что такое бык и корова

Быки и коровы

Быки и коровы — логическая игра для двоих игроков. Для игры достаточно иметь бумагу, ручку и уметь считать. Также игра может называться «цифры» или «цвета».

Содержание

Правила игры

Задумано тайное число «3219».

Попытка номер: «2310».

Результат: две «коровы» (две цифры: «2» и «3» — угаданы на неверных позициях) и один «бык» (одна цифра «1» угадана вплоть до позиции).

Игроки делают попытки угадать по очереди. Побеждает тот, кто угадает число первым.

Вариации игры

Существует вариант [неавторитетный источник? 661 день] игры со словами. То есть игрок загадывает слово, обычно из 5 букв (в именительном падеже единственном числе по правилам игры «балда»), и задача противника — угадать его, используя в качестве попыток такие же корректные слова из словаря русского языка.

Алгоритм

В общем случае количество вариантов для k-значного числа в N-ричной системе счисления без повторений, будет равно числу размещений: .

В случае варианта с повторениями количество вариантов будет равно .

Реализации

Существует множество вариантов компьютерной реализации игры, в том числе для мобильных телефонов и мобильных компьютеров.

Настольные игры Mastermind популярны во всём мире. Наиболее распространены вариации:

Ссылки

Примечания

Полезное

Смотреть что такое «Быки и коровы» в других словарях:

Подсемейство Быки (Bovinae) — Быки самые крупные из полорогих. Это могучие и сильные животные. Массивное тело их покоится на крепких конечностях, тяжелая, широкая, низкопосажен ная голова как у самцов, так и у самок увенчана рогами, толстыми и короткими у одних видов … Биологическая энциклопедия

Подсед — иначе мокрец (ветерин.) экзема сгибательной задней поверхности путового состава. Выделена она под отдельным названием только вследствие гораздо большей частоты своего появления, сравнительно с экземами других частей тела лошадей, см. Экзема и… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Ушас — (санскр. Ushâs заря) олицетворение зари в индийской мифологии, один из самых поэтических образов индоевропейского мифологического творчества. Около 20 гимнов Ригведы посвящено прославлению вечно юной и прекрасной богини У. Она принадлежит, таким… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Исландия — I (Island или Eisland) о в, принадлежащий Дании, между 63° 24 66° 33 сев. шир. и 24° 39 13° 31 зап. д. (Гринвич); 104785 кв. клм. На С., З. и В. глубокие фиорды; на Ю., над морем, оставляя узенькую береговую полосу, поднимаются плоскогорья.… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Лифляндская губерния — I средняя из трех Прибалтийских губ. России, расположена на берегу Рижского залива Балтийского моря между 56° 34 16 и 59° 4 28 с. ш. Фигура губ. довольно правильный прямоугольник с наибольшею длиною 246 в. и шириною 198 в. Границы: с С… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Форарльберг — (Vorarlberg) самая маленькая из коронных земель Австро Венгерской монархии, принадлежащая к Цислейтанской части ее, с отдельным областным устройством, собственным областным ландтагом и областным управлением, но в административном отношении… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Черно-пёстрая порода — крупного рогатого скота, порода молочного направления продуктивности. Утверждена в 1959. Благодаря различию свойств исходного местного скота, природных условий и уровня племенной работы Ч. п. п. имеет особенности в различных районах… … Большая советская энциклопедия

Скотопромышленность — составляет одну из важных отраслей мировой торговли, являясь для таких скотоводческих стран, как Россия, основным фактором успешного развития экономической жизни. Общий оборот С. всего мира достигает в среднем до 1181 млн. пд. в год. Главными… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Млекопитающие* — (Mammalia) высший класс позвоночных животных. Основные их признаки следующие: тело покрыто волосами; обе пары конечностей служат по большей части как ноги; череп сочленен с позвоночником двумя затылочными бугорками; нижняя челюсть сочленяется… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Мясо* — Содержание статьи: I) состав М.; II) употребление М. в пищу; III) санитарный надзор. I) Состав М. Главной составной частью М., как пищевого продукта, являются поперечно полосатые мышцы убитых животных; в продажном М. к мышцам, в различных… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Теротеизм — (поклонение животным, зоолатрия) некогда универсальная форма религиозного мышления, сохранившаяся до настоящего времени у всех диких и варварских племен и даже у некоторых более или менее культурных народов (браминистическая Индия, Египет).… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Источник

Что символизируют бык и корова в Ведической традиции.

Что символизируют бык и корова в Ведической традиции.

Что символизируют бык и корова в Ведической традиции. В ведической традиции много разных символов, которые выглядят по-разному. Часто они символизирую упаи, метод духовной реализации. В Упанишадах все написано прямым текстом – «делай раз, два и три…», хотя тоже бывают образы и метафоры. А вот в пуранах мы будем читать много красивых историй про Богов и Божеств, про людей и асуров, про противостояние асуров, демонов и Богов, про любовные взаимоотношения между Божествами, про преданность и т.д. И простой обыватель воспринимает это просто как сказку, миф. Однако это прямые, метафоричные указания на практику и то, как все устроено на самом деле.

Коснусь нескольких символов сегодня. Например, везде мы встретим такой символ, как бык или корова. У Шивы ездовое животное – это бык Нанди. Кришна — пастух, который пасет стадо коров и они его слушают беспрекословно. Кришна – очень любит масло, которое взбивают из коровьего молока. Так же есть знаменитая корова Камандхена, корова исполняющая любые желания. Корова великого мудреца Васиштхи Нандини. Также в дзене мы встретим этот символ, когда будем слушать наставления по концентрации.

О чем говорит нам этот символ?

Прежде всего – это имеет отношение к практике. Бык Нанди символизирует внимание, которое всегда находится у стоп Шивы. Внимание, которое становится преданностью. Внимание, которое направленно всегда на Бога. А Шива – это настоящий момент. Поэтому мы видим, что нам рекомендуют так же как Нанди, концентрировать внимание на настоящем моменте, на Боге.

В дзене, в наставлениях по медитации вы найдете такую практику, как «пасти быка». Что означает тренировку концентрации. Бык – это внимание. И его следует направить на объект концентрации. Но внимание, также как бык, будет отвлекаться на что-то другое. Бык всегда ищет удовольствия и ходит по лугу в разных направлениях. Но нам следует взять его «за кольцо в носу» и привести обратно к объекту концентрации, как только он отвлекся.

Нанди – это не просто внимание, это преданное внимание. Это уже развитая концентрация, и такая сильная Любовь к Богу, что концентрация уже безусильная. Это тотальное, однонаправленное внимание на Источник! А то, что Шива ездит на Нанди, это олицетворение самоотдачи Богу, когда «не моя, но твоя воля, Господи».

