последствий, к которым приводит ее незнание, но фрагментарный факт, изъятый из контекста происходящего и обнародованный без учета состояния массового сознания, может вызвать общественную реакцию, совершенно несоизмеримую с социальным значением этого факта. В обостренной степени чувство меры должно также присутствовать при изображении сцен насилия, демонстрации трупов или жертв преступления.
Вместе с тем, документалист не может одинаково относиться к тому, кто нарушает закон, и тому, кто его защищает, особенно если речь идет о законе нравственном. Когда сталкиваются сострадание и жестокость, справедливость и злонамеренность, терпимость и нетерпимость, позиция журналиста не имеет ничего общего с безучастностью.
Для журналиста нет важнее задачи, чем отстаивать те духовные качества, которые позволяют людям при любых обстоятельствах оставаться людьми.
Телевидение и выборы. Исключительное значение позиция журналиста приобретает в период избирательной кампании, когда телевидение становится главной публичной ареной противостояния политических интересов. Интересов не только кандидатов, каждый из которых стремится расположить в свою пользу большинство аудитории, но и интересов зрителей, рассчитывающих на полноту информации о самих кандидатах, чтобы сделать свой выбор в качестве избирателей. Такие сведения включают в себя и факты, позволяющие судить о подлинных мотивах и намерениях кандидатов, в отличие от их экранных саморекомендаций. Последняя задача невыполнима без участия аналитиков-журналистов.
Уважение к праву каждого кандидата высказывать личную точку зрения и программные тезисы своей партии обязывает телевизионного журналиста быть предельно корректным, не давая повода утверждать, что позиция собеседника представлена в ложном свете.
Журналист в экстремальной ситуации. Критерии телевизионной документалистики – достоверность, полнота информации, непредвзятость – становятся предельной необходимостью в репортажах, объект которых – экстремальные ситуации. Несоблюдение этих критериев не только искажает картину происходящего, но нередко приводит к обострению положения, в том числе и массового насилия. Опасность нежелательной информации многократно возрастает, когда речь идет о военных действиях, катастрофах, несчастных случаях, этнических столкновениях, террористических актах и общественных беспорядках. Присутствие камер и журналистов как фактор публичности в этих случаях способно повлиять на сам ход событий.
Участники несанкционированных митингов, пикетов и других форм выражения общественного протеста, не говоря уже о вдохновителях этих движений, стремятся воспользоваться присутствием журналистов для публичного обнародования своих деклараций.
Вот почему документалисты в таких условиях:
– остерегаются групп и лиц, чьи действия рассчитаны на привлечение внимания окружающих, и в первую очередь журналистов;
– не позволяют себе отталкиваться в репортажном изложении от эмоций, а не от фактов;
– воздерживаются от экспрессивных выражений, содержащих оценку – «озлобленная толпа», «оголтелые сборища», «озверевшие власти» и пр.;
– не считают возможным брать на себя судейские функции или выступать адвокатом одной из сторон конфликта, уподобляясь тенденциозному футбольному комментатору, неспособному скрыть, за какую команду болеет;
– ссылаются всякий раз при оглашении данных на источники информации и не вырывают отдельных цифр или фактов из контекста происходящего;
– выступая в роли интервьюеров, чей долг – дать возможность зрителю выслушать доводы основных сторон, не становятся «подставкой для микрофона» в отношении самозванных лидер ов, для которых присутствие камер – наиболее желаемая форма саморекламы.
Экстремизм, нетерпимость, слепая ярость не должны получать такое же экранное право голоса, что и разумные аргументы, и стремление к доводам, а не силе.
Это обстоятельство в еще большей степени относится к интервьюированию преступников, террористов, сама возможность контакта с которыми заранее согласуется с органами правопорядка и руководством телекомпании.
Для журналистов, работающих в подобных условиях, желательны консультации со специалистами по чрезвычайным ситуациям и другими экспертами, способными подсказать, какие фразы, вопросы, заявления или поведение «героев», будучи обнародованными, могут лишь осложнить положение.
