что такое бади хоррор
Лучшие игры в жанре боди-хоррор
Боди-хоррор – это разновидность психологического хоррора, в котором акцент делается на самых отвратительных трансформациях человеческого тела. Этим ужасом всегда легко проникнуться, ведь все мы дышим одним воздухом и одинаково истекаем кровью. Такие игры во многом вдохновлялись кинематографом, но при этом им удалось создать уникальное сочетание захватывающего повествования и откровенного насилия.
Учитывая финансовые ограничения, налагаемые на кинематографистов при создании аутентичного материала, преимущество игр состоит в более свободном подходе к визуализации боди-хоррора. Существует множество примеров жанра как среди мейнстримовых, так и инди-проектов, но вот восьмёрка самых ярких, запоминающихся и, возможно, наиболее гротескных из всех.
The Darkness
The Darkness, вышедшая в 2007 году, отметилась среди тайтлов того периода одной из самых уникальных игровых механик на пару с визуальными эффектами. Игра, разработанная Starbreeze Studios и изданная 2K Games, рассказывает историю молодого гангстера Джеки Эстакадо, чья жизнь кардинально меняется в его 21-й день рождения. В то время как большинство людей отмечают этот праздник слоновьей дозой алкоголя, Джеки приходится спасаться от покушения, организованного его родным дядей. Именно тогда героем овладевает некая зловещая сущность, известная как Тьма и преследующая семью Эстакадо уже несколько поколений. Сверхъестественные способности прилагаются.
Bioshock
Восторг – одна из самых запоминающихся локаций за всю историю игр. Здесь разворачивается трагическая история о коррупции, алчности и слепой зависимости, замаскированная под шутер от первого лица. Подводный город – один из главных персонажей серии. Хотя последующие части больше ориентированы на экшен и зрелищность, оригинальная Bioshock оставляет поистине незабываемые впечатления.
Вы играете за Джека, выжившего в авиакатастрофе над Атлантическим океаном в 1960 году. Добравшись после крушения до близлежащего маяка, Джек обнаруживает Восторг, а точнее – пустую оболочку того, чем он был до недавней гражданской войны. Некогда прекрасная архитектура теперь разрушена и запятнана последствиями какого-то ужасного события, в результате которого большинство жителей погибли или сошли с ума от передозировки странным веществом под названием АДАМ.
Уродливые мутанты рыскают по Восторгу в поисках лекарства, которое им так необходимо для выживания. Помимо шикарной атмосферы и дизайна персонажей, Bioshock славится оригинальным взглядом на типичную боевую систему FPS благодаря плазмидам. Это специальные сыворотки, изготовленные из переработанного АДАМа, которые при введении в организм трансформирует ДНК и наделяют реципиента сверхспособностями. Всего в игре одиннадцать уникальных плазмидов, но самым отталкивающим и безусловно жутким можно считать рой насекомых, которые буквально поселяются в теле Джека.
Dead Space
Список лучших боди-хорроров вышел бы неполным без Dead Space. Здесь вы играете за Айзека Кларка, инженера, отправленного на помощь космическому кораблю USG «Ишимура», с которого поступил сигнал бедствия. По прибытии экипаж спасателей видит, что большая часть судна опустела и разгромлена. «Ишимура» – один из старейших «планетарных потрошителей», и во время очередной миссии его команда обнаружила на планете Эгида VII инопланетный артефакт, известный как Обелиск. В дальнейшем он поработил разум колонистов и превратил их в изуродованных монстров.
Серия Dead Space известна своим изощренным дизайном некроморфов и шокирующей демонстрацией насилия. В сиквеле игроку предстоит воткнуть иглу в зрачок Айзека, а в случае провала его ждёт одна из самых жестоких сцен смерти.
Resident Evil 7: Biohazard и Resident Evil 8: Village
Разумеется, можно было бы составить список исключительно из игр Resident Evil, что в контексте боди-хоррора вполне оправданно, однако седьмая и восьмая части серии гораздо больше преуспели в плане ужаса благодаря виду от первого лица.
