чем закончится атлант расправил плечи

О чем книга Атлант расправил плечи — Айн Рэнд

Современный мир, как и в глубокой древности, держится на плечах гениев-одиночек: они – двигатели культуры, науки, экономики. Они покровители и спасители человечества, положившие свои жизни на алтарь всеобщего блага. Не они нуждаются в социуме – социум нуждается в них. Но что будет, если Личность и Индивидуализм будут объявлены вне закона, а титанические герои, оберегавшие и улучшавшие мир, подвергнутся угрозе полного уничтожения?

Книга американской писательницы русского происхождения Айн Рэнд предоставляет возможность читателю узнать ответ на этот вопрос, ведь атлант расправил плечи, более не обременённые небосводом, который, в свою очередь, был отнят у него простыми смертными.

Смысл произведения Атлант расправил плечи

Произведение было опубликовано в 1957 году, во время Холодной войны (данный этап характеризуется временным послаблением противостояния, тем не менее, книга, вышедшая на прилавки, приобрела огромную популярность, что говорит об отношении простых людей к политике сильных сира сего: люди боялись, и боялись вполне конкретных вещей, пусть и показанных в гиперболизированном виде – никому не хотелось повторить участь Восточной Европы, попавшей под влияние социалистического гиганта) и носит ярко выраженный антисоциалистический характер. Главными врагами не только атлантов, но и всего мира в целом представляются идеологи социалистических идей: безграмотная экономическая и культурная политика приверженцев «всеобщего равенства» в итоге приводит к катастрофе мир, который строился на идеях свободы и разумной конкуренции.

Сюжет разворачивается в США. Внезапно политики самой свободолюбивой страны решают сменить курс ее развития и принимают ряд мер, направленных на уничтожение конкуренции в экономике, постепенно устраняя экономическую конкуренцию и выстраивая плановую экономику, оправдывая это общим социальным благом и заботой об обществе в целом. Однако, равенство в целом не равно равным возможностям, в чем скоро убеждается страна, теряющая одно за другим прибыльные заводы и проекты.

Разрушенная экономика, в свою очередь, бьет по остальным сферам американского общества: начинается охота не только за конкурентоспособным бизнесом, но и за любым думающим и талантливым человеком. Проблема, изначально ограниченная экономическими реформами, выходит на новый уровень и ставит перед людьми вопрос о собственной ценности и способности противостоять системе. Разум становится спутником истины (а вместе с ней – рыночной экономики), безумие – спутником лжи и зла (олицетворяющих социалистические идеалы). Атака на интеллектуальную деятельность людей, творческие достижения и таланты, травля креативных идей и тех, кто, несмотря на ситуацию, пытается бороться за право создавать и пользоваться настоящим благом приводят к хаосу в стране.

Америка превращается в полицейское государство, уничтожившее способствующую ранее процветанию идею протестантской этики: чем больше человек трудится – тем он богаче, чем он богаче – тем более к нему расположен Бог. Отныне равенство стало препятствием для развития и счастья, оно стало абстрактной стеной между человеком и справедливостью.

Последняя надежда – на людей, некогда бывших оплотом страны, а ныне ставших изгоями и «врагами» государства. Несмотря на санкции, разруху и голод, они упорно продолжают свою борьбу с тоталитарной машиной, уравнивающей между собой достойных и бездарей, умных и безумцев.

Смысл финала книги

Победа разума над безумием – непреложный закон природы. Человек, имеющий волю, ум и живую душу никогда не превратится в машину, выполняющую свои обязательства и ничего не ждущую взамен. Уничтожить можно лишь то, что уже создано: материю, но не саму идею, благодаря которой создание стало возможным.

Человек – существо социальное, но жизнь в социуме возможна лишь при учете определенных законов, обеспечивающих общественное процветание. При покушении на его основы само общество перестает иметь смысл и теряет средства к существованию. Финальная сцена, демонстрирующая читателю разруху и хаос, ставшие наследием некогда успешной и богатой страны, является олицетворением победы насилия над добровольностью, несвободы над разумной волей и правом каждого свободно ею распоряжаться.

Однако, надежда остается жить, пока жив человек: улетая в новым мир, Атлантиду, собравшую лучших людей своего времени, герои точно знают, ради чего делают это: ради достойной и честной жизни по законом разума, главная ценность которого – свобода, делающая человека человеком.

Источник

Неточности и ляпы сверялись по обоим переводам — Альпины и Д.Костыгина. Многие моменты любезно предоставлены Дмитрием Саниным (также настоятельно рекомендуется его ЖЖ или «Анатомия атланта»).

• В самом начале романа экспресс, на котором едет Дагни (Дэгни), застревает на переходе перед сломанным семафором. А машинист боится ехать дальше, так как вдруг что-то случится, а ему отвечать.
а) Нет железнодорожного телеграфа?
б) Профессиональный машинист — боязливый слабак? Гм.
в) Глава железнодорожного концерна — и «Айда на красный!» (?!)

Кстати, один из лейтмотивов романа. Упаси Б-же кто помешает капиталистам-атлантам делать доллар, в том числе и требования безопасности каких-то там людишек. Наглядный пример. Когда государство принимает новые правила железнодорожных перевозок, которые наносят вред бизнесу Вайета, тот мстит, поджигая свои нефтяные промыслы — примерно так поступила отступающая армия Саддама Хусейна в Кувейте в 1991 году. В реальной жизни этот поступок привел к тому, что почти весь Ближний Восток на несколько месяцев накрыли облака удушающего, ядовитого черного дыма, отравившего воздух и воду. Но с точки зрения Рэнд людям, которые совершили ужасное преступление — нарушили право богачей зарабатывать еще больше денег, — можно мстить как угодно.

• Хэнк Реардэн, гений промышленного бизнеса, воротила горных рудников изобретает чудо-сплав из стали и меди, к которому шёл десять лет. Сплав выплавляется в обычных печах, разливается по обычным ковшам. Никаких новых технологий, никаких фантазий о структуре нового металла.
а) Сплав из стали и меди оказывается вдвое легче своих составляющих и обладает коррозионной устойчивостью. При этом сплав оказывается никому не нужен — ни военным, ни бизнесменам, ни учёным, ни конструкторам, ни строителям.
б) Реардэн, олигарх, магнат и просто высокий стройный мускулистый красавец с ярко-синими глазами (не удержался…) не удосужился устроить пиар — пресс-конференции, рекламу, рассылки — короче, не удосужился рассказать об этом сплаве потенциальным заказчикам так, чтобы они всё-всё сразу поняли. И так же, как читатель, прониклись бы восхищением. Горный магнат. Воротила горного бизнеса…

• Дэгни собирается построить новую ж/д линию из супер-сплава Реардэна. Никаких предварительных опытов, испытаний, никаких моделирований, пилотных проектов и комиссий в КБ. Дэгни просто интуицией знает, что металл Реардэна хорош. Тоже мне, глава концерна. Оказывается, для испытаний (!) она ещё собирается на этом поезде проехать (!) на очень высокой и опасной скорости через города и другие населенные области!

