что такое бертильонаж кто является основоположником бертильонажа
Бертильонаж
Оглавление
контекст
Во Франции физическая маркировка преступников с помощью клеймения была окончательно запрещена законом в 1832 году. Таким образом, суды столкнулись с проблемой выявления рецидивистов. Но они также хотели четко идентифицировать « бродяг » и обычных преступников, которые часто меняли место жительства и фамилию. Во времена Бертильона надеялись, что удастся четко идентифицировать людей, особенно поддержку в борьбе с жестокими анархистами. Интерес к Бертильонажу выходил далеко за рамки этого. В предисловии к немецкому изданию руководства Бертильона говорится: «Мы не должны игнорировать тот факт, что система также подходит для решения других вопросов, помимо простого распознавания злодеев, таких как определение физической личности, неоспоримой идентичности. взрослого соответствует самым разнообразным потребностям в нашей современной культурной жизни ».
Основы
Система, разработанная Бертильоном между 1879 и 1880 годами, позже была названа Бертильонажем в его честь. Бертильон был руководителем института идентификации в префектуре полиции в Париже с 1882 года. Бертильонаж состоит из четырех элементов:
Фотографический захват
Чтобы обеспечить сопоставимость и стандартизированную оценку записей, Бертильон сконструировал специальный аппарат. Заключенного поместили на вращающееся кресло и записали с помощью аппарата, разработанного Бертильоном, «который позволяет делать фотографии лица и профиля один за другим на одной и той же пластине, и пациенту не нужно менять свое положение на стуле ».
Подробные инструкции оговаривали, на какой части лица следует сосредоточить внимание, как настроить освещение и т. Д. Профилирование всегда нужно было проводить справа, чтобы полицейские при поиске преступников знали, с какой стороны подойти к подозреваемому, чтобы смотреть в лицо и иметь возможность сравнивать фотографии. Эти записи были приклеены к учетным карточкам и дополнены антропометрической информацией, то есть информацией об измерениях тела, а также именем и датой рождения изображенного человека в соответствии с точно указанной номенклатурой.
«Портретное парле»
Картина на память после Бертильона
Задняя часть памяти изображения
Измерение людей
Бертильон обратил внимание на внешний вид человека. В соответствии с четко определенной процедурой, с помощью специально разработанного оборудования было проведено одиннадцать измерений тела, которые занесли в учетные карточки. Регламент распространился на правила чтения и диктовки результатов измерений.
Чтобы однозначно идентифицировать человека, Бертильон определил следующие одиннадцать размеров тела:
Процедура была основана на следующих предположениях:
Система, разработанная Бертильоном, была основана на статистически подтвержденном предположении, что люди явно различаются по своим физическим размерам.
Регистр сигналов
история
Бертильону впервые удалось идентифицировать преступника-рецидивиста на основе измерений его тела 20 февраля 1883 года. К 1905 году парижская полиция смогла идентифицировать в общей сложности 12 614 преступников-рецидивистов через Bertillonage.
Однако эта система была заменена в большинстве американских и европейских стран в течение двух десятилетий после того, как преобладала гораздо более простая в выполнении дактилоскопия. Примечательно, однако, что сам Бертильон смог провести первую идентификацию убийцы в Европе по отпечаткам пальцев в 1902 году. Но этот факт также заставил его усомниться в преимуществах дактилоскопии. После смерти Бертильона в 1914 году от Бертильонажа во Франции отказались в пользу дактилоскопии, которая к тому времени была широко распространена во всем мире.
В Соединенных Штатах в 1903 году система обнаружила ошибочность: преступник Уилл Уэст был измерен и его данные сопоставлены с данными уже зарегистрированных осужденных. Была найдена карта, которая подошла почти идеально, но оказалась не той:
Из-за неточностей в измерении длины тела всегда приходилось допускать отклонение в несколько миллиметров, так как конечные точки нельзя было точно определить. Поскольку Уилл Уэст, первоначально подозреваемый, категорически отказался признать результат, было проведено дальнейшее расследование. К счастью для него, был найден второй Уильям Уэст, заключенный в тюрьму с 1901 года и во многом очень похожий на него.
Бертильонаж уступает дактилоскопии по разным причинам. Система очень сложна и в некоторых местах подвержена ошибкам. Возможность путаницы не могла быть исключена на 100%, даже когда было проведено одиннадцать измерений тела. Фактически, по крайней мере одна путаница, вышеупомянутый Уилл Уэст, может быть доказана вне всяких сомнений. Однако идентичность имен в указанном отдельном случае способствовала тому, что выводы были сделаны слишком поспешно; Кроме того, процедура не была проведена в полном объеме, поэтому другие элементы Бертильонажа, кроме учетной карточки, в данном случае не использовались. Однако для проведения измерений требовались дорогостоящие специальные измерительные приборы, обученный персонал и много времени. Из-за этих недостатков более простая дактилоскопия быстро получила признание.
