чем занимается дорожно комендантский батальон в армии
ДОРОЖНО-КОМЕНДАНТСКАЯ СЛУЖБА
Для обеспечения непрерывного руководства воинским движением, выполнения задач комендантской службы на маршрутах выдвижения войск и военных автомобильных дорогах организуется дорожно-комендантская служба, являющаяся составной частью комендантской службы.
В необходимых случаях (по согласованию с органами управления территориальной обороны) к выполнению отдельных задач дорожно-комендантской службы на военных автомобильных дорогах могут привлекаться воинские части и подразделения территориальных войск, дорожно-патрульная служба Государственной автомобильной инспекции и другие подразделения Министерства внутренних дел.
Движение на военных автомобильных дорогах планируется органами военного управления 
Планирование движения Документы планирования, очередность проезда в соответствии с решением начальника тыла Вооруженных Сил, указаниями начальника Генерального штаба.
Для несения дорожно-комендантской службы на военных автомобильных дорогах организуются батальонные, а в пределах их – ротные и взводные дорожно-комендантские участки.
В зависимости от возможностей штатных дорожно-комендантских воинских частей и подразделений, характера местности, интенсивности движения и обстановки на военных автомобильных дорогах протяженность этих участков может составлять:
При прохождении военных автомобильных дорогах через крупные населенные пункты, водные преграды и другие сложные для движения места могут организовываться отдельные дорожно-комендантские участки.
Комендантом дорожно-комендантского участка, как правило, назначается командир дорожно-комендантского батальона (роты, взвода). Начальник военных автомобильных дорогах и коменданты дорожно-комендантских участков отвечают за организацию дорожно-комендантской службы и при возникновении препятствий движению имеют право направлять колонны на объезд в пределах участка, а по указанию старшего начальника – производить переадресовку колонн.
Для поддержания установленного порядка, дисциплины и безопасности движения, обеспечения выполнения плана и графиков воинского движения, сбора и передачи информации о передвигающихся автомобильных колоннах на маршрутах выдвижения войск (сил) военных автомобильных дорогах организуется диспетчерский контроль. Диспетчерские пункты Выбор места для ДП,задачи ДП, контроль за прохождением колонн
Дорожно-комендантская служба
Смотреть что такое «Дорожно-комендантская служба» в других словарях:
Дорожно-комендантская служба — организуется дорожными войсками (См. Дорожные войска) на военных автомобильных дорогах. Основные задачи обеспечение движения колонн войск и транспорта по автомобильным дорогам, ремонт и содержание дорог и мостов, охрана и оборона тоннелей … Большая советская энциклопедия
Служба дорожно-комендантская — разновидность службы комендантской, организуемой на автомобильных дорогах в целях обеспечения непрерывного передвижения людей, грузов, техники и др. С. д. к. поддерживает дисциплину на этих дорогах, осуществляет контроль за соблюдением правил… … Словарь черезвычайных ситуаций
коменданттық-жол қызметі — (Дорожно комендантская служба) әскери көлік жолдарында әскери қозғалысқа үздіксіз басшылық жасалуын қамтамасыз ету, оларда тәртіптің сақталуы, жол ережелерінің сақталуын бақылау және бүркеніш жасау шараларын жүзеге асыру мақсатында… … Казахский толковый терминологический словарь по военному делу
Пост регулирования движения — Не следует путать с Постом дорожно патрульной службы термином дорожно патрульной службы (ДПС) ГИБДД МВД России. Не следует путать с Контрольным постом военно автомобильной инспекции термином военно автомобильной инспекции (ВАИ)… … Википедия
Дорожные войска — предназначены для восстановления, строительства и ремонта автомобильных дорог и мостов в оперативном тылу, организации и несения на них дорожно комендантской службы (См. Дорожно комендантская служба). Имеются в Вооружённых Силах СССР и… … Большая советская энциклопедия
Военные дороги — система путей (кроме железных дорог) на театре военных действий и за его пределами, используемых для военных целей. В. д. составляют основу военных коммуникаций и имеют стратегическое, оперативное или тактическое значение. К… … Большая советская энциклопедия
40-я армия (СССР, 1979—1989) — У этого термина существуют и другие значения, см. 40 я армия. 40 я армия 40А Эмблема ВС Годы существования 16 декабря 1979 года 1989 год Страна … Википедия
Военная полиция — В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия
Отряд (военное дело) — У этого термина существуют и другие значения, см. Отряд (значения) … Википедия
Действия отдельного дорожно-комендантского
Батальона по эксплуатации участка военно-автомобильной
Дороги
Развертывание батальона на назначенном ему участке включает:
1. выход подразделений в район своего размещения;
2. обследование основного и запасного маршрутов;
3. установление связи между подразделениями и с соседями;
4. проведение первоочередных мероприятий по защите, обороне и охране.