Точно также и коровы Кришны олицетворяют такую преданность, любовь и внимание. В истории с Кришной есть еще и гопи, гопалы, пастушки и пастухи, которые олицетворяют души, устремленные к Богу. Само понятие пастуха в этой истории означает человека, практикующего медитацию. Того, кто пасет быка/корову, свое внимания, и направляет внимание к Богу. А Любовь к Кришне делает этот процесс легким и естественным.

Кроме этого бык и корова в этих историях — это символ прирученных животных инстинктов. В практике и в преданности к Богу мы должны научиться управлять инстинктами, а не вестись у них на поводу. Как Нанди управляется только Шивой, так и человеческая и животная природа должна подчиняться Высшей Истине.

Также тут можно расширить символизм – коровы. Корова дает молоко, то есть ваша концентрация на Боге приносит результаты. И эти результаты могут быть разными, но Кришна ест только масло. А масло — это еще один символ, который олицетворяет Чистую преданность, Безусловную Божественную Любовь, Высшую Истину, Высшую Мудрость, Амриту. И чтобы получить масло, нужно взбивать молоко. Что олицетворяет пахтание ума. А это прямое указание на медитацию, на работу с собой, и внутреннюю трансформацию. В результате такого пахтания, должно уйти все временное и наносное, все идеи и концепции, вассаны и тенденции, а остаться только Высшая Истина.

Такой же символизм и у истории пахтания Мирового Океана, в котором принимали участие вся троица Богов (Шива, Вишну и Брахма), а также Божества и Демоны. Только в результате пахтания, из Мирового Молочного Океана, появились различные дары, среди которых и Корова Камадхену и Амрита и еще много всего интересного, о чем расскажу отдельно.

Коровы Камандхену и Нандини – это коровы исполняющие желания. Что олицетворяет, что на каком-то этапе практики, могут появиться сидхи, желания начинают исполняться быстро и легко. Но это не самое главное, это просто дополнительные бонусы. И если этого не понимать, то ваш бык внимания будет пастись не у стоп Бога, а бежать на поводу у алчности, и тогда все результаты практики будут потеряны. О чем и рассказывается в истории о пахтании Мирового Океана и еще во многих других историях об асурах, которые спускали за раз все плоды своей медитации.

Но если вы полностью предаетесь Богу, если ваше внимание всегда в Боге, то могут происходить разные чудеса. Но вам до этого не будет дела, так как ваше внимание занято другим.)) Оно поглощено Богом.

Для сравнения могу сказать, что в христианстве подобное значение имеет притча про блудного сына. Где описывается, что бывает, если внимание блуждает в желаниях и удовольствиях, и что бывает, когда оно возвращается домой к Отцу. О том, что если внимание не блуждает, то наследство Отца приумножается. Это точно такая же тема, только другими символами показана.

На сегодня все. Дальше – больше)

Чтобы читать новые статьи и быть в курсе новостей — подписывайтесь на сайт!

Для подписки кликайте на ссылку

Источник

Метод решета в игре «Быки и коровы»

Здравствуйте.
Еще осенью на 2 курсе в качестве лабораторной работы по «Теории автоматов» преподаватель на ходу придумывал нам задания, ориентируяюсь на наши пожелания в оценке. В основном это были игры. Кому-то достался хоккей, кому-то теннис, мне же досталась не столь известная логическая игра «Быки и коровы».

Нужно было реализовать хоть какое-то обоснованное поведение компьютера в игре с человеком. Но я пошел дальше и уже через месяц компьютер в большинстве случаев легко обыгрывал моих однокурсников. А по предмету был получен автомат. Программу получите после описания алгоритмов.

Суть игры

Загадано число 1622. Если мы предположим 6112, то в ответ придет: 1 бык(четвертая цифра «2» на своем месте), 2 коровы(шестерка и единица не на своих местах).

Оперируя данными о «скоте» противника, нужно угадать число быстрей него.

Первый же тривиальный алгоритм, который так и напрашивается, — это перебирать наборы «1111», «2222», «3333». до тех пор, пока не будет получен полный набор, а затем генерировать перемещения этого набора.

Например, загадано то же число 1622, мы предполагаем «1111», получаем в ответ «быка», затем «2222» — получаем в ответ уже 2 «быков», «3333» — пусто, «4444» — пусто, «5555» — пусто, «6666» — 1 бык.
Дальше продолжать не будем, так как набралось уже 4 быка в сумме. Осталось найти нужную комбинацию. Будем генерировать перестановки, пока не получим Та-дааам: «1226», «1262», «1226», «1262», «1622». Все.

Очевидно, что алгоритм не очень хорош, зато понятный и не запутаться. Максимальное число ходов для угадывания — 10(«7890»)+24 перестановки. 34 — это в самом худшем случае. Конечно возможно перебор и перестановки всячески оптимизировать, например перебирать поочередно с двух концов — «1111», «0000», «2222», «9999». так же оптимизировать генерацию перестановок при наличии одинаковых цифр(как в нашем примере — несколько раз спрашиваем одно и то же).
Но не будем этим заниматься. Пусть данная стратегия будет у нас легким уровнем сложности компьютера.

Много я сидел на парах и играл сам с собой, пытаясь придумать какой то свой крутой алгоритм. Но приходили только единичные идеи, из которой я не мог составить единой стратегии. Начал изучать литературу. Наткнулся на статьи, рода «угадывание за 7 ходов». Они меня не привлекли, поскольку там очень много ветвления. Но прочитав книгу нашего Кировского профессора(но не из нашего университета) С.М. Окулова «Программирование в алгоритмах», я нашел описание довольно простого и достаточно эффективного алгоритма. В нем используется так называемый «метод решета» (примером может служить известное «решето Эрастофена» — классическая задача поиска простых чисел). Мы рассматриваем конечное множество всех возможных чисел и каждый ход исключаем все элементы множества, не представляющие интереса.

Например, для загаданного числа 1234 мы предположили 5678, и получили 0 быков и 0 коров, чего думать — мы исключаем все числа, содержащие 5, 6, 7, 8. Сразу можете прикинуть, сколько отнимется из 10000. Не стоит пугаться множества из 10000 элементов. За 5-6 ходов останется всего несколько чисел.

Начнем со структур данных. Код на паскале:

Функция, реализующая анализ элемента множества по значениям переменных (bk,kr — быки и коровы)

таким образом после каждого нашего хода запускаем решето

В заключение можно сказать, что алгоритм затратен к памяти и по сравнению со стандартными алгоритмами будет думать «дольше», но насколько же он проще и вполне оптимизируется.
Ну вот и все, совсем не сложно. Первая моя статья, судить строго.

Как и обещал, ссылка на мою игрульку со второго курса, чтоб на себе почувствовать метод «решета»:
Быки и коровы

Источник

Небесные стада. Корова, бык.