Несмотря на существенные различия между Resident Evil 7 и Village, Итану Уинтерсу в обоих случаях отрубают конечности при каждой удобной возможности. Бедному парню и так хватает проблем: сначала пропала его жена, затем похитили ребёнка и это только начало. В Resident Evil 7 игрок оказывается в Луизиане и попадает в особняк Бэйкеров, заражённых физически и ментально. Итану довелось попробовать гнилое мясо, наблюдать за тем, как леди Димитреcку отрезает ему руку, и в целом пришлось столкнуться с одними из самых ярких и в то же время мерзких кошмаров в игровой сфере.
System Shock 2
Именно System Shock 2 послужила вдохновением для большинства наших любимых игр за последние двадцать с лишним лет. Действие происходит в 2114 году, ровно через 42 года после событий первой части, в которой вы играете за солдата G65434-2, отправленного на помощь крейсеру UNN «Рикенбакер», который посылает сигнал бедствия. Звучит знакомо, не так ли?
Хотя её игровая механика и управление немного устарели, System Shock 2 продолжает купаться в лучах заслуженной славы как прародительница всех хорроров. Зловещий ИИ SHODAN возвращается с новым угрожающим экспериментом – биологическим коллективным разумом, называющим себя Многие, который заразил команду «Рикенбакера».
Инфицированные люди превращаются в аннелидов – гибрид человеческого организма и личинки-паразита. Несчастные полностью осознают свои действия, но не могут контролировать тело. Отвратительно, убийственно и попросту ужасно.
Halo: Combat Evolved
Если покопаться в биологии этого паразита и узнать о его воздействии на организм человека и других инопланетных носителей, можно только поразиться усилиям разработчиков, вложивших в проработку его сложных свойств и дизайн каждого существа колоссальное количество сил.
Scorn
Scorn, анонсированная в далёком 2014 году, верно следует художественному стилю Ханса Гигера, и это позволяет ей создать один из самых шокирующих сеттингов в жанре.
Bugsnax
Нет, это не шутка. Кроненбергу такое и не снилось. Обитатели Вкусняшного острова в Bugsnax – гибриды снеков и жуков, которые либо боятся и убегают от игрока, либо бросаются на него со всей возможной яростью. Изначально этот мир напоминает милую сказку для шестилетних, излучающую позитив и безудержное веселье, но затем возникает ощущение чего-то обманчивого и по-своему зловещего.
В какой-то момент вы встречаете грампуса (альфа-существо, больше остальных напоминающее человека), который предлагает вам устройство, позволяющее изменять части тела в процессе пищеварения. Похоже, некроморфы с USG «Ишимура» – далеко не самый худший вариант.
Осознать свою конечность. 5 зубодробительных боди-хорроров о бренности человеческих тел
Вопреки предрассудкам, хорроры не только преследуют цель напугать зрителя — нередко они задаются вопросом человеческой идентичности. Например, так называемый «телесный ужас» фокусируется на изучении человеческого тела и всевозможных мутаций. «Титан» Жюлии Дюкорно, взявший главный приз в Каннах в этом году и только что вышедший в российский прокат, называют боди-хоррором нового поколения. Однако до знакомства с ним Time Out предлагает вспомнить, с каких картин начинался этот поджанр.
«Муха» (1986), реж. Дэвид Кроненберг
Ученый Сет Брандл гордится своим изобретением — «телеподом», который способен перемещать объекты в пространстве. Напившись одной ночью, герой решает испробовать устройство на себе, не подозревая, что внутрь залетела муха.
Дэвида Кроненберга по праву называют одним из самых «ненормальных» режиссеров. Он умело балансирует на грани физиологического и психологического: Кроненберг исследует всевозможные телесные патологии под воздействием новых технологий и искажает представление зрителя о нормальном функционировании человеческого организма.
Фильм вышел в прокат в 1986 году и за счет необычного на тот момент времени подхода к жанру завоевал приличную кассу. Так что если и начинать подборку боди-хорроров, то с имени Дэвида Кроненбрега — это практически синонимы.
«Бивень» (2014), реж. Кевин Смит
Уоллес приезжает в Канаду, чтобы взять интервью у героя видеоролика, который отрубил себе ногу самурайским мечом. Узнав, что тот умер, мужчина отправляется в бар и находит объявление, где местный отшельник приглашает к себе всех желающих послушать его историю. Недолго думая, Уоллес решает ехать. Только вот он не осознает, что собеседник одержим идеей превратить человека в моржа.