Представление в СМИ
В фильме « Чикаго» 2002 года элементы Бертильонажа воплощены в отдельных кадрах (измерение длины размаха рук и роста на измерительном приборе, типичном для метода Бертильонажа).
Альфонс Бертильон — мастер идентификации
Сейчас систему французского криминалиста Альфонса Бертильона знает не только каждый курсант школ и училищ МВД, но и, пожалуй, любой человек, хоть сколько-нибудь интересующийся криминалистикой. Система бертильонаж, названная по имени ее создателя, стала поистине революционной в процессе идентификации личности подозреваемых. Сейчас даже невозможно сказать, сколько преступников оказались на скамье подсудимых благодаря бертильонажу.
По крайней мере, до появления системы идентификации по отпечаткам пальцев, метод Бертильона был единственным, который позволял провести исключительно точную идентификацию человека. Уже потом специалисты подсчитали, что вероятность совпадения всех 14 параметров, которые входили в бертильонаж, составляет 1 к 286 миллионам, то есть практически ошибки в этой системе исключались. Но как очень много исторических прорывов, система Бертильона пробивалась очень трудно, и если бы не влиятельный отец Альфонса, мир мог бы так и не узнать о ней.
Альфонс Бертильон
родился 24 апреля 1853 года в Париже, в семье уважаемого врача, статистика и вице-президента Антропологического общества Парижа доктора Луи Адольфа Бертильона. Получив юридическое образование, в 1879 году он поступил на должность писаря в парижскую префектуру. Работа была откровенно нудной, приходилось десятки и сотни раз записывать одни и те же расплывчатые приметы задержанных. Выглядело это примерно так — каждый писарь на глазок определял, какой у задержанных, скажем, рост. Он мог быть «низким», «средним» и «высоким». При этом никаких точных числовых параметров не существовало в принципе. И если один из писарей мог назвать потенциального преступника низким, то другой — средним, и таким образом описание примет вообще теряло всякий смысл.
Молодой Бертильон отчетливо видел, насколько несовершенна и бесполезна существующая система, и задался целью создать более совершенный метод идентификации, основанный на точных числах, а не на расплывчатых данных.
Альфонс Бертильон работал над своим методом несколько месяцев. С огромным трудом первопроходцу удалось получить у начальства разрешение на то, чтобы измерять антропологические параметры преступников и изучать их фотографии. Тем не менее такое разрешение он получил, под смех коллег и сарказм начальства приступил к практическим исследованиям. В конце концов путем кропотливого отбора он выбрал 14 основных параметров, в которые входили длина верхней части туловища, окружность и длина головы, длина
ступней, рук, пальцев и ушей и еще несколько показателей.
Альфонс Бертильон во время идентификации человека
Альфонс Бертильон однозначно убедился в том, что размеры отдельных частей тела у разных людей могут совпадать, но размеры четырех или пяти частей одновременно не бывают одинаковыми. А в его списке их было 14.
Альфонс все выстроил в довольно четкую систему, главным звеном в которой был метод систематизации самих карточек с параметрами. В докладе, который новатор направил полицейскому начальству, он указывал следующее. Если взять 9 тысяч карточек и отсортировать их по одному параметру, например длине головы (большая, средняя, мелкая), то в каждой группе окажется уже по 3 тысячи описаний.
Карточка с данными людей
Привлечение следующего параметра — ширины головы — в каждой группе будет уже по тысяче карточек. Ну а если привлечь для систематизации 11 параметров из 14, то в руках следователя окажется от 3 до 12 карточек. Остальные три параметра позволят выйти на конкретное описание конкретного преступника.
Однако молодого писаря ждал провал. Начальство восприняло его систему с большим недоверием, а о внедрении ее на практике вообще слышать не хотело. И тут подключился влиятельный отец Альфонса. Бертильон-старший использовал свой авторитет и знакомство с недавно назначенным новым префектом парижской полиции Жаном Камекассом. Тому для успешной карьеры был необходим какой-то новаторский прорыв в полицейской работе, и Луи Бертильон убедил префекта, что именно система его сына может стать таким прорывом.
Префект вызвал к себе Альфонса. В его системе он ничего не понял, но, поскольку дал слово помочь, заявил молодому человеку: «Хорошо, вы получите возможность проверить свои идеи. Со следующей недели мы для пробы введем ваш метод идентификации. Для этого вы получите двух помощников. Я даю вам срок три месяца. Если за это время вы с помощью своего метода распознаете преступника, имевшего судимость, то…»
Вероятность того, что один и тот же преступник за три месяца будет пойман, успеет отсидеть, выйдет и опять будет пойман, была ничтожно мала, но автор бертильонажа был несказанно рад этой возможности и взялся за дело. Два писаря, которых ему дали в помощь, вообще не понимали, что и зачем они делают, всячески старались уклониться от нудной и, как им казалось, бесполезной работы. А сам Альфонс Бертильон сутками измерял сотни носов, ушей, ног, пальцев. Работал с остервенением, так как понимал, что для его системы и для него самого это последний шанс. И судьба, наконец, улыбнулась криминалисту.
