что такое бог по буддийским понятиям
Основной вопрос религии, с которой мы имеем дело на Западе, это вопрос о существовании Бога-Творца, сотворившего небо и землю. Был ли Будда атеистом или агностиком в этом плане, признавал ли он существование Высшего Существа или Бога?
Будда был Татхагатой, дословно «глашатаем Истины», и обладал всеобъемлющим и всесторонним осознанием всех измерений существования. Как правило, однако, он предпочитал не высказываться на метафизические темы, не связанные с поиском пути к освобождению, хотя в некоторых Сутрах действительно говорил о происхождении мира, человеческой расы и тому подобном. И чтобы понять смысл его высказываний, следует обратиться к традиционной буддистской космологии.
Главный бог буддизма
Существа, которые перерождаются в Мире Желаний или Камадхату, обладают либо грубоматериальным телом, подобно человеку и животным, либо телом из тонкой материи, подобно Дэвам, Асурам, Претам и существам ада. Над Миром Желаний находятся высшие планы чисто ментального существования, населенные существами, тела которых сотканы из света. Совокупность этих высших уровней называется Рупадхату, миром или измерением чистых форм.
Чувствующие существа, которые населяют эти высшие планы существования, свободны от всех грубых чувственных желаний и окружены огромными аурами света. Они поглощены своими отвлеченными медитациями и пребывают в этом состоянии существования чрезвычайно долго, по человеческим меркам. Эти высшие боги называются не Дэвами, а Брахмами, «чистыми».
Например, согласно древнеиндийским верованиям, Индра был царем богов или Дэвов и возглавлял их славное воинство в битве против Асуров, правивших народами. Кроме того, Индра мог вызывать бури, дабы принести живительный дождь на поля праведников, соблюдавших законы морали и общества. Но он мог также разразиться гневом, поражая молнией отступников и нечестивцев. Или, опять же, был Брахма, называемый Праджапати, то есть «Прародителем», который якобы правил нашим миром в качестве его создателя и законодателя, даровавшего Веды.
Такие мифологические верования существовали в Индии во времена Будды, и примерно на таких же мифах покоятся наши западные религиозные представления. Но в предыдущих Кальпах имела место длинная вереница Индр, каждый из которых царствовал, восседая какое-то время в величественном дворце Виджаянти на вершине горы Меру в центре мира. И, подобным же образом, существовала бесконечная цепь Брахм Праджапати, каждый из которых считал себя Богом, сотворившим вселенную. Но поскольку они обусловлены и, следовательно, ограничены и не обладают полнотой знания, буддисты ищут прибежища не в них, а в принципе просветления, в Будде. Когда Шакьямуни достиг просветления под деревом Бодхи и стал Буддой, первыми, кто пришел к нему выразить свое почтение и просьбу преподавать Дхарму во благо всех существ, были боги Индра и Брахма.
Буддистская версия сотворения мира
Уровень существования, на котором они очутились, называется Брахмалокой. Увидев под собой становление солнечной системы, первое из этих существ, которым предстояло очнуться в новом воплощении, удовлетворенно воскликнуло: «Я Творец!». Оно стало считать себя действительным творцом окружающей вселенной, ибо не помнило, откуда пришло, и у него не было родителей.
В действительности, однако, проявление данной вселенной было обусловлено коллективной кармой всех этих существ, а его собственное проявление, которое представляло собой один из вариантов рождения в мир иллюзии, было обусловлено огромными достоинствами наработанной им кармы, созревшей к тому времени благодаря наличию необходимых вторичных условий.
Тем не менее, он упорствовал в своем заблуждении, считая себя настоящим Творцом вселенной, так как родился в формирующейся солнечной системе первым и видел, что до него здесь никого не было. Но вера эта, будучи изначальным отрицанием своего истинного происхождения, лишь ограничивала и омрачала его, так что он пал жертвой собственной гордыни. Это было первое в нашей вселенной проявление эго или веры в реальность существования «себя». И хотя сам он считал себя самосотворенным, в действительности появление его в центре нашего мира было следствием его благоприятной кармы. А так как он был первым из Брахм, которым предстояло родиться вне Абхасвары, его стали называть Махабрахмой или Богом.