В зависимости от обстановки и имеющегося времени развертывание батальона производится с ходу или заблаговременно.
Развертывание с ходу производится при недостатке времени в процессе передвижения батальона по назначенному ему участку. Отсутствие специально выделенного времени на оборудование районов развертывания дорожно-комендантских гарнизонов, постов регулирования и диспетчерских пунктов предъявляет дополнительные требования к деятельности комендантов ДКУ, которые должны помнить о своей главной задаче — организаций регулирования движения, обеспечении его безостановочности и беспрерывности в пределах назначенного участка. Постоянная опасность воздействия наземного и воздушного противника по ВАД и дорожным объектам не освобождает личный состав от инженерного оборудования постов регулирования, диспетчерских пунктов и дорожно-комендантских гарнизонов. Резко возрастает значение правильного использования защитных и маскировочных свойств местности, имеющихся вблизи рвов, воронок, траншей, блиндажей, землянок.
При наличии достаточного времени подразделения заблаговременно выходят в места своего размещения и в установленный срок начинают выполнение задач по эксплуатации ВАД. Наличие времени позволяет:
1. провести тщательную разведку и обследование основного и запасного маршрутов ВАД;
2. выявить узкие места;
3. наметить обходы и объезды с использованием существующих дорог;
4. согласовать с командирами мостовых и понтонно-мостовых частей места наводки и устройства запасных и дублирующих переправ, вместе с ними разработать график работы мостовых переправ и соответствующий ему график переключения движения колонн по ВАД с одного направления на другое.
Все это необходимо командиру батальона для того, чтобы проведением соответствующих мероприятий увеличить живучесть батальонного участка ВАД в условиях постоянного воздействия противника. Особое внимание должно быть обращено на укрытие колонн, движущихся по ВАД, при разрушении мостовых переправ и появлении перерыва в движении. Нельзя допускать скопления колонн на подходах к водной преграде. Движение должно останавливаться сразу же по всему батальонному участку по единой команде. Это можно сделать только при наличии четко действующей диспетчерской системы связи. Отсюда вытекает требование — районы укрытия и сосредоточения колонн должны организовываться вблизи каждого диспетчерского пункта с емкостью на 250—300 машин каждый.
Большую роль в организации регулирования и упорядочении движения, поддержании порядка на дороге играет оборудование ДКУ, которое включает:
1. установку на основном и запасном маршрутах необходимого количества дополнительных дорожных знаков и указателей;
2. выбор и оборудование съездов с дороги и районов ожидания автомобильных колонн с максимальным использованием защитных свойств местности и укрытий, оставшихся от войск;
3. инженерное оборудование районов размещения подразделений и пунктов управления;
4. проведение мероприятий по маскировке в районах мостовых переходов.
Основные усилия батальона и в наступлении, и в обороне, как правило, сосредоточиваются на наиболее сложных и ответственных участках и объектах: в районах переправ через крупные водные преграды, на перевалах, в крупных населенных пунктах, на труднопроезжаемых участках дороги.
Наряду с необходимостью восстанавливать нарушенное движение появляется не менее важная задача — восстановление разрушенных дорожных сооружений (земляного полотна, мостов, путепроводов, виадуков, узлов дорог и пересечений с железными дорогами), которые могут быть разрушены не только с воздуха, но и действиями диверсионно-разведывательных групп противника. С точки зрения обеспечения надлежащей степени живучести ВАД одинаково важными будут эффективно организованные охрана, оборона, а также техническое прикрытие дорожных объектов на ВАД. Дорожно-комендантский батальон в состоянии обеспечить оборону и охрану отдельных дорожных объектов, но он не имеет никаких возможностей в осуществлении мероприятий по их техническому прикрытию. Эта задача, особенно важная для условий оборонительных действий, решением командира бригады будет возложена на дорожные и мостовые части бригады. Вместе с тем оборону и охрану наиболее важных дорожных объектов будут осуществлять подразделения войск охраны тыла. Командир батальона должен помнить, что успех выполнения его основной задачи по обеспечению безостановочного движения по ДКУ будет в основном зависеть от четко организованного и постоянно поддерживаемого взаимодействия с командирами вышеназванных частей и подразделений. Причем это должно быть действительно организованное взаимодействие, основанное на личных контактах командиров между собой, а не написанное на бумаге.
Важная задача, которую придется решать головному дорожно-комен-дантскому батальону при обеспечении наступательных действий войск, заключается в необходимости наращивания головных участков ФВАД по мере продвижения армейского тыла вперед. Для выполнения этой задачи резервные подразделения батальона должны выдвинуться вперед на восстановленный участок, как правило, заблаговременно, разведать его состояние, оборудовать необходимыми знаками и указателями, устроить, где надо, съезды, подготовить районы размещения дорожно-комендантских гарнизонов, установить диспетчерскую связь и после перемещения армейского тыла вперед принять от дорожно-комендантской роты армейского дорожно-комендантс-кого батальона освободившийся участок дороги в эксплуатацию.
