что такое архетип в литературе
Что такое архетип в литературе
Первый класс для писателей запись закреплена
АРХЕТИПЫ В ЛИТЕРАТУРЕ
Тема архетипа не просто сложная. Она очень, очень сложная. И в то же время простая, если прибавить к сухому постижению фактов интуицию, которая знает эту тему лучше любого учителя в мире, потому что архетипы знакомы каждому из нас, и окружают нас всю жизнь.
Единой классификации литературных архетипов так и не появилось, хотя пытались и пытаются многие, поэтому я даю вам свои выводы, сделанные по всестороннему изучению этого вопроса в нужном нам ключе :).
Изначальное определение по Юнгу:
“Архетипы – это унаследованные от предыдущих поколений структурированные модели бессознательного, выступающие потенциальной основой для формирования смыслов и образов. Сами по себе они невоспроизводимы и проявляются только в их очевидных производных, архетипических образах. Архетипы являются вместилищем противоположностей, они также андрогинны, то есть одинаково способны проявляться как в гендерных, так и в нечеловеческих формах. Человек и культура способны повлиять на содержание архетипических образов, но не управлять ими, потому что архетипы – это принципы структурирования автономной психики. Архетипы не являются наследуемыми идеями или образами.”
Самые важные слова здесь это “модели бессознательного, выступающие потенциальной основой для формирования смыслов и образов”.
Наверняка, понятие архетипа так или иначе встречалось тебе в связке с магическими практиками, например, старшие арканы колоды Таро.
Архетип – это крупный типичный образ, кототорый формирует вокруг себя символы.
Поскольку художественные тексты сами по себе подразумевают, что автор в какой-то мере владеет искусством символизма, и вкладывает свою позицию читателю не напрямую, а с помощью образов :))), нам с архетипами по пути.
Как-то раз я уже упоминала о коллективной памяти и о том, что она является одной из основ, на которой строится человеческая личность. Когда мы встречаем архетипичные образы, они так или иначе отзываются в нас, потому что утверждены и созданы поколениями, и имеют большое символическое значение.
К примеру, лично у меня есть теория, что поезд – вполне себе архетип, потому что абсолютно всеми признается, как символ пути и в некоторой степени романтики, хотя как явление в масштабах истории возник не так давно.
Формулируя в этом контексте, литературный архетип – это не штамп, а смысловой помощник, одним своим появлением в тексте задающий вектор повествования.
Сюжетные архетипы.
Бытовые архетипы.
В эту категорию я выделяю предметы и явления, которые, появляясь в текстах, сами по себе являются символами. Поезд, письмо, телефон – более современные. Крест, зеркало, туман – мистические. Огромный образ – Дом, который содержит в себе множество смыслов, от пресловутого очага до космоса, где мы чувствуем себя по-настоящему спокойно (как говорят некоторые исследования).
Анималистические архетипы.
Это, соответственно, животные-символы. Все драконы, единороги, серые волки, мудрые вороны, черные коты… В данном случае я на стороне исследователей, которые видят в этом глубокие отсылки к тотемным историям. Зверь, выступающий защитником. История старая, как мир.
Архетип героя.
Ух, горячая тема. Есть столько материалов про архетипических героев, и столько трактовок, что можно сойти с ума.
Я очень долго думала, как дать практическое применение этому материалу, который и в теории-то можно изучать годами, и таки свела суть к одной фразе.
Архетипический герой может быть сколь угодно самобытным, но когда мы смотрим на его историю в целом, мы видим знакомый нам символ.
То есть в современной женщине мы можем увидеть Ведьму, в герое, который преодолевает препятствия стоически – Воина, во враче, спасающем жизни – Целителя, и так далее. Я уже не говорю о таких архетипах как Мать и Ребенок.
