чем заканчивается эра милосердия вайнеры
ЭРА МИЛОСЕРДИЯ-I. ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ НА ЦВЕТНОМ БУЛЬВАРЕ
Роман Вайнеров рассказывает нам о довольно немилосердных временах. И сама «Эра Милосердия», несмотря на достаточно миролюбивое название, довольно кровавый роман. В нём постоянно, от пролога до самого эпилога, кого-то убивают. Это в «Собаке Баскервилей» одного неочевидного убийства, одного убийства не того парня и одного неудачного покушения вполне хватает и на завязку, и на кульминацию, и на развязку сюжета. При этом атмосфера «Собаки. » довольно мрачная и угнетающая — видимо, за счет торфяных болот, послевоенная же Москва у Вайнеров почему-то напоминает времена НЭПа. Некоторых персонажей можно легко спутать с героями «Двенадцати стульев», Бомзе, например. Словом, общее количество убийств в «Эре Милосердия» вы можете посчитать сами, я же буду останавливаться лишь на тех, которые имеет прямое отношение к скрытому сюжету романа. Начать я предлагаю с повторного рассмотрения дела об убийстве Векшина на Цветном бульваре.
Я уже писал о том, что само по себе это убийство совершенно не укладывается в сюжет романа. Вайнеры пытаются хоть как-то обосновать этот эпизод: «Так я вошел в группу Жеглова, и было это двадцать часов назад, и произошло с нами всеми за этот день такое, что у меня теперь не будет времени на привыкание, учебу и притирку – надо с ходу заменять погибшего сотрудника… »— говорит Шарапов. Какого погибшего сотрудника? Векшин был прикомандированным, его вызвали для разовой операции, и Шарапов его ни в малейшей степени не заменял.
Василий Векшин, оперативник из Ярославля, появляется в романе лишь мимоходом, от эпизода с его участием не тянутся никакие ниточки, за исключением посмертного разоблачения «шоферюги-Есина». Однако, поскольку эпизод с убийством Векшина сам ненатурален, то и ниточка, тянущаяся от него к исполнителю, тоже оказывается гнилой. Но всё по порядку.
Завязка операции выглядит достаточно логично, хотя и несколько рискованно. Действительно, Сенька Тузик имел неограниченные возможности заранее предупредить «Черную кошку» о подставе: Жеглову он позвонил откуда-то с воли, так что никаких гарантий своей чистосердечности не предоставил.
Отдельно встает вопрос и том, как именно Сенька Тузик вышел на контакт с «Чёрной кошкой», через кого он это сделал. Если Тузик лично знал хотя бы Промокашку, то даже после убийства Векшина у Жеглова была бы реальная зацепка. Если звонил Фоксу через телефон «бабки Задохиной», то этот телефон не пришлось бы потом Шарапову с шутовскими ужимками выуживать из Ручечника.
И, наконец, можно представить, что принципиальный вор Сенька Тузик никакой информации Жеглову о способе своей связи с «Кошкой» не дал. «Помочь — помогу, а стучать не буду!»
Иными словами, сразу с места убийства Векшина Жеглов с бригадой должны были броситься по всем возможным адресам Тузика, который в любом случае должен был быть в этот момент под колпаком МУРа. Розыск этого несчастного Тузика или его тела (если бандиты одновременно с Векшиным убили и Тузика) должен был хоть как-то упоминаться и дальше по тексту романа. Но ни того, ни другого Вайнеры не написали. Да и как в таком случае Фокс из кабинета Шарапова издевательски передавал «Сеньке Тузику, пёсику вашему, пламенный привет»?
Жеглов попросту отброс ил не сработавшую схему и вернулся к своим повседневным делам: кражи из голубятен, пальба дробью через окно и тому подобным.
А в чем же заключалась схема Жеглова? План по поимке «Черной кошки» на живца Вайнеры изложили следующим образом:
— А если они спросят, почему сразу не пришел пахан?
Что здесь бросается в глаза? Даже абсолютно неопытный в розыскных премудростях Шарапов сразу же выявил, что в этом плане, вопреки самой сути процесса планирования, отсутствуют какие-либо альтернативы:
«И неожиданно мне пришла мысль предложить себя вместо Векшина. Конечно, я первый день в МУРе, но, наверное уж, все, что этот мальчишка может сделать, я тоже сумею. В конце концов, даже если я провалюсь с этим заданием и бандит, вышедший на связь, меня расшифрует, то я смогу его, попросту говоря, скрутить и живьем доставить на Петровку, 38. »
Видите: «Если обстоятельства сложатся следующим образом, то я предприму вот такие действия». Опытный разведчик, да и просто мужчина с крепко варящим котелком, именно так и строит все свои планы: от самых сложных и рискованных до простых и безобидных.