В ситуации этнического конфликта профессиональный документалист особо тщательно контролирует свое поведение и слова. Осознает постоянную опасность – стать более пропагандистом, чем журналистом, и более агитатором, чем корреспондентом. Ибо репортер, который полагает, что заранее «знает все», зачастую просто не в состоянии не идеологизировать ситуацию. Не меньшую угрозу представляют и начинающие журналисты, для которых любые интересы отступают перед тягой к сенсационности. Этническая тематика для них – интригующий материал «на продажу». Эти гастролирующие репортеры, оказавшись в «горячей точке», полагают необязательным разбираться в местных проблемах или особенностях культуры народов, о которых намерены вести речь.
Но ни субъективность изложения, ни предвзятость оценок ничего общего не имеют с этикой профессионального журналиста, сообщения которого основаны на их информационной ценности, а не на соответствии его политическим взглядам или потенциальной сенсационности.
Журналисты, заранее уверенные, что нет достойнее цели, чем изобличение на экране зла, предпочитают заведомо уличать вместо того, чтобы информировать и анализировать. Однако сотрудники новостей, о чем уже говорилось, вправе оперировать только теми данными, которые в случае необходимости могут быть ими доказаны (в том числе и в судебном порядке).
Журналисту, действующему в окружении возбужденной толпы, требуется профессиональная осторожность, чтобы неумелое освещение политического или этнического конфликта не вызвало новых конфликтов, а идея национального самоопределения не переросла в доктрину превосходства одного народа над всеми прочими. Граничащие с фашистскими расовые теории нетерпимости к «инородцам» не могут звучать с экрана, не встретив противодействия со стороны других участников передачи и самих журналистов. В противном случае телевидение рискует оказаться проводником национал-шовинистских представлений.
Сбалансированность мнений, которой добивается журналист, не свидетельствует о его безучастности или о равноценности для него любых высказываний, обнародованных в эфире. Этический и гражданский долг исключают нейтральность по отношению к нравственным категориям. От позиции журналиста зависит, не превратится ли телевидение из средства воздействия на политику в сам предмет политики, и не выступит ли оно по отношению к конфликтующим сторонам как источник все возрастающей конфронтации, а не возможность поиска общественного согласия. Хотя сцены насилия на экране всегда выразительнее, чем столы для мирных переговоров, профессиональный журналист предпочтет предоставить слово здравомыслящим собеседникам, а не подстрекателям к крайним мерам, насколько бы экзотичнее ни выглядели последние.
Телевидение и культура. В демократическом обществе государственное и общественное вещание ориентирует зрителя в окружающем мире не только информируя его, но и приобщая к художественным и нравственным обретениям человечества. Опираясь на коммуникативную роль искусства, оно интегрирует общество, воздействует на аудиторию языком повседневно звучащей с экрана речи, манерой поведения в кадре ведущих и участников передач, присутствием в эфире людей, воплощающих наши представления об истинной интеллигентности. Помогая войти в пространство духовности, оно становится художественным посредником, формирующим – сознательно или безотчетно – культуру общества.
Существует мнение, что воспитанный человек в дополнительных наставлениях не нуждается. Он знает сам, что такое хорошо и что такое плохо. С этим доводом можно было бы согласиться, если бы все журналисты обладали тем чувством собственного достоинства, которое заставляет считаться с таким же чувством у собеседников или зрителей.
Бескорыстное уважение к достоинству и личности человека должно распространяться на каждого, оказавшегося на экране – в роли собеседника, участника изображаемого события, героя картины, – иными словами, вовлеченного (с его согласия или без) в информационный процесс. Это условие наиболее очевидно в работе репортеров, интервьюеров и ведущих, когда журналист на экране вступает в диалог со своими героями.
Интервьюера нельзя считать профессионалом:
– если он начинает беседу, превознося приглашенного гостя в его же присутствии в то время, как тот не знает, куда девать глаза и руки;
– если мизансцена общения построена таким образом, что, отвечая ведущему, собеседник оказывается спиной к телезрителям или другим участникам передачи;
– если журналист репетирует ответы со своим собеседником;
– если журналист поддается самообольщению, полагая, что всего важней на экране его глубокие и проницательные вопросы, а не ответы того, кому они адресованы;
– если журналист позволяет себе агрессивный тон и развязные замечания – пускай даже в ответ на подобное поведение собеседника. Спокойная вежливость здесь только уместнее, она подчеркивает бестактность партнера по диалогу. Еще более необходима такая вежливость применительно к вопросам, заключающим в себе критику. Чем критичней вопрос, тем корректнее он должен звучать в эфире.