При подготовке контрудара по вклинившемуся противнику в состав группировки дорожных частей по его дорожному обеспечению может быть включен и дорожно-комендантский батальон. Учитывая это, командир батальона должен
1. организовать проведение разведки дорог на направлении контрудара; определить метод организации дорожно-комендантской службы;
2. согласовать взаимные действия с командирами дорожного, мостового или понтонно-мостового батальона, особенно по вопросу пропуска движения через районы восстановительных работ, по мостовым переходам;
3. согласовать возможность создания, при необходимости, отделения оборудования дорог (ООД) в экстремальных условиях для сопровождения колонн по неподготовленным дорогам в обход разрушенных участков или при подаче материальных средств на тыловые части соединений, действующие на направлениях, не совпадающих с направлением основной ФВАД.
Командный пункт батальона развертывается в таком месте ФВАД, которое позволяет организовать надежно действующую и задублированную связь со всеми подчиненными и взаимодействующими подразделениями. Как правило, КП батальона в ходе операции не перемещается. Исключением могут быть случаи, когда местность в районе расположения КП окажется радиоактивной или химически зараженной или когда сам КП подвергается нападению наземного или воздушного противника. Для этих случаев должен готовиться запасный район, куда и переходит командный пункт после доклада командира батальона или начальника штаба командиру бригады и получения от него соответствующего разрешения на смену района дислокации КП.
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.006 сек.)
Армия глазами солдата
«Армия глазами солдата» (2003—2005) – книга об армейских буднях, о человеке в казарме. В ней действуют реальные и невыдуманные герои. Они живые, земные, такие, какими бывают в самой жизни.В книге подробно описано, как солдата призывают в армию и как, отслужив положенное, он уходит из нее. За этот период времени автор книги и с ним служащие товарищи вынуждены бороться за сохранения в себе личностей, за то, чтобы не сломаться в предлагаемых жизненных обстоятельствах…
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Армия глазами солдата предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
И вот после обучения нас всех раскидали по ротам и взводам. В комендантской роте мне дали должность «стрелок-регулировщик», которая заключалась в регулировке движения машин. Несколько сержантов и рядовых из комендантской роты сейчас идут на демобилизацию. Отбой за сорок пять секунд нам уже не устраивают. На подъем отводят три-четыре минуты. Это кое-что!
Я уже начал служить в качестве обыкновенного солдата, «духа» (так старослужащие называли молодых, которые только приняли присягу). Правда, я не понимал всего этого — «отцы», «духи» и т. п. Потом как-то ребята из одного призыва собрались и решили разобраться, что все это значит. Но тут подошел на полгода старше по призыву солдат (то есть «слон») и все разложил по полочкам:
— В армии существует своеобразный неуставной «календарь по сроку службы», устанавливающий иерархию солдат, в зависимости от прослуженного ими срока, который нужно запомнить. Когда вы проходили КМБ, наверняка, слышали, что вас называли «отец», «запах»… — это тот, кто еще не принял присягу. Вы еще были никем в армии.
«Дух», «салага», «сынок», «салобон»… — это после присяги в течение полугода службы. Как вы поняли, это ваш срок, который еще предстоит проходить четыре месяца. Вы обязаны во всем подчиняться старшим по призыву, даже если он на полгода больше тебя отслужил. Вас сейчас несколько дней трогать не будут, потому что выясняют, кто есть кто и как вы себя поведете. Но потом вы будете «шуршать» днем и ночью.
«Слон», «шнурок», «скворец»… — служба от полугода до года. От «духа» в принципе ничем не отличаетесь, только здесь вы уже будете более опытными, и появится больше шансов показать себя. Но в этот период вы должны «тянуть» «дедушкам» стодневку (период в сто дней до приказа).
«Череп», «черпак», «лимон»… — прослужил от года до полутора лет. Живет сам по себе. Подчиняется только офицерам. Может поруководить вами и помогать советам «слонам», как тянуть стодневку.
«Дед», «старик»,… — это прослужил от полутора лет и до ста дней до приказа. Все права и обязанности в его руках.
«ДеМБель» — это время от ста дней до приказа и оставшиеся ближайшие месяцы или дни перед увольнением в запас. Почти гражданский человек, который ждет и думает только о доме. Никого не трогает и его никто не трогает.
Этот неуставной «календарь по сроку службы» в зависимости от родов войск и традиции немного отличается в названиях, но смысл остается неизменным — это классика «дедовщины».