• Когда репортер спрашивает Дэгни «Как нам обезопасить себя, если ваша линия все же окажется ненадежной?», она отвечает: «Не пользуйтесь ею». См. Лак-Мегантик. В 2013 году неуправляемый поезд, сошедший с рельс, унес жизни 47 горожан и практически полностью уничтожил центр города.

• Когда к Дэгни приходит глава одного из профсоюзов, то читатель получает неплохую дозу подмены понятий (которыми роман, кстати, вообще изобилует). По версии авторши, профсоюзы — это шантажисты, мучающие трудяг-буржуев своими наглыми претензиями.

• Когда Дэгни и Хэнк находят двигатель, берущий энергию от атмосферного электричества. Итак — разрушенный и разворованный завод, но охотники за цветметом почему-то не тронули двигатель… А вот сам принцип двигателя, неожиданно, не столь уж антинаучен, на сегодняшний момент существует достаточно проектов получения электричества из атмосферы (см., например, Стивен Марк).

• Когда полицейские настигают Рагнара, разговаривающего с Хэнком, Хэнк представляет его своим телохранителем. «Так Штирлиц в который раз обманывал гестапо». (Но, правда, на Даннешильде кепка…).

• Даннешильд — пират, грабящий богатых и топящий корабли — критикует Робина Гуда, который грабил богатых. А, ну да… «С тебя честный человек снял, а с меня — бандит!» ©

• И кстати об этой критике Робина Гуда, или, как сейчас говорят, «набросе». Так вот, это — действительно наброс. Критикуется человек, живший при феодализме. Когда никаких «селф-мэйд-менов» не было и быть не могло по определению. Автор всю книгу выступает за талантливых и сколотивших богатство талантом, но тут внезапно остриё её гнева обращается именно на Робин Гуда, грабившего богатых. Как вариант — авторша просто не знает (не понимает) разницы между капитализмом и феодализмом.

• Когда происходит самая крупная железнодорожная катастрофа.
Почему VIP-персон не отправили на самолёте, не отправили одним вагоном для скорости, почему не отправили на дрезине? (Начальник дороги уезжает от ответственности именно на дрезине). При взрыве в туннеле ударная волна выбила все окна на 5 миль в округе — ну, а как выжил кочегар? Ласточкой «по-голливудски» прыгнул? И ещё. Допустим, что в вагоне едут сплошь отрицательные персонажи. Но насчёт двоих детей ничего не ясно. Неясно, почему они отрицательные или должны стать таковыми.

• Когда Дэгни остаётся одна в брошенном поезде, она вдвоём с инженером проходит в кабину локомотива поцеловать дверь, разочарованно смотрит на горящую топку и идёт вызывать поездную бригаду. Помнится, перед пуском первого поезда по «Линии Джона Голта» она же хвалилась в диалоге с профсоюзным деятелем, что в случае чего сама поведёт поезд, и заявляла, что уж она-то умеет водить поезда.

• Когда Дэгни вдвоём с инженером идут 5 миль до телефона поездной бригады. Телефоны стоят через каждые пять миль. Конкретно первый найденный ими телефон, как оказывается, не работает. Ну и они тупо бредут далее. А не судьба вернуться и тем самым сэкономить хотя бы четыре мили? К поезду-то всё равно возвращаться придётся! Нерационально!

• В конце второй книги Дэгни отыскивает аэродром с двумя самолётами, практически покупает один из них и… взлетает. Приземляется на другом аэродроме, снова поднимает ещё один самолёт (. ), далее преследует другой самолёт. Над Скалистыми Горами умело пролетает сквозь маскировочные лучи по узкой расщелине, умудряется ни разу не задеть скалы (!), выпускает штурвал из-за вспышки света… (. )

«Раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник, Дэгни билась, пытаясь заставить самолёт скользить плавно, чтобы приземлиться на брюхо». (В каком-то из переводов этой сцены нет, по-моему — у «Альпины»).

Где и когда Дэгни научилась так водить самолёты? Учитывая, что двигатель заглох на двухстах с чем-то метрах (700 футов) — как ей удалось уцелеть? И зачем она «билась из стороны в сторону», именно «как маятник», если нужно было «заставить самолёт приземлиться на брюхо»? (В принципе, можно предположить, что самолёт стремится войти в штопор. Тогда — да, раскачиванием она как бы пытается удержать равновесие. Но всё равно, это бред. Когда Реарден силой мускулов удерживает машину от юза в канаву — это ещё допустимо. Попытаться силой предотвратить штопор самолёта — бред).

• Дэгни падает в самолёте вниз. И кричит в полёте: «Чёрт возьми, кто такой Джон Галт?»
Девушка, падающая вниз вместе с самолётом, прямиком к катастрофе, будет выкрикивать какие-то лозунги?

• «Дэгни посмотрела вниз: места, пригодного для посадки, не было». Дальше: «её самолёт был цел, он замер тут же, чуть поодаль, распластавшись на брюхе».
«- Боюсь, я слишком сильно повредила его. Кажется, при посадке я распорола брюхо вашего красавца».

Если «не было места, пригодного для посадки», то как она вообще уцелела? Самолёт был «цел» или она «слишком сильно повредила его»? Нет, автор пишет «В мгновенном озарении — мятежном отрицании катастрофы, любви к жизни и к той величайшей драгоценности, имя которой Дэгни Таггарт, — она почувствовала сильную, гордую уверенность, что выживет». Ну зашибенно. Даже на курсы помощника пилота не ходила, а почувствовала, что выживет…

• В споре Джеймса Таггарта и Шерил: «Ты не способна любить, мелкая, дешёвая стяжательница! Ты стяжательница духа. Ты вышла за меня не ради денег, нет!» (В другом переводе ещё веселее: «ты — духовная бандитка!» xD)
Это что, типичная такая семейная ссора? Это так, наверное, многие ругаются? Используя в своих скандалах такие выражения каждый день, да?