Режиссером «Бивня» стал Кевин Смит, знакомый многим по роли Молчаливого Боба, что заставило многих поклонников его творчества удивленно приподнять брови. В ленте явно проскальзывают заимствования из таких картин, как «Мизери» Роба Райнера, «Человеческая многоножка» Тома Сикса и «Клык» Йоргоса Лантимоса, поэтому работа Смита вряд ли может похвастаться оригинальностью замысла. А вот несколькими восхитительно ужасающими кадрами — однозначно да.
«Антивирус» (2012), реж. Брэндон Кроненберг
Дебютная лента от сына главного бодихоррормейкера Дэвида Кроненберга Брэндона рассказывает о недалеком будущем, где люди приобретают вирусы, которыми переболели их кумиры. Одним из продавцов является Сид Марч, случайно подхватывающий опасную инфекцию от любимой звезды Ханны.
Андрогинный, долговязый Калеб Лэндри Джонс, сыгравший Банши в «Людях Икс: Первый класс», олицетворяет кошмарную торжественность извращенной, тревожной концепции поклонения кумирам. Кроненбергу-младшему удалось создать мрачную сатиру на заразительный культ знаменитостей и в то же время продемонстрировать собственное уникальное видение элементов поджанра.
«Тэцуо, железный человек» (1989), реж. Синъя Цукамото
Бизнесмен сбивает на машине человека, после чего в его тело претерпевает болезненный процесс превращения в живую гору металла.
Неоспоримая классика японского киберпанка, на которую огромное влияние оказала эстетика «Видеодрома» Дэвида Кроненберга. Главный герой претерпевает в фильме не только физические, но и психические изменения — его разум тоже мутирует, а место души занимает механизм. В метафорическом ключе режиссер говорит со зрителем о будущем индустриальных технологий и подвергает сомнению тот факт, что они приведут человечество в лучший мир.
«Зубы» (2007), реж. Митчелл Лихтенштейн
В ленту заложена концепция мифа о женских гениталиях с зубами — по сюжету школьница во время первого полового акта кастрирует и убивает своего партнера. С этого момента зритель следует за героиней, которая на протяжении фильма сталкивается с рядом пытающихся воспользоваться ее наивностью мужчин.
Лента Митчелл Лихтенштейн, наполненная визуальными каламбурами, хитро переворачивает с ног на голову жанровые стереотипы и явно претендует на то, чтобы обрести статус культовой классики.
Осознать свою конечность. 5 зубодробительных боди-хорроров о бренности человеческих тел
Вопреки предрассудкам, хорроры не только преследуют цель напугать зрителя — нередко они задаются вопросом человеческой идентичности. Например, так называемый «телесный ужас» фокусируется на изучении человеческого тела и всевозможных мутаций. «Титан» Жюлии Дюкорно, взявший главный приз в Каннах в этом году и только что вышедший в российский прокат, называют боди-хоррором нового поколения. Однако до знакомства с ним Time Out предлагает вспомнить, с каких картин начинался этот поджанр.
«Муха» (1986), реж. Дэвид Кроненберг
Ученый Сет Брандл гордится своим изобретением — «телеподом», который способен перемещать объекты в пространстве. Напившись одной ночью, герой решает испробовать устройство на себе, не подозревая, что внутрь залетела муха.
Дэвида Кроненберга по праву называют одним из самых «ненормальных» режиссеров. Он умело балансирует на грани физиологического и психологического: Кроненберг исследует всевозможные телесные патологии под воздействием новых технологий и искажает представление зрителя о нормальном функционировании человеческого организма.
Фильм вышел в прокат в 1986 году и за счет необычного на тот момент времени подхода к жанру завоевал приличную кассу. Так что если и начинать подборку боди-хорроров, то с имени Дэвида Кроненбрега — это практически синонимы.
