чем заканчивается оно в книге

Чем заканчивается оно в книге

Микропересказ : Семеро друзей вступают в противо­борство с потусторонней тварью, которая питается детскими страхами, но уничтожить её им не удаётся. Повзрослев, друзья вновь сталкиваются с тварью и уничтожают её.

Объединившись в «Клуб Неудачников», дети решают найти и уничтожить чудовище, которое они называют Оно. Лидером «Неудачников» становится Билл Денбро, брата которого Оно убило год назад.

Нет хороших друзей. Нет плохих друзей. Есть только люди, с которыми ты хочешь быть, с которыми тебе нужно быть, которые поселились в твоём сердце.

Кроме монстра, «Неудачников» преследует местный хулиган Генри Бауэрс со своими дружками, что ещё сильнее сплачивает друзей.

Противо­стояние заставляет «Неудачников» осознать многое. Никто из взрослых не способен помочь им: перестав быть детьми, взрослые не способны представить, что убийца не человек, они не могут даже видеть Оно. По-новому взглянув на свой родной город, «Неудачники» понимают, что их союз — нечто большее, чем просто дружба семерых детей.

Борьба с тварью, которая существует в двух измерениях одновременно, завершается в канализа­ционных коллекторах глубоко под Дерри. Там, в логове чудовища, дети дают ему бой. Получив серьёзные, но не смертельные раны, Оно убегает и впадает в спячку.

«Неудачники» обнаруживают, что безнадёжно заблудились в лабиринте труб, а их крепкая связь начинает разрушаться. Чтобы восстановить её, они занимаются групповым сексом с Беверли, а позже дают клятву, что если когда-нибудь монстр вернётся, то они снова будут противостоять ему. Вернувшись к обычной жизни, дети забывают о случившемся, забывают друг о друге и со временем покидают Дерри.

Проходит 27 лет. Летом 1985 года Дерри снова потрясает волна ужасающих убийств. Майк Хэнлон, единственный, кто остался в Дерри, понимает, что Оно вернулось и напоминает «Неудачникам» о данной в детстве клятве. Для шестерых богатых добропо­рядочных американцев возвращение детских кошмаров становится шоком.

Только пятеро находят в себе силы вернуться в Дерри и продолжить борьбу: Стэн Урис совершает самоубийство сразу после разговора с Майклом. Объединившись вновь, взрослые «Неудачники» начинают по крупицам восстанавливать свои детские воспоминания. При этом каждый из них снова сталкивается с Оно.

Пятеро уцелевших «Неудачников» снова спускаются в канализацию, чтобы на этот раз уничтожить монстра окончательно. Битва с чудовищем в подземельях оборачивается на поверхности ураганом и наводнением, что приводит к частичному разрушению города Дерри. Ценой жизни Эдди Каспбрака «Неудачникам» удаётся победить Оно.

Как и 27 лет назад, вернувшись к обычной жизни, «Неудачники» опять забывают о том, что произошло, и уезжают из Дерри. Но на этот раз всё происходит гораздо быстрее. Майк Хэнлон, обнаружив, что имена друзей, с которыми он общался несколько дней назад, исчезли не только из его памяти, но и из записной книжки, понимает, что его миссия выполнена и Оно уничтожено навсегда.

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

Источник

Отрывок из книги С. Кинга «ОНО» или вырезанный момент из фильма.

Недавно наткнулся на информацию, что в фильме «ОНО» не был экранизирован довольно интересные эпизод «закрепление дружбы».
И вот мне стало интересно, правда ли Кинг задумывал это так, как все это восприняли.
Для начала, вставлю цитаты С. Кинга по-этому поводу, и уже на фоне этого, понимая мысли автора книги, желающие могут углубиться в отрывок из книги.