Родившихся первыми и самых лучезарных он собрал у подножия своего трона в качестве личных жрецов и министров, называемых Брахмапурохитами, а рожденные позже составили его свиту и известны как Брахмакаики. Так он окружил себя ими, заполнив все небеса божественными иерархиями, и считая себя при этом их Господом и Создателем, поскольку ему неведомо было ни свое, ни их истинное происхождение. Со временем, благодаря ряду вторичных причин, некоторые из Брахм постепенно стали входить в цикл материального существования и перерождаться на поверхности новосозданной земли, сначала в качестве животных, а затем и человеческих существ.
Состояние Брахмы
Приведенное выше толкование сотворения мира призвано объяснять также некоторые виды мистического опыта. В Тривидья Сутре говорится, что когда несколько молодых брахманов пришли к Будде и спросили его об описанном в Ведах мистическом переживании состояния Брахмана, переживании блаженном и в то же время полном блеска, Будда пояснил, что эти мистические переживания были обусловлены подавленными обычно воспоминаниями ведических мудрецов об их прошлом существовании в качестве Брахм на уровнях Брахмалоки.
У самого Шакьямуни был непосредственный опыт переживания этих надличных и мистических состояний сознания, которые он не признал в качестве конечной цели. Когда Шакьямуни отправился на поиски просветления, он нашел двух наставников, которые жили в лесу на севере Индии, и стал их учеником. У первого из них, Арады Камалы, он научился медитировать путем сосредоточения внимания на объекте медитации. Посредством этого он достиг состояния сосредоточения, известного как самадхи. В самадхи различают четыре уровня сосредоточения, называемых дхьянами. Опыт первой дхьяны включает в себя пять составляющих, а именно, прикладное мышление, аналитическое мышление, восторг, приятное чувство и однонаправленность ума.
Поэтому он подался ко второму наставнику, Удраке Рамапутре, который научил молодого Бодхисаттву медитировать, сосредотачивая внимание не на конкретном объекте, а на пустом пространстве. Медитируя таким образом, он достиг состояния сосредоточения, известного как нирвикальпа самадхи. В нем, как и в предыдущем, различают четыре уровня сосредоточения, известные как самапатти или «достижения».
Последние два достижения известны как состояние сознания, в котором ничего нет, и состояние, в котором нет ни восприятия, ни не-восприятия.[43] Эти два заключительных состояния «космического сознания», так сказать, ошибочно трактуются как угасание. Некоторые полагают их Нирваной, которая достигается Архатом. Но в действительности все эти самапатти представляют собой обусловленные состояния сознания, и когда их кармические причины исчерпываются, человек вновь возвращается в явленный мир и начинает сознавать восприятия. Как и в предыдущем случае, возвратившись к обычному повседневному опыту после исследования этих состояний сознания, Шакьямуни разочаровался в них и спросил своего наставника: «Это все, чему ты можешь меня научить? Не мог бы ты наставить меня на путь, который ведет за пределы болезней, старости и смерти?». Наставник ответил отрицательно.
Страдания человека
Что такое нирвана и сансара
Мы должны проводить четкое различие между Нирваной, необусловленным существованием, и обусловленной кармическими причинами Самсарой, в том числе различными состояниями сознания, космическим и другими. Если кому-то, в отличие от Будды, «Пробужденного», придется умереть в одном из этих отвлеченных медитативных состояний, дхьяне или самапатти, он переродится в состоянии существования, соответствующем этому состоянию медитации.
В зависимости от своей кармы, которая может быть благотворной, неблаготворной или неопределенной, чувствующее существо в конце жизни неизбежно рождается вновь где-то в одном из этих трех миров, в каком-то из измерений существования Мира Желания, Мира Формы или Мира Без Формы. А когда накопленная карма, которая привела к его рождению в данном измерении существования, исчерпывается, оно рождается в каком-то другом месте. Шакьямуни, в результате обретенного им личного опыта и практики, пришел к пониманию, что все без исключения состояния сознания, включая дхьяны и самапатти, сколь бы утонченными, возвышенными или «космическими» они ни были, представляют собой не более чем разные формы обусловленного существования. И, будучи обусловлены какими-то причинами, эти состояния не постоянны и не вечны.