«Бивень» (2014), реж. Кевин Смит
Уоллес приезжает в Канаду, чтобы взять интервью у героя видеоролика, который отрубил себе ногу самурайским мечом. Узнав, что тот умер, мужчина отправляется в бар и находит объявление, где местный отшельник приглашает к себе всех желающих послушать его историю. Недолго думая, Уоллес решает ехать. Только вот он не осознает, что собеседник одержим идеей превратить человека в моржа.
Режиссером «Бивня» стал Кевин Смит, знакомый многим по роли Молчаливого Боба, что заставило многих поклонников его творчества удивленно приподнять брови. В ленте явно проскальзывают заимствования из таких картин, как «Мизери» Роба Райнера, «Человеческая многоножка» Тома Сикса и «Клык» Йоргоса Лантимоса, поэтому работа Смита вряд ли может похвастаться оригинальностью замысла. А вот несколькими восхитительно ужасающими кадрами — однозначно да.
«Антивирус» (2012), реж. Брэндон Кроненберг
Дебютная лента от сына главного бодихоррормейкера Дэвида Кроненберга Брэндона рассказывает о недалеком будущем, где люди приобретают вирусы, которыми переболели их кумиры. Одним из продавцов является Сид Марч, случайно подхватывающий опасную инфекцию от любимой звезды Ханны.
Андрогинный, долговязый Калеб Лэндри Джонс, сыгравший Банши в «Людях Икс: Первый класс», олицетворяет кошмарную торжественность извращенной, тревожной концепции поклонения кумирам. Кроненбергу-младшему удалось создать мрачную сатиру на заразительный культ знаменитостей и в то же время продемонстрировать собственное уникальное видение элементов поджанра.
«Тэцуо, железный человек» (1989), реж. Синъя Цукамото
Бизнесмен сбивает на машине человека, после чего в его тело претерпевает болезненный процесс превращения в живую гору металла.
Неоспоримая классика японского киберпанка, на которую огромное влияние оказала эстетика «Видеодрома» Дэвида Кроненберга. Главный герой претерпевает в фильме не только физические, но и психические изменения — его разум тоже мутирует, а место души занимает механизм. В метафорическом ключе режиссер говорит со зрителем о будущем индустриальных технологий и подвергает сомнению тот факт, что они приведут человечество в лучший мир.
«Зубы» (2007), реж. Митчелл Лихтенштейн
В ленту заложена концепция мифа о женских гениталиях с зубами — по сюжету школьница во время первого полового акта кастрирует и убивает своего партнера. С этого момента зритель следует за героиней, которая на протяжении фильма сталкивается с рядом пытающихся воспользоваться ее наивностью мужчин.
Лента Митчелл Лихтенштейн, наполненная визуальными каламбурами, хитро переворачивает с ног на голову жанровые стереотипы и явно претендует на то, чтобы обрести статус культовой классики.
DARKER
онлайн журнал ужасов и мистики
Новости и анонсы
Авторские колонки
Мероприятия
Враг внутри
The Mammoth Book of Body Horror / Большая книга боди—хоррора (антология)
Составители: Пол Кейн, Мари О’Риган
Жанр: хоррор
Издательство: Running Press
Год издания: 2012
Похожие произведения:
«Ужасы тела. Не каких-то там мертвых тел. Ужас в вашем собственном теле. И что-то идет совсем не так… внутри вас. Ваше тело изменило вам – а поскольку это ваше тело, то не получится даже убежать».
Слова, которыми Стюарт Гордон – надо ли его представлять? – открывает антологию, неплохо описывают суть представленного в ней направления (пожалуй, рановато называть его жанром). До поры до времени «телесные» ужасы оставались удобным термином, применимым к некоторым образцам хоррора независимо от способа их воплощения – в кино, литературе, видеоиграх и т. д. Выход и относительный успех межавторского сборника, целиком посвященного этой теме, сигнализирует, что боди-хоррор как явление окончательно определился и обособился – или вот-вот это сделает. Там, где прежде режиссеры и писатели искали наугад, появляются идейно подкованные люди, которые знают, чего хотят и как этого добиться. В теории страх перед фокусами собственного тела имеет больше шансов пронять потребителя, чем классический страх перед неведомым или внешней угрозой. Ночь прошла, взошло солнце – вот и нет неведомого, а изменчивое тело – всегда с тобой. Честно говоря, оно и есть ты – каких бы вершин духовности ты за собой ни числил.