А вот МУРовская бригада, насколько я помню, соображения Шарапова высмеяла:
«Все оглянулись на меня, мгновение в кабинете стояла недоуменная тишина, расколовшаяся затем оглушительным хохотом. Заходился тонким фальцетом Векшин, мягко похохатывал баритончиком Жеглов, лениво раздвигая обветренные губы, сбрасывал ломти солидного сержантского смеха Иван Пасюк, вытирал под толстыми стеклами очков выступившие от веселья слезы фотограф Гриша. »
А что собирались делать сами все эти умудренные розыскным опытом МУРовцы в случае, если бандит расшифрует Векшина? Жеглов никаких указаний Векшину на этот счет не дал, как не дал он этих указаний и остальной группе.
У него просто не было никаких других вариантов, кроме задуманной им провокации.
А вы сами не задумывались о том, зачем бригада Жеглова отправилась вместе с Векшиным на Цветной бульвар?
«В Колобовском переулке Векшин ушел вперед, а мы шли за ним метрах в ста, потом и мы растянулись; и, когда Вася занял скамейку на Цветном бульваре, третью слева от входа со стороны Центрального рынка, одиноко стоявшую в просвете между кустами, далеко видную со всех сторон, мы с Жегловым пристроились у закрытой москательной лавочки, за будкой чистильщика, заколоченной толстой доской».
Что именно собирался делать Жеглов за будкой чистильщика? Разговора он не слышал, внешность Есина не разглядел, наружного наблюдения за ним не пустил. Не мог Жеглов и помочь боевому товарищу, уберечь его от бандитской заточки. Даже после убийства Векшина Жеглов не дал никакой ориентировки на розыск, хотя лично видел, как убийца уехал на трамвае. Мы опять-таки не видим ни в момент, непосредственно следующий за убийством, ни по тексту романа никаких следов розыска убийцы: такое впечатление, что дело просто списали в архив!
А может так и было?
«Место преступления не фотографировали, не описывали, ничего не измеряли и протокола не составляли, а в моем представлении это были основные действия уголовного розыска, и потому, что ими сейчас пренебрегли, в меня снова вошло это ощущение войны, где не было места никаким формальностям и процедурам».
Ощущение-то войны Шарапову было знакомо очень хорошо. Давайте вспомним вместе с ним:
Левченко, стоявший за моим плечом, сказал:
И Коробков одобрительно покивал.
Шарапов воевал в разведке, и воевал именно таким образом: всегда на чужой территории, всегда вдали от своих тылов, все твои товарищи рядом с тобой, а любой посторонний это враг. Раненого вытащим, ну а убили, значит убили. Ходу! И вот, центре Москвы, внутри Садового кольца Шарапов вдруг ощутил себя в разведке, в тылу врага, и эта интуиция разведчика дорогого стоит!
Итак, московские сыщики вызвали из Ярославля Васю Векшина живым, а вернули туда его труп без всяких документов:
«Значитца так: ты, Пасюк, завтра с утра поедешь с телом Векшина в Ярославль, от нас всех проводишь его в последний путь, мать его постараешься успокоить. Хотя какое к чертям собачьим тут придумаешь успокоение!»
Тут надо сказать, что Вайнеры описывают все же не первые годы советской милиции, когда опера сами ходили на операции, сами оформляли приговоры, сами расстреливали и сами хоронили и бандитов, и павших товарищей! С какой стати оперативный сотрудник МУРа будет разъезжать с телом Векшина, у него что, работы нет в Москве?
Судя по всему, тело Векшина просто бросили где-нибудь на задворках вокзала в Ярославле, подарив местной транспортной милиции очередной «висяк». Вот там, в Ярославле, местная или транспортная милиция и составит протокол, с описями и фотографированием, в Ярославле заведут уголовное дело, которое повесят, скорее всего, на какого-нибудь уркагана-рецидивиста. Ещё лучше, если этого рецидивиста застрелят при попытке задержания, как Левченко. И концы в воду.
Вот потому и едет с телом Пасюк, который должен всё это как следует обставить: найти на привокзальной территории укромное место, выложить натуральным образом тело Векшина, подкинуть какие-нибудь улики, оставить следы преступника, ведущие в никуда.
Мы ещё поговорим об этом Пасюке, правой руке Жеглова, который, как и его начальник, не так прост, как кажется на первый взгляд. Здесь лишь отметим, что именно подобные фокусы Жеглова, работающего в Москве по правилам нелегальной разведки во вражеском тылу, сразу же огорошивают читателя, сразу же заставляют его искать иные объяснения и иные мотивы всех действующих в романе лиц.