Бертильонаж
К 15 февраля 1883 года картотека Бертильона насчитывала 1800 карточек. Но до сих пор еще не приводили ни одного заключенного, которого бы Альфонс уже обмерил и мог узнать по своей картотеке. Это случилось 20 февраля. Уже в конце рабочего дня Альфонс Бертильон сам обмерял заключенного, который назвался Дюпоном. Заключенный был последним и шестым Дюпоном за этот день. С давних пор фамилия Дюпон служила любимым псевдонимом для не слишком богатых фантазией уголовников.
Получив первые цифры обмеров, Альфонс почувствовал, как у него холодеет внутри от ощущения победы. Он явно уже видел этот набор цифр раньше. Карточки картотеки были
настолько толково систематизированы, что Бертильону потребовались секунды для нахождения нужного описания. Так и есть! Перед ним стоял никакой не Дюпон, а Мартин, арестованный 15 декабря 1882 года за кражу пустых бутылок.
Альфонс повернулся к задержанному и сказал: «Я вас уже раньше видел. Вы были арестованы 15 декабря за кражу пустых бутылок. Тогда вы назвали себя Мартин». В ответ арестованный раздраженно закричал: «Ну и прекрасно! да, это был я!» В отделе повисла гробовая тишина. И в этой тишине победитель обвел всех надменным взглядом, составил доклад префекту и поехал к отцу сообщить радостную новость. Ведь до конца испытательного срока, назначенного префектом, оставалось всего несколько дней.
На следующий день все парижские газеты вышли с описанием дела Дюпона-Мартина и той системы, которая позволила поймать преступника. Иными словами, Альфонс Бертильон 21 февраля 1883 года проснулся знаменитым. А потом все пошло как лавина, прорвавшая дамбу.
В течение следующих трех месяцев криминалист установил личность еще 6, в августе и сентябре — 15 и до конца года — 26 заключенных, при идентификации которых старые методы и «фотографическая память» отказали. К тому времени число карточек регистратуры достигло 7336. Ни разу размеры зарегистрированных не повторились.
А за следующий, 1884 год, по системе Бертильонаж удалось идентифицировать 300 преступников, то есть практически по одному в день. Система получила широчайшую известность и применение во всем мире, став самым популярным и точным методом установления личности.
Можно привести такой пример. Любители романов о Шерлоке Холмсе наверняка помнят, что у великого сыщика тоже была своя картотека лондонских преступников. Так вот картотека эта состояла из описаний, заполненных по системе Бертильона, о чем говорил сам Шерлок Холмс.
Похожие материалы
Опубликовано 08 Апр 2019 | Олег Лисин Новости
Альфонс Бертильон и его революция в идентификации преступников
Одной из самых сложных задач для правоохранительных органов во все времена был поиск преступников и людей, скрывшихся с места происшествия. В Средневековье нарушителей закона начали клеймить и иными способами создавать им особые приметы, например, отрубать кисти рук и вырывать ноздри. В 19-м веке цивилизованные страны добились отмены практики клеймления. Это сильно усложнило розыск преступников, так как у стражей порядка остались только словесные описания, под которые попадало много случайный людей.
Сегодня задача поиска участников преступлений ведется разными методами, вплоть до распознавания лиц камерами уличного наблюдения. Основы этих розыскных мероприятий больше ста лет назад заложил Альфонс Бертильон. Названная его именем система позволила поразительно точно устанавливать личности правонарушителей без отпечатков пальцев и других более поздних изобретений.
Содержание
Детство и юность
Альфонс Бертильон родился в Париже в 1853 году. Его отец был известным врачом, изучал статистику и занимал пост вице-президента Антропологического общества Парижа. Дед Альфонса – Ашиль Гийар, естествоиспытатель и статистик-демограф.
Юный Бертильон долгие годы был живым подтверждением расхожего мнения о том, что природа отдыхает на детях гениев. Мальчика три раза исключали из лучших школ Франции за плохую успеваемость и возмутительное поведение. Когда отец понял, что Альфонсу не суждено стать ученым, он использовал связи, чтобы устроить сына в банк. Однако и там молодой человек продержался лишь несколько дней.
Бертильон уехал в Англию, чтобы попробовать себя в качестве учителя французского языка. Это предприятие тоже не принесло успеха. Альфонс производил на людей неприятное впечатление – он был нелюдим, ко всему относился с сарказмом и мог устроить скандал из-за какой-нибудь мелочи.