Бог в буддизме
Буддисты принимают существование обитателей высших миров (см. Буддийская космология), известных как «дэвы», но они, подобно людям, считаются претерпевающими страдания сансары, [16] и не особо мудрее нас. Будда часто изображается учителем богов [17] и превосходит их. [18]
Содержание
Бог в раннем буддизме
Как пишет известный американский буддолог Ричард Хайес, «позиция Будды, представленная в никаях, в большей степени анти-спекулятивна, нежели отчётливо атеистична», хотя «Гаутама считал веру в Бога вредоносной». [19]
По словам Хайеса, «в литературе никай вопрос о существовании Бога рассматривается преимущественно с точки зрения эпистемологии либо морали. Как эпистемологическая проблема, вопрос о существовании Бога влечёт дискуссию о том, может ли религиозный адепт быть уверенным в существовании высшего блага и в том, что его усилия в достижении высшего блага не окажутся бессмысленным стремлением к нереальной цели. Как проблема морали, данный вопрос влечёт дискуссию о том, несёт ли человек в конечном счёте сам ответственность за всю испытываемую им неудовлетворённость, или же имеется высшее существо, которое причиняет человеку неудовлетворённость вне зависимости от того, заслуживает он этого или нет… Будда Гаутама представляется не как атеист, претендующий на способность доказать несуществование Бога, а скорее как скептик, подвергающий сомнению способность других учителей привести их последователей к высшему благу». [20]
Говоря о «Девадаха сутте», сто первой сутте «Мадджхима-никаи», Хайес отмечает: «читатель может сделать заключение, что не Бог, а привязанность, поступки в прошлых жизнях, судьба, тип рождения или же усилия в настоящей жизни доставляют нам горе, в то время как систематической аргументации для опровержения существования Бога не приводится». [21]
Брахма в палийском каноне
Брахма (создатель вселенной) входит в число прочих богов, упоминаемых в палийском каноне. Подобно другим богам, Брахма подвержен изменениям, старению и смерти наравне со всеми другими живыми существами, пребывающими в сансаре. В буддизме принимается бытие нескольких различных миров Брахмы и нескольких типов Брахм, однако все они – просто существа, надолго увязшие в сансаре. В «Брахмаджала сутте» («Сутте о сети совершенства») о Брахме говорится следующее:
Другие обычные боги, упоминаемые в каноне
В палийском каноне фигурируют многие другие боги и богини, часто встречающиеся в литературе индуизма: Индра, Аапо (Варуна), Вайо (Ваю), Теджо (Агни), Сурья, Паджапати (Праджапати), Сома, Яса, Венху (Вишну), Махадева (Шива), Виджжа (Сарасвати), Уша, Патхави (Притхви), Шри (Лакшми), Кувера (Кубера), некоторые яккхи (Якши), гандхаббы (Гандхарвы), Наги, Гарула (Гаруда) и другие. [23] Если в индуистских текстах некоторые из этих богов и богинь считаются воплощениями высшего божества, то с буддийской точки зрения все они – пленники сансары. Согласно учению Будды, мир богов представляет собой существование, сопряжённое с избытком удовольствий и беспокойств.