Нравственность – всегда несвобода. В том числе – несвобода слова. Того слова, которое оскорбляет аудиторию. Которое унижает личность, попирает достоинство человека, полощет на публике его частную жизнь. Никакой воспитанный человек не позволит себе свободы подобных слов и подобных действий. Но в последние годы на телевидении России о нравственности, об этических нормах вспоминают редко.
Косноязычие и ошибки в произношении – не препятствие теперь (к сожалению) для работы в эфире. Экранные дебаты превратились в арену для сведения политических счетов. Оппоненты обливают друг друга соком в программах, именуемых «интеллектуальным шоу». Непредсказуемые дуэли «телезрителей против знатоков» уступили место безоговорочному триумфу в соревновании «ассигнации против эрудиции». Колдуны, экстрасенсы и целители сменяют друг друга. Пикантные подробности интимной жизни политиков и эстрадных кумиров подаются, как ежедневные новости для народа.
Обгоревшие трупы. Ежедневные автокатастрофы. Демонстрации увечий в больничных койках без согласия жертв, которые находятся в бессознательном состоянии. Подобными сценами репортеры, надо думать, стремятся поразить воображение зрителя, но достигают обратного результата. Приученный к регулярным дозам такой жестокости, зритель становится нечувствительным к их показу и с каждым разом дозы должны быть все более крупными, а подробности все более страшными.
Криминализация эфира. Героизация насилия. Сексуальные откровения в то время, когда у экранов дети. Американские студенты, проходившие практику на факультете журналистики МГУ, утверждают, что никогда еще не видели на телеэкране столько крови и голых тел.
Зарубежный опыт нам не указ. Российские ведущие чувствуют себя куда независимее, чем их коллеги не Западе. Их уста не «связаны» десятками этических кодексов – хартий, уставов, доктрин, законов. Не потому ли слухи выдают у нас то и дело за факты, инсценировки за действительные события, позавчерашние новости за сегодняшние, чужие кадры за собственные, а комментарий ведущего за всенародную точку зрения.
Таким предстает экран российского телевидения во второй половине 90-х годов.
Конфликтные характеры. Истероидные натуры. Субъекты, абсолютно не способные слушать, что им говорят другие. Журналистам импонируют подобного рода фигуры. Для них эксцентричность – синоним телегеничности. Чем фигура скандальнее, тем больше у нее шансов стать героем экрана. И любое предостережение здесь воспринимается, как цензура. Неспособность задуматься о последствиях своей передачи – характерная особенность нынешних журналистов.
Документалистика постоянно имеет дело с противоречием между правом публики знать все и правом личности, оказавшейся на экране, на неприкосновенность ее частной жизни. Между правом кандидата в период избирательной кампании изложить в эфире то, что он хочет, и так, как хочет, и правом зрителя получить возможность судить о подлинных намерениях кандидата. До каких пределов простирается наше право знать? В каких случаях в жертву такому праву можно принести суверенность отдельной личности? Где границы той территории, которая именуется частной жизнью?
Своим поведением в кадре журналист формирует в сознании зрителя образ «доверенного лица». Чтобы сохранить самоуважение и признание общества, он не может позволить себе быть зависимым от рекламодателя или административного руководства, если их указания противоречат его журналистской совести; быть зависимым от собственных политических ориентации, а также от соблазна славой и популярностью.
Журналистика корыстная, льстивая, раболепная изменяет своей природе.
Выходя на экран и принимая то или иное решение, журналист обязан взвесить все возможные «за» и «против», всякий раз отвечая себе заново на вопросы:
– не буду ли я завтра испытывать чувство стыда за слова, произнесенные мною в эфире сегодня?
– смогу ли я после передачи взглянуть в глаза своему герою?
– не даю ли я зрителям повод понять меня не в том смысле, который вкладываю в свой текст?
– касаясь криминальных сюжетов, не позволяю ли я себе ненамеренно героизировать и романтизировать преступность?
– всегда ли в ситуации выбора я действую безотносительно к личному интересу и личной пользе?
– не выступаю ли невольным проводником политических интересов, которые вынуждают меня отдавать предпочтение одной социальной группе в ущерб другой?