• Обрыв медного телеграфного провода, обветшавшего настолько, что его доконала капля воды (ага, так всё-таки у них там телеграф есть…)
Телеграфная проволока бывает разная. По большей части из стали. Омеднённая — да, бывает. Но не целиком из меди. И её не выпускают без цинкового покрытия! И потом, это ж сколько нужно провисеть телеграфной проволоке, чтобы настолько обветшать?! Чтобы её доконала капля воды?

• При испытаниях убер-объекта «Ксилофон», заявляется, что он обладает своей разрушительной силой за счёт звуковых колебаний. «Этот звуковой луч невидим, неслышим и полностью управляем в отношении цели и расстояния». Далее: «Это лишь практическое применение ваших теоретических открытий. Основанное на ваших неоценимых исследованиях природы космических лучей и передачи энергии в пространстве».

Звуковым лучом, скорее всего, вывести человека из строя возможно. Но «природу космических лучей» даже комментировать неохота.

• Когда Дэгни выступает по радио и произносит свою речь (кстати, эта речь очень даже неплоха с точки зрения вызова т.н. общественным устоям), Скаддер после речи выбивает микрофон из её руки. ИЗ упавшего микрофона слышится щелчок отключения.
Как известно, щелчок отключения из микрофона бывает слышен только в случае, если заклинило контрольную стрелку осциллографа.

• «Претендентам на должности управленцев, потом мастеров предлагались вознаграждения и почести: повышение зарплат, премии, освобождение от налогов и орден, придуманный Уэсли Моучем. Результатов это не принесло. Оборванные люди слушали эти предложения материальных благ и отворачивались с летаргическим равнодушием, словно утратили концепцию «ценности». «Они, — думали со страхом «прощупыватели пульса общества», — не хотят жить или не хотят жить в существующих условиях.

«Мы бедные, но гордые». Полно! Предложите оборванным, голодным рабочим да и просто пронырливым личностям материальные блага и рабочие места, освобождение от налогов и премии. Вашего рекрутёра на клочки порвут, пытаясь урвать себе местечко потеплее.

• В Золотой Долине. Чтобы открыть дверь электростанции, каждый раз нужно произносить «Клянусь своей жизнью и любовью к ней… бла-бла-бла». Это такую-то длинную фразу нужно говорить каждый раз? А покороче ничего нельзя было придумать? А то как-то нерационально получается.

• Речь Джона Голта и трюки с радио. Ну, это вообще ПЕСТНЯ.
Итак, сигнал станции правительства забивает мощный источник помех от Джона Голта…

«Сказали, что это похоже на радиоволны, только такой частоты, какой никогда не создавалось раньше, никогда нигде не наблюдалось, никогда никем не было обнаружено. Это похоже на стену радиоволн, забивающих эфир, и мы не можем сквозь нее пробиться, не можем коснуться ее, не можем разрушить. Более того, мы не можем обнаружить их источника никакими обычными методами… Эти волны как будто исходят из передатчика, по сравнению с которым все известные нам кажутся детскими игрушками!»

а) Если какая-то помеха забила источник радиоволн, то это может быть только радиоволна, причем на той же частоте. Если это правительственная радиостанция, то уровень сигнала постановщика помех должен быть соизмерим с мощностью заглушаемого объекта. То есть на расстоянии многих сотен километров радиослушатели спокойно будут слушать сигнал передатчика (правительства, а не Голта).

б) Столь мощный источник помех пеленгуется на раз. Достаточно идти в сторону сигнала с приёмником в руках!

в) В 1951 году в США ультракороткие волны УКВ ещё распространения не получило, длинные волны ДВ исключаем — это чисто технический диапазон, не для голосового вещания. Для подавления сигнала в средних волнах СВ на площади в несколько сотен километров — то это, минимум, батальон радиоэлектронной борьбы (РЭБ) нужен (а это не одна и не две таких больших зелёных машины в маскировочной сетке и с разными любопытными радиоустройствами). При вещании на КВ из-за особенностей распространения коротких волн вполне возможно, что сигнал «заглушенной» радиостанции вполне себе чисто может приниматься на расстоянии тысяч километров от передатчика.

г) Ну и сама фраза «никогда никем не было обнаружено». Учёные такие учёные (впрочем, большинство их же там приспешники режима ©, вещающие о «ненужности» разума.

• По поводу собственно речи Джона Голта. Там тоже много всего, обратим внимание на парочку принципиальных моментов.

а) Речь-агитка обращена к [дегенеративным тупицам] противникам атлантизма-капитализма и длится четыре часа.

б) Религиозники объявляются противниками разума. Но далеко не все религиозники являются малообразованными и ортодоксальными бы. то есть, малообразованными. И уж тем более ими далеко не всегда являются попы (посмотрел бы я на диалог Д. Голта с кем-нибудь уровня Кураева)))

И ещё более восхитительно — к религиозникам приравниваются материалисты! Люди, всегда выступавшие за объективное знание и доводы разума! Вот это мне совершенно непонятно. Материалисты в речи Голта и верят в «существование без сознания» (. ), и «учат, что разума не существует», и запрещают науку, и утверждают, что наука — предрассудок… No comment.

• Когда Дэгни находит Голта, появляются полицейские, обыскивают квартирку, находят дверь его лаборатории, открывают — раздаётся шелест, и там ничего. Пыль.
То есть при неавторизованном проникновении металл в лаборатории разрушается. То есть Голт способен этот металл так запрограммировать. На это он способен. А улететь с любимой женщиной и плюнуть на все эти зловещие планы тупого правительства неспособен. Надо обязательно дать себя схватить и пытать. Нерационально! Да и какой человек в здравом уме будет подсказывать (!) своим палачам, как его нужно пытать?! Тем более «рациональный эгоист!»

И идея-то с разрушающимся металлом, кстати, довольно крутая. А вот достоверна ли она? При наших технологиях, пока ещё лет так триста-четыреста нет.

Ещё по общему плану.

• Сама постановка сцен, когда Дэгни, управляя огромным железнодорожным концерном, пытается залатать все прорехи самостоятельно и «закрывает бреши грудью», просто идиотическая. Пример — для исправления испорченной проводки она дает указания вызвать электрика черт знает откуда и за бешеные деньги. Это как если бы Наполеон метался по полю боя, раздавая указания каждому отряду и даже рядовому, и сам пытался бы взять врага в штыки. Как совершенно верно написано у eta_verba на лайвлибе — «если хороший управленец за время работы не сумел вырастить заместителей, распорядителей и толковых помощников, которые занимались бы секторами — это фэйспалм».