Помощник писаря
После неудачной попытки стать педагогом Бертильон долгое время не мог найти работу. Поиски осложнялись тем, что высшего образования он так и не получил. В конце концов Альфонсу пришлось вновь просить помощи у отца, а тому – привлекать свои связи. Так Бертильон в 1879 году оказался помощником писаря в полицейской префектуре Парижа.
На новой работе молодому человеку пришлось заполнять карточки, в которых описывались личности преступников. В них использовались шаблонные характеристики. Рост указывался просто как низкий, средний или высокий. Черты лица детально не прописывались, в большинстве случаев они просто отмечались как «обычные». Редкими исключениями с особыми приметами становились люди со шрамами и различными физическими недостатками. Любому другому описанию соответствовали тысячи людей.
Метод
Выросший в семье ученых Бертильон быстро понял, насколько бессмысленна и неэффективна его работа по составлению бесконечного числа одинаковых карточек. В конце 19-го века преступников уже фотографировали, поэтому Альфонс решил на основе этих снимков разработать свой антропометрический метод идентификации правонарушителей. Начал он со сравнения форм носов и ушей, а затем добился у начальства разрешения на обмер арестованных.
Коллеги Бертильона откровенно высмеивали, но он упорно замерял рост преступников, длину их рук, пальцев и стоп, объем и длину головы, ширину лба. Вскоре обнаружилось, что у разных людей могут совпадать размеры одной, двух, иногда даже трех частей тела. Однако если сравнивать 4-5 параметров, то личность устанавливается безошибочно. Бертильон объяснял это вполне справедливым постулатом о том, что кости взрослого человека на протяжении жизни не растут.
Описанный принцип стал основой системы бертильонажа. Альфонс предложил использовать ее для систематизации полицейской картотеки. По его замыслу огромную базу следовало разбить на множество отдельных ящиков с использованием того уникального набора примет, который существует для каждого человека. Например, картотека из 90 000 описаний делится на три части по любому из признаков – длине головы, стопы и так далее. Получается три группы по 30 000 карточек. При использовании второй приметы групп становится уже девять, в каждой по 10 000 описаний преступников. Если применить одиннадцать параметров, то на каждый карточный ящик будет приходиться по 3-12 карточек.
10. Бертильонаж или дактилоскопия?!
10. Бертильонаж или дактилоскопия?!
Со времени своего посещения Альфонса Бертильона в 1887 году Эдмунд Р. Спирмэн не переставал письменно и лично обращать внимание министра внутренних дел на бертильонаж. Он нашел себе союзника в лице честолюбивого вице-президента лондонского Антропологического института доктора И. Гарсона.
Борьба за бертильонаж стала для Спирмэна своего рода идеей-фикс. Он глубоко изучил методы идентификации, которыми пользовались в Скотланд-ярде, и описал их министерству в самых мрачных тонах.
Списки рецидивистов и освобожденных заключенных, которые министерство внутренних дел составляло в конце каждого года, попадали в руки полиции лишь спустя девять месяцев. К этому времени события их намного опережали. Описания внешности были так же поверхностны, как когда-то во Франции. Особые приметы упоминались очень редко. Приблизительно так: «Татуировка на левом безымянном пальце». В те времена эта примета могла относиться к сотням людей, так как такая татуировка была очень распространена. Альбомы с фотографиями преступников в Скотланд-ярде постигла та же судьба, что и французскую картотеку преступников. В альбомах Скотланд-ярда насчитывалось около 115 000 фотографий. Предпринималось все, чтобы упорядочить их, но хаоса было ничуть не меньше, чем в Париже. Сотрудники отдела надзора за преступниками в Скотланд-ярде днями рылись в картотеке, чтобы найти карточку одного преступника. Не лучше обстояло дело с аппаратом идентификации в тюрьмах. Три раза в неделю 30 сотрудников встречались в тюрьме Холлоуэй для опознания заключенных. За одно посещение тюрьмы они идентифицировали в среднем около четырех заключенных. На каждую такую идентификацию уходило 90 рабочих часов, причем нередко опознания оказывались впоследствии ошибочными.
Книга Гальтона «Отпечатки пальцев» уже вышла в свет, когда весной 1893 года Спирмэну удалось уговорить двух руководящих работников министерства внутренних дел Чарлза Рассела и Ричарда Вебстера, которые с официальным визитом направлялись в Париж, посетить Бертильона. В Париже оба были торжественно приняты в «царстве» Бертильона, и, восторженные, вскоре они возвратились в Лондон. Вебстер сделал несколько позже заявление, что он видел самую лучшую систему идентификации, какую только можно себе представить. Теперь Рассел и Вебстер также требовали от исполнявшего обязанности министра внутренних дел Эскита ввести в Англии бертильонаж. Эскит уже собирался так и поступить, но произошел один из тех случаев, которые иногда кажутся самой судьбой. Член «Ройял сосайэти» лично вручил Эскиту книгу Гальтона. Эскит, ознакомившись с ней, отложил введение бертильонажа и назначил комиссию, которой предстояло изучить как бертильонаж, так и систему отпечатков пальцев и решить, какую из систем следует ввести в Англии.