Кинг объяснил, что вкладывал в сцену совершенно иной смысл – не тот, который увидели некоторые читатели:

Скажу честно, я не думал именно о сексуальном аспекте этого эпизода. Книга посвящена героям в детстве и героям, какими они стали – 1958 год и уже повзрослевшие. Взрослые не помнят своего детства. Никто из нас не помнит, что мы делали, будучи детьми, – мы просто думаем, что делали, но не помним, было ли всё это на самом деле. Интуитивно ребята из “Клуба неудачников” знали, что они должны будут снова собраться вместе. Сексуальный акт связал детство и взрослую жизнь. Это такой стеклянный туннель, соединяющий детскую библиотеку и библиотеку для взрослых. Правда, с тех пор, как я написал эту книгу, многое изменилось, и теперь люди стали более чувствительны к таким моментам».

Издание Vulture через агента писателя подтвердило подлинность этой цитаты, а также получило дополнительный комментарий, в котором Стивен Кинг призвал обратить внимание на другие, более важные события.

Автор романа «Оно» объяснил, что этот эпизод не имел такой важности, как, например, то, что взрослые в книге не обратили внимания на очевидные факты:

Добавлю, что мне лично было очень забавно осознавать, что очень многие комментаторы возмущались этой сценой секса и совсем мало – многочисленными детскими убийствами. Это должно что-то значить, но я не уверен, что именно».

А теперь, собственно, сам отрывок из книги.

Билл прислушивался к далекому насмешливому шуму воды и пытался отыскать в голове ту самую идею, которую Эдди — да и все остальные — имел право требовать. Потому что, да, он привел их сюда и должен их отсюда вывести. Но в голову ничего не приходило. Ни-че-го.

— У меня есть идея, — подала голос Беверли.

В темноте Билл услышал звук, который не смог определить. Тихий, шелестящий звук — не пугающий. За ним последовал другой, и этот определился сразу: расстегиваемая молния. «Что. » — подумал он и тут же понял. Она раздевалась. По какой-то причине Беверли раздевалась.

— Что ты делаешь? — спросил Ричи, и от изумления его голос на последнем слове дал петуха.

— Я кое-что знаю, — ответила Беверли в темноте, и Биллу показалось, что она, если судить по голосу, вдруг стала старше. — Я знаю, потому что мне сказал отец. Я знаю, как снова связать нас воедино. А если этой связи не будет, нам отсюда не выбраться.

— Какой связи? — В голосе Бена слышались недоумение и ужас. — О чем ты говоришь?

— О том, что соединит нас навсегда. Покажет…

— Н-н-нет, Бе-е-еверли! — Билл внезапно понял, понял все.

— …покажет, что я любл

ю вас всех, — продолжила Беверли, — что вы все мои друзья.

— Что она такое го… — начал Майк.

Ровным, спокойным голосом Беверли перебила его.

— Кто первый? — спросила она.

…подходит к ней первым, потому что испуган больше всех. Подходит к ней не как друг того лета и не как любовник на этот момент. Подходит, как подходил к матери тремя или четырьмя годами раньше, чтобы его успокоили. Он не подается назад от ее гладкой обнаженности, и поначалу она даже сомневается, что он это чувствует. Он трясется, и хотя она крепко прижимает его к себе, темнота такая черная, что она не может его разглядеть, пусть он и предельно близко. Если бы не шершавый гипс, он мог бы сойти за призрака.

— Что ты хочешь? — спрашивает он ее.

— Ты должен вставить в меня свою штучку, — говорит Беверли.

Эдди пытается отпрянуть, но она держит его крепко, и он приникает к ней. Она слышит, как кто-то — думает, что Бен — шумно втягивает воздух.

— Бевви, я не могу этого сделать. Я не знаю как…

— Я думаю, это легко. Но ты должен раздеться. — В голове возникает мысль о сложностях, связанных с рубашкой и гипсом, — их надо сначала отделить, потом соединить — и уточняет: — Хотя бы сними штаны.

— Нет, я не могу! — Но она думает, что часть его может, и хочет, потому что трястись он перестал, и она чувствует что-то маленькое и твердое, прижимающееся к правой стороне ее живота.