• По мысли авторши, государство никогда ничего не изобретало и вообще ничего хорошего никому не сделало. Все, кто работают на государство или берут государственные деньги, — либо глупы и некомпетентны, либо просто присваивают себе чужие достижения.

Да-да. Полёты в космос, незначительные мелочи вроде радаров, ядерной энергетики, GPS, компьютеров и Интернета появились без участия государства.

• Понятие мифов о Прометее и Вальгалле расходится с каноническими версиями (создаётся впечатление, что авторша просто не читала «исходников»).

• Авторша в чёрных тонах расписывает «альтруистов» — все они богатые бездельники, носители бриллиантов, эгоисты (нерациональные, видимо) до мозга костей, тупые, завистливые и злобные, но вещающие почему-то о своём альтруизме и о зле от денег. Капитан Очевидность подсказывает нам, что они таки гораздо больше похожи на эгоистов и буржуев, чем на альтруистов и социалистов.

• Наиболее Архиважная Подмена Понятий. Наверное, самая важная в романе. Всякий раз, когда Айн Рэнд нужно разгромить альтруизм, и почти всякий раз, когда надо раскритиковать самопожертвование, происходит самая настоящая подмена понятий. Альтруизм — это когда ты сам, лично, делаешь любому человеку что-то хорошее.
Рэнд каждый раз выставляет альтруизм как Требование к другим сделать что-то хорошее! Все отрицательные персонажи — требуют! Естественно, читатель может и проглотить, и не задуматься. Вот такой ядовитый и неоднозначный трюк. Чтобы его проиллюстрировать — прописываются всякие тупые примеры, наподобие завода, на котором внедрён псевдо-социалистский принцип (кстати, социалисты никогда не стали бы действовать так тупо, как изображено в романе).

Весь роман авторша старательно изничтожала «альтруизм», критиковала его, растирала в порошок и путём подмены вещала читателю, что «альтруизм» и «самопожертвование» это плохо. И вот наконец, когда ей понадобился действительно высоконравственный поступок героя, она выбрала не что иное, как самопожертвование ради любимого человека, во имя любви. Эгоизм идёт лесом.

• И напоследок — после того, как Голт с Дэгни вернутся в свою долину, посмотрел бы я на их общество — как они там строят-производят, пашут землю, занимаются скотоводством и земледелием без простых, честных работяг, «средних парней» типа Эдди Виллерса.

Предвидя некоторые возражения.

«Атлант» — это философский трактат. »
Нет. Философский экономический трактат — это «Дорога к рабству» Хайека, например.

«Несправедливо осуждать так давно написанный роман по меркам современных фактов».

А вы посмотрите романы таких людей, как Ж.Верн, А. Кларк, Р. Хайнлайн. У них допущения не противоречат фактам, не нарушают законов физики. А если нарушают, то эти допущения прописаны качественно, вписаны в систему, не вызывают желания их опровергнуть. Или возьмите Конан Дойла, который и фактологически почти не устарел, и читается прекрасно.
Кроме того, в статье рассматриваются не только ляпы-ошибки, но и подмена понятий (манипуляции и враньё).

Другие статьи о романе и творчестве Рэнд:

Владимир Шляпентох. Деконструкция философии Айн Рэнд. На самом деле взгляды Рэнд были близки к взглядам Маркса.

Сергей Голубицкий. Who is John Galt?

Дмитрий Санин. Атлант заправляет штаны. Едкая подробная критика всего романа, подмен понятий и сравнение с социалистами.

10 безумных вещей, которые я узнал, читая «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд. Перевод от askof одноимённой английской статьи.

Источник

Атлант расправил плечи

Микропересказ : Бандитское правительство лишает крупных предпри­ни­мателей и талантливых учёных возможности развития, тем самым уничтожая государство. Лучшие умы объединяются и покидают обречённое на гибель общество.

Часть первая. Без противоречий

Крупнейшая нью-йоркская железно­дорожная компания движется к краху — ветхость железной дороги на одном из прибыльных направлений приводит к потере выгодных клиентов, громадным убыткам и постепенному вытеснению предприятия с рынка перевозок.

Президент компании Джеймс Таггарт игнорирует эти факты, заключив контракты с недобро­со­вестными поставщиками. Он вкладывает деньги в заведомо убыточные направления и считает, что конкурентные преимущества добываются связями с законодателями и политиками.

Его сестра, вице-президент компании Дэгни, понимает катастро­фичность ситуации и решает провести срочную реконструкцию железной дороги. Чтобы спасти компанию она расторгает заключенные братом липовые контракты, решаясь закупить рельсы из нового сплава, который изобрёл сталепро­мышленник Реардэн.

Джеймс возмущён планом сестры — новый металл никем не одобрен и не признан. Дэгни берёт на себя всю ответственность за реконструкцию железной дороги.

Производство нового металла являлось «результатом упорных десятилетних исканий разума» стального магната и изобретателя Реардэна.

Скупая разорившиеся сталелитейные заводы, Генри всегда делал производство на них прибыльным. Последние десять лет он был одержим одной идеей — изобрести новый металл, превосходящий сталь по всем параметрам. Сплав был намного прочнее стали, дешевле и устойчивее к коррозии.

Глава заканчивается описанием семьи этого героя — холодная жена, чёрствая мать и беспомощный брат. Генри не испытывает к ним ничего, кроме равнодушия. Он дарит жене браслет, сделанный из собственного сплава, но супруга сравнивает подарок с «цепью, на которой он нас всех держит».

Таггарт встречается с «людьми из Вашингтона». Лоббисты озабочены предстоящей реконструкцией железной дороги — заказы компании достались человеку, заполучившему «чуть ли не монопольное право на природные ресурсы, принадлежащие в конечном счёте всем». Конкуренты считают несправедливым, если Реардэн будет наращивать производство и получать прибыль в одиночку. Они решают сделать всё, чтобы не «позволить одному человеку уничтожить целую отрасль». Джеймс заручается поддержкой «людей из Вашингтона», обещая им помощь в уничтожении Реардэна.

Дэгни выводит все капиталы компании из убыточной мексиканской линии, решая вложить их в новое строительство. Она не понимает, чем было вызвано строительство этой дороги — никаких сведений о рудниках медный король Д’Анкония не предоставил. Многие бизнесмены поверили ему на слово, вложив в проект миллионы. Её брат, став президентом, «дал понять, что его друзья в Вашингтоне, имен которых он никогда не называл, очень заинтересованы в строительстве этой линии». Рудники были в стадии разработки, дорога не окупала себя, а компания несла убытки.

