что такое диссидентская литература

10 главных диссидентских книг

В России, похоже, возрождается интерес к диссидентскому движению: в «Мемориале» закрылась выставка в честь Варлама Шаламова, вышли «Диссиденты» Глеба Морева, а сейчас готовится переиздание «Полдня» Натальи Горбаневской. «Афиша Daily» собрала необходимые тексты для понимания советского инакомыслия.

«127 писем о любви» Андрея Синявского

В 1965 году литературовед и прозаик Андрей Синявский вместе с писателем Юлием Даниэлем был осужден за антисоветскую пропаганду. Именно этот суд считается отправной точкой диссидентского движения. В трехтомнике «127 писем о любви», как в любой честной хронике мемуарного толка, очень четко прослеживается вся сложная онтология оппозиционной борьбы: связи и взаимоотношения участников, расхождение между целями и методами, дискурс идеалов и их метаморфозы после знаковых событий, психология и интенция поступков. В книге много личного, и это делает материал особенно ценным, ведь политическую борьбу всегда ведет человеческая личность.

«Белая книга» Александра Гинзбурга

По горячим следам процесса Синявского и Даниэля Александр Гинзбург собрал памятник одному из центральных событий советских 1960-х. «Белая книга» дает широкий обзор информационной борьбы и методов пропаганды: документы до начала суда, рецензии иностранных СМИ на произведения писателей, выступления деятелей науки и искусства в их защиту, выдержки из советской прессы, письма, заявления, листовки, а также материалы уголовного дела, репортажи из зала суда, завершающие публикации западной и советской прессы о приговоре и значении всего процесса. В сборник также входят совершенно пронзительные тексты: речь Шолохова против подсудимых, ответное открытое письмо Лидии Чуковской и «Письмо старому другу» Варлама Шаламова. В духе советского безжалостного абсурда за распространение «Белой книги» самого Гинзбурга осудили по той же статье, что и участников процесса.

«Диссиденты» Глеба Морева

«Диссиденты» — это двадцать разговоров с инакомыслящими: беседы охватывают события с конца 1950-х и до середины 1980-х годов. Автор сделал яркие, концентрированные интервью с диссидентами, обладающими подчас совершенно полярными политическими взглядами: у каждого собеседника — своя оценка ключевых деятелей и событий движения. Книга глубоко и детально рассказывает о том, как в отсутствие каких-либо гарантий на успех очень разные люди постоянно рисковали своей жизнью и отстаивали правовое будущее России.

Источник

Что читать о диссидентах

Самые известные мемуары и интервью с участниками событий

Великий физик и великий диссидент вспоминает весь свой путь — от рождения до ссылки в Горький. Из книги становится ясно, как человек, награжденный главными советскими награ­дами, обласканный партийной властью (Хрущев всегда, даже при крайней занятости, давал распоряжение соединить его с Саха­ровым, если тот пытался дозвониться, и, не соглашаясь, слушал внимательно), становится ссыльным изгоем. Не в ре­зуль­тате поражения, а в результате побе­ды — над собой, над обстоятельствами, над эпохой.

Книга охватывает промежуток от 1950-х до высылки писателя из СССР в 1974 году. Она прежде всего о литературе как деле свободы, о том, как писа­тель избавляется от внутреннего рабства и превращает творчество в духовное сопротивление. В «Теленке» сильно полемическое начало; Солженицын спорит со многими диссидентами, считая, что они уклонялись во всемирное в ущерб национальному.

Как в тотально контролируемом обществе, в самом охраняемом (разве что после Лубянки) месте в СССР могла пройти демон­страция против вторжения советских войск в Чехословакию? Кто были эти герои? Что делала на демон­страции коляска с малень­ким ребенком? Что произошло с участниками? Об этом — осно­ванная на документах и личных воспоминаниях книга замеча­тельного поэта Натальи Горбаневской.