Между героем-архетипом и героем-штампом очень тонкая грань. Благополучно избегать штампованного персонажа нам поможет качественная его разработка, и придание с ее помощью индивидуальных черт характера, даже если сам он глобально символизирует ;)))
Архетипические сюжеты мировой литературы
АРХЕТИПИЧЕСКИЕ СЮЖЕТЫ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
С.Ю. Поройков
Научный журнал Метафизика (рецензируется ВАК), № 4(6), 2012, С. 98-108
http://lib.rudn.ru/35
Работа посвящена анализу архетипических сюжетов мировой литературы. На примере циклов произведений А.С. Пушкина и В. Шекспира показано, что архетипические сюжеты на философско-методологическом уровне соотносимы с философскими категориями и законами (соответствие формы содержанию, соответствие целого и части, соотношение причины и следствия, переход от абстрактного к конкретному, проявление необходимого через случайное, отрицание отрицания и проч.)
Принцип соответствия формы содержанию
В качестве иллюстрации рассмотрим пушкинскую «Сказку о мертвой царевне и о семи богатырях». Внешняя красота одной из героинь сказки, царицы, резко контрастирует с крайней непривлекательностью ее характера: «Высока, стройна, бела, и умом, и всем взяла; но зато горда, ломлива, своенравна и ревнива». Царица отличается лишь внешней привлекательностью, в то время как сердце героини исполнено яда подобно наливному яблоку, которым по ее повелению была отравлена царевна. Формально царица является матерью для своей приемной дочери. Однако суть деяний царицы раскрывает в ней врага царевны, а не близкого ей человека. Для сравнения, «царевна молодая» исполнена не только внешней, но и внутренней, нравственной красоты. Если внешняя красота царицы не соответствует вероломной сути ее деяний, то прекрасный облик царевны гармонирует с красотой ее души. Тем самым основа сюжетной линии «Сказки о мертвой царевне…» может быть рассмотрена через призму известного соотношения между формой и содержанием [6, с. 573].
Аналогичный принцип построения сюжета заложен в пушкинской трагедии «Моцарт и Сальери». Так, скрываясь под личиной друга Моцарта, Сальери коварно губит доверившегося ему музыканта. Тем самым в образе Сальери, по сути, предстает волк в овечьей шкуре.
В повести Пушкина «Станционный смотритель» заезжий гусар Минский обманом увозит красавицу Дуню от ее излишне доверчивого отца. При этом отца девушки чрезвычайно беспокоит ее судьба. Формально Дуня стала столичной «барыней», в то время как, по существу, девушке уготована роль содержанки.
Для сравнения, в трагедии Шекспира «Отелло» коварному Яго удается в глазах Отелло создать видимость измены молодой жены «простодушного мавра», красавицы Дездемоны. Между тем, по сути, Яго опорочил невинного человека. «Не то я чем кажусь», – хвастает Яго тем, что умело скрывает свои подлинные намерения.
Таким образом, сюжеты названных произведений Пушкина и Шекспира фактически выстроены по единому принципу. Во всех них присутствуют герои, чья внешняя красота соответствует их чистому внутреннему облику и нравственному поведению. Наравне с этим в рассмотренных произведениях имеются и противоположные персонажи, чьи коварные поступки прикрываются личиной показной порядочности.
Принцип соответствия части целому
С аналогичных позиций могут быть рассмотрены и прочие произведения, входящие в пушкинские циклы, равно как и пьесы Шекспира. Напомним, что основа сюжета пушкинской повести «Барышня-крестьянка» схожа с исходной фабулой шекспировской пьесы «Ромео и Джульетта». В обоих произведениях главные герои, полюбив друг друга, женятся, несмотря на то, что их отцы находятся в ссоре. При этом можно заметить, что в сюжетах названных произведений отражены принципы единства и разделения, отвечающие известной философской проблематике соотнесения целого и части [6, с. 575].
В свете данного принципа также может быть рассмотрен сюжет пушкинской «Сказки о золотом петушке». Так, царь Дадон чрезвычайно озабочен сохранением целостности своего царства, которому угрожают воинственные соседи. Появление Шамаханской царицы провоцирует ссору сначала между сыновьями Дадона, а затем и между старыми друзьями – царем и звездочетом. Раздор, внесенный царицей, губит всех героев сказки. Сходным образом в шекспировской трагедии «Король Лир» разделение целого королевства на уделы явилось основным источником проблем для многих ее героев.