Медные рудники и убыточная железно­дорожная линия национа­ли­зированы мексиканским правительством. На совещании акционеров Джеймс заявляет, что успел «снять ценное оборудование и заменить его устаревшим, а также снять или заменить все, что только можно», сохранив капиталы компании.

Лоббисты принимают закон «Против хищнической конкуренции», запрещающий деятельность нескольких компаний на одной территории — «ведь не прибыль, а служение обществу является первоочередной задачей железных дорог». Закон приводит к уничтожению здоровой конкуренции и гибели многих успешных компаний.

Дэгни возмущена такой политикой, так как «ничто не может оправдать истребление лучших. Человека нельзя наказывать за способности, за умение делать дело. Если уж это справедливо, то лучше нам всем начать убивать друг друга, поскольку никакой справед­ливости в мире не осталось». Она не понимает происходящего абсурда, задаваясь вопросом: «Если остальные могут выжить, лишь уничтожив нас, то почему мы вообще должны хотеть, чтобы они выжили?»

Крупный нефтепро­мышленник Уайетт требует от неё возобновления перевозок, иначе его нефтяной бизнес и целый промышленный район придёт в упадок. Героиня решает ускорить сроки реконструкции и делится своими планами с Реардэном, который тоже хочет «спасти страну от последствий их действий». Присутствуя на строительстве дороги, они чувствуют себя «перводви­гателями», спасающими мир.

Медный король Франциско Д’Анкония всегда добивался феноменальных успехов во всех областях. Он получил самое лучшее образование, изучал науки, владел несколькими языками и путешествовал по всему миру. В двадцать лет Франциско стал владельцем собственного завода. Все, за что он брался, приносило бешеные прибыли.

Но потом Д’Анкония изменился — он проматывал своё состояние, красуясь на страницах газет. За ним закрепилась слава афериста и плейбоя. Эти слухи подтверждала история с мексиканскими рудниками, когда все, поверившие ему бизнесмены, потеряли миллионы.

Дэгни понимает, что Д’Анкония знал — «рудники не имеют никакой ценности и абсолютно бесперспективны». Она требует от старого друга разумных объяснений, но он лишь усмехается над прогоревшими бизнесменами, которые «считали, что вполне безопасно наживаться за счёт моего ума, полагая, что моей единственной целью является богатство». Миллионер говорит, что деньги утекают «не к тем, кто лучше всех производит, а к самым продажным. По меркам нашего времени побеждает именно тот, кто меньше всего создает».

Жена Реардэна устраивает приём в честь годовщины их брака. Гости бурно обсуждают закон «о равных возможностях», который по слухам должны утвердить на государ­ственном уровне. Этот законопроект запретит в период кризиса «одному человеку владеть множеством предприятий в различных отраслях, в то время как другие не имеют ничего». Общество согласно с этим — «на экономике страны пагубно отражается тот факт, что кучка предпри­ни­мателей сосредоточила в своих руках все природные ресурсы, не оставив тем самым никаких шансов другим».

Генри не верит, что закон примут. По его убеждению «человек должен заниматься тем, что разумно, а не безумно, что человек всегда должен стремиться к правильному, потому что реальность в конечном итоге всегда берëт верх, а бессмысленное, неправильное и несправедливое не имеет будущего, не может привести к успеху, не может ничего — только уничтожить себя».

На приеме присутствует Д’Анкония, который озвучивает «моральные заповеди нашего времени»:

Дэгни слышит легенду о Джоне Голте, который «нашел Атлантиду», но не придаёт значения этому мифу. Поражённая красотой браслета из металла, она просит жену Реардэна отдать его ей в обмен на бриллиантовое ожерелье.

Несмотря на огромные трудности со стороны лоббистов, Дэгни и Генри продолжают реконструкцию железной дороги. Их поддерживает нефтепро­мышленник Уайетт, заинтере­сованный в восстановлении линии.

Чиновники предлагают Генри убрать металл с рынка или продать права на него за любые деньги, но он отказывается. Правитель­ственный институт официально признаёт металл опасным для применения. Дэгни встречается с доктором Стадлером — одним из самых выдающихся умов современности, возглавляющим это заведение. Она хочет, чтобы учёный опровергнул лживые заявления о сплаве, но физик отказывается. Он объясняет ей, что «людям недоступны истина и разум. Они глухи к ним. Разум против них бессилен… Если мы хотим чего-нибудь достичь, мы должны обманом вынудить людей позволить нам этого достичь. Или силой. Иначе с ними нельзя. Другого языка они не понимают. Мы не можем рассчитывать на поддержку разумных начинаний или высоких духовных устремлений. Люди — это порочные животные, алчные хищники, гонящиеся за наживой и потакающие своим прихотям».

Дэгни основывает свою частную компанию и называет строящуюся дорогу «Линией Джона Голта». Лоббисты утверждают «Закон о равных возможностях», но герои полны решимости бороться за дорогу, продолжая противостоять «бандитам и их законам».

Принятый закон вынуждает Реардэна продать большинство своих предприятий. Несмотря на это, он отсрочивает выплату денег компанией Таггарта за поставленный металл.

Травля набирает обороты — общественность и пресса распространяют информацию о предстоящей катастрофе, если линия будет запущена. Множество «комитетов незаинте­ре­сованных граждан» требуют запрета эксплуатации железной дороги.

Несмотря на ожесточённый прессинг, строительство линии успешно завершается. На церемонии открытия Дэгни произносит речь, в которой заявляет, что «Джон Голт — это мы».

Состав триумфально прибывает на конечную станцию, символизируя победу главных героев в ожесточённой борьбе. Они празднуют успех в доме нефтепро­мыш­ленника Уайетта, который все это время поддерживал их.

Успех «Линии Голта» благотворно отражается на экономическом положении района — многие компании переезжают в перспективный и развивающийся штат. Джеймс чувствует себя униженным, но принимает поздравления как победитель — с возвратом сестры на пост вице-президента новая линия становится собственностью его компании.

Во время совместного отпуска Дэгни говорит о производстве двигателей для поездов. Реардэн вспоминает про разорившуюся компанию, производившую когда-то лучшие моторы.

Они попадают на заброшенный завод, где находят двигатель, не имеющий аналогов в мире. Дэгни понимает, что это изобретение может изменить весь мир и решает восстановить его. Но для этого нужно найти гения, сотворившего это чудо.

