Свободные деньги (нем. Freigeld) — понятие введенное немецким экономистом Сильвио Гезелем, для того, чтобы обозначить деньги, используемые только как инструмент обмена (мера стоимости и средство обмена), но свободные от процентов.
В своих научных работах Гезель проводит разграничение между нормой процента и предельной эффективностью капитала и доказывает, что именно норма процента ставит предел темпам роста реального капитала. Кроме того, он отмечает, что норма процента — это чисто денежный феномен и что специфическая особенность денег, из которой вытекает значение процента на деньги, заключается в том, что владение деньгами как средством накопления богатства вовлекает их держателя в ничтожные издержки хранения, а такие формы богатства, как, например, запасы товаров, хранение которых связано с издержками, приносят в действительности доход только потому, что таков «порядок», установленный деньгами.
В основе идеи «свободных денег» (Freigeld) лежит представление о том, что хорошие деньги должны быть «инструментом обмена и больше ничем». По мнению Гезелля, традиционные формы денег предельно неэффективны, так как «исчезают из обращения всякий раз, как возникает повышенная в них потребность, и затапливают рынок в моменты, когда их количество и без того избыточно». Подобные формы денег «могут служить лишь инструментом мошенничества и ростовщичества и не должны признаваться годными к употреблению, сколь бы привлекательными ни казались их физические качества».
Вторым практическим применением взглядов Гезеля был эксперимент в 1932 году в австрийском городке Вёргль с населением 3000 человек. В результате эксперимента в городе был построен мост, улучшено состояние дорог, увеличились капиталовложения в общественные службы. Именно в это время, когда многие страны Европы вынуждены были бороться с растущей безработицей, уровень безработицы в Вёргле снизился за год на 25 %.
Когда более 300 общин в Австрии заинтересовались данной моделью, Национальный банк Австрии усмотрел в этом угрозу своей монополии и запретил печатание свободных местных денег. Несмотря на то, что спор длился очень долго и рассматривался даже в высших судебных инстанциях Австрии, ни Вёрглю, ни другим европейским общинам не удалось повторить этот эксперимент.
Одна из самых мощных систем свободных денег — швейцарский WIR (нем. Wirtschaftsring-Genossenschaft, хозяйственно-рыночный кооператив), насчитывающий 62 тысячи участников и обеспечивающий ежегодный оборот в эквиваленте 1 млрд 650 млн швейцарских франков (в настоящее время налог Гезеля не используют).
WIR был основан в 1934 году, как механизм преодоления платежного кризиса, сложившегося под влиянием великой депрессии.
В 1952 году кооператив отказался от взимания налога Гезеля со своей валюты «WIR» (currency code CHW) и сейчас используют ссудный процент (ссудный процент налагается только на внешних должников, члены кооператива кредитуются беспроцентно).
Логичным продолжением идей Гезеля являются разные варианты «торговых систем местного обмена» (Региональная валюта), существующие сегодня как в США, так и в Европе.
Беспроцентные деньги известны давно. Еще с XII по XV век в Европе использовались в обращении деньги, которые называли брактеатами. Их выпускали отдельные города-республики, крупные феодалы и даже епископства. Деньги эти использовались для обмена товаров и взимания налогов. Обычно, это была монета из сплава золота или серебра. Изношенные (тонкие) золотые или серебряные монеты заменялись один раз в год.
Они изымались из обращения, переплавлялись и заменялись на вновь отчеканенные. При этом их стоимость уменьшалась на 25%, которые изымались в качестве платы или «сбора за чеканку». Такие деньги было не выгодно накапливать, поскольку они ежегодно теряли часть своей стоимости. В результате человечеству явились Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, огромное количество произведений ювелирного искусства и памятников архитектуры. Люди вкладывали деньги в реальные ценности, а не создавали хранилищ звонкой монеты.