Правозащитница Людмила Алексеева была машинисткой самых первых вы­пусков «Хроники текущих событий», помогала семьям заключенных. Ее кни­га — первая попытка привести в систему разрозненные сведения о советских диссидентах оттепельного поколения. Краткие четкие справки, яркие воспоми­нания о друзьях, учителях и оппонентах — Сахарове и Солженицыне, Ларисе Богораз и Натане Щаранском.

Владимир Буковский. «И возвращается ветер…»

Двенадцать лет в тюрьме и лагерях. Осознанная, твердая борьба политика, а не просто мирное духовное сопротивление. При этом — ставка на политику, которая основана на морали и поэтому несокрушима. Атмосфера эпохи. Все это — в лири­ческой автобиографии Владимира Буковского, переведенной на множество языков.

Сесиль Вессье. «За вашу и нашу свободу! Диссидентское движение в России»

История движения, написанная французским академическим историком. Показаны самые разные группы — от западников до националистов; даны подробные биографические справки, библиография. Четко, сжато и по делу.

А также:

Здесь звучат голоса диссидентов, кратко и ясно изложена канва истории дви­жения.

Тридцать пять видеопрограмм, посвященных диссидентскому движению; подробный рассказ об истории и живые разговоры с диссидентами.

Цикл интервью с диссидентами, в том числе и с теми, кто отошел от движения или смотрит на его историю иначе, чем мы привыкли.

И еще:

Андрей Амальрик. «Записки диссидента»

Вячеслав Бахмин. «Заметки»

Лариса Богораз. «Сны памяти»

Леонид Бородин. «Без выбора. Автобиографическое повествование»

Борис Вайль. «Особо опасный»

Илья Габай. «…Горстка книг да дружества…»

Петр Григоренко. «В подполье можно встретить только крыс…»

Сергей Григорьянц. «Полвека советской перестройки» ( главы из книги)

Юлий Даниэль. «„Я все сбиваюсь на литературу…“ Письма из заключения. Стихи»

Александр Есенин-Вольпин. «Философия. Логика. Поэзия. Защита прав человека. Избранное»

Дина Каминская. «Записки адвоката»

Анатолий Марченко. «Мои показания»

Валерия Новодворская. «По ту сторону отчаяния»

Юрий Орлов. «Опасные мысли. Мемуары из русской жизни»

Владимир Осипов. «Дубравлаг»

Александр Подрабинек. «Диссиденты»

Феликс Светов. «Опыт биографии»

Лев Тимофеев. «Я особо опасный преступник»

Натан Щаранский. «Не убоюсь зла»

Источник

Главное о диссидентах в 9 вопросах

Как появились, что делали и что изменили инакомыслящие в СССР, рассказывает историк Алексей Макаров

Когда и как в СССР появились «несогласные» и с чем они были не согласны?

Пока был Сталин, открыто не соглашаться с действием властей почти никто не решался — можно было попасть в лагерь и за более мелкие провинности. Хрущев на XX съезде разоблачает культ личности и освобождает политических заключенных. Общество начинает попытки наладить диалог с властью: сни­маются фильмы, пишутся книги, существование которых при Сталине было бы невозможным. Вырастает поколение, которое верит в то, что действия государ­ства можно редактировать, и позволяет себе все больше свобод. В частности, два писателя — Андрей Синявский и Юлий Даниэль — передали на Запад свои произведения и издали их под псевдонимами. В 1965 году их арестовали и стали судить за «антисоветскую агитацию и пропаганду». К недовольству властей, за писателей вступились известные деятели культуры (Шкловский, Чуковский, Окуджава, Ахмадулина и другие), направив в Президиум Вер­хов­ного Совета «Письмо 62-х» с просьбой об освобождении писателей. Несколько человек организовали на Пушкинской площади «Митинг гласности», а мате­риалы процесса стали собирать и распространять в самиздате.