Еще, рассказали нам офицеры, эта воинская часть образцово-показательная. Не допускается остро выраженной «дедовщины» (драки, побои, издевательства). Здесь за этим строго следят. Нарушение преследуются по закону, то есть от уголовного дела и ареста до двух лет в дисбате (дисциплинарный батальон). Место отбывания наказания — гауптвахта (что-то вроде карцера), которую отменили летом 2002 года, а с 1 января 2007 года вновь возобновили. Гауптвахта не превышает 30 суток ареста, за исключением особых случаев, когда пребывание под стражей может достичь 45 суток.
В дисбате кроме того что все жестко, еще и срок службы в дисциплинарной воинской части не входит в срок службы по призыву, то есть то время, которое находится здесь осужденный военнослужащий, не засчитывается ему в общий стаж срочной службы.
Если солдат, находясь в армии, совершил преступление, квалифицируемое по другим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, то он обычно попадает в тюрьму, откуда уже сразу выходит на гражданку.
И правда, уже при мне в дисбат на один год отправили двух сержантов за синяк, который они поставили молодому солдату.
Командиры хорошо отработали свою методику по превращению гражданского человека в образцового солдата, так как с первых дней все мы делали строго по уставу, а также мыли и чистили туалеты, натирали до блеска расположение, где спали. Такие процедуры проходят все без исключения, и избежать этого никому еще не удавалось. Офицеры строго следили за порядком, на кровать нельзя ни лечь, ни сесть, ни даже опереться. Но находятся смелые и ложатся, но перед тем как лечь, ставят солдата снаружи кубрика на «фишку», как только в коридоре появятся офицеры или прапорщики, солдат тут же забежит в кубрик и предупредит своих. Также нельзя засовывать руки в карманы ни зимой, ни летом, ни в помещении, ни на улице, а если кто-нибудь захочет поэкспериментировать, то ему придется зашить все карманы.
Официально солдатам иметь мобильники не разрешалось. Но мы не обращали на это внимания и продолжали ими пользоваться. Потом начальство решило жестче взяться за нарушителей. Командир части приказал всем офицерам: увидев у любого солдата или сержанта сотовые телефоны, в срочном порядке отнимать и разбивать на их глазах. Это было связано с тем, что старослужащие вымогали у «молодых» деньги или отправляли за приделы части, чтобы положили определенную сумму на «дедушкин» телефон. После подобных инцидентов солдаты свои аппараты прятали в каптерках, наволочках, матрасах — в общем, везде, где только можно. А после отбоя, спрятавшись под одеялом и поставив аппарат на беззвучный режим, обменивались смс-ками с домом или любимыми. У нас, конечно, еще не было телефонов, но у многих уже появлялись.
Нас радовала то обстоятельство, что постоянно выдавали сигареты тем, кто курит. Не очень хорошие, конечно, но лучше, чем ничего. Я сам не курю, но мне объяснили, что «Прима» гражданская лучше, чем вот эти армейские сигареты: «Любимые», «Перекур», «Прима армейская», «Офицерские» и т. п.
А тем, кто не курит, полагались карамели леденцовые («Барбарис», «Дюшес» и т.п.), печенье или сахар-рафинад. Конечно, курящим также перепадало сладостей, как и некурящим, поскольку приходилось делиться со всеми. Ведь мало кто не любит сладкое, тем более в армии. Эти конфеты мы просто грызли, не жалея зубов.
Всегда существовала проблема с иголками и нитками, так как мы вставляли в кепку и шапку иголки и обматывали их нитками длиной в семьдесят сантиметров — черными, белыми и зелеными, — в армии их называют одним словом «ЧБЗ». А ведь мы не пользовались этими «ЧБЗ», они были для «показухи» и строевых смотров. Еще одна иголка, для ежедневного подшивания подворотничков, должна была храниться в тумбочке, но она постоянно терялась, создавая нам немалые проблемы.
…Вчера нас построили и объявили, что ожидается строевой смотр, принимать его будет генерал из округа. Шороху было много, так как опять не было иголок и ниток. Стриглись, брились, подшивались. Без проблем служба никогда у нас не обходилась.
Вышли на общий развод. Принимал командир. Поздоровался со строем. Ответили не очень дружно: подвел неважный курс молодого бойца. Командир недовольно взглянул в нашу сторону и сказал: «Давайте еще раз попробуем». И так несколько раз. Потом назвал фамилии нескольких «дембелей» — они увольнялись. Поздравил их, пожелал всех благ и пожал всем руки. А генерал из округа так и не приехал. Зря готовились и суетились.
Занятия начинаются здесь с первого декабря. Это начало учебного года. Промежуточный результат подведет весенняя контрольная проверка в начале апреля. С первого июня учебный год продолжится. А завершится он проведением итоговой проверки за весь период обучения в ноябре.
На следующий день ждали комиссию, а это значит сегодня вместо учебы предстоит драить казарму.
