что такое демонизм у человека
Значение слова «демонизм»
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
Для демонизма типично не столько абсолютное принятие зла, сколько раскрытие положительных черт во внешне отрицательном образе. Черты из которых слагается облик демонического героя это — неприятие мира и мирового порядка («Мировая скорбь»), пессимистическая переоценка этических и религиозных норм, одинокий бунт против существующих социальных отношений во имя неограниченной свободы личности. Это приводит к «тяготеющим на его душе» тайным преступлениям, несмотря на присущую демоническому герою любовь к «страждущему человечеству».
Необходимость сюжетного и композиционного выявления этих черт, в частности противоречия между внешне отрицательным и внутренне положительным образом демонического героя, приводит к сюжетике романа ужасов, композиционной технике тайны, построенным на резких контрастах в характеристиках.
В основе демонизма лежит ярко выраженное сексуальное желание, анархический бунт, характерный для психоидеологии общественных групп и классов, оказавшихся «под колесом истории». Действительно, демонизм как форма сюжетики особенно типичен для стилевого комплекса дворянского романтизма, — таковы демонические герои Байрона («Каин», «Манфред», «Преображенный урод», «Лара», «Корсар» и т. д.), А. де Виньи («Элоа»), Лермонтова («Демон») и др.
Перетолкование наблюдаемых социальных несправедливостей в «неискоренимую» несправедливость мирового порядка или полное устранение социального момента и перенесение бунта демонического героя исключительно в область религиозных и этических норм отличает этот характер от близкого к нему многими мотивами образа «благородного разбойника». Выдвинутого в качестве выразителя революционных настроений буржуазной литературой XVIII века («Разбойники» Шиллера и так далее). С другой стороны, наличие в демоническом герое момента бунта позволяет после канонизации этого образа в романтической поэтике буржуазному романтизму вводить в него и элементы революционных настроений. Таковы, например, демонические герои В. Гюго («Рюи-Блаз», «Человек, который смеется» и другие), в мещанском романе снижающиеся до фигуры загадочного благодетеля несчастных и карателя тайных преступлений («Граф Монте-Кристо» Дюма, «Парижские тайны» Сю).
Этимология слов демон и демонизм
В наше нелёгкое и неспокойное время слова ДЕМОН, ДЕМОНИЗМ, ДЕМОНИЗАЦИЯ можно услышать не так уж и редко. Даже часто. Некоторые из нас, не исключая и автора этих строк, употребляли и употребляют эти слова для обозначения негативных явлений и влияний.
А что означает слово ДЕМОН? Какова его суть?
Из словарей ясно, что это слово древнегреческого происхождения. Например, Википедия даёт нам такие примеры толкования его в русском языке:
В БОЛЬШОЙ СОВЕТСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ:
В греческой религии и мифологии всякое божество или дух-хранитель, способствующий или препятствующий человеку в исполнении его намерений. Термин для обозначения духов, обычно злых, в других религиях.
В СЛОВАРЕ ЕФРЕМОВОЙ:
1) Добрый или злой дух, оказывающий влияние на жизнь и судьбы людей (в античной мифологии).
2) Злой дух: Черт, Сатана, Дьявол и т.п. (по христианским представлениям)
В СЛОВАРЕ РУССКИХ СИНОНИМОВ:
черный, дух, ночница, трясавица, дворовик, шуликун, овинник, кентавр, дворовой, инкуб, сатана, окаянный, джинн, сатир, азазел, ракшас, нечистый дух, дьявол, враг, полевик, кабир, бес, мара, черт, сирена, водяной, нечистая сила, лихорадка, суккуб, нечистый, горгулья, велиар, лукавый, якши, чертяка, анчутка, силен, вельзевул.
А почему ДЕМОНОВ называют демонами?
Словари нам подскажут, что в Древней Греции было слово «даймон» (божество). Вот оттуда, мол, это слово и есть. Дальше, мол, рассуждать нечего.