Протестующие против ввода советских войск в Чехословакию. Прага, август 1968 года Getty Images

Одновременно похожие процессы происходят в других социалистических странах. Доходит даже до того, что в Чехословакии начинаются либеральные реформы. Советское правительство, боясь потерять контроль над со­циа­ли­сти­ческим миром, вводит в 1968 году в Прагу танки. В знак протеста восемь че­ловек выходят на Красную площадь с плакатами «За вашу и нашу свободу», «Позор оккупантам» и т. д. Естественно, их тут же арестовывают, судят и от­правляют в лагеря или психиатрические лечебницы (ведь только сумасшедший может выступать против СССР, как однажды заметил Хрущев).

Как «несогласные» превратились в диссидентское движение?

Действия «несогласных» главным образом сводились к двум направлениям: первое — составление коллективных писем в советские инстанции, суды, прокуратуру, партийные органы с просьбами обратить внимание на нарушения (например, прав заключенных, инвалидов или нацменьшинств). Второе — это распространение информации о правонарушениях — главным образом через самиздатский бюллетень «Хроника текущих событий» (он выходил с апреля 1968 года).

То, что делало активистов движением, — это два «символа веры»: прин­ци­пи­альное ненасилие и основной инструмент борьбы — буква закона, принятого в стране, а также международные обязательства в сфере прав человека, кото­рые СССР обязался соблюдать.

Сначала они называли себя «правозащитники» или «Демократическое Дви­жение» (оба слова с большой буквы), потом — «инакомыслящие» (впо­след­ствии исследователи уточняли: «инакодействующие» — «мало ли кто был инакомыслящим»). Однажды иностранные корреспонденты, которые за­труднялись одним словом описать явление, которое в целом нельзя было охарактеризовать ни как правое, ни как левое, ни как оппозиционное, употребили тот же термин, каким в XVI–XVII веках называли английских протестантов, — dissidens (от лат. «несогласный»).

Тем не менее организации как таковой не было — каждый диссидент сам определял меру своего участия в общем деле: найти бумагу для самиздата, распространить, хранить его, самому писать воззвания или их подписывать или помогать деньгами политзаключенным.

У диссидентов не было лидер а, но были авторитеты: скажем, письма, которые писал Сахаров, или заявления Солженицына весили больше, чем высказывания другого человека. Для власти отсутствие иерархии было пробле­мой — если нет главы, невозможно ликвидировать одного и тем самым разрушить всю организацию.

Чего добивались диссиденты?

Диссиденты не планировали захватить власть в СССР и даже не имели кон­крет­ной программы по его реформированию. Все вместе они хотели, чтобы в стране уважались базовые права человека: свободы передвижения, вероисповедания, слова, собраний, а каждая группа в отдельности добивалась своего — еврейское движение занималось репатриацией в Израиль, движение крымских татар выступало за то, чтобы вернуться в Крым, откуда татары были де­пор­ти­рованы в 1944 году; христианское движение хотело открыто исповедовать Христа и крестить детей; диссиденты-заключенные го­лодали за то, чтобы соблюдались их права и выполнялись тюремные правила; кришнаиты хотели спокойно заниматься йогой и кормить своих детей вегетарианской пищей, не боясь, что их лишат родительских прав.

Главным образом диссиденты старались, чтобы как можно больше людей в СССР и за рубежом узнало о нарушениях и о том, что власть врет, когда говорит, что в стране соблюдаются права человека и все счастливы. Для этого использовался и самиздат, в частности «Хроника текущих событий», и разные способы передачи информации на Запад — домашние пресс-кон­фе­ренции, пересылка текстов через иностранных подданных и т. д. Но часто пострадав­шие получали и конкретную помощь: деньги или бесплатного адвоката. Скажем, Солженицын передавал все доходы от издания за рубежом «Архипе­лага ГУЛАГ» политзаключенным, а адвокат Софья Каллистратова бесплатно защищала самиздатчиков, крымских татар и евреев-отказников.