В этот день вся наша рота заступила в наряд. Нас, «молодых», пока не назначают. Будем ходить через три месяца, после того как приняли присягу (а если прибыл после учебки в часть, то через месяц).
Так что в наряд нас не отправили, зато вся казарма будет нашей для уборки.
Требования к уборке были очень строгие, особенно в кубрике. Ведь должно быть все идеально, ни одной соринки и пылинки. Но мы в первый день отнеслись ответственно. После нашего наведенного порядка сержант решил проверить. Мы были уверены, что все «вылизали» до блеска и придраться будет не к чему. Но не так все было. Сержант зашел, и все начал досконально проверять и обнаружил: на тумбочке был большой слой пыли, под тумбочкой сор, под кроватью в углах была забита грязь. Сержант разъяренно сказал, после увиденного:
— Я вам сегодня ночью покажу, как нужно все досконально убирать!
После отбоя сержант, как и обещал, поднял всех «молодых» с постели.
— Ну что «душары»! Готовы к чистке полов?
Мы стояли, лупали глазами и ничего не понимали.
И тут сержант нам все подробно начал рассказывать:
— Теперь все по очереди, от начала и до конца кубрика будите ползать под кроватью по-пластунски. И не дай бог, я увижу, что кто-то приподнимет свою задницу, то я ее отхлестаю так, что мало не покажется.
Мы стояли в одной белуге, и не верили в то, что мы будем ползать, собирать пыль, грязь и все, что находилось под кроватью. Но все-таки заставили и это пришлось сделать… После чего все отправились в туалет стирать свои белуги. Ведь завтра будет проверка.
Хорошо, что была сушилка, в которой температура зашкаливала свыше сорока градусов по Цельсию и вещи высыхали моментально. Вот таким способом нас воспитали за плохо наведенный порядок.
Вроде бы прошло все хорошо, комиссию встретили достойно, и была она довольна чистотой в роте. Также проверили столовую, к которой придраться было не к чему, так как в этот день кормили необычно: кроме одной ложки еще давали вилки, вместо пластмассовых тарелок и кружек давали фарфоровые.
Но сразу хочу сказать насчет еды. У нас не было ни одного случая, чтобы солдат остался без завтрака, обеда или ужина из-за какого-либо сурового наказания. Но если не успел поесть, то тогда никто не виноват. Вот и приходилось всю еду проглатывать, не прожевывая.
В столовую идем как на праздник. Отдельные взводы и роты идут в колонну по три под барабанный бой, исполнявшийся оркестровой ротой. Два солдата стояли в центре плаца и барабанили на двух барабанах, на малом и большом. Мы обязательно должны сделать круг строевым шагом по плацу, так как напротив плаца находится штаб (ведь там мог оказаться кто-нибудь из начальства, поэтому перед ним надо было показать воинскую доблесть), и далее двигаться по направлению столовой.
Когда мы дошли и выровнялись перед входом в столовую, дежурный по роте докладывает дежурному по части, что рота прибыла для приема пищи в количестве сорока пяти человек, после чего командует:
— Рота! Головные уборы снять!
Тут начинается новое испытание: с какого края отправят в столовую в первую очередь, с левого или с правого? При построении все пытаются стать крайним, все больше надежды пораньше нырнуть в тепло и сесть первым за стол. Ведь кто последним садился, не успевал все съесть, так как существовала команда, независимости от того поели все или нет. «Рота, встать, прием пищи закончить!», ответственный офицер смотрит, чтобы большинство солдат поело, ведь за двоих солдат не будет ждать вся рота. Все перебегали из одной колонны в другую. Поэтому дежурный по роте часто возвращал «бойцов» обратно.
В холле вешаем бушлаты (утепленная зимняя куртка), оставляем двоих солдат для охраны и поднимаемся на второй этаж в столовую. Здесь разделялись на два вида приема пищи: обычный, в основном для всех солдат, и дополнительное питание, само название которого говорит за себя — это для тех, у кого дефицит веса. В этот список из нашего третьего батальона взяли пятнадцать человек. Как-то меня хотели туда определить, но я так и не попал, так как на один килограмм поправился. Еда в принципе то же самая, только порции чуть больше обычного делают.
В столовой, выстраивались в одну длинную колонну, брали подносы и по очереди шли на раздачу, получали пищу и несли на подносах к столам и садились по четыре, шесть человек. Рассаживались в основном по призывам — «старики» со «стариками», «черепа» с «черепами» и т. д. Дополнительное питание само себя обслуживало, то есть дежурный наряд накрывал столы. В центре стола стоял котелок с кашей, чайник, тарелка с шестью кусками сахара и масла. Также стояли пустые тарелки и стаканы на шесть человек. Каждый солдат накладывал пищу себе сам.