Для сравнения, в пушкинской трагедии «Пир во время чумы» пирующие обособляются от окружающего, пытаясь забыть о бедах, принесенных чумой. Общее горе сплачивает собравшихся. Ощущение принадлежности к единой общности помогает участникам застолья пережить боль потери родных и близких.
Переход от абстрактного к конкретному
Многие персонажи комедии Шекспира «Бесплодные усилия любви» увлечены абстрактными рассуждениями, не приносящими, впрочем, им конкретной пользы. Так, король Наварры вместе со своими придворными даже решает посвятить три года изучению наук. Между тем в итоге ученые мужи отказываются от своего замысла ради того, чтобы добиться расположения дам.
В противоположность героям шекспировской комедии мельник из пушкинской драмы «Русалка» изначально озабочен весьма прозаическими вещами. В числе прочего расчетливый мельник стремится извлечь конкретную выгоду из бескорыстной любви своей дочери и князя. Между тем князь бросает дочь мельника, прикрываясь отвлеченными рассуждениями о нецелесообразности их неравного брака.
Подобно мельнику герой пушкинской повести «Гробовщик» Адриан стремится во всем выгадать свой барыш. Решая по ходу действия конкретные проблемы, в какой-то момент гробовщик озадачивается абстрактными вопросами, связанными со смыслом его профессии. При этом во хмелю Адриану грезится совершенно фантастическая картина явления покойников, его прежних клиентов, никак не вяжущаяся с реальным положением вещей.
Для сравнения, поп из пушкинской «Сказки о Попе и о работнике его Балде» также занят решением совершенно конкретных и весьма прозаических проблем. В противоположность приземленному попу – тугодуму сметливый Балда обладает способностью к абстрактным рассуждениям. Благодаря этому Балда решает абсолютно невообразимые задачи, поставленные перед ним чертями.
В основе сюжетов названных произведений лежит сходный принцип, отвечающий соотношению между абстрактным и конкретным [5, с. 19].
Проявление необходимого через случайное
Пушкинские произведения: «Выстрел», «Скупой рыцарь» и «Сказка о рыбаке и рыбке» поднимают тему выбора и свободы воли. Подобная проблематика в философии традиционно рассматриваются в свете соотношения между случайностью и необходимостью [6, с. 577]. Заметим, что старик из «Сказки о рыбаке и рыбке» случайно ловит золотую рыбку. Рыбка готова откупиться ради обретения свободы. Жена рыбака, старуха, пользуясь случаем, заставляет золотую рыбку исполнять свои желания. При этом старуха намеревается лишить рыбку столь желаемой ею свободы, подчинив необходимости служить себе.
Для сравнения, герой повести «Выстрел» Сильвио вынужден дожидаться удобного случая, чтобы отомстить своему обидчику графу, более удачливому, чем он сам. Во время первой дуэли лишь случай спасает Сильвио от гибели – пуля пробивает его головной убор «на вершок ото лба». Он откладывает продолжение поединка с графом до той поры, пока тот не женится. Обзаведясь семьей, некогда беспечный гусар противится дуэли. И все же графу необходимо соблюсти честь офицера, и Сильвио удается принудить его к поединку.
Герой трагедии «Скупой рыцарь» молодой рыцарь Альбер вынужден влачить жалкое существование, в то время как его богатый отец, барон, способен обеспечить сыну достойную жизнь. Случай сводит обоих перед лицом герцога, и эта встреча оказывается для скупого барона роковой.
Аналогичные темы прослеживаются в пьесе Шекспира «Венецианский купец». Так, ведущему расточительную жизнь Бассанио необходимо расплатиться по своим долгам. Антонио выдает за него поручительство перед ростовщиком Шейлоком, зная, что он будет вынужден ответить собственной жизнью за долги друга в том случае, если заем окажется просрочен. Между тем удачливый Бассанио не упускает свой шанс – корабли с его товаром благополучно возвращаются. Помимо этого Бассанио выпадает счастливый жребий, и он женится на любимой девушке Порции, чьей «судьбой … владеет лотерея».