— Можешь, — возражает она и тащит его на себя. Поверхность под ее спиной и ногами твердая, глинистая и сухая. Далекий шум воды навевает дремоту и успокаивает. Она тянется к Эдди. В этот момент перед ее мысленным взором появляется лицо ее отца, суровое и угрожающее,

(я хочу посмотреть, целая ли ты)

и тут она обнимает Эдди за шею, ее гладкая щека прижимается к его гладкой щеке, и когда он нерешительно касается ее маленьких грудей, она вздыхает и думает в первый раз: «Это будет Эдди», — и вспоминает июльский день — неужели это было всего лишь в прошлом месяце? — когда в Пустошь никто не пришел, кроме Эдди, и он принес с собой целую пачку комиксов про Маленькую Лулу, которые они читали большую часть дня. Маленькая Лулу, которая собирала библянику и вляпывалась в самые невероятные истории, про ведьму Хейзл и всех остальных. И как весело они провели время.

Она думает о птицах; особенно о граклах, и скворцах, и воронах, которые возвращаются весной, и ее руки смещаются к ремню Эдди и расстегивают его, и он опять говорит, что не сможет это сделать; она говорит ему, что сможет, она знает, что сможет, и ощущает не стыд или страх, а что-то вроде триумфа.

— Куда? — спрашивает он, и эта твердая штучка требовательно тыкается во внутреннюю поверхность ее бедра.

— Сюда, — отвечает она.

— Бевви, я на тебя упаду. — И она слышит, болезненный свист в его дыхании.

— Я думаю, так и надо, — говорит она ему, и нежно обнимает, и направляет. Он пихает свою штучку вперед слишком быстро, и приходит боль.

— С-с-с-с. — Она втягивает воздух, закусив нижнюю губу, и снова думает о птицах, весенних птицах, рядком сидящих на коньках крыш, разом поднимающихся под низкие мартовские облака.

— Беверли? — неуверенно спрашивает он. — Все в порядке?

— Помедленнее, — говорит она. — Тебе будет легче дышать. — Он замедляет движения, и через некоторое время дыхание его ускоряется, но Беверли понимает, на этот раз причина не в том, что с ним что-то не так.

Боль уходит. Внезапно он двигается быстрее, потом останавливается, замирает, издает звук — какой-то звук. Она чувствует, что-то это для него означает, что-то экстраординарное, особенное, что-то вроде… полета. Она ощущает силу: ощущает быстро нарастающее в ней чувство триумфа. Этого боялся ее отец? Что ж, он боялся не зря. В этом действе таилась сила, мощная, разрывающая цепи сила, ранее запрятанная глубоко внутри. Беверли не испытывает физического наслаждения, но душа ее ликует. Она чувствует их близость. Эдди прижимается лицом к ее шее, и она обнимает его. Он плачет. Она обнимает его, и чувствует, как его часть, которая связывала их, начинает опадать. Не покидает ее, нет, просто опадает, становясь меньше.

Когда он слезает с нее, она садится и в темноте касается его лица.

— Как ни назови. Точно я не знаю.

Он качает головой, она это чувствует, ее рука по-прежнему касается его щеки.

— Я не думаю, что это в точности… ты знаешь, как говорят большие парни. Но это было… это было нечто. — Он говорит тихо, чтобы другие не слышали. — Я люблю тебя, Бевви.

Тут ее память дает слабину. Она уверена, что были и другие слова, одни произносились шепотом, другие громко, но не помнит, что говорилось. Значения это не имеет. Ей приходилось уговаривать каждого? Да, скорее всего. Но значения это не имело. Один за другим они уговаривались на это, на эту особую человеческую связь между миром и бесконечным, единственную возможность соприкосновения потока крови и вечности. Это не имеет значения. Что имеет, так это любовь и желание. Здесь, в темноте, ничуть не хуже, чем в любом другом месте. Может, и лучше, чем в некоторых.