Так ли уж нечего? Выходит, называя что-либо демоническим, мы не раскрываем природу или истинное значение этого слова, а лишь привязываем его к какому-нибудь рогатому или безрогому чёрту. И всё!
Нет, так не пойдёт. Нужно, как говаривал Козьма Прутков, «зреть в корень» а не на фольклорный антураж. Ведь у слова ДЕМОН тоже имеется корень. Этот корень МОН. По древнегречески «монос» — означает «один, единственный» а «монас» — единица, простая сущность. Все мы знаем такие производные от этих древних слов, как МОНО, МОНАДА, МОНОЛИТ, МОНАРХ, МОНАХ, МОНОГАМИЯ, МОНОГРАФИЯ, МОНОЛОГ, МОНОПЛАН, МОНОМ, МОНОПОЛИЯ, МОНОТИП, МОНОТОННЫЙ, МОНТАЖ… Эти слова обозначают нечто единое, единственное, объединённое, или производные от этого единого.
Есть также философия МОНИЗМА, которая формулируется так:
МОНИЗМ (от греч. monos — один, единственный) — рассмотрение многообразия явлений мира в свете одного начала, единой основы всего существующего. В этом смысле термин «М.» впервые использован X. Вольфом, называвшим монистами тех, кто признает только одну, основную субстанцию.
МОНИЗМУ противопоставляют два других вида философии: ДУАЛИЗМ, подразумевающий всеобщую двойственность сущего, и ПЛЮРАЛИЗМ, подразумевающий вот что: Плюрализм (от лат. pluralis — множественный) — философская позиция, согласно которой существует множество различных равноправных, независимых и несводимых друг к другу форм знания и методологий познания (эпистемологический плюрализм) либо форм бытия (онтологический плюрализм). Плюрализм занимает оппонирующую позицию по отношению к монизму.
Последнее утверждение очень интересно. Выходит, ПЛЮРАЛИЗМ (привет Михал Сергеичу Горбачёву!) – это противоположность МОНИЗМУ, и никак иначе!
Постойте, а как же тогда рассматриваемый нами ДЕМОНИЗМ? Куда его деть и чему его противопоставить?
Ведь как ни крути, и какими завесами рассуждений ни отгораживайся, а только противоположностью МОНИЗМУ будет именно ДЕМОНИЗМ. Префикс ДЕ, нередко встречающийся в международных терминах, часто (не всегда, но часто) как раз и указывает на то, что всё, что последует за этим ДЕ, будет отрицаться. Например, с этой приставкой мы знаем такие слова: ДЕМОБИЛИЗАЦИЯ, ДЕМОРАЛИЗАЦИЯ, ДЕМОНТАЖ, ДЕНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ, ДЕНОНСАЦИЯ и другие.
Получается, что ДЕМОНИЗМ – это отрицание МОНИЗМА (в самом что ни на есть буквальнейшем смысле этого слова!). В этом контексте обожаемый нашим бывшим президентом Горбачёвым термин ПЛЮРАЛИЗМ означает лишь вариант этого ДЕМОНИЗМА, когда части не желают объединяться в единое целое и настаивают на своём эгоистическом праве быть на особицу по отношению ко всему прочему миру.
Значит, ДЕМОН – это противник ЕДИНОГО или БОГА не только по фольклорным понятиям, но и по корневому значению. Он, ДЕМОНИЗМ, противник ЕДИНСТВА и сторонник РАЗЪЕДИНЕНИЯ.
Может быть, именно поэтому Советский Союз не перестроился, не изменился эволюционно, не преобразился во что-то лучшее и более достойное, а буквально РУХНУЛ, ДЕСТРУКТУРИРОВАЛСЯ и ДЕМОЛИЗИРОВАЛСЯ. Он попал под власть ДЕМОНОВ НАЖИВЫ и ВОРОВСТВА, за что мы все сейчас и расплачиваемся топтанием на месте в лучших своих отраслях и полной или частичной ДЕГРАДАЦИЕЙ в качествах не самых передовых.