Анализ Абхидхармы и Йогачары
Тхеравадинская Абхидхамма не уделяла большого внимания разработке аргументации против существования Бога, но в сарвастивадинской Абхидхармакоше Васубандху энергично выступает против существования Бога-творца. [24]
Китайский монах Сюаньцзан изучал буддизм в Индии в 7 веке н. э. в университете Наланда. Там Сюаньцзан получил от своего учителя Шилабхадры знание доктрины Читтаматра (Йогачара), разработанной Асангой и Васубандху. В своём обширном труде «Чэн вэй ши лунь» (китайском переводе санскритского текста «Виджняптиматра сиддхи шастра», написанного Васубандху), Сюаньцзан доказывает несостоятельность индийской философской доктрины Ишвары или великого Брахмы – самосущего и всемогущего Творца, владыки мира:
Махаяна и Ваджраяна
Один из основателей буддийской логики Дхармакирти в своём труде «Праманавартика карика» вслед за Васубандху выдвигает целый ряд аргументов против существования Бога-Творца. [26] Позднее эту традицию продолжили такие представители Махаяны, как Шантаракшита и Камалашила. [27]
Татхагатагарбха и Бог
Махаяна, в отличие от Тхеравады, при обсуждении сознания использует такие термины, как «зародыш Так Приходящего». Подобные позитивные формулировки предназначены для того, чтобы скорректировать нигилистическое восприятие основополагающего буддийского понятия пустоты как небытия. Позитивная терминология Махаяны в отношении пустоты противоречит раннебудийской доктрине Анната и отказу от персонификации или объективации какой-либо Высшей Реальности. В Махаяне присутствует религиозный культ, в котором Будда почитается как Высшая Реальность – некая божественная сущность, принявшая человеческую форму для спасения всего людского рода:
Согласно Татхагатагарбха сутрам, Будда учил о бытии духовной сущности, именуемой татхагатагарбхой или природой Будды и присутствующей во всех существах и явлениях. Б. Алан Уоллес пишет об этой доктрине следующее:
Взгляды Ваджраяны
В некоторых школах Махаяны Будда на самом деле почитается как фактическое божество, обладающее сверхъестественными качествами и силами. Гуан Син пишет: «Будда почитается последователями Махаяны как всемогущее божество, наделённое сверхъестественными свойствами и качествами … Он характеризуется как всемогущий и всесильный Бог». [30]
Как отметил Сарвепалли Радхакришнан, «религиозный инстинкт человека требует бога, и поэтому в практической религии буддистов был обожествлен сам Будда, несмотря на его же предупреждения». [31]
Специалист по буддизму Б. Алан Уоллес также указывает на то, что утверждение о «нетеистичности» всего буддизма в целом может быть упрощением. Уоллес усматривает сходства между некоторыми течениями Ваджраяны и понятиями божественного Абсолюта и сотворения. Он пишет: «тщательный анализ космогонии Ваджраяны, в особенности в традиции Ати-йоги индо-тибетского буддизма, преподносящей себя как вершину всех буддистских учений, обнаруживает теорию трансцендентного Абсолюта и процесса сотворения мира, которая имеет поразительное сходство со взглядами, представленными в веданте и в неоплатонических западных христианских теориях сотворения мира». [32] По сути, Уоллес находит эти взгляды настолько схожими, что они кажутся различными изложениями одной и той же теории. Он продолжает: «Ваджраяна, веданта и неоплатоническое христианство имеют так много общего, что они практически могут считаться разными интерпретациями одной и той же теории». [33]
Йогачара и Абсолют
Другой учёный усматривает буддистский Абсолют в сознании. Описывая буддистскую школу Йогачара, доктор А. К. Чаттерджи отмечает: «Абсолют представляет собой недвойственное сознание. Двойственность субъекта и объекта к нему не относится. О нём говорят как о пустоте («шунья»), лишённой двойственности; в действительности он совершенно реален, по существу, он – единственная реальность … Не существует сознания, «присущего» Абсолюту; Сознание и «есть» Абсолют». [34]