В октябре 1893 года комиссия приступила к работе. Она состояла из Чарлза Эдварда Трупа, сотрудника министерства внутренних дел, майора Артура Гриффита и Мелвилла Макнэттна. Гриффит был инспектором британских тюрем и, кроме того, известным писателем, который в то время работал над двухтомным произведением «Тайны полиции и преступлений». Макнэттн представлял Скотланд-ярд. В мрачные времена, вскоре после убийств Потрошителя он занял пост шеф-констебля уголовного розыска. Для постоянного напоминания об этих временах в его письменном столе лежали жуткие фотографии убитых женщин. Холеный человечек маленького роста, распространявший вокруг себя «атмосферу жизни индийского плантатора» и получивший позднее прозвище «добрый старый Мак», стоял на рубеже старого и нового Скотланд-ярда. Он сменил на посту шеф-констебля уголовного розыска Вильямсона, который встретил его словами разочарованного человека: «Мой милый, вы пришли в сумасшедший дом. Если вы исполняете свой долг, вас ругают, если не исполняете, то все равно ругают».
Макнэттн знал еще детективов-ветеранов, которые, как суперинтендент Шор, не умели правильно писать. Он также познал выражение: «Лучшими детективами являются случай и удача». Макнэттн был склонен к консерватизму, но из Индии он вернулся с достаточно широким кругозором и понимал, что криминальная полиция не может пройти мимо новых достижений науки.
Члены комиссии Трупа сначала отправились в лабораторию при музее Саут-Кенсингтон, чтобы ознакомиться с методом отпечатков пальцев. Простота идентификации при помощи отпечатков пальцев была столь поразительной, что комиссия не раз еще повторила свое посещение.
Однако введение этого метода в практику вызывало затруднения. После выхода в свет книги «Отпечатки пальцев» неутомимый Гальтон понял, что он слишком рано праздновал победу своего метода регистрации, так как его система обнаружила несколько существенных недостатков. Если бы четыре основные группы рисунков отпечатков пальцев (без треугольника, треугольник слева, треугольник справа и несколько треугольников, или, как Гальтон их еще называл: дуги, петли слева и справа, а также завихрения) встречались в равных количествах, то можно было бы легко распределить 100 000 карточек с десятью отпечатками пальцев в каждой так, чтобы найти любую из них без особого труда. Но подобной равномерности, к сожалению, не наблюдалось. Дуги встречались значительно реже, чем все остальные рисунки. Наблюдалась тенденция, когда один и тот же тип отпечатка повторялся на определенных пальцах. Когда Гальтон распределил 2645 карточек, то выяснилось, что в один из ящиков картотеки попали 164 карточки, в то время как в других ящиках было всего по одной-единственной карточке. Это приводило к такому скоплению карточек в некоторых ящиках, что быстро найти нужную среди них было невозможно.
Когда комиссия появилась в лаборатории Гальтона, он как раз работал над усовершенствованием своей системы регистрации. Ему казалось, что он нашел правильный путь, но цели еще не достиг. Гриффит требовал от него установления срока, к которому система регистрации будет завершена. Но Гальтон не мог этого сделать. Может быть, ему потребуется год, а может быть, два или три. Комиссия попала в «мучительную ситуацию». Она видела перед собой исключительно простой метод идентификации, от использования которого приходилось отказываться только из-за того, что еще не продумана система регистрации. Значит, отдать предпочтение бертильонажу — методу более сложному, чтобы спустя некоторое время узнать, что Гальтон все же решил проблему классификации?
Когда Труп, Гриффит и Макнэттн отправились в Париж, их не покидала мысль о методе отпечатков пальцев.
В столице Франции они попали в атмосферу триумфа французской полиции. Пост префекта полиции занял новый человек, Луи Лепин, маленький, темпераментный, всегда жестикулирующий. Ему было суждено стать самым популярным префектом Парижа. Лепин получил прозвище Префект улицы, потому что всегда находился среди людей. Всех своих служащих он подбирал сам. Полицейские в форме были у него видными и высокими. Для криминальной же полиции подходили лишь те, чья внешность совершенно не бросалась в глаза. Кто был выше среднего роста, с рыжими волосами, большим животом или шрамом на лице, не подходил для работы в криминальной полиции. Лепин любил Бертильона не больше своих предшественников, но, понимая, какую роль играет Бертильон для славы парижской полиции, широко пропагандировал его метод идентификации. Восхваляя гениальность Бертильона, он выступал перед англичанами с программой, которая продемонстрировала службу идентификации в самом выгодном свете.