Дэгни прячет двигатель и продолжает поиски изобретателя.

Завод, где работал гениальный изобретатель, разорился — «все на заводе, начиная от уборщиц и кончая директором, получали одинаковую зарплату — самый что ни на есть минимум». Все участники производства коллективно определяли способности и потребности каждого при разделе доходов предприятия.

Она находит великого философа и мыслителя Экстона, который являлся учителем многих одарённых людей, но тот лишь поясняет, что «исходя из сути и природы бытия, противоречий не существует. Если вы находите невероятным, что изобретение гения может быть брошено среди развалин, а философ может хотеть работать поваром в кафе, проверьте свои исходные положения; вы обнаружите, что одно из них неверно».

Лоббисты требуют сокращения скорости и количества вагонов на новой линии. Они продолжают давить на Реардэна, заставляя его сократить производство металла. Генри не сдаётся, пытаясь спасти производство. Дэгни обращается к брату за помощью, уговаривая того остановить разруши­тельные действия «бандитов из Вашингтона», но тот отказывается.

Стремясь ограничить железно­дорожные перевозки и выплавку металла, «бандиты» протаскивают закон, в котором «предприятиям страны, любых размеров и рода деятельности, запрещалось покидать пределы своих штатов без получения на то особого разрешения».

Неожиданно исчезает Эллис Уайетт. Уничтожив перед этим свой нефтяной бизнес, он оставляет миру своё послание — «Я оставляю месторождение таким, каким нашёл. Забирайте его. Оно ваше».

Часть вторая. Или — или

Страну охватывает кризис. Обществу внушается, что разум является предрассудком. Оставшиеся в стране учёные развивают тезис, что «разум не в состоянии постичь природу вселенной». Мышление — это «иллюзия, порождённая работой желёз, эмоциями и, в конечном счёте, содержимым вашего желудка». Человек не должен опираться на логику и поиск смысла является абсурдом.

После исчезновения Уайетта мелкие нефтепро­мыш­ленники пытаются организовать нефтедобычу, но производители оборудования и железно­дорожные компании взвинчивают бешеные цены. В итоге «предпри­ниматель в стране не в состоянии покупать нефть по цене, равной расходам на её добычу». Производители, которые «имели друзей в Вашингтоне» продолжали жить на субсидии от государства.

Дэгни пытается «обеспечивать движение поездов на участках, где все ещё теплилось производство». Компания существует на субсидии, которые выделяет Вашингтон, но они «значительно превышали прибыль, которую приносили грузовые составы, идущие из пока ещё активных индустриальных районов страны».

Несмотря на отсутствие в стране талантливых учёных, она находит физика, решившего восстановить двигатель.

Реардэн продолжает борьбу, пытаясь отстоять право на собственный металл. Его завод контролируют чиновники. Производители, нуждающиеся в его металле, продолжают разоряться. «Хозяин Земли» не сдаётся, но его «знаменитая способность найти любой выход, чтобы поддержать производство, на этот раз отказали ему».

Дэгни замечает, что исчезновение успешных людей связано с таинственными людьми, которые способствуют краху экономики. Города умирают, заводы закрываются и кажется, что «по стране бесшумно шагает разрушитель».

Реардэн поставляет углепро­мыш­леннику Денегеру свой металл, рискуя получить десять лет тюрьмы за нарушение закона.

На свадьбе у Джеймса Франциско Д’Анкония называет существующее общество «аристократией блата». Он произносит монолог о сущности денег:

Гости шокированы монологом Франциско. Перед уходом он сообщает Реардэну о намерении уничтожить свой бизнес.

Власти шантажируют Реардэна, узнав о незаконной сделке с углепро­мыш­ленником. Правитель­ственный чиновник уговаривает его продать партию металла государ­ственной организации, которая до этого запрещала использование сплава. Генри спрашивает, почему власти издают такие законы. Чтобы управлять людьми, отвечает бюрократ, нужно сначала «издать законы, которые невозможно выполнять, претворять в жизнь, объективно трактовать, — и вы создаёте государство нарушителей законов и наживаетесь на вине». Бизнесменам предъявляют обвинение, но угольный магнат Денегер бросает всё и исчезает.

Д’Анкония приходит к Реардэну, уговаривая того отказаться от борьбы, потому что атлант, пытающийся из последних сил удержать мир «должен расправить плечи». Генри отказывается сдаться.

Страна погружается в хаос, производство неуклонно падает, люди бросают работу. Дэгни стремится спасти свою компанию, пытаясь «собрать изношенные рельсы с заброшенных путей и залатать основную линию». Её деятельность сглаживает разруши­тельные действия Джеймса, который предпочитает решать все проблемы через Вашингтон. Причиной кризиса, по словам прессы, является «эгоизм богатых промышленников», которые стремятся к наживе.

На суде Реардэн произносит речь, в которой излагает свои принципы:

Ничьё благо, заканчивает речь бизнесмен, «не может быть достигнуто ценой человеческих жертв», когда успешный и сильный приносит себя в жертву ради тех, кто хочет выжить за его счёт. Опасаясь общественного недовольства, суд приговаривает его к условному сроку.

Страна продолжает управляться языком разруши­тельных законов. Паралич грузопе­ревозок приводит к разорению многих компаний, не дождавшихся необходимых поставок. Рабочие требуют повышения зарплаты, несмотря на остановившееся производство. Начинаются бунты и погромы.

Крах угольной промышленности приводит к перебоям в энергоснабжении по всей стране — «дров не было, металл для изготовления печей отсутствовал, приспособлений для установки отопительных систем тоже не хватало». Правительство вводит нормы угля для отопления домов.

Оживление наблюдается лишь «в индустрии развлечений» — голодные граждане на последние средства посещали кинотеатры. Активизируются те, кто «с ликующим злорадством выкрикивали, что человек не в силах покорить природу, что наука — обман, что разум потерпел поражение, что человек наказан за свои грехи, гордыню и веру в собственный разум». Только вера, любовь и самопожерт­вование могут спасти страну.

«Парни из Вашингтона» вынуждают Джеймса повысить зарплату рабочим и снизить тарифы на грузопе­ревозки. В результате этих действий принимается решение о закрытии «линии Голта».