Но поскольку такие деньги использовались одновременно для взимания налогов, а номинал их постоянно уменьшался, то большой популярностью они не пользовались. Поэтому в конце XV века был введен так называемый «вечный пфенниг», то есть деньги, которые не обесценивались. Снова стали взиматься проценты, и в руках все меньшего количества людей сосредотачивались все большие богатства со всеми вытекающими из этого социальными и экономическими проблемами.
Гезель был преуспевающим немецким купцом в Буэнос-Айресе, начавшим изучать проблемы денег под влиянием кризиса конца 80-х годов XIX века, который был особенно сильным в Аргентине.
Сильвио Гезель объяснял этот феномен тем, что в отличие от всех других товаров и услуг деньги можно оставлять у себя практически без затрат. Если у одного человека есть корзина яблок, а у другого есть деньги, то владелец яблок будет вынужден продать их уже через короткий срок, чтобы не потерять свой товар. А обладатель денег может подождать, пока цена не придет в соответствие с его представлениями. Его деньги не требуют «складских расходов», а наоборот, дают «выгоду ликвидности», т.е., имея в кармане или на счете в банке деньги, можно ожидать того, когда наступит удобный момент или цена снизится до такого уровня, когда товар выгодно купить.
Гезель делает вывод: если бы мы смогли создать денежную систему, в которой деньги, как и все другие товары и услуги, требовали бы складских расходов (при этом в основу таких складских расходов следовало бы заложить в среднем 5% годовых, что в точности соответствовало бы тем процентам, которые платились в ходе истории за деньги), экономика была бы освобождена от подъемов и спадов в результате спекуляции деньгами. Он предложил создать в рамках этой денежной системы такие условия, чтобы деньги при этом «ржавели», т.е. облагались бы платой за пользование.
Подобное предположение, однако, далеко от истины. Уже через три года после смерти Гезеля (1930 год) профессор Йельского университета, ведущий специалист в области теории денежного обращения и кредита Ирвинг Фишер в работе «Марочные сертификаты» (Stamp Scrip) выразил восхищение теорией Гезеля: «Медицина многим обязана неподготовленным умам, по крайней мере, умам, неподготовленным в медицине. Даже Пастер, будучи профессиональным ученым, не был доктором, а ларингоскоп усовершенствовал, многие утверждают — даже изобрел, — видный испанский певец Мануэль Гарсиа. Недавно скончавшийся Сильвио Гезель был немецким предпринимателем и квазиэкономистом. Он жил в Аргентине и многие свои работы писал по-испански. В 1890 году, находясь в Аргентине, Гезель предложил заменить деньги «марочными сертификатами», теми самыми, что сегодня получили столь широкое распространение в нашей стране…» (США).
Вслед за Ирвингом Фишером теорию Гезеля признали прочие академисты, в том числе и британский авторитет авторитетов Джон Мейнард Кейнс. В середине 30-х Freigeld успешно вводились в Австрии, Швейцарии, Германии и — практически повсеместно — в Соединенных Штатах Америки в период «Великой депрессии». Казалось, делу Сильвио Гезеля обеспечено звездное будущее, однако очень быстро и его имя, и его теория оказались начисто вычеркнутыми из общественного сознания. Почему?
У всех попыток реализовать на практике теорию свободных денег в 30-е годы была общая судьба: в кратчайшие сроки (максимум — один год, а обычно — уже через два-три месяца) они демонстрировали феноменальные результаты по преодолению самых мрачных проявлений экономической депрессии — устраняли безработицу, радикально повышали сбор налогов, возрождали муниципальную активность, вызывали расцвет местной торговли и — главное! — ликвидировали дефицит живых денег, загнанных дефляцией в кубышки банковских сейфов.
После Второй мировой войны имя Гезеля вместе с его свободными деньгами окутали тайной и «заговор молчания со стороны академической науки» здесь ни при чем. Истинная причина кроется в пророчестве Кейнса, выведенном в эпиграф: идея Freigeld Гезеля не просто подрывает самые основы мировой финансовой системы, но и является наиболее действенным из реально существующих и, кроме того, многократно и успешно апробированным на практике способом ликвидировать диктат кредитных денег. В подобном контексте опасность для status quo мировой финансовой элиты, таящаяся в концепции Freigeld, несопоставимо выше, чем от всех вариаций на тему «Капитала» Маркса.