Закон отрицания отрицания
Взаимоотношения пушкинских героев трагедии «Каменный гость», повести «Метель» и «Сказке о царе Салтане…» как нельзя лучше раскрываются в контексте известного принципа отрицание отрицания [6, с. 578]. Так, негативные действия персонажей по отношению к другим людям для них самих оборачиваются негативными последствиями.
К примеру, от руки Дон Гуана, главного героя «Каменного гостя», на дуэли гибнет немало людей. При этом Дон Гуана преследуют родственники покойных, жаждущих справедливого возмездия. Среди прочего, Дон Гуан насмехается над памятником убитого им мужа Доны Анны, в результате чего сам гибнет от «пожатья каменной десницы» оскорбленного командора.
Родители Марьи Гавриловны, главной героини повести «Метель», отвергают сватовство бедного армейского прапорщика Владимира. В результате тот бросает свою невесту, хотя ее родители к тому времени уже смиряются с положением вещей. В свою очередь, гусар Бурмин легкомысленно венчается с чужой невестой, после чего сам не может женится.
В «Сказке о царе Салтане…» ткачиха с поварихой неоднократно препятствуют встрече Салтана со своим сыном Гвидоном, отчего Гвидон раз за разом наказывает их.
Сходный принцип во взаимоотношениях персонажей прослеживается в комедии Шекспира «Два веронца». По ходу действия пьесы Джулия отвергает ухаживания Протея. В свою очередь, Протей бросает Джулию ради любви к Сильвии, которую он намерен отбить у своего лучшего друга Валентина. Между тем Сильвия отказывает Протею, а Валентин отвергает дружбу предавшего его человека.
Во всех названных произведениях присутствуют герои, чья любовь и преданность позволяет преодолеть все выпавшие на их долю невзгоды. Так, преданная Джулия повсюду следует за Протеем, а Сильвия хранит верность Валентину. В результате пьеса Шекспира заканчивается счастливо: ее главные герои празднуют свадьбу. Равным образом упорство и преданность пушкинских персонажей оказывается вознаграждены. Благодаря верности царевны лебеди и упорству Гвидона воссоединяется семья царя Салтана. Преданное ожидание Марьи Гавриловны вознаграждается возвращением к ней ее законного супруга Бурмина. Настойчивый Дон Гуан добивается благосклонности неприступной Доны Анны. Подобный аспект сюжетов отражает принцип преемственности. Напомним, что диалектический характер отрицания обуславливает преемственность в развитии.
Закон соотношения причины и следствия
В повести «История села Горюхина», трагедии «Сцены из рыцарских времен» и «Сказке о медведихе» (все указанные произведения Пушкиным не были закончены) действия персонажей служат причиной определенных событий, как логичных следствий породивших их поступков [6, с. 580]. К примеру, составитель повести «История села Горюхина», от лица которого ведется повествование, в юности ленится получить хорошее образование. Между тем впоследствии ему с трудом дается литературная деятельность, к которой он предрасположен от природы.
Главный герой трагедии «Сцены из рыцарских времен» Франц по собственному легкомыслию лишается наследства, хотя его заранее предупреждали об этом. Ощущая собственную обделенность, Франц поднимает бунт, в результате чего оказывается в темнице.
Мужик из «Сказки о медведихе» предугадывает реакцию медведихи. Охотник выжидает, когда зверь поднимется на дыбы, после чего расправляется с ним при помощи рогатины.
У Шекспира аналогичный принцип построения сюжета ярко выражен в трагедии «Макбет», где ключевую роль играет идея предопределенности вещей. Причины и следствия происходящих в пьесе событий тесно перекликаются между собой. Порой сложно разобрать, что является первичным, а что вторичным: пророчество, повлиявшее на судьбы героев, или произошедшие по воле персонажей события, подтвердившие правильность предсказания.
Систематизация философских категорий
В каждом из пушкинских циклов, включающих по шесть произведений, описано два противоположных сценария поведения персонажей. Аналогичные, не сводимые друг к другу роли, отводятся действующим лицам шекспировских пьес. Соотнесение сюжетов пушкинских произведений с фабулами пьес Шекспира выявляет общие принципы их построения. При этом принципы, формирующие структуру сюжетов, соотносятся с основными законами философии [7].