Почему диссидентам было так важно обращаться к Западу?

Сначала правозащитники не собирались «выносить сор из избы» и писали о своих открытиях советскому руководству, в крайнем случае — главам ком­партий стран Восточной Европы. Но в январе 1968 года четверых активистов самиздата осудили за то, что они опубликовали материалы по предыдущему громкому процессу — суду над писателями Синявским и Даниэлем 1965 года. Тогда двое других диссидентов написали «Обращение к мировой обществен­ности». В нем они описали процессуальные нарушения и попросили пересмо­тра дела при международных наблюдателях. Обращение было передано по ра­дио BBC на английском и русском языках, за ним по­сле­довала кампания против политических преследований, гораздо более мас­штабная, чем в 1965 году.

Это был первый случай такого официального выступления диссидентов против действий властей. В дальнейшем же они старались сообщить на Запад обо всем незаконном, что попадало в их поле зрения. Власть это раздражало: так слож­нее было делать «хорошую мину». Кроме того, информация, попадавшая на Запад, становилась инструментом экономического давления, своего рода санкций. Например, в 1974 году к закону о торговле США была принята по­правка Джексона — Вэника, согласно которой США ограничивали торговлю со странами, которые препятствуют свободной эмиграции. Из-за этой по­правки СССР, в частности, было трудно закупать компьютеры и приходилось действовать через подставные фирмы.

Другим раздражающим фактором для советского правительства были письма от международных комитетов ученых в поддержку коллег — как, например, в защиту биолога Сергея Ковалева, историка Андрея Амальрика, физиков Юрия Орлова и Андрея Сахарова — на такие обращения невозможно было не реа­ги­ровать: бюрократическая система была устроена так, что по факту каждого обращения нужно было проводить расследование, наказывать, при­ни­мать меры.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев подписывает Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Хельсинки, 1975 год AFP / Getty Images

Вывозить информацию помогали иностранные корреспонденты, которых звали на домашние пресс-конференции. (Интересно, что общение с иностранцами в целом для обычного советского человека выглядело вопиющим диссидент­ским актом — о каждом случае такого общения становилось известно властям.) Распространяя информацию таким образом, диссидентам удавалось, не меняя системы в целом, спасать или смягчать участь отдельных людей.

Сколько всего диссидентов было в СССР?

Точное число неизвестно, и зависит оно от того, кого, собственно, мы считаем диссидентом.

Если считать тех, кто образом привлек внимание КГБ (например, дал почитать самиздат) и был приглашен на так называемые «про­филактические беседы» с сотрудниками Госбезопасности, — это почти полмиллиона человек за 1960–1980-е годы. Если считать подписавшихся под разными письмами (например, под обращениями с просьбой разрешить эми­грировать или открыть храм или под письмом в защиту политзаключен­ных) — то это десятки тысяч людей. Если сократить диссидентское движение до ак­тивных правозащитников, адвокатов или составляющих обращения, то это сотни.

При этом надо учитывать, что многие ничего не подписывали, а тихо хранили дома архив «опасных» документов или перепечатывали на машинке за­пре­щен­ные тексты.

С трудом можно понять, сколько людей слушало запрещенные песни Галича или читало самиздат, но известно, что сигнал западных радиостанций прини­мали многие тысячи людей.

Опасно ли было быть диссидентом?

Официально власть не признавала, что в «счастливом» советском государстве есть «несогласные»: только уголовники или сумасшедшие могли заниматься антигосударственной деятельностью под маской защиты прав чело­века. Основных статей, по которым можно было расправляться с такими людьми, было четыре: «Антисоветская агитация и пропаганда»; «Рас­простра­нение заведомо ложных измышлений, порочащих советский го­су­дарственный и общественный строй»; «Нарушение закона об отделении церкви от государ­ства» и «Посягательство на жизнь и здоровье граждан под видом исполнения религиозных обрядов» (все осужденные по этим статьям в 1990-х годах были реабилитированы вне зависимости от «фактической обоснованности обвинений»).

