что такое ближний в православии
Кто наш ближний?
Бог есть наша истинная Жизнь, а человек — образ Божий. И потому в Священном Писании мы видим две главных заповеди — любовь к Богу и любовь к ближнему. Если ты не любишь Бога, то никогда к Нему не придешь, но невозможно достичь любви к Богу, пренебрегая ближним. Любовь к ближнему — наглядная проверка нашей христианской жизни. Но чтобы понять, что есть любовь к нашему ближнему, хорошо бы сначала выяснить, а кто же собственно это такой — ближний наш?
Вроде бы всё понятно: ближние — это те, кто находятся близко к нам, наши родные, друзья и знакомые, сотрудники по работе… Так оно, конечно, и есть. Ведь странно было бы говорить о любви к людям вообще и при этом не терпеть тех, кто нас непосредственно окружает. Как часто мы раздражаемся на близких нам людей, которых видим ежедневно, и переносим любовь куда-то на периферию, к тем, кого практически не знаем. Такая любовь обманчива, а подлинная любовь познается по отношению к конкретным людям, которых Бог свел по жизни с тобой.
Вместе с тем в Священном Писании вопрос о ближних куда более непростой и обращает наш взор к более глубоким сферам.
В Евангелии есть известная притча о милосердном самарянине (см. Лк.10:25–37). Произнесению этой притчи предшествовал вопрос некоего книжника, что делать, чтобы наследовать жизнь вечную. Господь обращает его внимание на Священное Писание, и книжник сам вспоминает заповедь возлюбить Бога всей душой и ближнего своего как самого себя (Втор.6:5; Лев.19:18). Спаситель подтверждает истинность древней заповеди, и тут-то как раз следует главный вопрос книжника, а кого же собственно считать за ближнего, чтобы его любить как самого себя.
В вопросе этом вовсе не было лукавства или усмешки, как может показаться сначала. Дело в том, что в те времена иудеи делили всё человечество на три категории. Иудеев, то есть родных по крови и вере, они считали не просто ближними, но и братьями. Принявших иудейство иноплеменников называли только ближними. А язычников считали абсолютно чужими и не распространяли на них действие заповеди о любви. Ошибочность таких представлений вроде бы очевидна. Но если мы обратим внимание на собственную реальную жизнь, то обнаружим, что и сами порой неосознанно поступаем так же, подразделяя всех окружающих нас людей на подобные три категории. А именно: в одних людях мы души не чаем, считая таковых за самых близких, соответственно, бываем готовы помочь им, нисколько не задумываясь, в любое время суток. К другим мы расположены уже не так тепло и открыто, но в принципе благосклонны и в определенной ситуации пойдем им навстречу. Третьих же мы вообще не выносим, не терпим (возможно, что по какой-то обиде, причиненной с их стороны), так что о какой-то помощи и содействии им с нашей стороны не может быть даже речи.
Преподобный Максим Исповедник относительно такого подхода к людям говорил: «Если ты одних людей ненавидишь, к другим относишься равнодушно, а третьих очень сильно любишь, то заключи из этого, как ты еще далеко отстоишь от совершенной любви, которая побуждает одинаково любить всякого человека». Поэтому притча о милосердном самарянине вполне актуальна и для нашего времени.
Вспомним ее содержание: некий человек, шедший из Иерусалима в Иерихон, попался разбойникам, которые его ограбили и, нанеся многие раны, ушли. Иудейский священник и левит, проходившие мимо, не обратили на несчастного никакого внимания. Проезжавший же самарянин, то есть человек, презираемый иудеями, не только оказал первую медицинскую помощь: перевязал раны избитого, возлив на них масло и вино (смягчавшие и дезинфицировавшие раны по правилам тогдашней медицины), но и позаботился о дальнейшем существовании ограбленного: довез до гостиницы и дал ее содержателю средства на заботу о раненом, обещая на обратном пути добавить еще, если будет израсходовано более.
Кто из этих троих был ближним пострадавшему, очевидно. Господь хотел показать, что подлинная близость определяется не категориями родства, совместного проживания или даже вероисповедания, а прежде всего бескорыстной и искренней любовью к другому человеку, кем бы он ни был. В вопросе книжника: «Кто мой ближний?» присутствовало опасение, как бы он не начал любить того, кого любить не должен. Господь же Иисус Христос показал, что истинная любовь не знает никаких вымышленных человеческим воображением пределов в заботе о пользе нуждающегося человека. «Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк.10:37), то есть считай своим ближним всякого человека, нуждающегося в твоей помощи, хотя бы он был иноверец и враждебен тебе, благотвори ему, и таким образом обретешь вечную жизнь, о которой ты вопрошал.