– не оказываюсь ли я орудием пропаганды или даже носителем клеветы, пускай это происходит и неосознанно?
– совпадает ли мое поведение с моим представлением о порядочной журналистике, а представление о порядочной журналистике с моим пониманием честности и достоинства?
Такие этические ценности, как порядочность и достоинство, – однозначны. Журналист ангажирован только ими. В этих случаях его зависимость абсолютна, как присяга солдата или клятва врача.
В 1998 г. необходимость принятия определенных ограничений деятельности ТВ и радио в России стала настолько очевидной, что началось движение за подписание специального документа- Хартии телерадиовещателей. Возможно, в будущем присоединение к Хартии станет одним из условий получения или продления лицензии на вещание. Наше общество, таким образом, учится защищать себя от негативных, разрушительных воздействий, связанных с коммерциализацией эфира, – что, безусловно, повышает социальную ответственность журналистов.
Вот как выглядит этот важнейший для профессиональной деятельности телеработников документ.
Мы, российские телерадиовещатели,
понимая особую миссию телевидения и радио в обеспечении права каждого гражданина на свободу выражения мысли и права общества на полноту информации;
осознавая свою ответственность за приоритетное распространение в эфире отечественного телерадиопродукта, за сохранение и развитие национальных культурных ценностей;
обязуемся добровольно и неукоснительно следовать следующим правилам и нормам поведения в своей профессиональной деятельности.
Проводить четкие различия между сообщениями о фактах, комментариями и предположениями во избежание их отождествления.
Незамедлительно исправлять допущенные в сообщениях ошибки и неточности в такой форме, чтобы телезрители и радиослушатели получили полную возможность это заметить.
Во всех случаях критика и ответ на критику должны быть переданы во взаимосочетании и в одинаковой форме.
Публиковать информацию, полученную только из надежных источников. Если есть сомнения в ее достоверности – делать необходимые оговорки.
Защита прав и законных интересов граждан
и организаций, общественного здоровья и
Уважать и соблюдать неприкосновенность частной жизни. Не допускать сбор, хранение и использование информации о частной жизни лица без его согласия.
Под частной жизнью для целей настоящей Хартии понимается: личная и семейная тайна, в том числе брачные и иные интимные отношения, сексуальная ориентация, религиозные мировоззрения, дружеские отношения, способы времяпровождения, тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных, компьютерных и иных сообщений.
Получать согласие лица на видео-, фотосъемку, в том числе с использованием телеобъектива на частной территории.
Под частной территорией для целей настоящей Хартии понимается: любое жилое помещение, домостроение, включая приусадебную территорию; номера в гостиницах, пансионатах, санаториях и т. п.; больничные палаты.
Отказываться от распространения полученных от третьих лиц материалов с использованием скрытой видео-, аудиозаписи, фотосъемки, прослушивания телефонных переговоров, если предоставившее такие материалы лицо не обеспечит доказательства законности получения подобной информации, в частности специальное судебное решение.
Исключения из установленных выше правил о неприкосновенности частной жизни могут быть обоснованы только необходимостью защиты общественных интересов.
Под общественными интересами в целях настоящей Хартии понимается: необходимость защиты основ конституционного строя; предотвращение угрозы безопасности государства; обнаружение преступления; защита общественного здоровья и безопасности населения; предупреждение общества от введения в заблуждение какими-либо действиями, документами или сообщениями лица или организации.
Лица, участвующие в публичной политике или занимающие высокие посты, имеют равные права на защиту своей частной жизни, кроме тех случаев, когда их частная жизнь затрагивает общественные интересы или когда факты их личной жизни позволяют обществу судить о способности данных лиц выполнять свои гражданские обязанности.
Соблюдать объективность и особую тщательность при распространении сведений о возбужденных, расследуемых и разрешаемых судом уголовных делах.
Стремиться к качественно равному изложению позиций обвинения и защиты всех участвующих в деле лиц.
Не разглашать сведения о служебном положении, национальности, религиозной принадлежности и родственных отношениях подозреваемых, обвиняемых и подсудимых, если такая информация не имеет прямого отношения к делу.
Максимально тактично относиться к пострадавшим от преступлений и несчастных случаев, а также к их родным и близким, свидетелям.