Президент государства Томпсон вводит чрезвычайное положение. «Бандиты из Вашингтона» принимают указ о жёстком контроле экономики для установления «полной стабильности». Все рабочие закреплялись за рабочими местами и не могли уволиться. Предприятия обязывались продолжать работу, а владельцам запрещалось закрывать и перемещать их под угрозой конфискации. Патенты и авторские права на изобретения передавались государству, о чём владелец подписывал дарственный сертификат. Запрещались любые изобретения, внедрение и производство новых товаров. На существующем уровне замораживалось производство, а также «заработная плата, цены, дивиденды, процентные ставки и прочие источники дохода».

Политики убеждены, что «великие люди созданы для того, чтобы служить маленьким». Только плановая экономика способна вывести страну из кризиса.

Реардэн вынужден подписать сертификат, где «устанав­ливалось, что он передал народу все права на металл, который будет называться чудесным металлом, такое имя выбрали для него представители народа».

Принятый указ ещё больше усиливает кризис. Людей, сбежавших с работы, объявляют дезертирами и сажают в тюрьмы. Специалистов на производстве заменяют бездарности, боящиеся ответственности.

Правительство отдаёт право на изготовление «чудесного металла» своему промышленнику, но пират Рагнар Даннешильд взрывает все заводы этого производителя. Вручив Реардэну слиток золота, он объясняет, что захватывает ценности, силой отнятые «у одних людей, чтобы быть переданными другим, которые за это благо не платили и этого не заслуживали». Продавая захваченные товары за золото, пират возвращает его тем, у кого они были украдены. Даннешильд ненавидит Робин Гуда — «тот занимался благотво­ри­тельностью, используя богатства, которыми никогда не владел, раздавал блага, которых не производил, став символом идеи, что нужда, а не достижение является источником прав».

На железной дороге происходит крупнейшая в истории страны авария.

Узнав о катастрофе, Дэгни пытается наладить работу по восстановлению дороги. Она не может найти специалистов, работающих в компании — все уволились. На складах нет оборудования для ремонта — всё разворовано «парнями из Вашингтона».

Рабочие и служащие бросают поезда и исчезают — «без предупреждения и без видимой причины, это похоже на эпидемию, болезнь внезапно поражает людей, и они пропадают». Такая форма протеста усугубляет кризисную ситуацию, но властям «безразлично, остался ли на земле хоть один поезд или доменная печь».

У Дэгни есть выбор — остаться или уйти, позволив погибнуть стране.

Но она решает бороться, пока «есть малейшая возможность не дать остановиться последнему колесику — во имя человеческого разума».

Д’Анкония уговаривает Дэгни отказаться от борьбы, потому что будущее скоро наступит и «бандиты исчезнут с лица земли». Франциско говорит о том, что все пути всё равно приведут в Атлантиду.

Героиня получает письмо от физика, занимающегося запуском двигателя. Учёный отказывается от работы, так как «не отдаст ничего, что создано его умом, миру, который относится к нему как к рабу». Она отправляется в путь, решая остановить его любой ценой.

В дороге Дэгни сталкивается с бродягой, который когда-то работал на моторном заводе, где герои обнаружили двигатель. Он рассказывает ей историю разорения предприятия.

Владельцы ввели новый план управления заводом, который «предусматривал, что каждый будет работать по своим способностям, а его труд будет оплачиваться по его потребностям». Но чьи способности или потребности важнее всего? Для этого все собирались и голосовали, «ведь когда все в один котёл, человеку не позволено определить свои потребности». Коллектив стал называться «семьёй», которая выделяла средства по потребностям и определяла способности каждого. Когда произво­ди­тельность стала стремительно падать, то решили, что «кто-то работал не в соответствии со своими способностями». Лучших работников «приговорили к сверхурочной работе каждый вечер в течение полугода. Сверхурочно и бесплатно, потому что платили не повременно и не за сделанную работу, а только за потребность». Все успешные и талантливые люди стали скрывать свои способности и работать хуже, потому что «жалование выплатят, заработано оно или нет, но выше квартирного и продоволь­ственного пайка, как его называли, ничего не дадут, как ни старайся».

Единственным производ­ственным показателем, который вырос, было рождение детей — «людям было нечего больше делать, ребёнок становился не их бременем, а бременем „семьи“. Фактически прекрасным шансом получить прибавку к зарплате и краткую передышку являлось пособие на ребёнка. Или ребёнок, или серьёзная болезнь».

Зачем работать, когда «каждое родившееся существо может в любой момент предъявить тебе счёт на любую сумму — люди, которых никогда не увидишь, потребности которых никогда не узнаешь, чьи способности или лень, порядочность или мошенничество никак не распознаешь».

Бродяга упоминает талантливого инженера по имени Джон Голт, поклявшегося «остановить двигатель, который приводит в движение этот мир».

Дэгни попадает на аэродром, с которого улетает самолёт, забравший талантливого учёного. Она преследует этот самолёт и попадает в авиакатастрофу.

Часть третья. А есть А

В результате авиакатастрофы Дэгни оказывается в долине, где знакомится с Джоном Голтом. Там она встречает всех успешных людей, пропавших в последнее время. Атлантида представляла «россыпь небольших современных строений». Символом этого места был «знак доллара высотой в три фута, сделанный из чистого золота, который парил над долиной».

Все обитатели долины работают для собственного потребления, а не для прибыли бандитов. Рынок образуют производители, а не потребители — «если я добываю нефть с меньшими затратами, я меньше требую за неё с людей, которым её продаю, чтобы получить от них то, в чём нуждаюсь». Каждый торгует достижениями и способностями, а не потребностями. Все свободны друг от друга, но развиваются и растут совместно. Здесь запрещено произносить слово «давать». Каждый распоряжается собственной жизнью и тратит её на развитие и совершен­ствование. Голт объясняет героине, что эта забастовка «людей духа», которых в мире считают за упырей и подвергают мучениям. Это бунт «воли и разума» против невежества, насилия и звериных инстинктов человечества.

В долине Дэгни встречает Франциско. Он уговаривает её присоединиться к забастовке. Все обитатели Атлантиды хотят, чтобы она осталась. Героиня обещает подумать, но когда узнаёт, что Голт планирует уничтожить железную дорогу, то отказывается от предложения. Голт берёт с неё слово, что она никому не скажет о существовании долины. После этого он возвращает Дэгни в мир.

Ситуация в стране становится критической: экономика практически не работает, никто не хочет на себя брать никакой ответственности, никто ничего не производит. Остатки распределяются по указам государства, власть в котором принадлежит бандитам. Здоровой конкуренции нет, все оставшиеся предпри­ниматели зависят от каприза чиновников. Джеймс уговаривает сестру смириться с существующим положением.