К ней подходит Майк, потом Ричи, и действо повторяется. Теперь она ощущает некоторое удовольствие, легкий жар детского незрелого секса, и закрывает глаза, когда к ней подходит Стэн, и думает об этих птицах, весне и птицах, и она видит их, снова и снова, они прилетают все сразу, усаживаются на безлистные зимние деревья, всадники ударной волны набегающего самого неистового времени года, она видит, как они вновь и вновь поднимаются в воздух, шум их крыльев похож на хлопанье многих простыней на ветру, и Беверли думает: «Через месяц все дети будут бегать по Дерри-парк с воздушными змеями, стараясь не зацепиться веревкой с веревками других змеев». Она думает: «Это и есть полет».

Со Стэном, как и с остальными, она ощущает это печальное увядание, расставание с тем, что им так отчаянно требовалось обрести от этого действа, — что-то крайне важное — оно находились совсем близко, но не сложилось.

— Ты получил? — вновь спрашивает она, и хотя не знает точно, о чем речь, ей понятно, что не получил.

После долгой паузы к ней подходит Бен.

Он дрожит всем телом, но эта дрожь вызвана не страхом, как у Стэна.

— Беверли. Я не могу. — Он пытается произнести эти слова тоном, подразумевающим здравомыслие, но в голосе слышится другое.

— Ты сможешь. Я чувствую.

И она точно чувствует. Есть кое-что твердое; и много. Она чувствует это под мягкой выпуклостью живота. Его размер вызывает определенное любопытство, и она легонько касается его штуковины. Бен стонет ей в шею, и от его жаркого дыхания ее обнаженная кожа покрывается мурашками. Беверли чувствует первую волну настоящего жара, который пробегает по ее телу — внезапно ее переполняет какое-то чувство: она признает, что чувство это слишком большое

(и штучка у него слишком большая сможет она принять ее в себя?)

и для него она слишком юна, того чувства, которое слишком уж ярко и остро дает о себе знать. Оно сравнимо с М-80 Генри, что-то такое, не предназначенное для детей, что-то такое, что может взорваться и разнести тебя в клочья. Но сейчас не место и не время для беспокойства: здесь любовь, желание и темнота. И если они не попробуют первое и второе, то наверняка останутся только с третьим.

— Да. Научи меня летать, — говорит она со спокойствием, которого не чувствует, понимая по свежей теплой влаге на щеке и шее, что он заплакал. — Научи, Бен.

— Если ты написал то стихотворение, научи. Погладь мои волосы, если хочешь, Бен. Все хорошо.

Он не просто дрожит — его трясет. Но вновь она чувствует: страх к этому состоянию отношения не имеет — это предвестник агонии, вызванной самим действом. Она думает о

его лице, его дорогом, милом жаждущем лице, и знает, что это не страх; это желание, которое он испытывает, глубокое, страстное желание, которое теперь едва сдерживает, и вновь она ощущает силу, что-то вроде полета, словно смотрит сверху вниз и видит всех этих птиц на коньках крыш, на телевизионной антенне, которая установлена на баре «Источник Уоллиса», видит улицы, разбегающиеся, как на карте, ох, желание, точно, это что-то, именно любовь и желание научили тебя летать.

— Бен! Да! — неожиданно кричит она, и он больше не может сдерживаться.

Она опять чувствует боль и, на мгновение, ощущение, что ее раздавят. Потом он приподнимается на руках, и она снова может дышать.

У него большой, это да — и боль возвращается, и она гораздо глубже, чем когда в нее входил Эдди. Ей приходится опять прикусить нижнюю губу и думать о птицах, пока жжение не уходит. Но оно уходит, и она уже может протянуть руку и одним пальцем коснуться его губ, и Бен стонет.

Она снова ощущает жар и чувствует, как ее сила внезапно переливается в него: она с радостью отдает эту силу и себя вместе с ней. Сначала появляется ощущение покачивания, восхитительной, нарастающей по спирали сладости, которая заставляет ее мотать головой из стороны в сторону, беззвучное мурлыканье прорывается меж сжатых губ, это полет, ох, любовь, ох, желание, ох, это что-то такое, чего невозможно не признавать, соединяющее, передающееся, образующее неразрывный круг: соединять, передавать… летать.