Относительно притчи хочется отметить и еще кое-что. Давайте подумаем, почему собственно самарянин проявил сострадание? Да потому, что он видел в пострадавшем своего ближнего, не задумываясь, как к нему относится этот иудей. И вот это очень глубокая истина. На самом деле, наш ближний — не тот, от кого мы ждем помощи, а тот, кто нуждается в нашей помощи, кому мы могли бы помочь, не ожидая от него никакой благодарности. Поэтому вот то золотое правило, которому должен следовать христианин: не жди, что добро сделает кто-то другой, поспеши сам сделать его. Это и есть исполнение Божией заповеди о любви к нашим ближним (Лев. 19: 18).
Апостол Павел писал: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Флп.2:5). Как Спаситель воспринимал окружающих людей, как поступал Он с нуждающимися, как относился Он к Своим врагам, которые распинали Его? Апостол Павел об этом писал: «Имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других» (Флп.2:2–4).
Так уж в нашей жизни случается, что легче всего нам бывает любить тех, кто находится далеко от нас, с кем мы встречаемся лишь время от времени. Это понятно: каждый старается выглядеть перед другими как можно более достойно, привлекательно, не выставляя напоказ своих отрицательных качеств. И это легко удается, если общение бывает редким. При более же тесном соприкосновении с людьми все более вскрываются стороны, которые оказываются для нас неприятными. Поэтому ближних, оказывается, любить уже тяжелее, чем дальних. Но любовь к дальнему, хотя и кажется легкой, не может быть глубокой, она не испытана серьезным общением, совместным решением каких-то проблем.
Значит, подлинная любовь проверяется буднями? Да, она выражается в мелочах, на кои мы так не любим обращать внимание. Особенно же она проявляется в доброте и милости, которые стоит являть к ближним именно в будни.
В завершение хочется привести слова святителя Феофана Затворника: «Коренная, источная заповедь: люби. Малое слово, а выражает всеобъемлющее дело. Легко сказать — люби, но не легко достигнуть должной меры любви. Не совсем ясно и то, как ее достигнуть; потому-то Спаситель обставляет эту заповедь другими пояснительными правилами: люби, как самого себя (Мф.22:39), как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (Лк.6:31). Тут указывается мера любви, можно сказать, безмерная; ибо есть ли мера любви к самому себе и есть ли добро, которого не пожелал бы себе кто от других? Между тем, однако, это предписание не неисполнимо. Все дело стоит затем, чтобы войти в совершенное сочувствие с другими так, чтобы их чувства вполне переносить в себя, чувствовать так, как они чувствуют. Когда это будет, нечего и указывать, что в таком случае надо сделать для других: само сердце укажет. Ты только позаботься поддерживать сочувствие, иначе тотчас подойдет эгоизм и возвратит тебя к себе и заключит в себя. Тогда и пальцем не пошевелишь для другого, и смотреть на него не станешь, хоть умри он. Когда Господь сказал: люби ближнего твоего, как самого себя, Он хотел, чтобы вместо нас стал в нас, то есть в сердце нашем, ближний. Если же там, по-старому, будет стоять наше “я”, то не жди добра».
Евгений Горчагов
Владыка Сава в интервью «О Рождестве Христова» московскому телеканалу 7 января 2012 г. сказал: «ближний – это любой, кого мы встречаем»
я считаю иначе:
«ближний – это очень близкий человек, жизнь которого (и его понимание) близка как своя».
Есть ли какие то аргументы из церковных учений, в пользу мнения Владыки Савы?
Леонов Алексей Михайлович
Здравствуйте, Евгений. Вы задали актуальный вопрос. Ваши сомнения и недоумения в отношении постулата: «ближний – это любой, кого мы встречаем» — понятны. Начну отвечать по прядку.
В обычном представлении взаимно «ближними» — близкими — (друг по отношению к другу) людьми называются люди, соединенные между собой (достаточно) глубокой внутренней связью: любовной, родственной, дружественной, религиозной. Именно так, кажется, вы и понимаете смысл и значение интересующего вас христианского термина: «ближний – это очень близкий человек, жизнь которого (и его понимание) близка как своя». Другими словами, вы согласны воспринимать того или иного человека как ближнего (либо как не-ближнего), исходя из того, насколько он вам дорог (или безразличен, противен). Собственно, данное воззрение не редко. Вот, например, что по данному поводу пишется в Большом Толковом Словаре русского языка (изданном под эгидой Института лингвистических исследований РАН): «близкий. ближайший» — «состоящий в кровном родстве с кем-либо. Близкая родня. Близкие родственники». По другому значению, ближний — «Тесно связанный с кем-либо. какими-либо отношениями. Близкий кому-либо по духу, по интересам» [1, с. 83 — 84]. Скажу вам более, Евгений: иногда подобное значение исследуемому слову придается и в Священном Писании. Так, например, ближними по отношению ко Христу названы в Евангелии Его Матерь и братья: «И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя. И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его» (Мк. 3, 21, 31). Тем не менее, содержание исследуемого термина имеет более широкие границы.