Кормили вкусно, но мало; я никогда не наедался. В жизни не думал, что меня будет преследовать постоянное чувство голода: что поел, что не поел — одно и то же.
Самый шикарный обед был в День Присяги, даже сейчас не могу его забыть. Ведь все-таки в гостях были родители, и их приглашали в нашу столовую.
По большим праздникам всегда баловали: чуть меньше полкружки сока, две печенюшки или две карамельки.
После недели в армии ели мы все, чего не ели до этого на гражданке.
Солдатский паек очень продуман. Если бы еды давали чуть больше, все бы забыли фразу «вечно голодный солдат».
Еще чего нам не хватает — так это сладкого, и этот главный «нехват» ощущают все. Если поначалу держишься, то потом это превращается в навязчивую идею. На любую конфетку, на любой пряник набрасываешься как ребенок.
На гражданке я клал в чай две с половиной чайные ложки сахара, а в армии, когда у меня возникал вариант приобрести сахар (или когда выдавали вместо сигарет), в каптерке ночью я делал себе чай, и семи ложек не хватало.
Мне никто не рассказывал до армии о том, что я не буду наедаться, как положено. Ведь здесь само собой не наешься: трехразовое питание, завтрак в семь утра, обед в пятнадцать часов, ужин девятнадцать часов тридцать минут — и больше ни крошки во рту.
А еще осенью появляется в рационе «знаменитое» блюдо под названием «бигус», приготовленное из прокисшей тушеной капусты и небольшого количества тушенки или вареной рыбы. Терпкий запах этого «бигуса» был так силен, что во время следующего приема пищи прежний аромат еще не выветривался из столовой. Да и на обед, бывает, готовят щи из «бигуса». На гражданке это блюдо называется «бигос», (Бигос — это современное польское блюдо, готовится из одной квашеной, из квашеной и свежей или только из свежей капусты. Бигосом также называют любую тушеную кислую капусту со свининой) и оно гораздо вкуснее.
Это, в основном, было постоянное блюдо на ужин или завтрак. После кислого «бигуса» набиваем себе оскомину, появляется сильная изжога, от которой страдает вся воинская часть. Чего мы только ни пробовали, чтоб избавиться от нее: ели пепел сигарет, старались не есть черный хлеб. Но так как мы не наедались, вынужденно приходилось съедать все, что дают, и терпеть эту дикую изжогу.
Ведь брать с собой хлеб или другую еду из столовой и носить ее в карманах не разрешается. А если вдруг кто-либо из «дедов» или офицеров найдет припасы и, не дай бог, увидит, как ты жуешь, значит будешь наказан.
Однажды случилось нечто подобное. После ужина далекий мой земляк Коля Сиринов (высокий и здоровый, всегда мог за себя постоять) умудрялся постоянно красть из столовой кусок черного хлеба и всегда прятал его под матрас. Он всегда делился со мной и с другими сослуживцами. И вот как-то на утреннем осмотре проходили сержанты мимо кубриков и проверяли, у кого плохо заправлены кровати. Всем перевернули матрасы, в том числе и Коляну. А у него под одеялом был запрятан кусок хлеба, который он еще не съел. Естественно, не повезло, этот кусок обнаружили.
Сержант собрал и построил всех, кто спал в этом кубрике, то есть десять человек.
— Чья кровать? — спросил на повышенных тонах сержант.
Коля с испуганными глазами вышел из строя неуверенным шагом.
— Ты, сволочь! Тебя что, плохо кормят?
Коля опустил голову и не мог ничего сказать.
— Ну что, «отцы», я же говорил насчет хлеба, теперь вешайтесь! Вот этот «чмошник» подвел вас, и теперь за его проступки будете страдать вы все, а виновник будет только наблюдать.
Сержант достал армейские сигареты, высыпал оттуда табак прямо на этот черный хлеб, дал каждому солдату и говорит:
— Теперь покушайте плотно, не стесняйтесь, за это вас бить никто не будет!
Ну и пришлось это есть. Многие съели все. Я, когда откусил и начал жевать, почувствовал, что меня стало подташнивать.
— Ну что жуешь, давай, проглатывай за своего товарища.
Начинаю глотать, а кусок не лезет в горло. Мне еще хуже стало, сержант начал осматривать рот каждого солдата. Поэтому я, как хомяк, запрятал за щеки пережеванный хлеб с табаком и притворился, что проглотил, а оставшееся незаметно сунул в карман.
Когда экзекуция закончилось, мы побежали в туалет. Я полчаса стоял у унитаза и все выплевывал, рот горел, как у Змея Горыныча; не знаю, как выдержал мой организм…
После всего случившегося солдаты собрались на месте разборки. Коля сидел на краю табуретки с опущенной головой, чувствуя вину. К нему подошел здоровый «боец» из нашего кубрика и говорит:
— Вот на хрена ты прятал под матрас хлеб? Ты мог бы ночью всем раздать, и этого случая не произошло бы. А тут еще за тебя мы ели этот горький табак, а ты расслаблялся.