Тогда возникает вопрос: А нужно ли нам и дальше придерживаться доктрины скрытого ДЕМОНИЗМА? Или всё же вернуть нашу великую державу на прямую дорогу МОНИЗМА? Других путей в мире нет. ИЛИ – ИЛИ! Или БОГ – или ДЕМОН!
Я лично выбираю МОНИЗМ и БОГА.
Но каждый это должен решить для себя сам, и только сам. И пусть никакие лукавые новомодные термины нас с вами больше не обманут!
Демонизм как сущность творчества
(Теория визионерского искусства К.Г.Юнга. (1)
2.
Красота движет нами, а не мы создаём красоту.
К. Юнг, «Человек первозданный».
3.
Юнг отрицал мнение, согласно которому творчество есть вид болезни, безумия, патологии, невроза. «Ошибочно – пишет Юнг – переносить особенности личности творца на его произ ведение» /4/. Творчество – вдохновенье всех сил личности, высшее проявление эстетических способностей под руководством Духа. По Юнгу, творец лишь питательная среда для самосущ ности, которая распоряжается его силами, в соответствии со своими законами и делая себя тем, чем хочет стать. «Произведение» выходит в реальность как нечто цельное, готовое, оно голос глубин Самости. Но воплощается оно в факт рукописи по частям,через творца, согласно диалектике целого и частей. В целом Произведение навязывает себя его создателю, «водит его рукой» /5/. Оно «диктует свою форму» подчас и наперекор автору. Творящее бессознательное – это как бы «живое существо в душе автора» /7/. «Мы уже не индивиды», «сам Род говорит в нас.» /8/. Это искусство как самовыражение, как самодостаточная красота, как мир идеальной реальности. В соответствии с опытом, Юнг допускает два типа творчества –«психологический», более личностный,сознательный и «визионерский», до- и сверх-человеческий. Разница между ними – в степени осознания влияния Духа. Но если первый тип творчества в своей оптималь ности есть прежде всего поэтизация и одухотворение обыденности, связь с более привычными и обычными для среднего человека явлениями, визионёрство предпочтительнее.Пусть оно нечто более чуждое для нас, порою странное, порою выражающее вещи предельно трагичные, неприятные, возвышенные, символические, глобальные, глубинные и таинственные. Визионеры плохо приспосабливаются к обычному миру с его ценностями, растрачивают своё время и психическую энергию в основном на творчество, «создают образы страшные, гротескные, фантастические» /9/. Через них говорит Прапереживание, хаос истины и истина хаоса. Визионеры это не только люди искусства, но и вообще духовидцы, пророки, безумцы /не все/, злодеи-интеллектуалы, не только созидатели, но и разрушители. Истинный демонизм опасен для жизни и нравственных устоев творца, но в творчестве он созидает всё великое. Поэтами-визионёрами были Данте, Гёте, Вагнер, Ницше… Визионером-писателем был Флобер… Как бы там не было, но в искусстве плоды визионёрства наиболее этичны. К тому же, автор, формируя великие образы, сам формируется ими как личность. Например, Гёте становится психической составной «Фауста, символа, начала немецкой Души» /10/. Так само Творчество созидает нас, созидая через нас.
(Статья опубликована в моей книге «Антитезы и пересечения»,Уфа, «Вагант»,2009.)
Демонизм в человеческой природе
Так уж получилось, что человеческое существо одарено двумя противоположными началами, из-за этого люди так любят развивать дуалистические идеи в религии и философии. Двойственность присуща человеку во-первых из-за двухполушарности его мозга, во-вторых из-за присутствия в его глубинной психике двух основных архетипических начал Зверя и Духа.