Аналогичные события происходили в Веймарской республике (1924-1933). После гиперинфляции 1923 г., в 1924 г. была введена рейхсмарка, таким образом, вернулись к золотому стандарту. То есть рейхсмарок было выпущено пропорционально имеющемуся в распоряжении республики золотому запасу. Каждая купюра соответствовала определенному количеству золота, и ее можно было поменять на это золото. Республика с золотой монетой просуществовала до «черной пятницы» 1929 г. Разразившийся после этого экономический кризис заставил рейхсбанк вернуть часть золотого запаса, взятого в кредит в США.
Рейхсмарка перестала соответствовать золотому номиналу, денег оказалось больше чем имеющегося в наличии золота. Чтобы избежать гиперинфляции тогдашний президент рейхсбанка Шахт начал постепенно сокращать объем находившихся в обороте денег. Образовался дефицит денег, который привел к повышению процентных ставок за кредит, в результате уменьшились капиталовложения в производство, стали сокращаться производство и торговля, далее банкротство фирм, значительный рост безработицы. Враз обнищавшее население стало требовать радикальных изменений в обществе, а далее появился на политической сцене Гитлер, которого взрастил международный капитал, дабы защитить себя от экспроприации со стороны населения Германии.
После окончания Первой мировой войны в 1918 году начало следующей предсказал Сильвио Гезель. Когда во всем мире говорили и писали о мире, возникали различные организации в защиту мира, он написал издателю берлинской газеты «Цайтунг ам миттаг» письмо следующего содержания: «Несмотря на то, что народы дают священную клятву заклеймить войну на все времена, несмотря на призыв миллионов «Нет войне!», вопреки всем надеждам на лучшее будущее, я должен сказать: если нынешняя денежная система сохранит процентное хозяйство, то я решусь утверждать уже сегодня, что не пройдет и 25 лет, и мы будем стоять перед лицом новой, еще более разрушительной войны. Я очень отчетливо вижу развитие событий.
Сегодняшний уровень техники позволит экономике быстро достигнуть наивысшей производительности. Несмотря на значительные потери в войне, будет происходить быстрое образование капиталов, которые вследствие избыточности предложения снизят проценты. Тогда деньги будут изъяты из обращения. Это приведет к сокращению промышленного производства, на улицы будут выброшены армии безработных. В недовольных массах пробудятся дикие, революционные настроения, снова пробьются ядовитые ростки сверхнационализма. Ни одна страна не сможет понять другую, и финалом может стать только война». Таким образом, изучая поведение рынка и зная роль ссудного процента в обществе, Сильвио Гезель абсолютно точно предсказал развитие политической ситуации в мире и даже сроки начала следующей мировой войны.
А теперь представьте, что ваш далекий предок положил в банк в год Рождества Христова 1 копейку под 4% годовых. Вы бы сегодня обладали состоянием, на которое смогли бы купить более 10 тысяч шаров из чистого золота размером с земной шар. Более точно любопытный читатель может посчитать сам.
Второй отличительной чертой современной мировой экономик является все ускоряющаяся концентрация капиталов у очень ограниченного числа лиц. Все большее число государств и народов нищают, и все меньшее число стран скапливает у себя богатства создаваемые трудом всего человечества. Такое же перераспределение за счет использования ссудного процента происходит внутри всех стран. Богатые становятся еще богаче, средние становятся бедными, а бедные окончательно нищают. Таким образом, по всему миру накапливается социальный материал огромной взрывной силы.
В ФРГ, в 1982 году были исследованы 10 групп разбитых по уровням годовых семейных доходов по 2,5 млн. семей в каждой. «Сопоставление получения и платы процентов для этих 10 групп населения показали, что 80% из них больше платят по процентам, чем получают, 10% получают примерно столько же, сколько и платят, а 10% самых богатых получают примерно в два раза больше, чем платят. Это и есть в совокупности та часть, которую потеряли первые 80% населения. Этот факт превосходно объясняет сущность механизма, может быть самого важного, позволяющего богатым становиться все богаче, а бедных делающего все беднее».