Пол Кейн и Мари О’Риган (к слову говоря, законные супруги) не впервые работали над антологией с уникальной концепцией: в 2009 году увидел свет томик Hellbound Hearts, посвященный миру «Восставшего из ада». Публикация была весомая: предисловие написал сам Клайв Баркер, введение – Стивен Джонс, послесловие – Даг Брэдли. Среди авторов оказались как новички (например, Барби Уайлд, знакомая аудитории как женщина-сенобит из второго «Восставшего»), так и мастера жанра, в том числе Конрад Уильямс, Сара Пинборо, Нил Гейман и Тим Леббон. У публики книга нашла теплый прием, критика также не злобствовала. А в 2012-м, уже после антологии боди-хоррора, вышел «Карнавал хоррора» (A Carnivále of Horror) – коллекция историй о темной стороне ярмарок и цирков. Тут, конечно же, не обошлось без Рэя Брэдбери, к которому скромно примкнули Джо Хилл, Уилл Эллиот, Джон Коннолли и другие. Впрочем, это повод для отдельного разговора – а сейчас вернемся к ужасам, «явившимся изнутри» (примерно так назывался в американском прокате ранний фильм Дэвида Кроненберга, более известный как «Судороги»).
Антология построена по хронологическому принципу: сначала «классика» боди-хоррора, затем кучка репринтных рассказов от современных авторов, а в замыкающих – полдюжины текстов, написанных специально для этого издания.
Кавычки на слове «классика» не случайны. Именно здесь кроется проблема, которая для менее терпеливых читателей может оказаться решающей – и книга отправится в дальний угол, на кладбище недочитанных томов.
Открывает сборник «Превращение» Мэри Шелли – высокопарная романтическая история, эксплуатирующая затасканный ныне сюжет о «похитителе тел», проще говоря – обмене разумов. В новелле имеются: а) порочный, но небезнадежный в итоге главный герой; б) его возлюбленная – воплощение невинности, красоты и других достойных качеств; в) злобный карлик-колдун (в эпоху Тириона Ланнистера этот штамп воспринимается с трудом). Множество ненужных подробностей, сомнительных нравоучений, увесистая мораль в финале – и, как несложно догадаться, ни намека на боди-хоррор… если только вас не пугают люди аномально низкого роста.
Следом идет «Сердце-обличитель» Эдгара По. В отличие от предшественницы, эта новелла за полтора с лишним столетия нисколько не растеряла своей силы и остается образцовой хроникой сумасшествия, а концовка ее с каждым прочтением жалит только больней. И все же хочется усомниться, есть ли «Сердцу» место в подобной антологии – думается, тошнотворная «Правда о том, что случилось с мсье Вальдемаром» подошла бы гораздо больше.
То же касается и «Герберта Уэста, реаниматора», порожденного воображением великого (и молодого еще) Лавкрафта. Единственная причина, по которой рассказ присутствует в антологии – это, очевидно, желание угодить Стюарту Гордону, чей «Реаниматор» сослужил большую службу и автору рассказа, и жанру ужасов в целом. Это не затеняет той простой истины, что история о Герберте Уэсте – это история о зомби (поэтому она прекрасно смотрится в соответствующей антологии Стивена Джонса – в компании «Вальдемара», кстати говоря). На ее место куда удачнее и без всяких оговорок могли бы встать «Сияние извне» (оно же «Цвет из иных миров») или «Холодный воздух» – произведения, целиком посвященные неприятным физиологическим метаморфозам.
Череду классических текстов продолжает «Кто ты?» («Кто идет?») легендарного Джона Кэмпбелла. Здесь тоже сыграла роль нашумевшая экранизация (речь, само собой, о фильме Джона Карпентера, а не о ходячей морковке образца 1951 года) – но и здесь эта роль недобрая. В «Нечто» камера непрерывно следит за происходящим, фиксируя кошмарные мутации персонажей до последней детали. У Кэмпбелла те же превращения описываются одной-двумя скупыми фразами, а то и вовсе игнорируются. Кроме того, диалоги героев чаще всего представляют собой обмен мини-лекциями на заданную тему. Первопроходцам современной фантастики это простительно, но с жанром ужасов такой подход несовместим. Вообще же, случай удивительный: совпадая на 75% сюжетно, повесть и фильм производят совершенно разное впечатление и служат совершенно разным целям. К сожалению, с целями антологии «Кто ты?» согласуется неважно.