Судите сами. Писание усваивает именование «братьев» не только тем людям, которые имеют между собой теснейшее кровное (либо духовное) родстово, но также и людям, происходящим от единого родоначальника («Если продастся тебе брат твой, Еврей, или Евреянка, то шесть лет должен он быть рабом тебе, а в седьмой год отпусти его от себя на свободу» (Втор. 15, 12); «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования» (Рим. 9, 3 — 4)) и даже всем людям вообще, как произошедшим от одной человеческой четы («Ярость Господа Саваофа опалит землю, и народ сделается как бы пищею огня; не пощадит человек брата своего» (Ис. 9, 19)). Точно в таком же значении Ева именуется матерью всех без исключения людей: «И нарек Адам имя жене своей: Ева ибо она стала матерью всех живущих» (Быт. 3, 20). Ясно, что нормальные — в христианской, а не в традиционно-обывательской интерпретации — отношения, между братом и братом, между матерью и её детьми подразумевают не враждебность, а теснейшее целокупное жизнеединство: органическое, нравственное и религиозно-духовное. Следовательно, правильными — богоугодными — взаимоотношениями между всеми людьми (как между братьями, произшедшими от единой человеческой четы) следует считать не равнодушие или вражду, а взаимотерпение, сострадание, любовь: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 1 — 3).
На страничке с координатами, отмеченными вами как «http://azbyka.ru/forum/showthread.ph. d=1#post110659», вы не только углубляете, но и обостряете вопрос: «Если любой, кто оказался рядом – это «ближний»,зачем (необходимо) целое отдельное слово для такого случая?». Отвечаю: определение «ближний» в применении ко всякому человеку вообще употребляется с целью, аналогичною цели, с которой по отношению к потомкам Адама (то есть ко всем нам) употребляется характеристика «брат»; а именно для того, чтобы вы, Евгений, как, впрочем, и я, и другие читатели Библии, не забывали о важности и необходимости братского или, что то же, «близкого» (а не безразличного, черствого, гневливо-коварного) отношения к каждому: «Дети Божии и дети диавола узнаю́тся так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего» (1 Ин. 3, 10).
Опять же, вы недоумеваете: «почему тех, кто не проявил жалость, тоже следует считать «ближним»?». — Потому, что формировать отношения с людьми, выражать свое личное отношение к людям следует не на основании принципа «ты — мне, я — тебе», а на основании Божественных определений: «Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1 Пет. 2, 21); Господь же, как известно, любит всех людей вообще, а не только лишь некоторых: «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев» (1 Ин. 3, 16). Выражение «положил за нас душу Свою», следует относить не к какой-то ограниченной группе людей, а ко всем, ибо Господь на Кресте искупил Своею Кровью весь человеческий род и призвал ко Спасению всех: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 19 — 20). Значит, и в словах «мы должны полагать души свои за братьев» следует видеть указание не на взаимовыгодную узкообращенную (к отдельным частным лицам, например, близким родственникам) любовь, а на всеобъемлющую, искреннюю и бескорыстную: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти» (1 Ин. 3, 14). Неужели вы, Евгений, полагаете, что апостолы, проповедуя Святое Евангелие среди варварских языческих народов, совершали это дело не имея любви? Уверен, что это не так. Матерь же Церковь, также, как и когда-то апостолы, призывает и ведет ко Христу всех. И она это делает не с равнодушием, не с механической исполнительностью, а по любви. Любовь же является отражением именно близкого, а не «далекого» отношения одного человека (группы, совокупности людей) к другому (другим). Вдумайтесь в Евангельский контекст: «Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад. И кáк хотите, чтобы с вами поступали люди, тáк и вы поступайте с ними. И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники тó же делают» (Лк. 6, 30 — 33). Теперь, пожалуйста, сравните приведенные слова с высказыванием владыки Саввы: «ближний – это любой, кого мы встречаем».