Колесница Великой матери богов, запряжённая коровами и быками. Махенджо-Даро, Хараппа, Северная Индия.

Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. Том 1. XIII. Небесные стада.

Корова, бык.

Для племён пастушеских, а такими бы ли все племена в отдаленную эпоху своего доисторического существования, богатство заключалось в стадах и ими измерялось. Санскрит: gotra (средний рода) от go — корова и tra, trai — загородка для коров — servare, потом поле, собственность, богатство; gotra (жен. род) — коровье стадо; литов. gutras — имущество, состояние. Англ. fee — гонорар доктору и адвокату на др.-англ. звучало feh, на англосакс, feoh, готс. faihu— скотина и богатство = немец. vieh; сравни латин. pecus — скот, pecunia — деньги и peculium — собственность, имущество, достаток. Славянское слово скот одного происхождения с готским skatts, англос. sceat, сканд. skattr, др.-нем. skaz (=schatz)— pecunia, thesaurus, ирл. skats— стадо; серб. стока — стада и товары; старорусское и малорус., товар — волы, серб. товар — осёл и вьюк; благо в сербском языке от понятия о богатстве переходит в значение стада: ситно благо — козы и овцы, крупно благо — волы и коровы. Скот доставлял человеку и пропитание, и одежду; теми же благодатными дарами наделяет людей и мать — сыра земля, производящая хлеб и лён, и небо, возбуждающее земные роды яркими лучами солнца и весенними дождями.

Древние народы глубоко верили, что обрабатыванию полей научили человека боги, которые сами пахали на быках; а стельная корова принималась ими за символ земного плодородия. Русская загадка называет соху коровою: «чёрная корова всё поле перепорола». Тацит свидетельствует, что германские племена чествовали Землю под именем богини Перты, весною она выезжала в колеснице, запряженной коровами, и несла с собою урожаи, спокойствие и довольство. У египтян Озирис представлялся светлым быком, а Изида чёрною коровою. Галлы чтили бога Гу, покровителя земледелия и победителя великанов, за которым всюду следовала священная корова; когда потоп покрыл сушу — земля была извлечена из воды двумя быками, запряженными этим милостивым богом.

Одно из древнейших и наиболее распространенных верований представляет дождевые облака — быками и дойными коровами Индры, а дождь — молоком, ниспадающим на землю в то время, когда бог-громовник разит их своими молниеносными стрелами. Такое верование должно было опираться на поэтических выражениях языка, уподобивших летнее облако, питающее дождем нивы, — быку, семя которого плодит стада, и корове, молоко которой кормит семью пастуха.

И санскрит действительно открывает нам выражения для облака, быка и коровы, для дождя и молока — тождественные или происходящие от одного корня: gotra означает стадо коров и облако, godhrita (от go и dhr — содержать) — коровье молоко и дождь; gaweduh (от go и duh — доить) — облако, a goduh — доящий корову, пастух. Гимны Ригведы преисполнены поэтическими изображениями, в которых тучи рассматриваются, как чёрные небесные коровы; Индра доит их своею громовою палицею (молниями), проливает из их сосцов освежающее молоко (дождь) на землю и выводит из-за рассеянных облаков золотое сокровище = солнце. То же доение облачных коров приписывается и Марутам — стремительным ветрам, сопровождающим грозу. По указанию Вед, корова-туча своим громким рёвом порождает завывающие, бурные вихри, так и Маруты рождены матерью коровой. По свидетельству других гимнов, Индра поражает своей палицей похитителя дождей демона Вритру, разрушает облачные скалы, в которых запирает Вритра небесных коров, и, освобождая их из заточения, дарует людям благодать плодородия; или, как могучий мясник, Индра разрезывает облачному быку сухие, связующие жилы и низводит на землю шумные потоки вод, питающих смертный род.

Индре присваивается эпитет gotrabhid — рассекающий коровье стадо, т. е. разящий облака молниями; нередко гимны называют его прямо быком: «ты наш бык! (шествующий в туче, одетый грозовым облаком) отверзи облака, всегдашний податель благ!» — «Воспой мощного этой песнею, хвали Парьянью (=Перуна), благоговейно чти его! С ревом скоро дарующий бык испускает своё семя (= дождь) и даёт плод злаку»,— «Parjanya (=грозовое облако) есть твое вымя, молнии суть твои сосцы, о Vacal (= дождь изливающая корова)».

Представления эти принадлежат глубочайшей старине; они возникли среди прародительского племени ариев, и разные народы, на которые распалось оно впоследствии, унесли с собою означенные воззрения на места своих новых поселений; следы их замечаем в преданиях всех индоевропейских народов. Согласно с индийским представлением Индры быком, греческий громовник Зевс, похищая Европу, обратился в быка. Вакх, как воплощение бессмертного напитка дождя, изображался под символом быка; предания дают ему бычачью ногу и рога (греч. ιανροχεροζ, χρυσοχεροζ), а Посейдону — бычачью голову.

Посейдон выслал из моря (=дождевых потоков) дикого быка, который, подобно Зевсу, овладевшему Европой, вступил в любовный союз с Насифаей: миф о браке бога-громовника с облачною девою; плодом этого союза был Минотавр — чудовище с человечьим туловищем, но с головою и шеей быка.

Геркулес сражался с критским быком: оба предания суть мифические изображения борьбы бога-громовника с быком-тучею.

Сказание об аргонавтах повествует о медных быках, сделанных Гефестом, изо рта и ноздрей которых извергалось пламя и дым, что напоминает нам огнедышащих коней русских сказок; Язон запряг их в плуг, вспахал поле ( = облачное небо) и засеял его драконовыми зубами (= молниями).

Сам Гермес похищает Аполлоновы стада, т. е. бог бурной грозы угоняет небесных коров, разносит ветрами собравшиеся на небе облака. Скандинавская Эдда предлагает любопытное предание о начале мира и мифической корове Авдумбле (Audhumbla): в начале не было ни неба, ни моря, ни земли, а только зияла разверстая бездна. По обе стороны бездны лежали два царства: на севере — царство мрака и холода, на юге царство огня. Когда от южного жара растаяла часть северных льдов, то из образовавшихся капель произошли два существа: исполин Имир, родоначальник великанов инея (туманов), и корова Авдумбла, вымя которой изливало четыре млечные реки, питавшие Имира; сама же корова, для утоления своего голода, лизала росу, которая выступала на ледяных скалах, и оттого произошло поколение богов и родился могучий Один.

Создание мира — здесь, как и в других космогонических мифах, означает весеннее возрождение природы и её творческих сил. От действия тёплых солнечных лучей тает ледяная кора, облегающая землю и воды; из подымающихся паров рождаются великаны туманов и корова-туча, мать стихийных богов, властелинов гроз и вихрей; из ее сосцов точатся дождевые реки, дарующие земле плодородие.