Президент страны предлагает Дэгни выступить по радио, чтобы успокоить общественность. Она выступает, но вместо лжи говорит всю правду о разруши­тельной политике правительства.

Джеймс уверен, что связи с политиками сделают его самым богатым человеком в стране. Его жена узнаёт, что он всё время присваивал себе достижения других людей, обманывая окружающих. Она называет его «духовным бандитом», который хочет незаслуженной любви, величия и восхищения. Всё, что имеют такие люди, принадлежит им незаслуженно. Всё это, считает она, такие бандиты отнимают у тех, кто способней их.

Не в силах вынести всей открывшейся правды жена Джеймса совершает самоубийство.

Дэгни пытается спасти железную дорогу, но повсюду царит воровство и коррупция. Все резервные запасы распродаются маленькими начальниками перекупщикам, имевшим «влиятельных друзей в Вашингтоне». Воровство и грабёж становились нормой. В бизнесе преобладает новый вид предпри­нимателя — бизнесмен, который живëт по принципу «урви — беги». Он «не возводил цеха и не устанавливал оборудование, он ничего не создавал, но у него был ценный капитал — знакомства, связи и блат». Такие стервятники преуспевали повсюду.

Провозглашаются гуманистические лозунги, но на деле «каждый пожирал соседа и сам становился жертвой если не своего соседа, то его брата… каждый пожирал сам себя и в ужасе вопил, что какая-то непостижимая злая сила губит мир». Страна погрузилась в бездну мародёрства, разрухи и голода.

Кучка людей, удерживающих власть, винит во всём собственников и продолжает усиливать контроль над всеми ресурсами. Все компании управляются из Вашингтона. Это пытаются сделать и со сталелитейной отраслью. Реардэну предлагают наладить производство стали без всяких ограничений, но весь доход вкладывать в общий котёл государства. Всю полученная прибыль будет распределяться правительством и «каждой компании будет причитаться выплата в соответствии с её потребностями».

Отказавшись от предложения чиновников, Генри становится свидетелем попытки захвата собственного завода правитель­ственными провокаторами. Это является последней каплей, и он присоединяется к «бастующим» промышленникам, оставив свои заводы.

По всей стране происходят вспышки насилия и грабежей. Целые районы были во власти мятежников, которые «отнимали всю собственность, которую можно было отнять, объявляли каждого ответственным за всех и вся — и погибали в течение недели, проев свою жалкую добычу, полные ненависти ко всему и ко всем, в хаосе, где не существовало никаких законов, кроме закона грубой силы».

Учитывая обстановку, президент государства планирует выступить перед страной по радио и ТВ, чтобы приободрить людей. Но Джон Голт перехватывает эфир и произносит речь, в которой излагает философию бастующих созидателей:

Разумный человек подчиняется только логике, позволяющей установить истинность. Те, кто отрицает логику — отрицают реальность. Логика является искусством непроти­во­речивого отождествления, которое убивает любое противоречие.

Мораль должна быть рациональна и основываться на разумном выборе человека. Мораль не навязывают, а разум не подчиняется чужим заповедям.

Единственная нравственная цель жизни человека — стремление к счастью. Критерием нравственности является человеческая жизнь — «всë, что хорошо для жизни разумного существа, есть добро; а всë, что разрушает еë есть зло». Нужно уметь наслаждаться жизнью, получать удовлетворение от собственного существования и жить «суждениями своего ума».

Для счастливой жизни нужно придерживаться следующих добродетелей: разумности, независимости, цельности, честности, гордости, творчества, справед­ливости.

Всякое требование о помощи нужно воспринимать как «сигнал, указывающий на людоеда». Помогать человеку можно только на «основе его достоинств, его усилий самосто­ятельно справиться со своей бедой, его разумности или на основе того, что он пострадал несправедливо». Готовность помочь оправдана, если «вы испытываете эгоистическое удовлетворение, осознавая ценность просящего и его борьбы».

Тем, кто ведëт борьбу, Голт предлагает не поддерживать тех, кто их губит, не стараться «победить в игре, правила которой установлены врагами», не просить ничего у бандитов, не вступать в их ряды, так как «вам придëтся грабить ближнего своего», не стремиться к успеху, выгоде и благополучию «ценой уступки своего права на жизнь», жить своим умом, развивать свои таланты и знания, не кормить паразитов достижениями, соглашаться на изоляцию от их мира, ведя «плодотворную собственную жизнь», бороться за знамя разума с теми, кто разделяет ваши убеждения.

В созидательном обществе у руля стоят созидатели-дельцы, которые «не строят своего счастья на благосклонности или несчастье других». Делец зарабатывает сам, не жертвует и не даëт милостыню. Он не ждёт, что кто-то заплатит за его неудачи.

В разумном обществе правительство необходимо лишь как «инструмент самозащиты человека» от внешних врагов (армия), внутренних уголовников (полиция) и от посягательств на частную собственность (суд). Все остальные учреждения — паразиты, наживающиеся на людях.

Люди должны сражаться «за верховенство разума». Каждый должен помнить слова клятвы о том, «что никогда не буду жить ради другого человека и никогда не попрошу и не заставлю другого человека жить ради меня».

Выступление Голта рушит все планы правительства. Народ возмущён, тюрьмы переполнены, фабрики и заводы горят. Пытаясь избежать потери власти, президент поручает найти гения. Философа выслеживают и арестовывают. Президент предлагает ему сотрудничать с правительством, но тот отказывается. Под дулом пистолета его заставляют выступить по телевидению. Голт должен прочитать заготовленный текст, но в последний момент он произносит в камеру одну фразу: «Убирайтесь с дороги!»

Отчаявшись уговорить Голта, окружение президента вывозит его в бункер для пыток электри­чеством. Во время издевательств генератор перегорает от напряжения. Ошарашенные бандиты покидают бункер, в котором «рядом с перегоревшим мёртвым генератором лежал, связанный по рукам и ногам, живой источник энергии».

Соратники Голта нападают на бункер и освобождают своего лидер а. Дэгни присоединяется к бастующим. Улетая в Атлантиду, они видят под крылом самолёта тьму и разруху, в которую погрузилась страна. Книга заканчивается описанием того, как герои планируют вернуться в мир:

«Путь свободен, — сказал Голт. — Мы возвращаемся в наш мир. Он поднял руку и начертал над безлюдной землёй знак доллара».

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

Источник