Вводятся следующие правила обращения наличных денег для граждан: данная купюра принимается в качестве платежа в течение месяца; с началом следующего месяца, вводится в обращения другая купюра, которая будет функционировать то же один месяц и т.д.; те граждане, у кого в начале очередного месяца на руках окажутся купюры предыдущего месяца, обязаны будут их поменять на купюры нового месяца, за что у них возьмут плату (штраф за изъятие денег из обращения) в размере 1% от стоимости обмениваемой купюры. С юридических лиц ежемесячно будет взиматься плата за обращение в размере 1,5% от суммы оставшейся на их счетах в последний день месяца. Номинал вновь выпускаемых денег строго приравнивается к национальной валюте. Банк, выпускающий такие деньги, будет обязан принимать их от граждан для обмена на национальную валюту с оплатой банку 0,5% за оказываемую услугу. Кредиты в данной валюте выдаются беспроцентные. Банк взимает с клиента плату за оказанную услугу и за риск, но не более 2% от суммы кредита.
Хотя нейтральные деньги не будут приносить своему владельцу проценты, однако они сохранят свою стабильную стоимость. Как только проценты на деньги исчезнут, инфляция будет не нужна и она сойдет на нет.
Кто получает кредит, тоже не платит процентов, а только премию (страховку) за риск и плату за администрацию кредита, которые и сейчас включаются в любой банковский кредит (обычно от 1,5 до 3,5%).
Банки продолжали бы функционировать как, и прежде, с той только разницей, что они были бы больше заинтересованы в выдаче кредитов, поскольку они тоже были бы подвержены действию механизма оплаты за деньги, находящиеся в их распоряжении. В свою очередь и банки должны иметь возможность «сдавать» излишние деньги в центральный банк для избегания налога.
Рассматриваемая система введения в оборот «нейтральных денег» смогла бы снять многие противоречия существующего в современном мире финансового порядка и способствовала бы организации более справедливой и эффективной экономики.
Изучая динамику современной финансовой системы находящуюся в непрерывном все углубляющемся кризисе, многие ученые приходят к выводу, что у человечества, использующего ссудный процент, две возможности:
• погибнуть от экономической и социальной катастрофы, либо • погибнуть от экологической катастрофы, поскольку современная финансовая система противоречит требованиям сохранения и поддержания экологической среды.
Карл Маркс считал, что корень зла кроется в прибавочной стоимости, и для восстановления справедливости необходимо изъятие этой стоимости у одного класса в пользу другого. Для Гезелля «зло» заключалось в кредитной природе денег, и необходимым условием для восстановления справедливости является ее ликвидация.
В поисках выхода из создавшейся ситуации Михаэль Унтергуггенбергер обратился к трудам известных экономистов, и в книге Гезелля «Естественный экономический порядок» нашел не только интересные теоретические выкладки, но и конкретные практические рекомендации. Унтергуггенбергер провел беседы с членами городского управления и влиятельными местными жителями и, заручившись их поддержкой, начал эксперимент.
31 июля 1932 года магистрат выпустил 5000 так называемых «свободных шиллингов», которые были покрыты такой же суммой обычных австрийских шиллингов в банке. «Новыми» деньгами выплачивались зарплаты и материалы, торговцы и предприниматели обязались принимать их в качестве оплаты. За пользование «свободными шиллингами» взималась плата, составлявшая ежемесячно 1%, т.е. 12% в год. Плата вносилась в конце каждого месяца в виде марки с номиналом 1% от стоимости банкноты, которая приклеивалась на оборотной стороне купюры, и без такой марки банкнота считалась недействительной. Доход от этого «налога на простой» поступал в городскую казну. Полученная магистратом плата составила 12% от 5000, то есть 600 «свободных шиллингов». Эти деньги были израсходованы на общественные нужды. Неудивительно, что любой человек, получавший «свободные шиллинги» в качестве оплаты, старался как можно быстрее их потратить. Со временем жители Вёргля даже стали оплачивать заранее свои налоги, чтобы избежать плату за пользование деньгами. Все городские служащие половину заработной платы получали «свободными шиллингами», а вновь поступившим на работу весь заработок выплачивался новыми деньгами.