Только за «агитацию и пропаганду» можно было попасть в политический лагерь (небольшая, как правило, зона для особо опасных преступников), по остальным — в обычные лагеря к уголовникам. Власти в момент поняли, что, несмотря на большие сроки, политическим желательнее попадать в лагерь «к своим», поскольку там они пребывали в кругу интеллигентных людей, учились друг у друга — например, юриспруденции и языкам.

Если брать статистику арестов, то она не очень высокая: в 1959 году КГБ ввел практику так называемого «профилактирования» — предупредительных бесед сотрудников органов с «инакомыслящими» — и на сто профилакти­ро­ван­ных приходится примерно один арестованный. То есть несколько десятков человек в год в Москве. В регионах — плюс еще несколько человек за все 1970–80-е го­ды. Полтора десятка человек умерли в тюрьмах и лагерях от болезней, спрово-цированных голодовками и избиениями.

Здание КГБ на Лубянской площади. 1989 год РИА «Новости»

Но кроме лишения свободы к диссидентам применялось множество других мер: могли выгнать с работы, из института, установить слежку или про­слуши­вание, отправить на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Людей, которые через это прошли, уже были тысячи.

Известен ряд случаев, которые можно назвать политиче­скими убийствами, но доказать это невозможно. Среди самых известных — нападение на перевод-чика Константина Богатырева в 1976 году и происшествие с математиком и организатором Еврейского народного университета Беллой Субботовской, которую в 1982 году при странных обстоятельствах задавил грузовик.

Боялась ли власть диссидентов?

Поскольку у диссидентов не было задачи свергнуть власть, то прямой угрозы они не представляли, но их действия постоянно доставляли неприятности руководству страны в целом и разным администрациям в частности.

Во-первых, неприятно было объясняться с западными компартиями, неудобно было заку­пать высокотехнологичное оборудование через подставные фирмы и быть жертвой санкций; неприятно было маленькому начальнику получать по шапке от вышестоящего за зэка. Политические заключенные за­брасы­вали тюремное руководство жалобами, которые нужно было про­токо­лировать и с которыми нужно было разбираться, ломая канцелярскую машину.

Во-вторых, диссиденты подавали плохой пример и смущали «правоверных» граждан, распространяя вредную информацию. Кроме того, было непонятно, как бороться с тем, что не имеет организованной структуры: кого сажать?

С другой стороны, КГБ был нужен внутренний враг, которого удобно было связать с внешним — Америкой, чтобы постоянно генерировать ощущение опасности. Это позволяло влиять на политические решения и получать дополнительное финансирование от КПСС.

Чего добились диссиденты?

Другой важный результат их деятельности — документирование проис­ходившего в 1960–80-е годы: это та часть истории, о которой бы мы сейчас не имели объективного представления без документов неофициального происхождения.

Четвертое — это внимание, которое обратили политики и психиатры всего мира на проблему использования психиатрии в политических целях благодаря деятельности Владимира Буковского.

Cбор самиздатских текстов, которые циркулировали в диссидентских кругах, подготовил последующие официальные публикации. Пример, не относящийся к их деятельности напрямую, но важный для культуры в целом: при жизни Высоцкого не было ни одного издания, а, когда появилась возможность пуб­ликоваться, тексты песен были уже собраны активистами Клуба са­мо­дея­тельной песни. Другой пример — переводы «Хроник Нарнии» Натальей Трауберг, которые до конца 1980-х ходили в самиздате и с которых потом делались официальные издания.

Деятельность диссидентов меняла общественный климат страны, де­монстри­руя существование альтернативного взгляда на порядок вещей и утверждая ценность человеческой жизни и гражданских прав. Тем самым диссиденты подготовили интеллектуальную альтернативу советскому строю, а также нынешнюю общественную активность: это преемственность прин­ципов правозащитной деятельности.