Следуя примеру и призванию Спасителя, вы, как и я, как и упомянутый выше владыка, обязаны относиться как к ближнему — ко всем! Другое дело — то, как это призвание осуществляется в действительности. Согласен, настоящее положение вещей таково, что не каждый с любовью относится к каждому (или, другими словами, не всякий относится ко всякому как к ближнему). Мы часто не замечаем страдания других. Зачем, мол, обращать внимание на человека, который мне «никто»? Но это не правильно. А правильно поступать так, как, в частности, рассказывается в притче о милосердном самарянине (которая, конечно, вам известна): «некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (Лк. 10, 30 — 35). Вероятно, израненный злодеями прохожий не был близко знаком ни со священником, ни с левитом, ни с самарянином, не был им «близок» в предлагаемом вами значении термина «ближний»: «очень близкий человек, жизнь которого (и его понимание) близка как своя». К счастью для побитого не также, а иначе мыслил самарянин: проникся к нему состраданием, сжалился и оказал необходимую помощь. Таким образом, в общем-то «нейтральный» для него человек оказался ему ни «никем», а самым, что ни на есть, «ближним». Самарянин же стяжал Божественную похвалу. Ровно также и всякий из нас, относящийся с любовью и милосердием к людям (не за что-то, а по влечению сердца), не останется незамеченным Богом. Прислушайтесь, Евгений, к указанию Христа: «иди, и ты поступай так же» (Лк. 10, 37). Иными словами: относитесь ко всякому как к ближнему! Храни вас Господь!
1. Кузнецов С. Большой Толковый Словарь русского языка. СПб.: Изд. Норинт, 2006.
Кто мой ближний?
Как исполнять заповедь о любви к ближнему в повседневной жизни
Как-то раз некий законник спросил Господа: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» – вопрос, важный для каждого христианина, ведь мы все хотим стать достойными небесного звания. В ответ Господь спросил законника, каким он сам предполагает ответ на свой вопрос, ведь законник – это человек, знающий Писание и, соответственно, имеющий представление о том, что ожидает Бог от человека. Законник ответил Господу: «Возлюби Господа Бога твоего. и ближнего твоего, как самого себя». «Правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить», – ответил Господь. «А кто мой ближний?» – спросил тогда законник (см.: Лк. 10: 25–29).
Выходец из Средней Азии везет меня в другой район Москвы за 100 рублей. Что он купит на эти 100 рублей? Заработает ли он сегодня хотя бы 1000? Хватит ли ему этого для того, чтобы прокормить свою семью?
Женщина с нелегкой судьбой просит у меня 10 рублей на пороге храма. Каково ей просить, поправ чувство собственного достоинства и каждый день сталкиваясь с жестокостью и черствостью проходящих мимо людей?
Курьер поднял на 5-й этаж без лифта тяжелый пакет. Поблагодарить его, дав 50 рублей, или он зарабатывает достаточно, чтобы не нуждаться в этой благодарности?
Мужчина с экрана ТВ рассказывает, что потерял все во время пожара в Сибири. Он нуждается в моей помощи, хотя я не знаю его.
Современный человек отягощен сверх сил: это и работа, и дети, это склоки и проблемы, которые льются на нас с экранов ТВ и поселяют в нас злость и уныние. Под таким давлением иногда сложно сохранить в себе человечность, ласковое и снисходительное отношение к людям, даже самым близким. Давайте не будем позволять себе становиться источником раздражения для окружающих: нечего сказать хорошего – лучше промолчать.
Наши домашние – это первые люди, по отношению к которым мы обязаны исполнять заповедь о любви, и при этом они же – первые люди, которыми часто мы пренебрегаем, не исполняя этой заповеди. Вспомним, когда мы говорили своим близким что-нибудь доброе, хвалили, отмечали их достоинства, а не только недостатки.
Вспомним, когда мы говорили своим близким что-нибудь доброе, хвалили, отмечали их достоинства, а не только недостатки
Если наши домашние едва нас терпят, то причина этого часто бывает в нас самих. Очень полезно поставить себя на место другого человека и представить, что то отношение, которое мы ему демонстрируем, получаем мы сами. Понравилось бы нам, если бы к нам так относились, как относимся мы? Как бы мы реагировали на те слова, которые говорим сами, если бы их говорили нам? Терпение недостатков ближнего и снисхождение – это фундамент, на котором строится исполнение заповеди о любви: где-то не среагировать на колкое замечание и не сказать обидное слово, где-то сдержать себя и не сделать домашних заложниками своего плохого настроения.
Отношения в семье – как домашнее растение, требующее регулярного ухода в виде ласки и внимания. Если мы хотим, чтобы они были нам в радость, то мы сами должны стараться стать источником радости и поддержки, как сказал Господь: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7: 12).