Хотя это традиционная тибетская интерпретация взглядов Йогачары, она была отвергнута современными западными учёными, в число которых входят Кочумуттом, Анакер, Калупахана, Дунне, Ластхаус, Пауэрс, Вэйман. [35] [36] [37] Американский буддолог Дэн Ластхаус пишет: «Они (йогачарины) придавали особую важность сознанию не для утверждения его предельной реальности (Йогачара наделяет сознание лишь условной реальностью, поскольку оно возникает от мгновения к мгновению), но только потому, что оно является причиной кармической проблемы, которую они стремятся устранить». [36]
Дзэн и Абсолют
Ещё одно имя для неумалимой, превосходящей границы времени и пространства, непостижимой Истины или Сущности Буддийской Реальности, используемое в некоторых махаянских и тантрических текстах, это — Дхармакая (Тело Истины). Дзэн-буддистский мастер Сокэй-ан сообщает о нём:
Тот же адепт Дзэна Сокэй-ан продолжает:
Риндзайский мастер дзэн-буддизма Соэн Сяку, обращаясь к американцам в начале XX столетия, доказывал, что, по существу, идея Бога не чужда буддизму, если понимать её как предельную, истинную Реальность:
Современный корейский дзэн-мастер Сун Сан, иногда обучавший священников дзэн-практике в Вашингтонском кафедральном соборе, указывал на сходство между христианским и буддистским мистическим опытом в следующих словах:
Изначальные Будды
Теории, касающиеся самосущего Абсолюта, были распространены в добуддийской Индии, и Будда их отверг: «Будда, однако, отказываясь признать какой-либо метафизический принцип как общую нить, которая соединяет вспыхивающие элементы бытия, отвергает идею Упанишад о некой неизменной субстанции или о первопринципе, лежащем в основе мира и субъекта и порождающем элементы своей неотъемлемой мощью, будь то «объективная реальность», атман, брахман или «бог». [42]
Тем не менее, в позднейшей литературе Махаяны идея о вечном, всепроникающем, всеведущем, совершенном, существующем извечно и бессмертном Абсолюте («Дхармадхату» – мире Дхармы, в своей основе взаимосвязанном с миром индивидуального существования – «Саттвадхату»), который есть Пробуждённый ум («Бодхичитта») или «Дхармакая» («Тело Истины») самого Будды, приписывается Будде во многих махаянских сутрах, а также встречается в различных тантрах. В некоторых махаянских текстах такой первопринцип порой преподносится как проявляющие себя в персональной форме изначальные будды — Самантабхадра, Ваджрадхара, Вайрочана, Ади-будда и др.
В некоторых писаниях буддийского тантризма и Дзогчен эта имманентная и трансцендентная Дхармакая (наивысшая сущность личности Будды) также изображается как изначальный Будда, Самантабхадра, и почитается как изначальный бог. В исследовании по Дзогчену доктор Сэм ван Шайк говорит, что Самантабхадра Будда, действительно, рассматривается как «центральная сущность всех будд, Изначальный Господь, благородный Победоносный, Самантабхадра». [43] Доктор Шайк указывает, что Самантабхадру не следует рассматривать как некую разновидность обособленного «потока сознания», изолированного от потоков сознания живых существ, но нужно знать как универсальный нирванический принцип, известный под именем Пробуждённый Ум («Бодхичитта») и присутствующий во всём. [44] Доктор Шайк цитирует тантристские тексты, «Переживание просветлённого ума Самантабхадры» и «Последующая тантра об обучении Великому Совершенству», описывая Самантабхадру как извечно существующее, лучезарное, блистательное, рефлексирующее, чистое и исполненное жизни осознание (гнозис), которое находится во всём:
«Сущность всех феноменов есть пробуждённый ум; ум всех будд есть пробуждённый ум; жизненная сила всех живых существ также есть пробуждённый ум … Это неподдельное осознание настоящего момента есть рефлексивное свечение, открытое и безупречное, сам Изначальный Господь». [45]
Буддийский монах Дохан, принадлежавший к школе Сингон, считал, что два великих будды – Амида и Вайрочана – это один и тот же Дхармакая Будда, и это – истинная глубинная природа всех существ и явлений. В данной связи Дохан говорит о нескольких уровнях постижения, которых можно достичь в практике Сингон, как отмечает доктор Джеймс Сэнфорд: постижение, что Амида есть Дхармакая Будда, Вайрочана; далее, постижение, что Амида как Вайрочана есть вечное проявление во времени и пространстве этой вселенной; и, наконец, сокровенное постижение, что Амида есть истинная природа всех существ, материальная и духовная, что он есть «всемогущее тело мудрости, что он – нерождённая, непроявленная, неизменная реальность, которая покоится в глубине всех явлений». [46]