Митинг в поддержку Съезда народных депутатов СССР. Москва, Лужники, 21 мая 1989 года ТАСС

Что стало с диссидентским движением?

Движение стало растворяться с выпуском из тюрем политзаключенных в 1987 году (хотя последние выходили до 1992 года). После 1987-го появляется возможность издавать то, что раньше было самиздатом, большими тиражами и безнаказанно, появляется уличная активность — выступления, митинги. Традиционные инструменты устрашения перестают работать.

Источник

ДИССИДЕНТСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В СССР

Движение советских граждан, оппози­ционно настроенных по отношению к политике властей и ста­вивших целью либерализацию политического режима в СССР. Датировка – середина 60-х – начало 80-х годов.

Предпосылки

— Несоответствие провозглашенных в Конституции СССР прав и свобод граждан реальному положению дел.

— Противоречия советской политики в различных сферах (социально-экономической, культурной и т.д.).

— Отход брежневского руководства от политики десталиниза­ции (оттепели).

ХХ съезд и начавшаяся вслед за ним кампания осуждения «культа личности» и политика «оттепели» дали почувствовать населению страны большую, чем прежде, хотя и относительную, свободу. Но зачастую критика сталинизма перетекала в критику самой советской системы, чего власть не могла позволить. Сменивший в 1964 году Н.С. Хрущева Л.И. Брежнев и его команда достаточно быстро взяла курс на подавление инакомыслия.

Начало диссидентскому движению как таковому было положено в 1965 году арестом А. Синявского и Ю. Даниэля, опубликовавших на Западе одну из своих работ «Прогулки с Пушкиным». В качестве протеста против этого 5 декабря 1965 года в День советской Конституции на Пушкинской площади в Москве состоялся «митинг гласности». Этот митинг был не только ответом на арест Ю. Даниэля и А. Синявского, но и призывом к властям соблюдать собственные законы (на плакатах выступавших было написано: «Требуем гласности суда над Синявским и Даниэлем!» и «Уважайте советскую конституцию!»). 5 декабря можно назвать днем рождения диссидентского движения в СССР. С этого времени начинается создание широкой по географии и представительной по составу участников сети подпольных кружков, ставивших своей задачей изменение существовавших политических порядков. Именно с этого времени власти начинают целенаправленную борьбу с диссидентством. Что касается суда над Синявским и Даниэлем, то все же он был гласным (состоялся в январе 1966 года), хотя приговоры были достаточно суровыми: Синявский и Даниэль получили соответственно 5 и 7 лет лагерей строгого режима.

Символом диссидентства также стало выступление 25 августа 1968 года против советской интервенции в Чехословакию, состоявшееся на Красной площади. В нем участвовало восемь человек: студентка Т. Баева, лингвист К. Бабицкий, филолог Л. Богораз, поэт В. Делонэ, рабочий В. Дремлюга, физик П. Литвинов, искусствовед В. Файенберг и поэтесса Н. Горбаневская.

Цели диссидентского движения

Основными целями диссидентов были:

— демократизация (либерализация) общественно-политичес­кой жизни в СССР;

— предоставление населению реальных гражданских и поли­тических прав и свобод (соблюдение прав и свобод гражданина и человека в СССР);

— отмена цензуры и предоставление свободы творчества;

— снятие «железного занавеса» и установление тесных кон­тактов с Западом;

— конвергенция социалистической и капиталистической об­щественных систем.

Методы диссидентского движения

— Направление писем и обращений к официальным властям.

— Издание и распространение рукописных и машинописных изданий — самиздат.

— Создание нелегальных организаций (групп).

— Организация открытых выступлений.

Направления диссидентского движения

В нем можно выделить три главных направления:

— национальные движения (украинцев, литовцев, латышей, эстонцев, армян, грузин, крымских татар, евреев, немцев и других).