Это сказание Эдды однозначно с тем, какое находим в Зенд-Авесте: первоначальное существо, из которого произошли все творения, был бык Абудад, хранитель семян всего сущего; Митрас убил его в тёмной пещере и кровию его (=дождём) оплодотворил землю.

В Норвегии рассказывают, что во время бури frau Hulda (богиня гроз) гонит перед собою стадо чёрных коров, т. е. тёмные дождевые облака несутся по воздуху, гонимые ветрами; ей же приписывается надзор за земледелием, пастбищами и доением коров. По свидетельству Эдды, в стране великанов пасутся чёрные быки и златорогие коровы, точно так же, как у циклопов нашёл Одиссей тучные многочисленные стада. Скандинавская мифология говорит о четырёх черных быках, порожденных богинею моря и великаном, а голштейнская сага— о двух быках, которые роют рогами гору (=тучу) и подымают бурю.

Финская Калевала рассказывает, что на свадьбу громовника-Ильмаринена привели столь огромного быка, что ласточке нужно было употребить на пролёт между его рогами не менее дня, а легкой белке пришлось бы целый месяц взбираться по его хвосту; когда убили этого быка, то мясом его наполнили сто ушатов, кровью семь лодок и столько же бочек — жиром. При ковке чудесного Сампо вышла из горна золоторогая корова, на лбу которой поместилось созвездие Медведицы, а на хвосте солнцево колесо. На востоке есть предание о гигантском быке, правый рог которого касается неба, а левый — земли. Немецкая сказка упоминает о быке, из рога которого выросло дерево, достигнувшее своею верхушкою небесного свода.

Мы уже знаем, что богиня дневного рассвета, Заря, отождествлялась с богинею весенних гроз; как Индра сражается с тёмными демонами и возвращает дожденосные стада, похищенные Вритрою, так точно Заря борется с ночным мраком и каждое летнее утро выводит на небесную пажить красных (светлых) коров: это те легкие, белоснежные и розовые облака, которые, вслед за восходом солнца, силою его согревающих лучей образуются из ночных паров и туманов; капли росы, видимые поутру на траве и листьях, принимались за молоко, падающее из сосцов этих небесных коров, выводимых Зарею! Вместо того, чтобы сказать: «заря занимается», «рассветает», — древние поэты Вед говорили: «возвращаются светлые коровы» или «Заря выгоняет на пастбище светлых коров». В весеннем солнце предки наши видели ту же прекрасную богиню; зима на метафорическом языке называлась ночью, а весна — утром; Заря, пробуждающая природу от ночного покоя, будила её и от зимнего сна и вместе с тёплыми и ясными днями приносила дождевые облака, или, выражаясь мифическим языком: пригоняла коров, похищенных демоном холодной зимы. Отсюда, наравне с сказаниями о стадах бога-громовника, возникли сказания о быках и коровах солнца, и самый свет дневной стал обозначаться в образе этого животного.

В санскрите go — и корова, и солнечный луч, и глаз; припомним, что восходящее солнце (заря) постоянно сравнивалось с прозревающим оком; то же двоякое значение солнечного луча и коровы заключается и в слове ousra. О подобных представлениях у славян сохраняются живые свидетельства в народных загадках: «белый вол всех людей поднял» или «лысый вил усих людей звив» = день; «сирий бик у вокно ник» =утренний рассвет. Ночь, отождествляемая в мифе с мрачными тучами, называется чёрною коровою: «чёрная корова весь мир поборола» («усих людей поколола») или «чёрная корова ворота залегла». Обе метафоры дня и ночи соединяются иногда вместе, и загадка произносится так: «чёрна корова усих людей поборола, била корова усих людей позволила» или «чёрна корова людей коле, а била воскрешае», т. е. ночь усыпляет человека, а день пробуждает. У болгар: «Једна божа кравица сички-ят(весь) свят наполнила» = солнце. «бурая корова через прясло глядит» — солнце; текст загадки испорчен прибавкою эпитета «бурая», так как прилагательное это постоянно служит для обозначения грозовых туч.

В связи с этими загадками существует в нашем народе следующая знаменательная примета, которой до сих пор искренно верят поселяне: когда вечером возвращаются с поля стада, то замечают, какая корова идёт впереди всех, и по цвету её шерсти заключают о погоде будущего дня: белая и рыжая корова обещает ясный день, чёрная — пасмурный и дождливый, небо будет омрачено тучами, а пестрая — несовершенно ясный и несовершенно пасмурный, так называемый серенький денёк.

О представлении грозовых облаков быками и коровами свидетельствуют следующие загадки: «ревнувъ вилъ на сто ги(о)ръ, на тысячу городивъ», «крикнувъ вилъ на десять дворивъ, а на тысячу городивъ чутко», «ревнулъ волъ за сто горъ, за сто речек» =гром; «тур ходит по горам, турица-то по долам; тур свистнет, турица-то мигнёт» =гром и молния. Народная фантазия, сблизившая грохот грома с топотом и ржанием коней, здесь сближает его с рёвом быка. Сходно с этим, норвежская загадка называет гром мычаньем коровы-облака:«es steht eine Kuh auf dem breiten Rücken (des Ilimmels) und brüllt über das Meer; sie wird in sieben Königre chen gehört». Шведская загадка, означающая облако, выражается о нём: «eine schwarzrandige Kuh ging über eine pfeiler lose Brücke, kein Mensch in diesem Lande die Kuh aufhalten kann». Во Владимирской губернии передовые ряды тёмно-красноватых, грозовых туч, выплывающих из-за горизонта, доселе называются быки. Загадка: «бык в хлеве, хвост на хлеве» = пар, клубящийся из окна или дверей избы.

Огню домашнего очага, как символу небесного пламени грозы, дается то же метафорическое название: «бык железный, хвост кудельный» = огонь и дым; «лежит бык — осмолёный бок» =печная заслонка; «чёрная корова целый ушат воды выпила» = закопченная дымом каменка в бане. Под тем же образом представляют народные загадки и мороз, и воду; ибо холодный ветер, морозная стужа рассматривались, как дыхание тучи, а земные воды служили эмблемою проливаемых ею потоков дождя. Так загадка: «сивый вол выпил воды полный двор (или: повен дол)» =мороз, сковавший воду, осушивший лужи и грязи. «Конец села забито вола, до каждой хижки (избы) тянутся кишки» =река или криница, из которой всё село берёт воду и разносит по домам; Вариант «посередь села зарезано вола, в каждой хатце по бокатце»; «бык (вариант: корова, козёл) ревёт, хвост к небу дерёт» =деревенский колодезь (очеп).