Похожие богоподобные описания встречаются в «Тантре Царя Всетворящего» («Кунджед Гьялпо Тантра»), где вселенский Пробуждённый Ум (в образе Самантабхадра Будды) возглашает о себе:
Карандавьюха сутра преподносит великого бодхисаттву Авалокитешвару почти как верховного владыку мироздания. Отличительная черта Авалокитешвары в этой сутре – его созидательная энергия, поскольку о нём говорится, как о создателе различных небесных тел и божеств:
«Говорят, что солнце и луна рождены из глаз бодхисаттвы, Махешвара – из его лба, Брахма – из его плеч, Нараяна – из его сердца, Сарасвати – из его зубов, ветры – из его рта, земля – из его ног, и небо – из его живота». [48]
Сам Авалокитешвара в стихотворной версии сутры связан с изначальным Буддой, Ади-Буддой, который есть «сваямбху» (самосущий, не рождённый чем-либо или кем-либо). Доктор Стадхолм замечает: «Сам Авалокитешавра, добавляет стихотворная сутра, есть эманация «Адибудды» или «изначального Будды» – термин, который явно синонимичен терминам «Сваямбху» и «Адинатха», «изначальный господь». [49]
Вечный Будда школы Син-сю
В син-буддизме Будда Амида рассматривается как вечный Будда, явившийся в образе Шакьямуни в Индии и представляющий собой персонификацию Нирваны. Священнослужитель школы Син-сю Джон Параскевопулос в своей монографии по Син-сю пишет:
«В син-буддизме Нирвана или Наивысшая Реальность (также известная как «Тело Дхармы» или «Дхармакая» в санскритском оригинале) приняла более конкретную форму как (a) Будда Безграничного Света («Амитабха») и Безграничной Жизни («Амитаюс») и (b) «Чистая Земля» или «Земля Наивысшего Блаженства» («Сукхавати») – сфера, которая, как считается, находится под управлением этого Будды … Амида – это Вечный Будда, который, как считается, принял форму Шакьямуни вместе с его учениями, чтобы явиться к нам в доступном нашему пониманию виде». [50]
Джон Параскевопулос разъясняет понятие нирваны, воплощение которой есть Амида, следующим образом:
«… дополнительное положительное содержание [нирваны] состоит в высшем состоянии бытия, избавлении от иллюзии и сопутствующей радости освобождения. Раннебудийское писание характеризует нирвану как: … дальний берег, едва различимый, который очень трудно увидеть, неразделимый, непроявленный, спокойный, бессмертный, величайший, благоприятный, безопасный, умерщвление желания, удивительный, изумительный, безболезненный, безнедужный, бесстрастие, чистота, свобода, остров, приют, пристанище, убежище … («Самьютта-никая»)». [51]
Эта нирвана рассматривается как вечная и целостная сущность всего. Параскевопулос передаёт изложение в «Махапаринирвана сутре» нирваны как вечной, чистой, блаженной и истинной самости:
«В буддизме Махаяны учат, что существует фундаментально единая реальность, которая в её наивысшей и наичистейшей форме переживается как нирвана. Она также известна, как мы уже видели, под именем Тело Дхармы (постигнутая как наивысшая форма Бытия) или «Таковость» («Татхата» на санскрите), рассматриваемая как суть всех вещей … «Тело Дхармы есть вечность, блаженство, истинная самость и чистота. Оно вечно свободно и от рождения, и от старения, и от болезни, и от смерти» («Нирвана сутра»)». [52]
Однако, чтобы достичь этой самости, необходимо превзойти маленькое «я» вместе с его ничтожеством при помощи внешнего содействия Амида Будды. Такое воззрение распространял основатель школы Дзёдо-синсю, буддийский мастер Синран. Джон Параскевопулос говорит по этому поводу:
«Замечательное прозрение Синрана заключалось в том, что мы не можем победить себя собственными силами. Требуется какое-то внешнее содействие: (a) чтобы помочь нам пролить свет на наше эго, поскольку оно запрятано под ничтожными и пагубными покровами; и (b) чтобы дать нам возможность подчинить маленькое «я» при помощи видения Великого Я, достигаемого пробуждением к свету Амиды». [53]