Так же обстояло дело и при Гороне, следующем шефе Сюртэ. Выходец из Бретани, Горон стал легендарной личностью. Маленький, полный, короткорукий, с напомаженными усами и в пенсне, он производил едва ли более приятное впечатление, чем Бертильон. Преследование преступников было его страстью. Никто точно не знал, в какой мере он пользуется традиционными средствами работы шпиков. Во всяком случае, у него было много сыщиков, которым выдавались документы лиц, имевших ранее судимость, и которые под видом всевозможных преступников проникали в их притоны, снабжая Горона ценной информацией. Вместе с осужденными они попадали в разные тюрьмы, подслушивали, «умирали» и продолжали свою «работу» уже в других местах с другими документами и под другими именами. При допросах Горон использовал попеременно темные камеры, голод и вкусную пищу, обещал заключенным женщин, если они все расскажут. Это называлось «Харчевней монсеньера Горона». И ему действительно удалось ликвидировать целые банды, которые, обитая в старых крепостных сооружениях и в лачугах по берегам Сены, терроризировали Париж. Будучи таким же хорошим пропагандистом, как и Лепин, Горон умел заставить прессу работать на себя. Он был достаточно умен, чтобы, как и Лепин, понимать значение бертильонажа, ценить международное внимание к Бертильону. Он тоже в самых ярких красках расписывал англичанам достижения Бертильона.
Бертильон вел себя самым лучшим образом. Сбросив мрачную замкнутость, он сопровождал англичан даже при их посещении тех районов Парижа, где проживали и укрывались преступники. Бертильон не успокоился, пока гости не выпили с ним грога, полагая, что доставит этим большое удовольствие гостям, а потом расплатился за это сильной мигренью. В своем «царстве» на чердаке префектуры Бертильон, как заметил Макнэттн, «никогда не уставал говорить о своих успехах, которыми он по праву гордился». Бертильон продемонстрировал англичанам такие вещи, о которых они еще не слышали, и среди них фотоаппарат на высоком штативе, с помощью которого можно было точно сфотографировать место преступления. Аппарат был снабжен метрической шкалой, которая переносилась на фотографию. По ней точно устанавливались размеры предметов я расстояния до отдельных деталей места преступления, например расстояние от трупа убитого до двери, стены и т. д. Не нужно было больше делать трудоемких зарисовок места преступления.
Бертильон показал помещение, оборудованное им для фотографирования и физических экспериментов. И лишь потом как наивысшее достижение продемонстрировал бертильонаж.
Ввели заключенных. Гриффит и Макнэттн получили измерительные инструменты. Бертильону удалось убедить гостей, что его система в самом деле означала колоссальный шаг вперед по сравнению со старыми методами идентификации. Но, несмотря на все его старания, он не разубедил практически мыслящих англичан в том, что его метод довольно трудоемкий. Они боялись не только трудоемкости, но и ошибок при обмеривании, когда эта работа будет протекать вне контроля такого педантичного энтузиаста своего дела, каким был Бертильон. Меньше всего на них произвел впечатление «устный портрет». Они считали его слишком сложной словесной конструкцией, с которой будет трудно справиться среднему полицейскому.
Последовавшие затем заседания комиссии Трупа, которые длились до февраля 1894 года, проходили под знаком прямо-таки неразрешимой дилеммы. Спирмэн и доктор Гарсон использовали все свое влияние, добиваясь введения в Лондоне бертильонажа, а также «устного портрета». Оба выступали такими ярыми сторонниками антропометрии, что не видели преимуществ, которые давала система отпечатков пальцев. В представленном комиссией 19 февраля 1894 года министру внутренних дел обширном документе с рекомендациями отразились разногласия членов комиссии. Комиссия искала выход в компромиссе и предлагала в Скотланд-ярде ввести метод Бертильона, но в форме, облегчающей его применение, а именно регистрировать 5 вместо 11 принятых измерений, а от «устного портрета» совсем отказаться. Вместо него комиссия предложила ставить на каждую карточку отпечатки десяти пальцев заключенных. Регистрацию карточек следовало проводить по методу Бертильона, так как не было возможности классифицировать их по отпечаткам пальцев. Британское министерство внутренних дел присоединилось к мнению комиссии в июле 1895 года, и инспектор детективов Стэдман, а также детективы сержанты Коллинз и Хант получили задание создать в Скотланд-ярде картотеку по методу Бертильона с отпечатками пальцев.