Итак, мы разобрали набор странностей и несуразностей, допущенных бригадой Жеглова. Но и со стороны «Чёрной кошки» допущено нелепостей не меньше. До такой степени, что в совокупности с действиями МУРа, все обстоятельства этого дела полностью исключают его каноническое толкование, к которому привык читатель романа или зритель многосерийного телевизионного фильма. К слову сказать, сценарий «Места встречи. » во некоторых важных эпизодах противоречит роману — и мы ещё обсудим, почему.
Итак, на встречу с кем собрались идти бандиты?
«Сенька Тузик согласился передать бандитам, что фартовый человек ищет настоящих воров в законе, чтобы вместе сварганить миллионное дело. Для внедрения в банду был специально вызван оперативник из Ярославля: чтобы ни один человек даже случайно не мог опознать его в Москве. А сегодня утром позвонил Тузик и сказал, что фартового человека будут ждать в девять вечера на Цветном бульваре, третья скамейка слева от входа со стороны Центрального рынка».
Из этой цитаты можно сделать вывод о том, что Сенька отрекомендовал Васю Векшина, как человека, который способен и намерен сварганить миллионное дело. Так? Нет, не так.
Очевидно, что рекомендуя Векшина в качестве шестерки на побегушках, которая ничего из себя не представляет, Тузик вряд ли мог выманить на встречу серьезных бандитов. Совершенно очевидно, что Сенька должен был сослаться на какого-то авторитетного в преступном мире вора. По типу «от Миши Меченного прибегал верный человечек, дело предлагал, самому Мишке недосуг, может тебе сгодится?»
Если бы Жеглов смог послать на встречу какого-нибудь реального перевербованного МУРом уголовника, то положение Тузика бы облегчалось: «подскочит Васек с Пречистинки, правильный пацан». А насколько этот Васек действительно правилен, уже не Сенькина забота.
Дело осложняется тем, что сам Тузик Васю Векшина, скорее всего, никогда не видел, то есть не мог ни описать его бандитам, ни даже соврать, что с ним хотя бы шапочно знаком. Теперь вы понимаете, что Тузик обязательно должен был назвать бандитам того самого «пахана», который и собирался якобы ставить дело в сберкассе, где своя баба-подвочица? Тузик должен был поручиться либо за посредника, либо за самого пахана. Отговориться незнанием ни того, н другого Тузик попросту не мог, он должен был держать мазу хоть за кого-то в этой комбинации. В данном случае — за пахана. Иначе просто и быть не могло!
Однако, установи это обстоятельство, мы тут же задаёмся следующим вопросом: почему бы тогда бандитам самим не уточнить у этого пахана, какое именно он ставит дело, кто от него придет на встречу и зачем ему нужно все так по-шпионски обставлять?
Оставим этот вопрос пока без ответа и перейдем к следующему: что именно собирались делать бандиты с Васей Векшиным на Цветном бульваре? Допустим, Векшин убедит бандита, что он настоящий уголовник. Шарапов, правда, в этом сомневался:
Тогда я еще не знал, что на счету у «пацана» значились не только три десятка изловленных воришек, но и грабительская шайка Яши Нудного, повязанная благодаря исключительному умению Векшина влезть в душу уголовника».
Аттестация, конечно, лестная, но мы не знаем, с какой именно стороны Векшин влезал в душу уголовника: работал ли он под прикрытием или добивался чистосердечного раскаяния у себя в кабинете. В любом случае, притвориться мелким воришкой на десять — пятнадцать минут Векшин, скорее всего, был способен. Что в таком случае должен делать бандит?
Жеглов полагал, что в таком случае бандиты назначат встречу уже между паханами. А что потом? Потом, видимо, паханы спланируют ограбление сберкассы, пойдут вместе на дело, где бандитов и повяжут «к чертовой матери». С некоторыми вариациями подобную операцию провели Жеглов и Шарапов в финале романа.
Как мы уже писали, на случай раскрытия Векшина Жеглов никаких вариантов действий не продумывал. А зачем? Ведь если Векшина раскроют, на Цветном бульваре ничего не изменится, даже в мельчайших деталях. Бандит обсудит с Векшиным предстоящую встречу, назначит время и место, попрощается и спокойно уйдет.