У германцев водяной выходит из болота или моря оплодотворять коров, в виде дикого быка. В памяти нашего народа сохранились отрывочные воспоминания о яром туре = светлом, весеннем, плодотворящем быке бога-громовника. Эпитет ярый указывает на творческие силы весны и роднит тура с именем древнеславянского божества Ярила ( =Перуна-оплодотворителя); заметим, что именем Фрейра, соответствующего нашему Ярилу, на поэтическом языке древних германцев обозначался бык.

С названием тура нераздельны понятия о быстром движении и стремительном напоре: туровый, туркий — скорый, поспешный, турить — ехать или бежать скоро, гнать кого-нибудь; про-турить, вытурить — выгнать, вытолкать), туриться — спешить. В дальнейшем, производном значении, «ярый тур» =храбрый, могучий воитель, как можно видеть из эпических выражений Краледворской рукописи («tu Vratislau jak tur jari scoci») и Слова о полку Игореве, которое величает князя Всеволода —яр-тур или буй-тур ( =буй-вол; яр и буй — речения однозначащие). В Ипатьевской летописи: «храбор бо бе (Роман), яко и тур». Народные песни, которые поются при встрече весны, вспоминают Тура — удалого молодца и соединяют его имя с другими прозваниями Перуна: «ой, Тур — Дид Ладо!» Именем тура народ окрестил многие географические местности; особенно любопытны следующие названия озёр: Волотур, Воловье, Воловье око, Турово, Тур-озеро.

На метафорическом языке древнего славянина озеро — эта светлая, зеркальная масса воды, заключенная в округлой рамке берегов озера, уподоблялась глазу быка. Лужа, стоящая на мховом болоте, в областных говорах называется глазник и глазина. Та же метафора допускается и сербами: исток родника и глубочайшее место в озере они называют око, а глаза сравнивают с колодцами: «моје чарне очи — два бистра кладенца», конечно, потому, что они льют слёзы и, подобно зеркалу вод, отражают в себе предметы; «очи су вода», говорит сербская пословица. Так как с одной стороны тучи представлялись небесными источниками, а с другой самое создание земных вод приписывалось Перуну, низводителю дождевых ливней, то очевидно, что в указанных названиях озёр кроется языческое верование в происхождение этих водоёмов от тура-громовника. Что действительно славяне чествовали тура, как воплощение божества, это засвидетельствовано следующим местом Синопсиса: на праздник Коляды простолюдины «на своих законопротивных соборищах некоего Тура-сатану и прочие богомерзкие скареды измышляюще воспоминают». В Польше и Галиции ещё недавно водили на Святках по домам парня, наряженного быком; а по русским и по лужицким деревням пекут к этому празднику из пшеничного теста коровок и барашков и раздают их, вместе с другими припасами, коледовщикам. Ипатьевская летопись упоминает Турову божницу. Царская грамота 1648 года, направленная против народных суеверий, говорит: «и дару божию хлебу ругаются — всяко животно скотское и звериное и птичье пекут».

В честь выезда солнцевой колесницы в летний путь пекут из теста коней, а в честь возврата весны — жаворонков. Вероятно, этот старинный обычай усвоил за хлебными печеньями названия: коровай, баранки, барашек (крендель), сербский — браварица ( =рождественский хлеб) от брави — скот (волы, овцы); в некоторых уездах хлебы и лепешки, приготовляемые для раздачи колядовщикам, называются коровками и козулями (от слова коза).

В львовском номо-каноне XVII века упоминаются языческие игрища Туры; весенний праздник до сих пор называется у славян Tufice и Letnice. В Галиции Турицы празднуют в начале мая или на Зеленой неделе; а у чехов первое мая слывет kravskymi hody (=коровьим праздником): в этот день девушки чистят и усыпают песком коровьи хлевы, убирают коров цветами и зелеными ветками, дают им ломти хлеба, намазанные мёдом, и потом при звуках деревенской музыки выгоняют стадо на пастбище; при этом шествии они обливают коров водою и поют песню: «пои, пои! kravy jdou, nesou, mleka pod vodou», что совершается с целью, чтобы коровы в продолжение лета давали больше молока. Описанный обряд имеет чисто символическое значение: при начале весны коровы освобождаются от зимнего заключения на скотных дворах и выгоняются в зеленеющие поля, подобно тому как мифические коровы-тучи, упившись мёдом живой воды, сбрасывают с себя оковы, наложенные на них демонами вьюг и морозов, и, выступая из тёмных затворов зимы на небесную пажить, несут в своих сосцах обильное молоко дождей. Обливание коров водою = эмблема дождевых ливней (сравни ниже с сербским обрядом Додолы); а звуки музыки = эмблема грома. Ещё недавно в Архангельске возили на масленицу по городу быка на огромных санях, запряженных в двадцать и более лошадей: это весенний выезд Перуна, несущегося в грозовой туче. Соответственно различным поэтическим воззрениям, бог-громовник или сам выступал в образе ярого быка, или как пастух выгонял на небо облачных коров и доил их молниями.

Слово дождь (дждь, древне-новгородская форма дъжгь, пол. deszcz, илл. dasc) имеет корнем санскрит duh (перс, duchtan, döchtan) = доить, чешск. dogiti; санскрит: döha и dugdha — молоко, nabhöduha (сложное из nabhas — небо и dyh) — туча, готское: dugg, исланд. dögg, швед, dagg, англос. deaw, нижне-нем. dau, др. верхненем. tou, tau, померан. dauk — мелкий дождь: роса, облако. Как в санскрите: duh — mulgere стоит рядом с dhe — сосать (=дуть, дудолить), пить (ит. lactare), откуда dhenu — корова и dhena — молоко, так и в славянском языке доить употребляется не только в смысле извлекать молоко, но и кормить грудью, и даже вообще питать: др.-рус. доилица означает мамку, кормилицу, вздоити — вскормить, воспитать; в сербском дојкиља, дсуил(ь)а, дојница — кормилица, адојка, во множественном числе дојке — груди, сосцы. От санскрита корня pi— пить произошли в санскрите: payas, payasa, peya, ptyusha — молоко, перс. рауnn, pinu, binü — масло коровье, ит. bibere — пить, греч. πιυου — напиток, литов. — penas — молоко. Русская загадка бочку, наполненную напитком, уподобляет дойной корове: «корова пестра, титька востра ( = кран), вал на боку, хороша к молоку».

По свидетельству Вед, молниеносная палица, как бурав, сверлит во время грозы дождевую бочку = тучу, — каковое представление уже в глубочайшей древности уподоблялось взбиванию масла чрез вращение мутовки в сосуде, наполненном молоком; именно так приготовлялось масло в ведаическое время. В связи с этим уподоблением стоит следующий рассказ Рамаяны и Махабхараты: боги и великаны, чтобы избежать старости и смерти, решились добыть амриту — бессмертный напиток дождя; вместо мутовки — они взяли гору Mandara, вместо каната — обвязали её змеей Väsuki, из пасти которой извергался дым и пламя; потом опустили гору в млечное море и, схватившись за змеиный хвост, стали вращать её с необычайными усилиями (гора = туча, змея = молния, млечное море = дождь); после долголетней работы молоко свернулось в масло, и из глубины моря явился Dhanvantari — муж, ведающий целебное искусство (= божественный врач) с кружкою в руках, в которой была амрита.