В течение года 5000 «свободных шиллингов» побывали в обращении 46З раза, таким образом, было произведено товаров и услуг на сумму около 2З00000 шиллингов (5000 х 46З). Обычный шиллинг за это время был в обращении всего 21З раз.
Только за полгода эмиссия свободных денег обеспечила проведение общественных работ на сумму в 100 тысяч шиллингов: было заасфальтировано 7 улиц, проведены работы по улучшению 12 дорог, расширена канализационная система, построен мост, создан новый парк, а 50 безработных граждан получили рабочие места. В то время, когда многие страны Европы боролись с растущей безработицей, Вёргль стал единственным городом в Австрии с полной занятостью. С 1 января 1933 года в Вёргле началось строительство нового горнолыжного курорта и водохранилища для пожарной службы. Эдуард Даладье, премьер-министр Франции, специально приезжал в город, чтобы своими глазами увидеть это экономическое чудо.
Жители соседнего городка Кицбуля, вдохновленные успешным примером, решили провести подобный эксперимент у себя, и уже в январе 1933 года выпустили свободные деньги на 3000 шиллингов. Новые средства платежа принимались к оплате в обоих городах без ограничений. Летом 1933 года Унтергугенберген пригласил на встречу представителей 170 городов и деревень, и уже вскоре более двухсот австрийских общин высказали желание провести у себя подобный эксперимент. Это известие вызвало панику в Центральном банке; он заявил о своих монопольных правах на эмиссию и запретил печатать местные свободные деньги. Община предъявила Центробанку иск, но в ноябре 1933 года проиграла суд. Противостояние длилось долго, дело даже было отправлено в Австрийский Верховный суд, но город снова проиграл. С экспериментами было покончено.
Известно о попытке осуществления концепции Гезелля в рамках «Stampscrip Movement» («Движения за деньги-марки») в 1933 году в Соединенных Штатах. Более 100 американских общин, в том числе несколько крупных городов, высказались за введение денег, которые должны были действовать аналогично “свободным деньгам” Вёргля, однако эта инициатива не встретила понимания со стороны американских властей и, соответственно, успехом не увенчалась.
Государство пресекало инициативы по созданию дополнительных денежных систем и в других странах, в частности, во Франции. Единственным исключением, пожалуй, можно считать созданную в 1934 году швейцарскую валюту WIR. По сути, это взаимная кредитная система, где валюта по ценности равняется национальной, но не имеет процента. Каждый участник круга может получить WIR либо продавая товар и обслуживая кого-то еще в круге, либо в качестве беспроцентного WIR-кредита от координационного центра.
Конечно, концепция Гезелля не лишена недостатков, и у нее немало как сторонников, так и противников. Тем не менее, практика показывает, что система свободных денег вполне жизнеспособна как минимум при решении локальных проблем небольших сообществ или как антикризисная мера в период экономической депрессии.
(ссылка на полную статью в комментариях)
По сути описан процесс инфляции с той разницей что она была более явная для пользователей шиллингов
Хорошую Вы тему затронули, жму руку! Добавлю пять копеек )
И в новейшей истории нашей страны есть успешное примеры: фермеры башкирского села Шаймуратово ввели для своих работников подобные «талоны» (законодательство позволяет), что позволило им в считанные месяцы полностью оздоровить экономику своего хозяйства и всей округи.
Идея хорошая, но. Выглядит что это при водит к потребительству еще больше.
Так-то деньги и так постоянно обесцениваются из-за инфляции. Куда ж ещё-то! 🙂
Ну, тащемта, центробанки давно внедряет нечто подобное. В частности отрицательные ставки по депозитам у ецб.