Этапы диссидентского движения

Усилия властей в борьбе с инакомыслием в этот период были в основном сосредоточены: на организации в КГБ специальной структуры (Пятого управления), ориентированной на обеспечение контроля за умонастроениями и «профилактики» диссидентов; широком использовании для борьбы с инакомыслящими возможностей психиатрических лечебниц; изменении советского законодательства в интересах борьбы с диссидентами; пресечении связей диссидентов с заграницей.

Практика диссидентского движения

Постараемся проследить за ходом событий, прежде всего, за деятельностью магистрального – правозащитного – течения диссидентского движения.

Вслед за арестом Синявского и Даниэля последовала кампания писем протеста. Она стала окончательным водоразделом между властью и обществом.

Происходило массовое распространение материалов самиздата антисталинской направленности. Наибольшую известность получили в эти годы романы Солженицына «В круге первом» и «Раковый корпус». Распространялись мемуары о лагерях и тюрьмах сталинской эпохи: «Это не должно повториться» С. Газаряна, «Воспоминания» В. Олицкой, «Тетради для внуков» М. Байтальского и др. Перепечатывались и переписывались «Колымские рассказы» В. Шаламова. Но наибольшее распространение получила первая часть романа-хроники Е. Гинзбург «Крутой маршрут». Продолжалась и петиционная кампания. Наибольшую известность получили: письмо в ЦК КПСС 43 детей коммунистов, репрессированных в сталинские времена (сентябрь 1967 года) и письма Роя Медведева и Петра Якира в журнал «Коммунист», содержавшие перечень преступлений Сталина.

В январе состоялась демонстрация в защиту арестованных, организованная В. Буковским, и В. Хаустовым. В демонстрации приняли участие около 30 человек. Во время процесса над «четверкой» у здания суда собралось около 400 человек.

В апреле 1968 года начала работать группа, выпускавшая политический бюллетень «Хроника текущих событий» (ХТС). Первым редактором хроники была Наталья Горбаневская. После ее ареста в декабре 1969 года и до 1972 года им был Анатолий Якобсон. В дальнейшем редакция через каждые 2-3 года менялась, в основном из-за арестов.

Редакция ХТС собирала сведения о нарушениях прав человека в СССР, положении политзаключенных, арестах правозащитников, актах осуществления гражданских прав. За несколько лет работы ХТС наладила связи между разнородными группами правозащитного движения. Хроника была тесно связана не только с правозащитниками, но и с различными инакомыслящими. Так, значительное количество материалов ХТС было посвящено проблемам национальных меньшинств, национально-демократических движений в советских республиках, прежде всего на Украине и в Литве, а также религиозным проблемам. Пятидесятники, иеговисты и баптисты были частыми корреспондентами Хроники. Значительной была и широта географических связей Хроники. К 1972 году выпуски описывали ситуацию в 35-ти точках страны.

За 15 лет существования «Хроники» было подготовлено 65 выпусков бюллетеня; распространение получили 63 выпуска (практически подготовленный 59-й выпуск был изъят при обыске в 1981 году; последний, 65-й, также остался в рукописи). Объем выпусков колебался от 15-20 (в первые годы) до 100- 150 (под конец) машинописных страниц.

Деятельность Инициативной группы сводилась к расследованию фактов нарушения прав человека, требованиям освобождения узников совести и заключенных в спецбольницах. Данные о нарушениях прав человека и количестве заключенных отправлялись в ООН и на международные гуманитарные конгрессы, Международной лиге прав человека.

Инициативная группа просуществовала до 1972 года. К этому времени 8 из 15-ти ее членов были арестованы. Деятельность Инициативной группы прервалась в связи с арестом летом 1972 года ее лидер ов П. Якира и В. Красина.