Когда эта Великая Самость света Амиды постигнута, син-буддист может узреть Бесконечность, которая выходит за пределы отягощённой повседневными заботами обмирщённости. Джон Параскевопулос завершает свою монографию о син-буддизме таким образом:
«Настала пора отброс ить избитый взгляд на буддизм, как на сухой и рассудительный рационализм, лишённый теплоты и преданности … Слушая зов Амида Будды, мы осознаём истинную реальность и её неизмеримое стремление … жить жизнью, которая с ликованием танцует в ослепительном свете Бесконечности». [54]
Дэвы и сверхъестественное в буддизме
Несмотря на неверие в Бога-Творца, буддисты переняли циклическую индийскую космологию, включающую различные типы божественных сфер – миры тридцати трёх богов, Четырёх Небесных Царей и так далее. Миры богов в буддийской космологии представляют собой составные части различных возможных типов существования. Перерождение дэвой считается результатом добродетельных поступков, совершённых в прошлых жизнях. Медитирующие существа представляются получающими перерождения во всё более и более тонких мирах с нарастающей продолжительностью жизни в соответствии с их медитативными способностями. На высшие миры богов обращается особое внимание как на ошибочные направления медитации, которых медитирующий должен остерегаться. Подобно любому существованию в цикле перерождений (сансара), жизнь в виде дэвы преходяща. К моменту смерти большая часть хорошей кармы, накопленной дэвой, расходуется, а оставшаяся отрицательная карма влечёт вероятное перерождение в одном из трёх низших миров. Поэтому буддисты прилагают особые усилия, чтобы не переродиться в мирах дэвов. Нагарджуна в своём трактате «Сухрил-лекха» («Дружественное послание») в этой связи говорит:
Отношение к теориям сотворения
Отражая общепринятое понимание самых ранних поучений Будды, Ньянапоника Тхера утверждает:
Кроме того, нигде в палийском каноне буддам не приписывается способность к сотворению вселенной, к спасению и к воздаянию. На самом деле буддизм критикует все теории о происхождении вселенной [22] и считает веру в сотворение мира оковами, удерживающими в сансаре. Однако Агганьня-сутта содержит детальный рассказ Будды о происхождении человеческой жизни на Земле. В этом тексте Будда даёт объяснение кастовой системы, отличающееся от объяснения, данного в Ведах, и показывает, почему в действительности ни одна каста ничем не лучше другой. [60] По мнению президента Оксфордского центра по изучению буддизма Ричарда Гомбрича, данная сутта содержит явные признаки того, что она была задумана как сатира на ранее существовавшие верования, [61] и он вместе с профессором Дэвидом Калупаханой доказывает, что этот текст нацелен на высмеивание и развенчание брахманистских притязаний на божественную природу кастовой системы путём её представления в качестве социальной конвенции. [62] [63] Строго говоря, эта сутта не может считаться космогонической, поскольку в буддизме абсолютная первопричина немыслима. Тем не менее, буддисты с древних времён всерьёз воспринимали её истолкования относительно происхождения социально-политического устройства. [61] Гомбрич, однако, считает её пародией на брахманистскую космогонию, представленную в «Гимне о творении» «Ригведы» (Ригведа X, 129, в переводе Т. Я. Елизаренковой на русский – «Космогония») и в первой главе «Брихадараньяка-упанишады». [64] Он утверждает: «Будда никогда не намеревался обсуждать космогонию. При внимательном изучении «Агганна сутты» обнаруживается непоследовательность, если воспринимать сутту всерьёз в качестве растолкования, но если считать её пародией, непоследовательность не имеет значения». В частности, он полагает, что «Агганна сутта» нарушает фундаментальную буддистскую теорию функционирования закона кармы. [61] С ним, однако, в корне не согласен президент Общества палийских текстов Руперт Гетин, который заявляет:
В буддизме основное внимание уделяется тому, какое воздействие оказывает на человеческий ум вера в теории Сотворения мира и Творца. Буддийское отношение к любому воззрению определяется результатами критического изучения в свете того, как влияет это воззрение на сознание, и привязывает ли это воззрение к сансаре или нет.