Во всех рассмотренных произведениях отражены сценарии, раскрывающиеся посредством двенадцати базовых философских категорий. Отметим, что число «двенадцать» согласно Юнгу является архетипическим [8, с. 323].
В циклах своих произведений Пушкину удалось систематизировать наиболее общие принципы и законы, лежащие в основе естественного хода вещей. Сходные, не сводимые друг к другу сюжеты присутствуют в пьесах Шекспира, других произведениях мировой литературы, в том числе, в тех, чьи сюжеты Пушкиным и Шекспиром были заимствованы. Указанное позволяет говорить о возможности систематизации философских категорий на основании архетипического подхода. Заметим, что идея систематизации философских категорий была высказана еще Иммануилом Кантом. Как известно, Кант выделял двенадцать основных категорий «теоретического естествознания» (единство, цельность, отрицание и проч.), которые, по мнению философа, «в качестве «чистых» понятий априорны».
Более подробный анализ сюжетов циклов пушкинских произведений позволяет выявить их соответствие не только рассмотренным выше философским категориям, но и сходным с ними понятиям. Например, в свете соотношения между категориями целое и часть традиционно рассматривается философский закон единства и борьбы противоположностей. При этом нередко используются также такие пары сходных понятий, как общее и исключительное; противоречие и сочетание [6, с. 587].
С учетом соотношения между конкретным и абстрактным рассматривается философский закон перехода количественных изменений в качественные. При этом категория «количество» отражает понятие меры, в то время как термин «качество» является синонимом понятия свойство. Близкой по смыслу парой философских категорий также являются известные понятия относительное и абсолютное [5, с. 99].
Символично, что с каждой из двенадцати рассмотренных выше основных философских категорий, составляющих диалектически противоположные пары понятий, можно соотнести четыре сходных философских термина [6, с. 587]. В то же время число «четыре» также относится к архетипическим [8, с. 326].
Соответствие сюжетов пушкинских произведений, равно как и сюжетов пьес Шекспира, основным философским принципам и законам позволяет говорить о Пушкине не только как о гении отечественной словесности, но и как о выдающемся философе [5]. При этом значимость Пушкина как мыслителя по масштабу не уступает таким фигурам, как Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А.П. Чехов, признанным мировым философским сообществом в качестве философов. «Можешь себе представить, – писал Баратынский одному из своих друзей, разбирая после смерти Пушкина бумаги поэта, – что меня больше всего изумляет во всех этих письмах. Обилие мыслей. Пушкин – мыслитель. Можно ли было ожидать».
Между тем рассмотренные выше произведения не исчерпывают всей полноты философской проблематики, поднятой Пушкиным и Шекспиром. В 1825 году в Михайловском Пушкин создает одно самых значимых своих творений – «Бориса Годунова». Практически одновременно он пишет «Сцену из Фауста», а также сказку «Жених», в которых поднимает ряд сходных вопросов. Аналогичные темы поднимает Шекспир в своей бессмертной трагедии «Гамлет».
По своей литературной форме три названные выше произведения Пушкина соотносятся по жанру с его циклами. Действительно, в целом ряде изданий произведений Пушкина сказка «Жених» включена в цикл сказок. «Борис Годунов» относится к числу драматических произведений. Небольшая по своему объему «Сцена из Фауста», созданная по мотивам одноименной трагедии Гете, гармонично дополняет цикл «Маленьких трагедий». При этом известно, что именно вслед за «Борисом Годуновым» Пушкин задумал написать серию трагедий.
Тем самым Пушкин обращается к семи базовым сюжетам, преломившимся в циклах его произведений, относящимся к трем различным жанрам. Заметим, что числа «три» [8, с. 326] и «семь» [2, с. 151] являются архетипическими. Свидетельством того, что сюжеты циклов произведений Пушкина и Шекспира относятся к архетипическим, помимо прочего, является уже сам факт отражения в них общефилософских законов. Действительно, как показано Юнгом, архетипы в наиболее общем понимании представляют собой «образы доминирующих законов и принципы» [2, с. 222].
Анализ типичных сюжетов мировой литературы на примере циклов произведений Пушкина и Шекспира позволяет сделать следующие выводы.