А вот уже на следующую на встречу с паханом никто, конечно, не придет. Или прибежит какой-нибудь мелкий человечек и со слезой расскажет, что пахан и вся его шайка сгорела-утонула-попала под поезд или ещё что-то в этом роде. Насколько можно судить, у Горбатого и Фокса на подобную шутку ума вполне хватило бы. Но в любом случае, даже если бы банда решила просто сорваться с крючка мусаров, Есин всё равно бы назначил следующую встречу! Просто для того, чтобы унести ноги!
И вот с понимания того непреложного факта, что «Чёрная кошка» не была уголовной бандой надо и начинать чтение этого прекрасного романа.
Эра милосердия (Вайнеры)
1945 год. Шарапов, совсем недавно вернувшийся с фронта, устраивается на работу в Московский уголовный розыск.
Попытка внедрения Васи Векшина в банду «Чёрная кошка» оборачивается неудачей. Вася заколот на скамейке в городе, при переговорах. МУР уже второй год ищет банду убийц и грабителей.
Шарапов получает первый опыт. Жеглов с блеском распутывает дело с ружьём за несколько часов. Он рассказывает Шарапову о шести правилах расследования.
Дело убитой женщины Ларисы — осмотр места убийства, поиск улик. Обвинён муж убитой — Груздев. Груздев не сознаётся, взят под стражу.
Проститутки украли крест у попа. Жеглов с Шараповым проверяют документы в ресторане и арестовывают Маньку Облигацию. На её руке — браслет убитой Ларисы. Манька сознаётся, что браслет ей подарил вор Копчёный.
Копчёного находят в бильярдной. Жеглов играет с ним в бильярд. Копчёная сознаётся, что выиграл браслет в карты у Кирпича.
Жеглов и Шарапов по трамваям ищут карманника Кирпича и ловят его при грабеже. Кирпич сознаётся, что выиграл браслет у Фокса.
Жеглов и Шарапов ищут Фокса. У его любовницы Веры Моториной сыщики находят чемодан с вещами убитой Ларисы и устраивают там засаду.
В выходные Жеглов и Шарапов едут на картошку. Шарапов влюбляется в Варю Синичкину и решает жениться.
Ограбление магазина. Сторожа убили в подсобке. Это почерк «Чёрной кошки». Пёс взял след и привёл сыщиков в гараж, где нашли награбленное и устроили засаду.
Убивают людей, сидящих в засаде у Верки Моториной. Один из убитых — сотрудник МУРа Топорков, второй — Соловьев — уволен за предательство, трусость, жадность. Однако Фокса теперь знают в лицо.
После допроса сослуживцев Груздева и Ларисы в деле возникают новые обстоятельства. Жеглов и Шарапов ищут в театре преступника Ручечника и ловят его на краже. Его сообщница Анна работает в вагоне-ресторане и связана с Фоксом.
Обокрали квартиру Воробьёвых. По описанию это сделал Фокс. У соседки Шарапова по общежитию украли продуктовые карточки.
Ужин в МУРе, присутствуют все офицеры. На завтра назначена свадьба Шарапова и Вари.
После допросов Груздева и Ручечника следователи едут в ресторан ловить Фокса. Фокс приходит, видит засаду, сбегает. После продолжительной погони Фокса ловят и допрашивают. Груздева отпускают.
Следователи хотят взять всю банду «Чёрная кошка». Шарапов обманывает Фокса запиской для Анны и вызывается внедриться в банду Фокса.
Во время разговора с горбатым главарём Шарапов узнаёт среди членов банды своего бывшего сослуживца-фронтовика Левченко. На следующее утро банда отправляется вызволять Фокса и попадает в засаду.
Шарапов спасается в подсобке магазина. Левченко убит при попытке бегства. Банда сдаётся.
Варя погибает на службе. Шарапов усыновляет мальчика.
Эра милосердия.
Изначально фильм Станислава Говорухина планировался как семисерийный. Но по требованию Гостелерадио его сократили с помощью перемонтажа. Вырезали как маленькие фрагменты, так и целые сцены. Ухитрились сократить кинофильм на два часа экранного времени. Много интересного пришлось вырезать. После монтажа все вырезанные кадры режиссёр сдал в архив Одесской киностудии, где они, к величайшему нашему сожалению, благополучно потерялись..
В итоге в фильм не попали: Фронтовое прошлое Шарапова и Левченко. Фильм должен был начинаться с военного пролога, где Левченко и Шарапов пробираются через линию фронта и выносят из боя раненого языка. Сцену снимали на болоте, промокшие до нитки актеры дубль за дублем лезли в холодную воду. Когда закончились съемки, Конкин увидел на спине у Павлова следы от банок. Тот только встал с больничной койки после воспаления легких.