пахтание — взбивание млечного моря — Молочного океана. Пахта — сыворотка

В гимнах Ригведы дождь называется не только молоком, но и маслом; старинные апокрифы рассказывают о райских бессмертных источниках, текущих аки млеко и масло. По болгарскому поверью, луна во время затмения превращается в корову, которую тотчас же начинают доить ведьмы и приготовляют из её молока целебное масло; то же самое делали и фессалийские волшебницы.

Смысл поверья — следующий: во время ночной грозы, когда небо затемняется тучами, луна надевает на себя шкуру мифической коровы, т. е. облекается в дождевое облако, и в этом превращении проливает из своих сосцов живительное молоко дождя. Точно так же, по свидетельству греческой басни, Ио (=блуждающая луна, на аргивском наречии) =богиня-луна превращена была в корову и тысячеглазый Аргус — олицетворение звёздной ночи и тёмной тучи, сверкающей молниеносными очами, приставлен сторожить ее; Гермес усыпляет тысячеглазого Аргуса звуками грозовой музыки и предаёт смерти. Если с одной стороны дождь и роса принимались за молоко облачных коров и кобылиц,то с другой, под влиянием того же метафорического языка, самому молоку присваивались чудесные свойства небесной влаги.

Малороссы ещё теперь называют коровье молоко и масло — божьей росою: «за божую росу (молоко) не берут грошей», «приспоряй, Господи, божу росу, щоб коровки доились». Отсюда объясняются многие народные поверья: в Германии думают, что обильная роса, выпадающая в мае месяце, предвещает хороший год на масло; ведьмы собирают эту росу на куски холста и кладут их в кадки, назначенные для масла, с тою целью, чтобы коровы давали молоко, богатое сливками. Поэтому в Голштейне ведьм называют dafustriker (tanabstreifer).

Драконы, отнимающие свет очей, суть олицетворения туч, затемняющих небесные светила, которые издревле уподоблялись глазам; молочная вода— дождь, который, проливаясь на землю, прочищает облачное небо. В Томской губ. глазные болезни советуют лечить женским молоком. Любопытно ещё следующее поверье: если под коровой пролетит ласточка, то она станет давать молоко, смешанное с кровью; такую корову, для предохранения от беды, надо доить в золотое кольцо.

Ласточка — предвестница весны, приводящей с собою ясное солнце и благодатные грозы (см. гл. XXVIII); увидя её в первый раз весною, поселяне умываются молоком на счастье и красоту лица, подобно тому, как с тою же целью умываются они первым весенним дождем. С возвратом весны, когда прилетит ласточка, яркие лучи солнца окрашивают дождевые ( = молочные) облака кровавым цветом: небо предстает во всей своей красе, на лице и в жилах богини Весны играет «кровь с молоком» — выражение, служащее в народном языке для обозначения красоты, юности и здоровья. Белый цвет лица сравнивается с молоком, а румянец с кровавым или розовым цветом зори. В сербской песне девица говорит:

Млеком би се умивала,
Да си бела била;
Ружом се утирала,
Да б’румеиа била.

Своё кровавое молоко облачные коровы дают чрез золотое кольцо, т. е. при блеске радуги, которая называлась небесным кольцом. В Германии есть подобное же поверье: кто убьёт реполова (rothkehlchen), священную птицу Донара, или похитит её птенцов, у того гроза зажжёт дом или коровы станут давать молоко, смешанное с кровью.

По другому метафорическому представлению, дождь рассматривался как моча, испускаемая богом-громовником или теми мифическими животными, в образе которых олицетворялись тучи.

В числе многих названий для облака в санскрите находим и megha; корень этого слова — mih (migh), означающий вообще: изливать, и в частности: испускать мочу, mihа — моча; рус. мочить, мочиться также употребительно в обоих значениях (мочевина, мочевой пузырь, моча — мокрота, сырость); сравни латин. urina и urino — лазить в воду, нырять.

Санскритскому корню mih в старославянском языке равносильная форма должна быть мы; форма эта является в существительном мьгла (рус. мгла, лужиц, mhа, пол. mgа, др.-чешск. mhla, ново-чешск. mlha, сербо-хорват. магла) — туман; в наречии хорутанском mgla — облако, а meglibza — туман; южнорус. мжичка — мелкий дождь и мжить — идти мелкому дождю = то же, что в лужицком miholak и miholic. С теми же значениями удержался санскрит корень mih и в других языках: англос. mige, mäh, migon— мочиться (ит. mingere), готск. maihstuts— нечистота (= немец. mist, скандии, mistr— туман), milhma (сравн. чешск. mlha) — облако; литов. myzu — мочусь, migla — туман, греч. σ-μιχλη — туман, σμιχεω, σμιχμα — мочусь и моча. Древние римляне выражались о дожде: Jupiter mingit; у греков было подобное же представление о Зевсе (см. выше стр. 290). В верхнем Ифальце, когда случится проливной дождь, крестьяне говорят: «die Gäste im himmlischen Wirthshause hätten zuviel getrunken und pissten nun hinynter»; если 10 июня идёт дождь, то на Рейне говорят: «Margareth pisst in die Nüsse» — подобно тому, как у нас о дожде, пролившемся 20 июля, выражаются: «Илья, или олень в воду насцал» (см. выше «Баснословные сказания о зверях. Олень«). Народная загадка: «стоит Спас на берегу, а сцит за реку» (= дождь). Камчадалы думают, что во время дождей небесные боги испускают на землю свою мочу.

Любопытно, что слово сцать — испускать мочу, лингвистически тождественно с глаголом сосать = ссати — вытягивать из грудей молоко, что указывает на древнейшее сродство понятий дождя, мочи и молока. От старинного сути— лить, откуда сытая вода — весеннее полноводье, сытеть — прибывать (о воде), медовая сыта, сытый — полный, здоровый, налитой (сравни: туча и тучный). великор. сиська или титька — грудь, сосок в малорусском наречии произносится: циць-ка.В старинных рукописях и в народном языке слово сцать употребляется в смысле сосать и доить молоко: «коя мати своя дети сцеть? море реки»; «четыре братца в одну лунку ссат» = четыре коровьих соска выпускают молоко в подойник Г. Коссович сближает славянское млеко с причастною ведаической формою milha от корня mih — мочить, орошать. Как уподобление дождя молоку заставило видеть в тучах женские груди или коровье вымя, так метафорическое название дождя — мочою дало повод наделить их половыми органами; имена, присвоенные этим органам, указывают на излияние жидкости и ставят их в близкую связь с представлениями дождевых ливней. «от пить (санскр. pi, детское удвоенное пи-пии, писить) и несколько измененного корня глагола соути образуются некоторые названия половых органов».