1. Сюжеты циклов произведений Пушкина и Шекспира не сводимы друг к другу. Сходные сюжеты характерны для фольклорных традиций различных народов и эпох, что указывает на их архетипическую природу [6].
2. Структура архетипических сюжетов подчиняется определенным принципам, соотносящимся с основными законами философии [7].
3. Структура принципов, лежащих в основе архетипических сюжетов, количественно соответствует метрике архетипических чисел [5].
1. Блейлер Э. Аутистическое мышление // Психология мышления // Под ред. Гиппенрейтер Ю.Б. и др. М.: АСТ, Астрель, 2008. С. 196-203.
2. Юнг К.Г. Структура психики и архетипы. М.: Академический Проект, 2009.
3. Юнг К.Г. и др. Человек и его символы. М.: Медков С.Б., Серебряные нити, 2006.
4. Юнг К.Г. Психологические типы. М.: АСТ, Хранитель, 2008.
5. Поройков С.Ю. Неизвестный Пушкин. М.: Муравей, 2002.
6. Поройков С.Ю. Архетипические психологические типы. М.: ИНФРА-М, 2011.
7. Poroykov S. Archetypical Plots of the World Literatures in the Contents of Philosophical-Metodological Analysis // XXII World Congress of Philosophy. Rethinking Philosophy Today // Seoul, Korea: Seoul National University, 2008. P. 424.
8. Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2005.
Архетипы литературных персонажей
Архетип в литературе – это часто повторяющийся в произведениях мотив, образ или сюжет. То есть, нечто с постоянным смыслом, несущее постоянные ценности, но при этом способное к внешним изменениям с учётом жанра, идеи.
Если говорить о персонажах, к ним применима классификация с учётом психотипов/архетипов Юнга, приведённая ниже.
В чём смысл?
Архетипы в художественной литературе помогают автору создать интересного персонажа с противоречивым характером. Потому что у каждого из «сквозных» образов наблюдаются как сильные, так и слабые стороны.
Вот как выглядит классификация по архетипам:
Описание
Сильные стороны характера:
Примеры в литературе: Саурон и Арагорн («Властелин колец»), король Лир, Агамемнон («Илиада»).
Властность почти всегда приводит к тёмной стороне характера, с которой герою приходится бороться!
Примеры таких архетипов в литературе: Макбет, Елизавета («Елизавета»), Кейтлин Старк («Игра престолов»), Медичи («Королева Марго»).
В психологии есть определение «пожирающая мать», отлично характеризующее подобных женских персонажей.
Мудрец (наставник, учитель)
Литературные примеры: магистр Йода (новеллизация «Звёздных войн»), Гэндальф («Властелин колец»), Полоний («Гамлет»), Ганнибал Лектер («Молчание ягнят»).
Образ характерен для произведений, насыщенных действием и приключениями, детективов, криминальных историй.
Примеры: Арагорн («Властелин колец»), Сонни («Крестный отец»), Люк Скайуокер («Звёздные войны»), король Артур, Тесей.
Образ больше свойственен фэнтези и магическому реализму. Также к нему относятся великие сыщики (они владеют некими тайными силами – сверхъестественной дедукцией, например).
Примеры из литературы: Саруман («Властелин колец»), Мерлин, Призрак оперы, сыщики вроде Шерлока Холмса.
Трикстер (перевёртыш) – одновременно злой клоун и мудрец
Такой герой очень легко обращается в эгоиста и законченного лжеца, думающего только о себе.
Примеры: Ганнибал Лектер («Молчание ягнят»), Яго («Отелло»), Локки, Одиссей, Остап Бендер.
Примеры: Стивен («Улисс»), Ахилл («Илиада»), Холден Коулфилд («Над пропастью во ржи»), Пигмалион.
Примеры: Парис («Илиада»), Кей («Крестный отец»), мадам Бовари, Кэти («Грозовой перевал»).
Часто встречающийся в литературе персонаж (наблюдать за борцом-одиночкой всегда очень интересно).
Примеры: Прометей, Ахилл («Илиада»), Хитклифф («Грозовой перевал»).