— Но, я же не нарочно, поймите, ведь я не думал, что так получится, а сержант специально настроил вас против меня, и это вы прекрасно знаете. Если считаете, что я заслужил наказание, то, пожалуйста, можете ударить. Давайте, давайте…
Возмущенный здоровяк нанес несколько ударов в область живота провинившегося и вышел из кубрика. Коля согнулся и, вдруг не выдержав, начал плакать от несправедливости.
Я и все сослуживцы лишь с отрешенным видом смотрели на происходящее и не могли ничего сказать.
Через пару дней произошел такой же случай, только солдат был из первого взвода. После того как прозвучала команда «Прием пищи закончить! Встать!», этот солдатик выполнил только половину этой команды, он встал, но на ходу доедал то, что не успел. Увидев это, старослужащие наказали его следующим образом: посадили за стол и насильно заставили съесть несколько тарелок каши, заесть его буханкой армейского черного хлеба и запить несколькими стаканами киселя.
Вообще страшно видеть, что голод может делать с людьми.
Однажды после обеда дежурный по роте вызвал меня и говорит:
— Иди на КПП-1 в комнату для посетителей, к тебе кто-то приехал.
— Кто ко мне мог приехать?
— Откуда я могу знать? Иди и узнаешь! — возмущаясь, сказал сержант.
Я побежал сразу на КПП-1. Смотрю — возле комнаты для посетителей стоит мой друг Димон, который жил в Москве. Мы с ним сели на лавочку и около часа разговаривали. Потом пришел сержант и говорит:
— Пойдем в роту, тебя уже командир роты с «собаками» ищет?
Я стал с Димкой прощаться, а он вручил мне полную сумку «халявы». Рядом стояла «разведка», которая у всех все лучшее забирала себе. Разведрота была самая сильная и мускулистая, ведь туда набирают не простых людей, а со спортивными разрядами и готовят с большими физическими нагрузками, чтобы были еще сильнее. Вот поэтому их все боялись.
Я растерялся, не зная, что делать. Сержант из моей роты подошел к нам и шепнул, чтобы мой друг прошел за забором дальше и передал сумку возле КПП-2. Там «разведки» не было.
Димка так и сделал. Не доходя до КПП-2, он заметил этого сержанта, который там уже его ждал. Мой друг подошел к забору и начал быстро передавать сумку. Она зацепилась за штыри, которые торчали вдоль всего забора. А на дне сумки лежали орехи, большая часть которых высыпалась. Однако все ценное и вкусное сохранилось, и как хорошо, что «разведке» ничего не досталось.
После этого старослужащие и я пошли в каптерку и там одним махом «заточили» 7 все, что передали для меня. Это был самый вкусный и долгожданный ужин.
Все, что смог, я распихал в карманы и передал всей роте, то есть тем, кого не было за этим шикарным столом. А кому не досталось, в обиде не остались, потому что все понимают — это армия.
На утреннем осмотре применялся строй в две шеренги. Отступив друг от друга, мы стояли лицом к лицу. Между нами ходили замкомвзвода и всматривались в нас, цело и чисто ли: обмундирование, бляха на поясе, сапоги, обрезаны ли ногти… Обязательно проверяют «подшиву», наличие «кантика» (то есть затылок не должен был быть обросшим, и для этого выводили бритвой нижний срез волос на затылке в ровную линию), бритья и длину волос, наличие иголок и ниток в шапке или в кепке (в зависимости от времени года). Могли в любой момент, в основном перед отбоем, провести телесный осмотр — на наличие синяков, побоев, а если таковые были, то офицеры ведут долгий разговор с потерпевшим солдатом. Это составляет целый институт армейской этики.
Если не будет у тебя на кителе чистой «подшивы», то на построении обрывают грязную и заставляют жевать, но так делают только старослужащие. А вечером придется подшивать весь свой взвод. И самое легкое наказание — подшить за пять минут, но если не успел, то отрывают — и ты все делаешь заново. Конечно, если нет навыка, задание будет не из легких.
Воротнички подшивают не только солдаты-сержанты и старшины срочной службы, но и офицеры. Они ведь знают, что это нужно обязательно делать, чтобы ворот кителя, который редко стирается, не натирал шею, а то могут образоваться фурункулы.
Здесь существует небольшая проблема. Не всегда дают новые «подшивы», приходится каждый вечер стирать, гладить, аккуратно складывать под размер воротничка и пришивать белыми нитками на старое место. Делать это надо таким образом, чтобы она выступала над воротником на полтора-два миллиметра. Вообще уставной подворотничок («подшива») представляет собой двойную полоску белой ткани шириной полтора-два сантиметра. Но со временем «подшивы» темнеют, а это ни сержанты, ни офицеры не одобряют, а каптерщик не всегда выдает нужное, вот и приходится «рожать» (искать).