Великорусское бурить— лить, буриться (серб, бурити) — мочиться; судя по этому, буря заключает в себе понятие не только стремительного вихря, но и проливного дождя; пурить — мочиться, пура — засциха, пырка — мужской детородный член и пурга — метель, вьюга, ветр с дождём. Грозовые тучи, несясь по воздушным пространствам то огненными быками и жеребцами, то дойными коровами и кобылицами, выбрасывают из себя молнии, как горячее испражнение, и проливают дождь, как урину.

Поклонение быку. Крит

В народной русской сказке является чудесный бычок-дристунок. Гонится за царевичем и его сестрою демонический оборотень (медведь или волк — железная шерсть); никто не в силах спасти их — ни орёл, ни сокол, ни быстроногий конь; спасает их бычок-дристунок: он посадил на себя беглецов и всякий раз, как только злой оборотень начинал нагонять, залеплял ему дриснёю зрение, и тот должен был спешить на синее море и промывать свои глаза; а тем временем бычок всё вперед да вперед! Этот бычок-дристунок — олицетворение дождевой тучи, и, по преданию, сохранившемуся в сказочном эпосе финнов, он прилетает на помощь к царевичу и царевне с неба. Когда бычок-дристунок был зарезан, из его внутренностей вышел могучий карлик — мужичок-с-ноготок (=молния).

В эпоху забвения истинного смысла древнего метафорического языка, когда обожание небесных стад было перенесено на обыкновенных животных, индусы очистительное значение, соединяемое с огнём и дождевой водою, приписали испражнениям священных быков и коров, что и засвидетельствовано их религиозными обрядами; в очищение грехов они пили коровьи экскременты и почитали за особенно угодное богам лечь под коровий навоз и сжечь себя огнём. Один из средневековых путешественников в Индию рассказывает: «природные жители этой земли обожают быка, на котором шесть лет работают, а на седьмой год дают ему отдых и ставят в священном, общественном месте. Кал и мочу этого быка они собирают на серебряные и золотые блюда: мочою моют свои лица, глаза и уши, а калом мажут щеки и грудь и думают, что чрез это освятили себя на целый день».

Женское молоко, вместе с медом и кровью, употреблялось в старину как целебное средство от болезней.

Эпические сказания славянских племён обильны преданиями о мифических быках и коровах. Наряду с златогривыми- златохвостыми конями фантазия создала тура — золотые рога и золоторогих, золотохвостых коров с частыми звездами по бокам.

Особенно интересна сказка о вещей корове-бурёнушке, которая и своим именем и чудесными свойствами напоминает вещего коня сивку-бурку, подобно тому, как сказочные герои входят в голову своего богатырского коня, так здесь гонимая мачехой падчерица влезает в одно ушко коровы, то была её родная мать, превращенная в корову, и выходит из другого ненаглядной красавицей, досыта накормленной и напоенной. В собрании сказок братьев Гримм есть одна, весьма близкая к нашей, которая, вместо коровы-бурёнушки, рассказывает о козе. Обращаясь к этой козе, девица просит: «Zicklein meck! Tischlein deck!» — и тотчас является накрытый столик с разными вкусными яствами; а скажет: «Zicklein meck! Tischlein weg!» — и столик исчезает. Взамен чудесного столика в норвежской редакции говорится о скатерти-самобранке, лежавшей в ухе большого быка, который и кормил и поил голодную падчерицу; у лужичан же корова даёт сироте из одного рога есть, а из другого пить. То же значение придаёт рогам и хорутанская приповедка: нелюбимому пасынку помогает вол: «если ты будешь голоден — сказал вол ему, — то сними мой правый рог — и внутри его найдешь и напитки, и яства!» Пасынок так и делал; через несколько дней стал он здоровее и сильнее, чем родной сын мачехи, хоть она и мучила пасыервого голодом, а сына до отвалу кормила. По смерти вола мальчик взял его рога; посмотрел в правый рог — перед ним явился большой город, открыл левый рог — оттуда выступило такое стадо, что глазом не окинешь!

Плодородие, возбуждаемое на земле весенними ливнями, заставило видеть в дожденосной туче скатерть-самобранку и рог изобилия; обе эти метафоры народная фантазия связала с облачною коровою. В индийских преданиях находим соответственное представление о чудесной корове Kämaduh, которая рассыпает из своих неистощимых сосцов всякие блага. Насыщаясь молоком мифической коровы, сказочные герои приобретают ту же могучую силу и красоту, какими наделяла богов вкушаемая ими амрита (=живая вода).

В немецкой сказке у одного мужа жена родила сына; она нежно любила своего ребёнка и целые семь лет кормила его грудью. Отцу это не понравилось; видя однажды, как мальчик сосал материнскую грудь, он с сердцем сказал жене: «о, чтоб тебе коровою сделаться!» — и в ту же минуту она стала коровою. Каждый день мальчик выгонял свою превращенную мать на зелёный луг и по-прежнему сосал её с утра до вечера. Раздраженный отец положил умертвить и корову и сына. С печалью на душе пошёл мальчик в хлев и стал жаловаться корове; она посадила его промеж рог и унесла далеко-далеко в дремучий лес. Там он сосал её молоко еще дважды семь лет, сделался всё сокрушающим силачом и принялся за богатырские подвиги, совершение которых обыкновенно приписывается богу-громовержцу.

Сказочная корова, будучи убита, не умирает окончательно, а только перерождается в новые образы: из её внутренностей или пепла вырастает ходячая, подвижная, летучая яблоня с серебряными листьями, золотыми плодами и журчащим из-под корней источником; по другому сказанию, из пепла сожженного быка рождаются конь, собака и яблоня. Такие превращения нимало не противоречат основному смыслу предания; ибо быстроногий конь, гончая собака и дерево, приносящее золотые яблоки и точащее живую воду, суть древние поэтические метафоры дождевых облаков. Поражаемая молнией, корова-туча сгорает в грозовом пламени, а из пепла её, т. е. из паров, которые подымаются вслед за пролившимся дождем, образуются новые облака.

Возделывание земли издревле совершалось волами; та же работа приписана была и небесным быкам, с помощию которых Перун, как могучий пахарь, бороздил облачное небо (см. гл. XI). Под влиянием этого воззрения греки создали миф о медноногих, медноголовых, огнедышащих быках, на которых пахал Язон. Чехи рассказывают о пахаре Премысле: призванный на княжение, он покинул плуг, а два пегих быка его поднялись на воздух и скрылись в расщелине скалы, которая тотчас же сомкнулась (скала = туча, см. гл. XVIII).