— Ох, Бен, ох, мой дорогой, да, — шепчет она, чувствуя, как пот выступает на лице, чувствуя их связь, что-то твердое в положенном месте, что-то, как вечность, восьмерка, покачивающаяся на боку. — Я так крепко люблю тебя, дорогой.

Укус руки крик не останавливает, и она может успокоить других, — и Бена, — лишь показав, что происходящее в темноте ее полностью устраивает.

— Да! Да! Да! — И вновь голову заполняют образы полета, смешанные с хриплыми криками граклов и скворцов; звуки эти — самая сладкая в мире музыка.

И она летит, поднимается все выше, и теперь сила не в ней и не в нем, а где-то между ними, и он вскрикивает, и она чувствует, как дрожат его руки, и она выгибается вверх и вжимается в него, чувствуя его спазм, его прикосновение, их полнейшее слияние в темноте. Они вместе вырываются в животворный свет.

Потом все заканчивается, и они в объятьях друг друга, и когда он пытается что-то сказать — возможно, какое-нибудь глупое извинение, которое может опошлить то, что она помнит, какое-то глупое извинение, которое будет висеть, как наручник — она заглушает его слова поцелуем и отсылает его.

К ней подходит Билл.

Он пытается что-то сказать, но заикание достигает пика.

— Да, — говорит Беверли и обеими руками обнимает его за шею, ощущая влажные от пота волосы. — Можешь поспорить.

С ним не так, как с Беном; тоже страсть, но другая. Быть с Биллом — это самое лучшее завершение из всех возможных. Он добрый, нежный и почти что спокойный. Она чувствует его пыл, но пыл этот умеренный и сдерживается тревогой за нее, возможно, потому, что только Билл и она сама осознают значимость этого действа, как и то, что о нем нельзя говорить ни кому-то еще, ни даже между собой.

В конце она удивлена неожиданным подъемом и успевает подумать: «Ох! Это произойдет снова, я не знаю, выдержу ли…»

Но мысли эти сметает абсолютной сладостью действа, и она едва слышала его шепот: «Я люблю тебя, Бев, я люблю тебя, я всегда буду любить тебя», — он повторяет и повторяет эти слова без заикания. На миг она прижимает его к себе, и они замирают, его гладкая щека касается ее щеки.

Он выходит из нее, ничего не сказав, и какое-то время она проводит одна, одеваясь, медленно одеваясь, ощущая тупую пульсирующую боль, которую они, будучи мальчишками, прочувствовать не могли, ощущая сладкую истому и облегчение от того, что все закончилось. Внизу пустота, и хотя она радуется, что ее тело вновь принадлежит только ей, пустота вызывает странную тоску, которую она так и не может выразить… разве что думает о безлистных деревьях под зимним небом, деревьях с голыми ветками, деревьях, ожидающих черных птиц, которые рассядутся на них, как священники, чтобы засвидетельствовать кончину снега.

Она находит своих друзей, поискав в темноте их руки.

Какое-то время все молчат, а когда слышится голос, Беверли не удивляется тому, что принадлежит он Эдди.

— Я думаю, когда мы повернули направо два поворота назад, нам следовало повернуть налево. Господи, я это знал, но так вспотел и нервничал…

— Ты всю жизнь нервничаешь, Эдс, — говорит Ричи. Голос такой довольный. И в нем никаких панических ноток.

— Мы и в других местах поворачивали не в ту сторону, — продолжает Эдди, игнорируя его, — но это была самая серьезная ошибка. Если мы сможем вернуться туда, то потом все будет хорошо.

Они формируют неровную колонну, Эдди первый, за ним Беверли, ее рука на плече Эдди так же, как рука Майка — на ее плече. Идут вновь, на этот раз быстрее. Прежнее волнение Эдди бесследно улетучивается.