А «рожали» как? Берешь простыню, на которой спишь (или у соседа по кровати), и отрываешь полоску нужной ширины — вот и все. Проблемы возникали при сдаче белья в прачечную, и мы старались от каждой простыни по чуть-чуть отрывать, чтобы заметно не было. Но потом офицеры увидели и поняли, что так все военнослужащие останутся без простыней, и начали выдавать цветное белье. Теперь «рожать» белую ткань стало еще труднее.
Также на утреннем осмотре проверяли «кантик», а если его не было, то получали обязательную затрещину по затылку.
Вдруг не будешь «побрит», то станут брить вафельным полотенцем. После этого вся кожа у тебя краснеет и появляется сильное раздражение. За время моей службы такого я не видел ни разу. Угрожали, пытались, но не делали.
А вот если не будешь коротко подстрижен, то подстригут, но только ножницами обычными, и будешь ходить, как курица ощипанная. А это некрасиво, и все к тому же смеются и подшучивают. Таких случаев при мне было много.
Через раз проверяют содержимое карманов, лишнего ничего не должно быть, только уставные армейские сигареты, военный билет, блокнот, расческа (неизвестно, к чему она нужна была, ведь мы почти лысые), чистый белый носовой платок, который никогда не должен применяться в личных целях, а должен был быть выглажен и ровно сложен в прозрачный полиэтиленовый пакетик.
Я раньше не знал и не понимал, как отличить «духа» от «дедушки». Но чуть послужив, понял, что нам, «духам», некогда было чистить и носить форму отглаженной и аккуратной, то есть ходили в такой, какой она была, в общем «зачуханные». Ремень был затянут туго и поднят чуть ли не до груди. Поэтому «духи» и выглядели неаккуратно и страшновато.
У «дедушки» наоборот: все чисто, выглажено и блестит. На кителе плечи не обвисают, так как загоняли в погон кусок линолеума. Это, конечно, не разрешалось, и офицеры за этим строго следили. Дембеля все равно делали, но только в повседневном кителе, в парадной форме даже не пробовали, так как на строевых смотрах амуницию проверял сам командир части.
По одежде сразу было понятно, кого посторониться, а на кого можно «наехать».
Существует еще одна армейская «заморочка». Сапоги, китель, штаны, шапки, кепки, ремень поясной, ремень с бляхой, должны быть с клеймом о дате выдачи данного имущества и номером военного билета, а также с твоей фамилией. Это нужно для того, чтобы среди множества одинаковой одежды можно было найти свою форму, если перепутал или потерял. Да и на войне в случае гибели можно опознать солдата по номеру военного билета и фамилии на его форме.
Три раза в год приезжало высшее командование и проверяло нас на строевых смотрах по пять часов в день.
Подготовка к смотру — это тоже нудная работа.
За неделю до строевых смотров постоянно проходили тренировки к проверкам, чтобы было надето все чистое, клеймо у всех солдат наблюдалось (со временем клеймо на одежде стиралось, ведь цифры через трафарет пишутся ручкой 8 ). А в армии всегда недостатки найдутся. Поэтому мы до полуночи готовились. Всегда находились солдаты, которые не так все делали, вот и приходилось все переделывать за них.
Перед самым строевым смотром командир части вместе с начальником штаба лично ходили вдоль шеренг, проверяли содержимое солдатских карманов. Потом заставляли всех разуть правый сапог на осмотр, чтобы у всех были уставные портянки, а не носки. Расстегивали бушлаты и кителя и смотрели на наличие белуг. И только после этого все были готовы к строевому смотру.
Нас, оказывается, окончательно не распределили по подразделениям. Поэтому начался переполох с переходами в другие роты: в это вовлекли меня и еще двух человек. Нас перевели, непонятно зачем, в первый мотострелковый батальон. Меня назначили на должность «старшего стрелка».
Просто тихий ужас. Что со мной будет, неизвестно.
Мы сюда попали во время сильного мороза, да еще и выпало много снега.
Нас заставили изготовить деревянные лопаты, и мы, поначалу с азартом, приступали к чистке снега.
Пришлось расчищать сугробы с пяти утра и до обеда. Если не убирали полностью, то после обеда заканчивали. Снег с дорог забрасывали на газоны, затем утаптывали, пока он не приобретал строгих углов и не был выровнен в форме прямоугольника. Если выпадало много снега, то закидывали на старый капот, оторванный от машины, и тащили на стадион, который находился на территории нашей воинской части на расстоянии около четырехсот метров от убираемого места.