Задача Духа вырвать человека из земного существования, способствовать освобождению души и в конечном итоге выходу из сансары, единению с Абсолютом, попаданию в царство Небесное и.т.д.
Задача Зверя прямопротивоположна. Зверь всеми силами пытается удержать человека на земле используя для этого все доступные средства. Делает он это при помощи семи своих щупалец. Семь человеческих слабостей, пороков, или же смертных грехов, воплощают собой щупальца Зверя, который изо всех сил держит душу человека на Земле. Имена этих упалец:
3. Чревоугодие (обжорство)
5. Алчность (жадность)
7 демонов человечества обитают как в каждом отдельном человеке так и на плане человечества в целом. Как и начало демоническое, начало духовное присутствует в каждом человеке и на плане Человечества в целом. Бог есть Любовь, потому Дух освобождает человека через любовь. Любовь дает человеку ощущение своей целостности со Вселенной и Творцом (без любви гордыня), способность видеть вещи такими какие они есть (без любви зависть), способность воспринимать и насыщаться духовной пищей (без любви чревоугодие) умение получать удовольствие от того что имеешь, а не от мыслей обладании чем-то (без любви алчность). Умение любить людей (без любви похоть). Власть над своей природой (без любви гнев). Умение наслаждаться жизнью (без любви уныние). Потому каждому демону противостоит отдельная персонификация Духа, проявляющая себя через Любовь. Условно говоря, внутри Человека постоянно идет война между ангелами и демонами, где главный трофей это душа. Война эта идет не только внутри отдельных людей, но и внутри Человечества в целом.
Демоническая природа не есть нечто враждебное, она лишь проявление более древних частей нашей психики, нашего животного начала, потому всякое отклонение от этой природы она считает чем-то вредным и бессмысленным. В противовес духовное начало появилось несколько позже и в свою очередь видит во всем животном препятствие к освобождению души.
Перед человеком стоит выбор, кем ему быть. Путь зверя привлекателен прямым и простым удовольствием от удовлетворения своих желаний секса, еды, отдыха, эмоциональной разрядки, желания чувствовать свое превосходство над остальными собратьями, накопить вокруг себя побольше благ и всех производных от этих желаний. Путь же духа лежит через боль и страдание, через работу над собой и обуздание своих животных инстинктов, поэтому для многих он менее притягателен. Любая попытка встать на путь духа встречает яростное сопротивление, от какого-либо демона, а то и от всех сразу, а если же такое становление все же свершилось они изо всех сил пытаются «зазаемлить» идущего. Демон гордыни нашептывает мысли о своем превосходстве, демон алчности подталкивает накопить ЕЩЕ БОЛЬШЕ благодати (праны, энергии и пр.), демон похоти стремится спустить любовь до блуда и.т.д.
Бывает, что душа отдельного человека особенно важна для общечеловеческого Зверя и тогда тот усиливает какого-либо личного демона человека и тогда тот (или те) получают особую силу. Демон может вмешиваться в мысли, продуцировать нужные ему эмоции, проэцироваться во внешних людях, подстраивать нужные ему ситуации и многое другое. В таком случае личный Дух бывает просто не в силах справиться и если человек осознает ситуацию и хочет ее изменить, он может обратится к общечеловеческому духу, чтобы усилить, какого либо из своих ангелов. Так противовес усиленному демону похоти, может выступить ангел любви, а в противовес демону гнева ангел смирения.
Чем сильнее энергетика человека тем сильнее становятся его демоны, поскольку возрастает его влияние на людей, а соответствнно влияние его персональных демонов на персональных демонов других людей. Многие черные колдуны сознательно выступают демоническим каналом, получая за это особые возможности соответственно в противовес есть люди выступающие прямыми каналами Духа.
Голос Духа и голос Демона очень просто отличить. Дух никогда ничего не приказывает и ни к чему не принуждает. Дух всегда дает свободу выбора. Дух никогда не навязывает своей позиции, потому что невозможно освободить человека против его воли. Демон же действует как раз наоборот: принуждает, подчиняет, приказывает и пр.