Посмотрим на наших детей. Если они относятся к нам сухо и сдержанно, не желают делиться с нами событиями своей жизни, не рассказывают о своих отношениях с друзьями и сверстниками, то причина такого недоверия кроется, прежде всего, в том, как мы сами относимся к своим детям. Возможно, на каком-то этапе связь и доверие к нам были утеряны, и сейчас нужно потрудиться, проявить терпение и доброжелательность, сменить командный тон на доверительный и попытаться стать своим детям не только наставниками и надзирателями, но и друзьями, с которыми можно поделиться чем-то личным, не опасаясь получить в ответ упреки и нравоучения.
Придя с работы, скажем пару ласковых и одобрительных слов своим детям, найдем, за что похвалить их прежде, чем ругать за провинность, а если приходится ругать – то спокойно объясним, в чем они провинились, разговаривая с ребенком как со взрослым. Важно хвалить своего ребенка, даже за мелочи, отмечать его достижения, выстраивать дружеские, доверительные отношения, проявлять участие – тем самым мы будем исполнять заповедь о любви по отношению к своим детям, ведь любовь – это не только одеть, накормить и обуть, но и сказать доброе слово.
Многие из нас выросли в такой среде, где мы не представляем себе иного языка общения, кроме упреков и претензий, и говорим только о плохих событиях в жизни своей или окружающих. Попробуем говорить о хорошем и посмотрим, как изменится наша жизнь. Не будем позволять негативу вокруг нас или из экранов ТВ нас наполнять. Да, в мире много плохого, как сказал апостол Иоанн: «мир во зле лежит» (1 Ин. 5: 19), но именно мы, христиане, призваны сделать этот мир лучше, по слову Господа: «Вы – соль земли» (Мф. 5: 13), «созданы на добрые дела» (Еф. 2: 10).
Наше христианство, прежде всего, выражается в отношениях с окружающими. Если в этих отношениях полно зависти, осуждения и раздражения – то мы живем не по-христиански. В каких сильных выражениях говорит апостол Павел о любви к ближнему! «Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы (!) переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение (!), а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13: 2–3). Поэтому важно понимать, что если мы соблюдаем все посты и знаем наизусть Евангелие, но не имеем любви или хотя бы снисхождения к людям, то мало для нас в том пользы.
«Напоминай им, – говорит апостол Павел в Послании к Титу, – никого не злословить, быть не сварливыми, но тихими и оказывать всякую кротость ко всем человекам» (Тит 3: 1–2). «Ко всем», – это и к соседям, и к коллегам по работе, и к незнакомым людям в магазине и общественном транспорте, и к тем, которые проявляют зло по отношению к нам самим. Сказали нам обидное слово – промолчи, не скажи в ответ, по слову апостола Петра: «не воздавайте злом за зло и ругательством на ругательство» (1 Пет. 3: 9). Лучше, если найдем в себе силы ответить на зло добром, но это уже мера совершенных, которые понимают, что человек зол не потому, что захотел быть злым, а потому, что, возможно, у него дома невыносимая обстановка, или он столкнулся с несправедливостью в жизни, или у него проблемы со здоровьем, а возможно, он с детства рос в таких условиях, что врагу не пожелаешь, и знает только язык агрессии. Как говорил старец Паисий: нужно в таких случаях «включать добрый помысел», попытаться оправдать человека, причинившего нам неприятность.
Давайте «включим добрый помысел», по слову старца Паисия, и попытаемся оправдать человека, причинившего нам неприятность
Представим, что этот человек – кто-то из наших близких, и подумаем: как в таком случае мы бы реагировали на его поведение? Возможно, мы бы по-доброму сказали: «Не переживай, все будет хорошо, я помогу тебе, чем смогу» – или: «Давай поговорим. Возможно, я чем-то тебя обидел, что ты так ко мне относишься. Давай выясним это и будем жить в мире».
Это и отличает христианина от нехристианина – доброе, терпеливое отношение к людям и помощь тем, кто нуждается. Человек может и не просить, но нуждаться, и не обязательно в деньгах. Каждый из нас нуждается в добром слове, поддержке, ласке и внимании: водитель маршрутки, девушка на кассе, работник телефонной службы, дворник, курьер – все переживают свои тяготы жизни, и если мы смогли своим отношением сделать жизнь другого человека чуточку светлей, то мы уже исполнили заповедь Спасителя о любви, по слову апостола Павла: «Носите тяготы друг друга, и так исполните закон Христов» (Гал. 6: 2). Вот та проповедь христианства, которую может совершать каждый из нас, – проповедь не словом, а делом.