В учредительном заявлении указывались цели Комитета: консультативное содействие органам государственной власти в создании и применении гарантий прав человека; разработка теоретических аспектов этой проблемы и изучение ее специфики в социалистическом обществе; правовое просвещение, пропаганда международных и советских документов по правам человека. Комитет занимался следующими проблемами: сравнительный анализ обязательств СССР по международным пактам о правах человека и советского законодательства; права лиц, признанных психически больными; определение понятий «политзаключенный» и «тунеядец». Хотя Комитет был задуман как исследовательская и консультативная организация, к его членам обращалась масса людей не только за юридическим советом, но и за помощью.

С начала 70-х годов аресты диссидентов в столице и крупных городах значительно усилились. Начались особые «самиздатские» процессы. Любой написанный от своего имени текст подпадал под действие ст. 190 или ст. 70 УК РСФСР, что означало соответственно 3 или 7 лет лагерей. Усилились психиатрические репрессии. В августе 1971 года Министерством здравоохранения СССР была согласована с МВД СССР новая инструкция, предоставляющая психиатрам право насильственной госпитализации лиц, «представляющих общественную опасность» без согласия родственников больного или «иных окружающих его лиц». В психиатрических больницах в начале 70-х годов находились: В. Гершуни, П. Григоренко, В. Файнберг, В. Борисов, М. Кукобака и другие правозащитники. Диссиденты считали помещение в специальные психиатрические больницы более тяжёлым, чем заключение в тюрьмы и лагеря. Попавших в больницы судили заочно, и суд всегда был закрытым.

5 сентября 1973 года А.И. Солженицын направил в Кремль «Письмо вождям Советского Союза», что в конечном итоге послужило толчком к насильственной высылке писателя в феврале 1974 года.

Правозащитное движение фактически перестало существовать. Уцелевшие ушли в глубокое подполье. Ощущение, что игра проиграна, стало доминирующим.

К 1974 году сложились условия для возобновления деятельности правозащитных групп и ассоциаций. Теперь эти усилия концентрировались вокруг заново созданной Инициативной группы защиты прав человека, которую окончательно возглавил А.Д. Сахаров.

В 70-е годы диссидентство стало более радикальным. Основные его представители ужесточили свои позиции. То, что поначалу было просто политической критикой, обращается безапелляционными обвинениями. На первых порах большинство диссидентов лелеяли надежду на исправление и улучшение существующей системы, продолжая считать ее социалистической. Но, в конечном счете, они стали видеть в этой системе лишь признаки умирания и ратовать за полный отказ от нее.

После того, как в 1975 году СССР подписал в Хельсинки Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, ситуация с соблюдением прав человека и политических свобод превратилась в международную. После этого советские правозащитные организации оказались под защитой международных норм. В 1976 году Юрием Орловым была создана общественная группа содействия выполнению Хельсинкских соглашений, которая готовила отчеты о нарушении прав человека в СССР и направляла их в правительства стран-участниц Совещания, в советские государственные органы. Следствием этого было расширение практики лишения гражданства и высылки за рубеж. Во второй половине 1970-х годов Советскому Союзу постоянно предъявлялись обвинения на официальном международном уровне в несоблюдении прав человека. Ответом властей было усиление репрессий против хельсинкских групп.

1979 год стал временем генерального наступления на диссидентское движение. За короткое время (конец 1979 – 1980 годы) оказались арестованы и осуждены почти все деятели правозащитных, национальных и религиозных организаций. Значительно более жестокими стали выносимые приговоры. Многим диссидентам, отбывшим 10 – 15-летние заключения, назначали новые максимальные сроки. Ужесточился режим содержания политзаключённых. С арестом 500 видных лидер ов диссидентское движение было обезглавлено и дезорганизовано. После эмиграции духовных лидер ов оппозиции стихла творческая интеллигенция. Также снизилась общественная поддержка инакомыслящих. Диссидентское движение в СССР практически было ликвидировано.

Роль диссидентского движения

Источник