Первым точным попаданием становится «Муха» Жоржа Ланжелана, также пережившая два воплощения в кино. В этом случае более верной оригиналу оказалась первая экранизация, снятая в 1958 году Куртом Нойманном. Сращение человека и мухи происходит в рассказе мгновенно, хотя и подается в ретроспективе – как сюжетная загадка, подлежащая раскрытию. Дэвид Кроненберг в 1986-м идет по иному пути и показывает мучительный процесс трансформации от начала до конца (кроме того, случившееся получает у него более правдоподобное объяснение). И все же – благодаря стойкости самой идеи – версия Ланжелана работает, хотя старомодный стиль и снижает градус напряжения.
Более современные тексты, представляющие боди-хоррор как таковой, легко делятся на несколько смысловых групп.
1. Философские этюды, где изменения тела служат в качестве метафоры или следуют за изменениями души. Так, «Наследство Чейни» (The Chaney Legacy) Роберта Блоха – традиционная мистическая история, отдающая дань памяти великому голливудскому мастеру перевоплощений – Лону Чейни, «Человеку с тысячью лиц». Сюжетно рассказ близок к написанному несколько ранее «Гриму» Роберта Маккаммона, но воплощен с большим изяществом и фирменной грустью. Образы калек и чудовищ, сыгранных некогда Лоном Чейни, навсегда запечатлелись в некоем принадлежавшем ему предмете и не собираются так просто уходить в небытие…
В «Ранах» (Walking Wounded) Майкла Маршалла Смита порезы и ссадины, словно бы ниоткуда возникающие на теле героя, скрывают за собой трагическую тайну – как и всегда у Смита, чреватую болезненным нравственным уроком. Внешне меланхоличный и неторопливый, рассказ до предела насыщен эмоциями и не предназначен для равнодушных.
«Другая сторона» (The Other Side) Рэмси Кэмпбелла представляет собой ярчайший образец психологического хоррора, невероятным образом сочетающий тривиальные декорации (спальный район с не самым благополучным населением) и тягучую сюрреалистическую жуть; особо тяжко придется читателям, которые побаиваются клоунов. Метаморфоза, происходящая с героем, кажется тем ужаснее, что ее легко не заметить.
В грязном и вязком «Конъюнктивите» (Sticky Eye) Конрада Уильямса банальное глазное заболевание становится ключиком, открывающим двери в прошлое – и за дверями этими кроется мрак. Наконец, «Бабочка» (Butterfly) Аксель Кэролин дает шанс на перерождение непоправимо изувеченному юноше. Впрочем, хоррора в этой милой притче намного меньше, чем в тематически сходном «Превращении» Рэя Брэдбери.
3. Паразиты и захватчики. Одна из самых благодатных тем в боди-хорроре, пользующаяся заслуженной популярностью. «Плодовые тела» (Fruiting Bodies) Брайана Ламли выдают сильное влияние Лавкрафта (которое автор никогда и не скрывал). Описание заброшенной деревушки, приходящей в упадок под натиском странного грибовидного организма, живо напоминает о называвшемся уже «Сиянии извне». Рассказ развивается неторопливо, но точность деталей и яркий – хотя и ожидаемый – финал делают его увлекательным чтением.
«Остаток» (Residue) Элис Хендерсон начинается как археологический триллер, переходит в леденящий боди-хоррор (с отвратительными крючками, выпирающими из кожи героя) – и заканчивается жирным штампом, ради которого не стоило и огород городить. Иное дело «Полип» (Polyp) все той же Барби Уайлд (которая, похоже, всерьез озаботилась литературной карьерой) – хулиганская, вульгарная, неправдоподобная, но странно обаятельная история о кишечном полипе, который по неведомым причинам обрел разум и пустился во все тяжкие. Это самый кровавый рассказ в антологии; если бы намечалась экранизация, то идеальным режиссером стал бы молодой Питер Джексон – и ему бы понадобилось очень, очень много литров бутафорской крови. «Дурной вкус» – это и о «Полипе» тоже.