«Мы идем домой, — думает Беверли, и по телу пробегает дрожь облегчения и радости. — Домой, да. И все будет хорошо. Мы сделали то, за чем приходили, и теперь можем возвращаться назад уже обычными детьми. И это тоже будет хорошо».

Они идут сквозь темноту, и Беверли осознает, что шум бегущей воды все ближе.

Источник

Оно (существо)

Пеннивайз/Оно

Персонаж романа «Оно»

Также известен как

Биографическая информация

Возраст:

Смерть:

1990 (минисериал)
2016 (экранизация 2019 г.)

Статус:

Жизнедеятельность

Род занятий:

Физические данные

Волосы:

Глаза:

Исполнители

Экранизация 1990 года:

Экранизация 2017 года:

Оно, иногда ОНО, также Пеннивайз — главный антагонист одноименного романа и снятых по его мотивам сериала и фильма. Это злобное инопланетное существо, которое умеет менять свою внешность, и которому миллиарды лет.

Содержание

Безымянное зло

Оно вероятно происходит из неизвестного уголка планеты, места, которое называют «Макромиром» (на этой концепции позже была основана концепция Тодэша из цикла Тёмная башня). Настоящее имя существа неизвестно, хотя несколько раз упоминалось, что это Роберт Грей. Группа детей, столкнувшихся с существом, стали называть его Оно. Обычно к нему обращаются как к существу мужского пола, и это не удивительно, ведь в большинстве случаев Оно принимало мужские обличья и имело мужской псевдоним, но в конце концов его земная форма оказалась гермафродитом. Тем не менее, даже этот облик не является истинной формой Оно. Реальный облик существа находится за гранью нашего измерения, в «пустоте» или «смертельных огнях» (в оригинале — «deadlights»). Любой, кто столкнется с этим явлением лицом к лицу, сойдет с ума. Единственный, кто видел пустоту, и выжил, была Одра Филлипс.

Известно, что Оно питается страхом. Неизвестно есть ли острая необходимость физического поглощения жертв, но зачастую существо хотя бы частично ест их. Также неизвестно употребляет ли Оно в пищу других живых существ или только людей, однако совершенно точно известно, что именно люди удовлетворяют его вкусы, так как имеют развитую фантазию. Также известно, что Оно предпочитает взрослым — детей. Роман начинается с того, что Оно убивает Джорджи, оторвав ему руку.

Цикл жизни (роман)

Миллионы лет Оно жило под землей, ожидая появления человечества. В конце концов, на Земле зародилась жизнь, а потом появилась цивилизация. Над местом жительства Оно построили город Дерри. Оно просыпалось через каждые 27-30 лет, убивало, питалось плотью невинных и опять засыпало. Каждое из таких пробуждений сопровождалось жестокими убийствами, зачастую мучительными и трагическими.

Цикл жизни (фильм 2017)

Фильм 2017 года описывает эти события в 1989 году. Эта адаптация также вводит новые события, которые нельзя поместить канонически:

Цикл жизни (фильм 2019)

Личность/Поведение

Пеннивайз Танцующий Клоун в его серебряном костюме с оранжевыми помпонами, как описано в романе

Единственные цели Оно только есть и спать. Оно будет охотиться и убивать в течение года, прежде чем войти в 27-летнее бездействие. Оно манипулирует сознанием и вниманием людей в Дерри, чтобы скрыть свою деятельность и изолировать своих жертв. Эта вынужденная апатия и недостаток осведомленности также маскируют всплески аномальных убийств во время активной фазы.

Оно манипулирует своей добычей и городом как мирскими, так и психическими средствами. В самом широком смысле, Оно использует свою силу, чтобы поддерживать процветание Дерри, несмотря на ужасные убийства, которые регулярно происходят там, таким образом обеспечивая свои запасы продовольствия.

Оно будет манипулировать своей добычей, обещая то, что они хотят, но также может определять их психологические страхи и использовать их, чтобы спровоцировать или напугать тех, с кем сталкивается. Под видом Пеннивайза, Оно может быть обезоруживающим, обаятельным и казаться милым детям, на которых охотится, обычно заманивая их в укромные места перед атакой.