Похоже, что как я и думал, сила экономики не в кол-ве денег, а в скорости их движения.
Дык, такое придумали лет на 900 раньше, в форме Брактеатов, которые раз-два в год теряли 25% стоимости.
А народ про биткоины говорит.
А вот тут реально работающий механизм
спасибо, познавательно, не знал про гезелля!
Не совсем понятно кто уплачивает это. 1% в месяц( наклеивая купон) и где берется этот купон.
Как выживают воспитатели в регионах?
Пообщался с молодой девушкой намедни. 25 лет. С моего района. Работает воспитательницой в детском садике. Чтобы работать, получала высшее педагогическое образование в ВУЗЕ (училась 5 лет).
Если взять среднестатистическую воспитательницу в садике в Чебоксарах (или другом среднестатистическом городе РФ) которая живет в квартире доставшейся от родителей. И ездит на работу не на машине, а на общественном транспорте.
Проезд в троллейбусе по безналичной оплате составит 22 рубля, за наличный расчет – 26 рублей. В автобусе – 23 и 27 рублей. В месяц это около 1500-2000р (если только на работу).
И остается чистым около 5000р. На питание, еду, житье бытье. В день это около 166,66. Много не покушаешь.
Может ли такая воспитательница позволить себе: машину, квартиру, услуги, досуг и отдых качественный в ЧЕБОКСАРАХ? Я думаю нет
Вот такие пироги. И как они живут?
Есть ли защита от инфляции?
Инфляция по Росстату: 8,1%
Инфляция по разным оценкам диванных экспертов: 15-30%
Список можно продолжать. Взяты известные компании из России, которые есть у меня в моём личном пенсионном портфеле. Если взять американские компании, то там всё примерно так же. Данные по чистой прибыли и выручке взяты по международным стандартам фин. отчётности, сравнивался 3 квартал (июль-сентябрь) 2021 года с 3 кварталом 2020 года. Данные по стоимости акций взяты с учетом выплаченных за период дивидендов.
Такие крупные компании как Газпром и Лукойл ещё не показали свои результаты, поэтому их здесь нет.
«Сбер» и «ВТБ» повысил ставки по ипотеке
ВТБ с 22 ноября повысит ставки до 9% годовых на готовое и строящееся жилье. Ранее о повышении ставок предупредил Сбербанк
«Сбер» в третий раз за год повысил ставки по большей части ипотечных программ. Ставка по ипотеке на жилье в новостройке выросла на 0,4 процентного пункта и составила 8,8%, следует из информации на сайте крупнейшего российского банка. Минимальная ставка по программе приобретения готового жилья на вторичном рынке начинается теперь от 8,7% (ранее — от 8,1%) для молодых семей, и с 9,1% (ранее 8,5% годовых) — для остальных.
Останов (2)
Продолжаем знакомиться с книгой Адама Туза «Останов. Как ковид потряс мировую экономику.»
Коротко для ЛЛ: угроза коллапса рынков заставила американцев рисовать триллионы долларов и снабжать ими весь мир. Помощь в изоляции потребовалась многим. Катастрофы не произошло, но цена оказалась велика.
Лавина решений мировых лидер ов была из ряда вон выходящей. Действовали все: если правительство запаздывало, компании, организации и просто физические лица действовали сами. В результате останов вызывался часто потребителем, который первым самоизолировался и прекращал активное участие в экономике.
Первым шоком был шок предложения. Перестали летать самолёты. Прекратился туризм. Остановились школы. Закрылись кинотеатры и рестораны. Одним из следствий было увеличение неравенства. Удалённо работать могут далеко не все, а как раз в основном более состоятельные. Также непропорционально сильно пострадали женщины, вынужденные сидеть дома с детьми, оставшимися без присмотра.
Следующим был шок спроса. В условиях неопределённости люди стали тратить меньше. Это больно отозвалось не только на туризме, но и, например, на текстильной промышленности. Чтобы сохранить рабочие места, развитые социальные государства обратились по примеру немцев к концепции частичной занятости. Но это в Европе. В Индии состоялся массовый исход из города в деревню. США болтались где-то посередине с их резко выросшей безработицей. Каждую неделю всё новые миллионы подавали заявления на пособие.