Спирмэн активно протестовал. Раз бертильонаж, при котором точность каждого отдельного измерения так же важна, как совокупность всех измерений, оказался урезанным на шесть важных измерений, то шанс его успеха значительно снизился, если вообще не сводился на нет. Отпечатки пальцев казались ему бессмысленной затеей.
Ожесточившись, он поехал в Париж, чтобы сообщить об этом Бертильону. Во французской столице Спирмэн попал в обстановку, во многом изменившуюся. Тот факт, что англичане искалечили бертильонаж, задел Бертильона за живое и вызвал у него раздражение. Но в это время произошли события, отодвинувшие неприятности с англичанами на второй план. Спирмэн встретил в Париже специалистов по вопросам полиции со всех концов Европы, ожидавших приема у Бертильона для ознакомления с его системой. Здесь были ученые — от доктора Бехтерева из Санкт-Петербурга и Сергея Краснова из Москвы до доктора Штокиса из Льежа и шефа службы идентификации берлинской криминальной полиции фон Гюллесема.
Парижский Дворец юстиции
Пока в Лондоне шли споры, Париж и чердак Дворца юстиции превратились, как выразился один современник, в «Мекку полицейской администрации». Система Бертильона победным маршем шествовала по континентальной Европе. Шефы полиции европейских стран, сознавая несовершенство своих систем идентификации, отправлялись к Бертильону, не имея никакого представления с дактилоскопии. В 1896 году доктор Штокис и доктор Делавалье создали в Бельгии частное бюро идентификации, которое работало по системе Бертильона. Испания оборудовала в своих тюрьмах антропометрические кабинеты. В Италии первый такой кабинет создал профессор Диблазио в Неаполе. Профессор Оттоленги, судебный медик в Сиене, ставший одним из первых крупных криминалистов в Италии, преподавал методы Бертильона. Он был таким страстным приверженцем «устного портрета», что одно время регистрировал даже «произвольные и непроизвольные формы движения» заключенных, а также «психические приметы», как, например, «память». Для установления таких примет он предлагал сложные аппараты — динамометры и пластисмографы. Бертильонаж ввели также в Португалии, Дании и Голландии. В 1896 году антропометрию начали вводить в городах и землях Германской империи: шеф дрезденской криминальной полиции, член правительственного совета Кёттинг оборудовал в столице Саксонии антропометрическое бюро, чем выделил свое имя на довольно бесцветной картине, какую представляла собой разрозненная криминальная полиция Германии тех лет. Прошло три четверти века с тех пор, как в Берлине, столице самой крупной немецкой земли Пруссии, из малополезной группы ночных сторожей и служащих полиции была создана унифицированная полиция.
В 1822 году в Берлине расследованием преступлении занимались три полицейских в гражданском платье. С тех пор, однако, в Германии не появились ни Сюртэ, ни Скотланд-ярд, ни какая-либо криминальная полиция, с именем которой были бы связаны слава или легенды. Это произошло не только из-за отсутствия идей и рассудительности у прусского чиновничества. Кто из немецких криминалистов написал бы мемуары, подобные мемуарам Масе, или сделался бы героем сенсационных уголовных приключений, как Горон! Это зависело также от того, что в Германии тех лет не было почти ни одного писателя, который выбрал бы темой своих произведений появление детективов, как это сделали англичане Чарлз Диккенс, Уилки Коллинз и позднее Конан Дойль или француз Эмиль Габорио.
«Молькенмаркт» — этот древний, мрачный угловатый комплекс зданий, в котором до 1891 года помещался берлинский полицейпрезидиум, и его новое здание на Александерплатц не вдохновляли фантазию. Это относилось и к Четвертому отделу, который с 1854 года приблизительно соответствовал Сюртэ или лондонской криминальной полиции. Не лучше обстояло дело и в других немецких землях.
Полицей-президиум на Александрплатц — с 1885 по 1945 год резиденция криминальной полиции в Берлине
Когда советник Кёттинг ввел в Дрездене бертильонаж, он не знал, как, впрочем, и все другие шефы немецких криминальных полиций, что уже восемь лет назад, в 1888 году, один берлинский ветеринар, доктор Вильгельм Эбер, подал в прусское министерство внутренних дел докладную записку, которой суждено было стать интереснейшим документом в истории дактилоскопии. Если бы к этой докладной записке отнеслись с большим вниманием, то на долю прусской полиции, может быть, выпала бы роль участника создания дактилоскопии. Эбер почти так же, как доктор Фулдс, открыл криминалистические возможности отпечатков пальцев на месте преступления. Благодаря отпечаткам окровавленных рук, которые оставляли на полотенцах мясники и ветеринары берлинской бойни, Эбер обратил внимание на папиллярные образования на руках и пальцах. Многочисленными опытами он также установил, что рисунок их различен. Через некоторое время по отпечатку на полотенце Эбер уже мог установить, кто им пользовался. Он, как и Фулдс, пришел к выводу, что по отпечаткам рук и пальцев, оставленным на месте преступления, можно было бы уличать преступников. К своей докладной записке в министерство внутренних дел он приложил ящичек с принадлежностями для снятия отпечатков пальцев рук, заметив при этом, что он получал предметы, которых касались неизвестные ему люди, и по отпечаткам на них мог определить этих людей. С помощью паров йода, добавлял он, можно сохранить отпечаток руки, в котором отчетливо видны папиллярные линии.