Крайней степенью победы Демона над Духом есть одержимость. При одержимости демон получает полный контроль над человеком. Одержимость не есть нечто сверхъестественное, как это любят показывать в голивудских фильмах. Многие люди в той или иной степени одержимы демонами и в то же время, могут быть вполне социальными и на первый взгляд адекватными.
Какое начало в себе развивать выбор каждого человека и нельзя сказать однозначно, что какое-то из них плохое, а какое-то хорошее. Истинное бессмертие не всем нужно, с другой стороны не всем нужно пресыщать свои желания. Самое главное, никогда не нужно бороться ни с одним из начал, особенно с демоническим. Сознательна борьба с внутренними демонами, воспринимается ими как прямая агрессия и соответственно они тут же получают усиление от общечеловеческого Зверя и начинают отбиваться. На пути Духа, стоит не бороться с демоном, а просто не поддаваться ему. Постоянное присутствие искушения делает Дух сильнее, и когда демоническая природа теряет свою обитель, земное тело, Душа на сильных крыльях закаленного в земной борьбе Духа улетает в свой Рай (Нирвану, Царство Небесное и.т.д. тут уж каждому по вере)
Так что удачи вам на пути, каким бы он не был.
Авторский материал, который также можно прочитать в журнале «Магия, Мистика, Оккультизм»
Демонизм
Демонизм — явление литературной сюжетики, построенное на функциональном перемещении традиционных (в частности, установленных богословской традицией) отрицательных и положительных характеров и введении отрицательного характера в качестве героя.
Для демонизма типично не столько абсолютное приятие зла, сколько раскрытие положительных черт во внешне отрицательном образе. Черты из которых слагается облик демонического героя это — неприятие мира и мирового порядка («Мировая скорбь»), пессимистическая переоценка этических и религиозных норм, одинокий бунт против существующих социальных отношений во имя неограниченной свободы личности. Это приводит к «тяготеющим на его душе» тайным преступлениям, несмотря на присущую демоническому герою любовь к «страждущему человечеству».
Необходимость сюжетного и композиционного выявления этих черт, в частности противоречия между внешне отрицательным и внутренне положительным образом демонического героя, приводит к сюжетике романа ужасов, композиционной технике тайны, построенным на резких контрастах в характеристиках.
В основе демонизма лежит ярко индивидуалистическое отталкивание от действительности, анархический бунт, характерный для психоидеологии общественных групп и классов, оказавшихся «под колесом истории». Действительно, демонизм как форма сюжетики особенно типичен для стилевого комплекса дворянского романтизма, — таковы демонические герои Байрона («Каин», «Манфред», «Преображенный урод», «Лара», «Корсар» и т. д.), А. де Виньи («Элоа»), Лермонтова («Демон») и др.
Перетолкование наблюдаемых социальных несправедливостей в «неискоренимую» несправедливость мирового порядка или полное устранение социального момента и перенесение бунта демонического героя исключительно в область религиозных и этических норм отличает этот характер от близкого к нему многими мотивами образа «благородного разбойника». Выдвинутого в качестве выразителя революционных настроений буржуазной литературой XVIII века («Разбойники» Шиллера и так далее). С другой стороны, наличие в демоническом герое момента бунта позволяет после канонизации этого образа в романтической поэтике буржуазному романтизму вводить в него и элементы революционных настроений. Таковы, например, демонические герои В. Гюго («Рюи-Блаз», «Человек, который смеется» и другие), в мещанском романе снижающиеся до фигуры загадочного благодетеля несчастных и карателя тайных преступлений («Монте-Кристо» Дюма, «Парижские тайны» Сю).
См. также
В статье использован текст из Литературной энциклопедии 1929—1939, перешедший в общественное достояние, так как автор — R. S. — умер в 1939 году.