Адаптация 2017/2019

В этой итерации Оно непосредственно больше воздействует на психическое состояние тех, на кого оно нападает, и, наоборот, оно уязвимо для своего собственного психического состояния.

Оно может принимать любую форму, какую пожелает, но, в свою очередь, связано с природой этой формы. Это оказывается его разрушением: Эдди чуть не душит Его, когда Оно принимает форму прокаженного и достаточно мало, чтобы тот мог это сделать. Когда Оно достаточно ослаблено, Неудачники убивают Его, сокрушая сердце, которое Оно должно иметь в форме Пеннивайза Танцующего клоуна.

Внешность

Никто не знает истинную форму ОНО, так как оно впервые существовало в межпространственном мире, называемом «Мертвые огни». Билл Денбро приближается, чтобы увидеть «мертвые огни», но побеждает ОНО, прежде чем это произойдет. Истинная форма «мертвых огней» существует за пределами физического мира. Любое живое существо, которое видит «мертвые огни», сходит с ума почти мгновенно. Билл опасно приближается к тому, чтобы ненадолго увидеть мертвые огни и форму позади фигуры. Он описал ОНО как бесконечное, ползущее волосатое существо, сделанное из оранжевого света.

Силы и способности

Слабости

Оно недооценивает и презирает все человечество. Во многих случаях это оставляет открытый путь эвакуации для жертв и позволяет им убежать. Из-за этого нарциссизма Оно делает ошибки и делает нелогичные вещи.

Присутствие мужества и сердца являются его основными слабостями. Похоже, что это имеет физиологический эффект, который вызывает страх и делает его неспособным нормально функционировать в своей физической форме.

Учитывая, что Оно питается страхом, можно предположить что храбрость, мужество и стойкость помогают одолеть его. Как только неудачники объединяются, их сильная общая воля и любовь друг к другу успешно побеждают Оно. Это позволяет им формировать психическую связь и «передавать силу» друг другу даже на расстоянии.

Его можно застать врасплох и подвергнуть физическому нападению, если злоумышленник не боится этого. Кроме того, на него может влиять «вера», например, использование серебра (что является вымышленной слабостью сверхъестественных существ) и ингалятора, который, как считается, содержит аккумуляторную кислоту.

В романе говорится, что ОНО должно подчиняться законам своей формы. Это означает, что ОНО обладает уязвимостями любой формы, например, уязвимость вампира перед солнечным светом или крылатые пиявки, подчиняющиеся физике полета.

Во время гибернации или заживления Оно может быть подвержено внезапным атакам. Однако другие книги во вселенной Стивена Кинга (такие как «Ловец снов» и «Сердца в Атлантиде») подразумевают, что в конце истории ОНО все еще может быть живо.

Формы

ОНО, с большинством своих форм, появлявшимися в романе, изображенными вместе

ОНО Стивена Кинга

ОНО принимает тридцать две формы в романе.

В мини-сериале 1990 года наряд был более красочным с оранжевыми помпонами, синими рукавами и желтым корпусом. В фильме 2017 года Пеннивайз возвращается к серебряному костюму, похожему на костюмы итальянских оперных клоунов, и оранжевым волосам. У его лица две красные линии, начинающиеся над глазами, стекающие по щекам и заканчивающиеся в уголках рта. Его нос не настоящий, но выкрашен в красный цвет. Чаще всего его глаза оранжевые, но ОНО может изменить их, чтобы они казались более знакомыми. Они также часто смотрят в разные стороны.

Формы ОНО в минисериале 1990-го

В мини-сериале 1990 года ОНО принимает 16 форм.

Формы ОНО в фильме 2017-го

ОНО принимает тринадцать форм в фильме 2017 года.

Формы ОНО в фильме 2019-го

ОНО принимает двадцать три формы в фильме 2019 года.

Известные жертвы

Смерть

Источник