8 июня 1888 года президент берлинской полиции фон Рихтхофен возвратил докладную записку Эберу и сухо заметил: «Насколько компетентные служащие помнят, никогда еще не удавалось реконструировать отпечатки руки по следам на дверных ручках, стаканах и других подходящих для этого предметах». И когда Саксония первой из германских государств ввела бертильонаж, предложения Эбера были забыты.
Советник Кёттинг пытался пригласить в Дрезден полицейских президентов всех германских земель, чтобы заинтересовать их методом Бертильона. Он боролся за проведение Всеобщей конференции немецкой полиции, но его усилия пропали даром из-за местнических интересов земель и их полицейских учреждений. Между тем шеф гамбургской криминальной полиции Рошер ввел антропометрию, за ним последовал Берлин. В 1897 году собралась наконец конференция немецкой полиции. К радости Кёттинга, она приняла решение о введении бертильонажа во всех немецких землях и о создании в Берлине центральной картотеки. «Покорение всей Германии» явилось для Бертильона одним из величайших его триумфов. Прошел еще год, и Австрия также «покорилась» (как говорили в Париже) бертильонажу.
Пятью годами раньше, в 1892 году, австриец Ганс Гросс выступал за введение антропометрии. Это был один из первых криминалистов Австрии. Ганс Гросс родился в Граце в 1847 году. Еще студентом он понял все несовершенство методов идентификации прежде всего сельской криминальной полиции, служащие которой, бывшие унтер-офицеры, исполняли свои обязанности, полагаясь на доносы сыщиков, и старыми утвердившимися методами добивались признаний от обвиняемых. И когда после 1869 года Гросс стал работать следователем в промышленном районе Верхнего Штайермарка, знакомство с деятельностью криминальной полиции привело его в ужас. Если вообще велась какая-нибудь работа по расследованию преступлений, то только следователями. Гросс же, хотя и изучал законодательство в университете, о криминалистике не получил ни малейшего представления. Зато он в противоположность другим следователям тех лет обладал даром воображения. Гросс чувствовал, как необходимо создать для криминалистики новый моральный и прежде всего научно-технический фундамент. При этом он, будучи юристом, не имел специальных знаний в области чистого или прикладного естествознания. Но, увлеченно изучая все имевшиеся в его распоряжении журналы и книги, он пришел к выводу, что едва ли есть такое техническое или естественнонаучное достижение, которое не могло бы способствовать раскрытию преступлений. Гросс занимался основами химии и физики, фотографией и микроскопией, ботаникой и зоологией и через 20 лет упорного труда написал книгу «Опыт следователя», которая стала первым учебником по научной криминалистике и сделала имя Гросса известным во всем мире. Он называл ее «настольной книгой следователя». В 1888 году Гросс впервые узнал о бертильонаже. Само собой разумеется, он тотчас приступил к обмериванию. И в первом издании своего учебника 1892 года он решительно выступил за введение антропометрии в Австрии.
Когда министр внутренних дел Австрии 3 апреля 1893 года распорядился о создании в Вене антропометрического бюро, он был убежден, что обеспечил свою страну новейшим техническим достижением в области полицейской службы. Он, так же как и министры внутренних дел и шефы полиции других европейских государств, не мог предполагать, что за тысячи километров от Европы, в другом полушарии, тем временем происходили события, которым суждено было в корне подорвать это убеждение. Но кто в Европе думал в те времена о Южной Америке, кто думал о такой стране, как Аргентина, когда заходила речь об использовании достижений науки в работе полиции?
Читайте также
6. Париж 1881 года. Бертильонаж, или антропометрический метод идентификации
6. Париж 1881 года. Бертильонаж, или антропометрический метод идентификации Если позднее когда-нибудь утверждали, что Жан Камекасс был дальновидным человеком, сразу уловившим идею Альфонса Бертильона, то это одна из легенд, которыми вымощен путь истории.Камекасс был таким
15. Конец бертильонажа. Дактилоскопия на пути в Новый Свет
15. Конец бертильонажа. Дактилоскопия на пути в Новый Свет Безусловно, можно назвать человеческой трагедией, когда изобретатель, достижение которого едва только завоевало мир, чувствует, что есть уже новое открытие, которое сводит на нет все его успехи. Именно такая