4. Про уродов и людей. Нэнси Коллинз в «Шоу уродов» (The Freaktent) погружается в мир ярмарочных страшилищ – и становится ясно, что это тоже бизнес. А в бизнесе не всегда есть место гуманности… «Другие» (Others) покойного Джеймса Герберта – фрагмент одноименного романа, явно включенный в сборник по принципу «а пусть будет». Текст стартует с произвольной точки и заканчивается на полуслове; середина отведена под экскурсию некоего персонажа по подземной тюрьме, населенной всяческими мутантами. Зрелище, безусловно, впечатляющее, но с сюжетом было бы веселей.
5. Доктор твоего тела. Ряд рассказов так или иначе связан со странностями науки (медицины) и ее служителей. Дэвид Муди в «Почти навеки» (Almost Forever) рассказывает о поисках бессмертия, завершившихся крайне неудачно и для самого исследователя, и для окружавших его людей. Впрочем, тело тут почти ни при чем… Грэм Мастертон в «Собачьей жизни» (Dog Days) демонстрирует литературный класс, создавая высокую трагедию из сюжета, который в менее умелых руках превратился бы в убогий анекдот. Талантливые хирурги могут быть не только полезны, но и опасны – прежде всего для самих себя. Что из этого применимо к герою классического рассказа Стивена Кинга «Тот, кто хочет выжить» – большой вопрос. Неоспоримо лишь то, что эта небольшая вещица занимает уникальное место в литературе и четко делит человечество на тех, кто ее прочел, и тех, кто нет. Если вы из последних, то не обещаю, что она вам понравится – но вот запомните вы ее наверняка. Выживание – штука хитрая. Особенно если единственное средство для этого – собственное тело…
Несколько текстов не укладываются ни в какие категории. Среди них, что неудивительно, и «Восстание» (оно же «Политика тела») великого оригинала Клайва Баркера. Сюжет рассказа основан на абсурдной предпосылке (части тела восстают против своего хозяина) и при желании может быть расценен как юмористический, но это лишь одна из возможностей. Другая, которая хорошо работает с впечатлительными читателями, – это животный ужас и несколько дней ни с чем не сравнимой паранойи. «Восстание» – боди-хоррор в истинном смысле слова, вот только лепить с него копии невозможно: как и «Тот, кто хочет выжить», это единственная в своем роде история.
И совсем уж особняком идут три рассказа, задевающих жанр разве что по касательной (из них, что характерно, два написаны по заказу составителей – вероятно, отказываться от готового продукта было неловко). «Воспарившие мертвецы» (The Soaring Dead) изобретательного Саймона Кларка могут быть прочтены и как сюрреалистический хоррор, и как история психоза – но эффект гарантирован в обоих случаях, а центральный образ рассказа нескоро выветрится из памяти. «Царство плоти» (Region of the Flesh) Ричарда Кристиана Матесона повествует о необычной одержимости. Купив кровать, на которой жестоко убили мужчину, герой каждую ночь видит расправу во сне – и понемногу впадает в зависимость от этих грез, становясь их активным участником. Рассказ мог бы состояться, если бы не характерная для Матесона-младшего склонность к абстракциям и линейная манера изложения, не предлагающая читателям ни ловушек, ни загадок.
Итак, составителям «Большой книги боди-хоррора» (не такой уж, кстати, и большой – всего 24 рассказа и 1 повесть) не удалось избежать некоторых типичных ошибок, и назвать их детище бесспорной удачей было бы преувеличением. Вместе с тем у Пола Кейна и Мари О’Риган получилось показать, что боди-хоррор – реальное направление в литературе ужасов, способное порождать разнообразные сюжеты, окрашенные во все возможные тона – от черного юмора и трэша до тонких психологических зарисовок. Вместе с высоким уровнем отдельных рассказов это позволяет надеяться, что забвение сборнику не грозит.