Будда провозгласил, что «невозможно узнать или определить первопричину колеса перерождений существ, которые вращаются в нём, введённые в заблуждение неведением и обуреваемые желанием». [66] Умозрительные построения о происхождении и границах вселенной в раннем буддизме, как правило, не одобрялись. [67]
Тхеравада
Выдающийся американский религиовед Хьюстон Смит характеризует ранний буддизм как в большей степени психологическое, нежели метафизическое, учение. [68] В отличие от теистических религий, основывающихся на понятии Бога и на связанных с этим понятием мифах о сотворении мира, буддизм исходит из условий человеческого существования, описанных при помощи четырёх благородных истин. Соответственно, в то время как большинство других религий принимает общее утверждение о том, что мир до грехопадения был изначально прекрасен (например, «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма», Книга Бытия, Ветхий Завет, Библия), и выводит отсюда величие его создателя, ранний буддизм попросту отказывается от обсуждения данного вопроса, как от не заслуживающего ни малейшего внимания. [69] Вместо этого он делает основной упор на бедственные условия человеческого существования и на иллюзорность мира. Такой подход зачастую контрастирует даже со многими направлениями буддизма Махаяны. Никому, будь то бог или же какое-либо просветлённое существо (включая исторического Будду) не приписываются способности к сотворению вселенной, к дарованию спасения и к воздаянию. Согласно палийскому канону, всемогущество не может быть приписано ни одному существу. Кроме того, в буддизме Тхеравады нет земель или небес, где существу гарантируется нирвана, зато оно может достичь нирваны за очень короткий промежуток времени, хотя нельзя сказать ничего определённого о средствах её достижения. В этом смысле в традиции раннего буддизма отсутствует эквивалент «Чистой Земли» Махаяны или небесных обителей будд, при достижении которых каждому гарантируется просветление.
Тем не менее, в буддизме Тхеравады упоминаются Чистые обители (Суддхаваса) сферы форм, в которых рождаются невозвращающиеся (Анагамины), и где они могут достичь нирваны.
Ваджраяна
Тибетские школы буддизма говорят о двух истинах, абсолютной и относительной. Относительная истина считается цепью действующих причин и условий, определяющих сансарический опыт, а предельная истина синонимична пустоте. Среди множества философских точек зрения взгляды Ваджраяны выделяются использованием (практикующими медитацию) эмпирического языка для описания пустоты, в противоположность языку отрицания, используемому учёными для преодоления концептуального мышления, которое препятствует правильному пониманию пустоты. Например, Калу Ринпоче, один из учителей тибетской школы буддизма Кагью, разъясняет: «чистый ум не находится нигде, но он вездесущ и всепроникающ; он охватывает и заполняет всё. Сверх того, он вне изменений, и его открытая природа неразрушима и непреходяща». [70]
Почитание Будды
Хотя абсолютный Бог-творец отсутствует в большинстве направлений буддизма, культ или почитание Будды Гаутамы и других будд играет важную роль во всех направлениях буддизма. В буддизме все существа могут стремиться к достижению буддства. Во всех школах буддизма рождение в человеческой сфере считается наиболее благоприятным для достижения полного просветления, тогда как рождение богом предоставляет чрезмерно много удовольствий и беспокойств, отвлекающих от усердной практики медитации. Доктрины обожения весьма значимы для христианского богословия, и существует множество теистических разновидностей индуизма, в которых практикующий может стремиться стать богом (к примеру, веданта), но, с точки зрения буддизма, успех в обожении является препятствием к достижению нирваны, поскольку практика обожения опирается на реальность, внеположную уму.
В буддизме почитают будд и мудрецов за их добродетели, жертвенность и стремление к полному просветлению, а также как учителей, олицетворяющих Дхамму.
Профессор Перри Шмидт-Лёйкель следующим образом комментирует то, как некоторые западные представления о Будде лишают его определённых «божественных» свойств, в действительности присутствующих в раннебудийских текстах и в определённых слоях культуры Востока:
Не вполне ясно, преследует ли такое почитание какие-либо другие цели, помимо духовных. Восточно-азиатские учения, в особенности популярный на Западе дзэн, учат, что Будда Гаутама и другие будды неизменны, а потому не могут или избегают вмешиваться в человеческие дела; в лучшем случае обращённая к ним молитва помогает просветлению молящегося, да и то благодаря сознательным усилиям молящегося, а не вмешательству высшего существа. По этой или иной причине преклонение перед личностью Будды крайне редко, если вообще, практикуется в Махаяне. Преклонение перед Буддой распространено среди мирян в странах Тхеравады, таких как Таиланд, и часто принимает формы, весьма напоминающие обращение с молитвами к богам и к святым в христианстве и в других религиях, когда верующие могут просить Будду о помощи в житейских делах.
В то же время, это возражение не относится к почитанию бодхисаттв. Вознесение молитв к бодхисаттвам и медитация на их образах (к примеру, на образе Авалокитешвары) являются важными элементами тибетского буддизма.