Колебания курса трежерей были плохой новостью для хедж-фондов, играющих на крошечной разнице между их ценой и фьючерсами. Они были вынуждены сгрузить свыше 100 миллиардов на рынок. На котором теперь царила паника. В таких условиях на сцену должен выйти заёмщик последней надежды. Конечно, это была ФРС. Начиная с 9 марта Трамп чуть ли не потрясал кулаками, требуя от Пауэлла решительных действий.
И деньги от ФРС пошли. Сначала сотни миллиардов на поддержку репо-сделок. 15 марта процентную ставку уронили в ноль (как уже случалось в 2008 году). Более того, ослаблялись условия для так называемых своп-линий, позволяющих обменивать на доллар мировые валюты в практически неограниченных количествах. На этот раз главным получателем долларовой помощи была не европейские, а азиатские банки. Шестерёнки этой системы приводились в движение не главами правительств, а незаметными чиновниками из высшего руководства центробанков, МВФ, БМР и крупных банков.
Подход Пауэлла к стабилизации рынков был триединым. ФРС предоставила займы нуждающимся компаниям. Далее, были созданы два органа по кредитованию крупных работодателей, которые скупали займы напрямую и у инвесторов. И, наконец, деньгами помогли и государственным и муниципальным учреждениям. Все эти действия вызвали генерацию доллара из воздуха темпом в миллион долларов в секунду! После того, как ФРС скупила активов на триллион долларов, рынок успокоился. Финансы потекли привычным маршрутом, обеспечивая устойчивое восстановление курсов акций.
Как водится, польза от восстановления распределилась неравномерно. Богатство мировых миллиардеров выросло на 1,9 триллиона. А насколько выросло Ваше?
Вот так, в который уж раз, центробанки стали конечным гарантом спокойствия в мировой экономике. Предыдущим случаем была мантра «Whatever it takes», запущенная председателем ЕЦБ Марио Драги во время спасения европейских финансов.
Хоть столь внушительные вливания побуждают задумываться о некоем «новом социальном договоре» в США, на самом деле финансовая политика государства и в этот раз послужила господствующим интересам и консервации неравентства, как это бывало и раньше. Адекватная страховка по безработице не возникла. Мигранты, работающие «вчёрную», остались за бортом. И т.д. и т.п.
Это была не стройная система господдержки, нет. Это был «запутанный и плохо скроенный монстр». Людям просто платили за то, что они не работают. Обеспечено это было госдолгом и печатью денег. Но платили не только простым работягам, сидящим дома с детьми. Платили и компаниям, и организациям. Неудивительно, что впрыснутые деньги пошли на повышение курса акций и займов. Даже молодёжь, получая свежие выплаты, бросалась спекулировать акциями. В таких условиях ФРС не нужно уже было покупать гособлигации. Этим уже занимались остальные. Но не все акции подорожали. Курсовой фейерверк затронул узкую группу счастливчиков во главе с цифровыми гигантами. Обычный бизнес часто продолжал балансировать на грани банкроства, как это было с торговыми сетями. Так дискриминационная природа коронавирусного кризиса запустила неистистовство на бирже, ведомое дневными розничными торговцами.
Мы видим, что пандемия заставила весь мир эмитировать деньги и влезать в долги не только для поддержки граждан, запертых в изоляции, но и для поддержания работы рынков капитала. Да, можно порадоваться вместе с автором, что ущерб от пандемии удалось ограничить. Но какой ценой?! Об этом не задумывались на волне страха. Между тем, и вирус не ушёл, и в долгах все, как в шелках. Следующего чёрного лебедя ждать недолго. Чем ответят тогда, снова деньги с вертолёта разбрасывать? Адам уверяет об отсутствии инфляции. Это было в 2020 кризисном году. А сегодня нарисованные триллионы уже надувают инфляционные пузыри по всему миру.