На древнее предание о небесных быках валахская сказка наложила легендарный тон: у одного бедняка родился сын; надо было окрестить его. Отец долго не находил кума — никто не хотел помочь ему, тогда сам милосердный Бог снизошёл на землю и соизволил быть восприемником; младенца окрестили и нарекли Петром в честь апостола — небесного привратника. Господь подарил своему крестнику корову, которая наплодила целое стадо, пока вырос ребёнок и двух славных коров: бурую и пёструю. На ту пору было объявлено королем: кто сумеет в один день вспахать две десятины меди, за того выдаст он замуж прекрасную королевну, а кто возьмется за дело да не исполнит, тот отвечает своей головою. По совету бурой коровы, Петр вызвался на подвиг, сделал себе железный плуг в двенадцать центнеров весу и с раннего утра принялся за работу. Бурая и пестрая коровы тащили плуг, и половина работы была окончена к полудню. Король, не желая породниться с простым крестьянином, прислал ему обед, в который было примешано сонное снадобье. Петр пообедал, прилёг и крепко уснул. Между тем солнце склонилось к западу и стало садиться; напрасно бурая корова толкала своего хозяина — он не пробуждался; чтобы прервать обаятельный сон, она подняла его на рога и подбросила высоко на воздух; от сильного падения юноша проснулся и стал жаловаться на потерю времени. Тогда пестрая корова подошла к горизонту и подвинула своими рогами солнце назад — на полдень, так что Петр успел покончить работу к сроку. Подобное представление о корове, носящей на голове солнце, встречается и в финских преданиях.

В немецкой сказке Die Königstochter in der Flammenburg Господь дарит своему крестнику чудесного быка. Содержание её следующее: у одного бедняка было столько детей, сколько дыр в решете: когда Бог послал ему ещё нового сына, он пошёл искать кума, встретил на дороге старца и пригласил его в кумовья. Тот охотно согласился и подарил крестнику телёнка с золотой звездой во лбу, родившегося в тот же самый день, в какой и мальчик явился на свет. Телёнок вырос и сделался большим быком; мальчик погнал его пасти, и когда поднялись они на гору, бык сказал своему маленькому хозяину: «оставайся здесь и спи, а я тем временем поищу для себя корму». И только что мальчик заснул, бык ринулся с быстротою молнии, прибежал в обширные небесные луга и стал поедать золотые астры ( = цветы-звезды, sternblumen). Перед самым закатом солнца он поспешил назад, разбудил мальчика, и воротились вместе домой. На другой день бык опять удалялся в небесные луга, и так продолжалось до тех пор, пока не исполнилось мальчику двадцать лет. Тогда сказал ему бык: «садись ко мне промеж рог, я понесу тебя к королю; попроси у него меч в семь локтей и обещай освободить его дочь». Король дал ему железный меч, но мало рассчитывал на успех. Королевна была похищена двенадцатиглавым драконом и заключена в огненном городе, к которому никто не смел приблизиться; на пути к этому городу стояли высокие, непроходимые горы и шумело бурливое море. Юноша сел промеж рогов быка и в одно мгновение очутился у высоких гор. «Нам придется воротиться! — сказал он, — через горы нельзя переехать». — Погоди на минуту! — отвечал бык, ссадил молодца наземь, разбежался и целый ряд гор сдвинул своими могучими рогами в сторону. Отправились они дальше и вскоре прибыли к морю; бык наклонил голову, потянул в себя воду, выпил целое море и перешел на другой берег, не замочив ног. Вот и огненный город виднеется; на далекое расстояние пышет оттуда таким жаром, что добрый молодец не в силах вытерпеть. «Стой! — закричал он быку. — Ни шагу далее, иначе мы совсем сгорим!» Но бык не внял его голосу, быстро примчался к городу и вылил из себя многоводное море, незадолго перед тем поглощенное; пламя угасло, и поднялся густой пар, от которого все небо покрылось облаками. Из-за тумана явился двенадцатиглавый дракон; добрый молодец схватил обеими руками тяжёлый меч и одним взмахом снёс ему все двенадцать голов; дракон ударился о сырую землю с такою силою, что она задрожала. «Служба моя окончена!» — сказал бык и направил свой быстрый бег в небесные луга; с тех пор он не являлся более, а счастливый победитель дракона женился на прекрасной королевне.

Смысл сказки легко объясняется: красавица — Солнце похищена драконом, т. е. затемнена туманами и тучами; чтобы освободить её, надо осилить три преграды: облачные горы, дождевое море и огненный город = жилище молниеносного змея. Сказочный герой исполняет трудный подвиг освобождения с помощию быка, который сам не что иное, как зооморфный образ громовой тучи, а богатырский меч в руках доброго молодца = Перунова палица. В борьбе быка с драконом фантазия представила живое, поэтическое изображение весенней грозы: туча несётся на тучу, гремит гром, блистают молнии, проливается дождь, и на проясневшем небе (дракон гибнет, бык исчезает) появляется богиня-Солнце.

Выводя из-за туч дневное светило и рассыпая плодотворное семя дождя, Перун, по древнему представлению, празднует свой брачный союз с освобожденной им небесной красавицей. Это свадебное торжество в немецкой сказке есть результат победы над злым демоном — драконом; а в валахской, где придан мифу не воинственный, а мирный, земледельческий характер, невеста добывается пахатным трудом. Разница двух означенных сказок — та, что в немецкой редакции весенняя гроза обрисована в эпической картине битвы, а в валахской — громоносный Перун является пахарем, бороздящим медное поле, т. е. небо, тяжелым плугом, который влекут облачные коровы.

Чудесный бык немецкой сказки сдвигает своими рогами высокие горы ( = тучи); тот же поэтический образ находим в русском заговоре:

«в восточной стороне стоит буевой остров, на том буевом острове стоит святое дерево, из-под того святого дерева выходит булатный бык, булатными рогами гору бодет, ногами скребет; как у этого булатного быка булатные рога крепки, не гнутся и не ломятся и не плющатся, так бы у меня раба божия становая жила не гнулась и не ломалась, крепко бы стояла — кол колом, рог рогом!»

Золотые рога мифических животных, как те острые орудия, которыми они наносят свои страшные удары, служат метафорическим обозначением разящих молний, как острым клыком — золотым зубом. Согласно с этою метафорою и с поэтическим представлением небесного пламени грозы жертвенным костром, возник обычай известный у греков и германцев золотить рога у тех животных, которые предназначались в жертву. Издревле бог-громовник почитался верховным жрецом (жрец = сожигатель); в греческих сказаниях боги посылают своих чудесных быков в жертву.

Источник