Отказываться от необоснованной идентификации родственников, друзей или сослуживцев лиц, виновных или обвиняемых в преступлениях, могущей нанести им вред или причинить ущерб.
Отказываться от идентификации несовершеннолетних, вовлеченных в половые преступления в качестве жертв, свидетелей или подсудимых.
Отказываться от сообщений о самоубийствах или покушениях на самоубийство. Единственное исключение составляет тот случай, когда интересы общества явно требуют упоминания такого факта.
Отказываться от демонстрации либо описания в телерадиопрограммах чрезмерной жестокости и насилия.
Под демонстрацией либо описанием чрезмерной жестокости и насилия в целях настоящей Хартии понимается излишне натуралистичный, неоправданно подробный и шокирующий показ сцен умерщвления людей и животных, издевательств над людьми и животными с использованием физического насилия, а также сцен последствий преступлений, катастроф и стихийных бедствий с детальным изображением ранений, трупов, значительных увечий, следов пыток, побоев и т. п.
Не злоупотреблять доверием других людей. Особенно внимательно подходить к интервьюированию детей и таких лиц, которые не в состоянии предвидеть последствий своих высказываний, могущих нанести вред их семейной, служебной и личной жизни.
Считать несовместимой с журналистской этикой сенсационную подачу материалов об открытиях и достижениях в области медицины, могущих вызвать у телезрителей и радиослушателей неоправданные надежды или опасения.
Стремиться к чистоте, правильности и образности русского языка в телерадиоэфире, отказу от неоправданного употребления ненормативной лексики и жаргонных выражений.
Действия, несовместимые с нормами
Обнародование информации не должно ставиться в зависимость от политических, коммерческих и иных интересов третьих лиц.
Недопустима деятельность журналистов, направленная на лоббирование интересов политических или коммерческих организаций, общественных объединений, иных организаций и граждан, ведущая к искажению (подмене) объективной информации.
Недопустима любая реклама под видом объективной информации.
Сотрудники телерадиокомпаний не вправе получать от заинтересованных лиц или организаций какие-либо подарки, преимущества, льготы или иные подношения в связи с исполнением своих профессиональных обязанностей.
Журналист не вправе использовать в личных корыстных интересах, а также в интересах третьих лиц информацию, ставшую ему известной в связи с выполнением профессиональных обязанностей.
Недопустима организация информационных кампаний по целенаправленной дискредитации граждан и организаций.
Недопустимо получение информации обманным путем, а также путем запугивания или подкупа.
Недопустимо распространение информации в форме, могущей вызвать панику, массовые волнения и беспорядки, сбои в функционировании жизненно важных систем общества.
Устанавливая вышеприведенные правила и ограничения, подписавшие Хартию обязуются следовать им неуклонно и в полном объеме.
Для контроля за реализацией положений настоящей Хартии учреждается Общественный вещательный Совет.
Положение об Общественном вещательном Совете, его регламент и персональный состав утверждается специальным договором.
Сторонники настоящей Хартии обязуются добровольно, в полном объеме и в указанные сроки выполнять решения и рекомендации Общественного вещательного Совета и незамедлительно информировать своих зрителей и слушателей о состоявшемся решении и его исполнении.
Настоящая Хартия открыта для присоединения к ней всех вещательных организаций Российской Федерации, согласных с ее положениями и признающих юрисдикцию Общественного вещательного Совета.
Хартия телерадиовещателей была подписана весной 1999 г. представителями ведущих телекомпаний России как столичных, так и региональных. Но из документа оказался исключен важный пункт – о недопустимости получать подарки и прочие полношения. Это требование, видимо, показалось чрезмерным.
Осенью 1999 г. и весной 2000 г. в ходе предвыборных кампаний начались «информационные войны» между телеканалами, принадлежавшими разным владельцам; грубо нарушался принцип, заявленный в Хартии, о недопустимости кампаний по дискредитации граждан. Из предвыборной «гонки» были выбиты весьма заметные фигуры. Телекритики в отчаянии писали, что крупно оплачиваемые телеведущие – «информационные киллеры» – убивают саму профессию журналиста, уважение к ней. Это сказано слишком сильно, однако урон общему престижу ТВ нанесен существенный.