В роли пленного немца снялся Пьер Оссейн – сын французской актрисы Марины Влади, жены Владимира Высоцкого, от брака с Робером Оссейном.
Пьер вспоминает: «Я снялся в фильме случайно. Много раз был с мамой на съемках – мы приезжали к Володе Высоцкому. И однажды режиссер сказал: «Надо сняться». Я ответил: «Есть!» На меня напялили военную форму, дали в руки винтовку – и в бой».
Младший сын Влади тоже засветился в роли беспризорника, которого ловит за руку в начале фильма Варя Синичкина.
Постельная сцена Шарапова и Вари. Она была в романе братьев Вайнеров «Эра милосердия», по которой снят фильм, а также в режиссерской версии сценария. В книге она описана так: «Я поцеловал ее в плечо и снова поразился, какая у нее нежная, прохладная кожа. Гладя ее вьющиеся волосы и тонкие гибкие руки, я весь сгорал, а она была утоляюще свежая, тоненькая, и пахло от нее солнцем и первыми тополиными листочками, и грудь ее маленькая с нежными лунами светила мне в сиреневом сумраке занимающегося рассвета, а ноги были длинны и прохладны, как реки».
Зрители должны были увидеть сцену после эпизода, в котором Шарапов и Варя танцуют. Но из цензурных соображений от единственных на весь сценарий эротических кадров отказались. «Говорухин поступал по-режиссерски мудро, – говорит Владимир Конкин. – Он заранее снимал некоторые сцены, понимая, что они не пройдут цензуру, но ему проще было отдать их, чем лишиться важных драматургических частей фильма. Среди таких сцен была и постельная. И хорошо, что ее нет. Это трехсекундный эпизод, где, по сути, мы лежим под простынкой. И все. Он и был не нужен, и его в итоге вырезали»..
Похождения Промокашки. В сцене с воровской «малиной», после того как участники «Черной кошки» уходят спать, был задуман эпизод: пьяный Промокашка пристает к подруге Горбатого, главаря банды. Но, как вспоминает Иван Бортник, сыгравший Промокашку, актриса во время съемок каждый раз начинала смеяться, и из эпизода ничего не получилось.
Плевок в лицо Жеглова. В эпизоде, когда во время взятия «Черной кошки» Промокашку выводят из подвала, Бортнику дали карт-бланш, разрешив импровизировать. Вспоминает И. Бортник: «Как снималась сцена выхода из подвала? После спектакля “Павшие и живые” мы с Володей подъехали к месту съемки у Яузских ворот. Это недалеко, минуты две езды. Говорухин стоит мрачный, матерится. Не складывался эпизод: все выходят, бросают молча пистолеты, скучно, серо, однообразно. Станислав мне говорит: “Слушай, я тебя очень прошу, ну придумай что-нибудь”. А время уже поджимает. Мы пошли с Володей вниз, в подвал, переодеваться. И тут мне пришла в голову мысль. Это было для всех неожиданностью. На выходе из подвала я истерически запел блатную песню, стал костерить охранников, пинаться с ними.
Ни Говорухин, ни Володя этого не ожидали. От неожиданности Володя даже вдруг потерял серьез, улыбнулся. А я настолько вошел в роль, что плюнул Жеглову в лицо. Он оторопел, утерся… А я уже вовсю попер на них: «Мусора, суки…». Но еще неадекватнее повели себя охранники. Надо сказать, что Говорухин нашел для этого эпизода настоящих милиционеров тех лет, давно уже вышедших на пенсию. Их переодели в послевоенную форму и привезли на съемку. И что с ними случилось! Они вроде понимают, что я актер, но внезапно произошло что-то такое в их сознании: а вдруг не актер? Вдруг настоящий уголовник? У них, вероятно, перед глазами все смешалось, и они стали меня бить, заламывать руки так, что я просто заорал от боли. И они кричат: «Ах ты, тварь паскудная, да мы тебя сейчас здесь же и задавим!».
Гибель Вари. В первоначальном варианте фильма (как и в романе) Варя погибала от руки бандита, и первое, что видел в вестибюле управления вернувшийся с задания Шарапов, – ее портрет с траурной лентой. Но в Гостелерадио решили, что финал слишком уж трагический: с каким настроением зрители пойдут в понедельник на работу. Кстати, против гибели героини был и Высоцкий. В итоге Варя остается жива и забирает из детдома подкидыша. Сцену, когда Шарапов приходит к Варе и видит ее с ребенком на руках, доснимали в авральном порядке. У Натальи Даниловой (исполнительница роли Вари) была уже другая прическа – для новой роли она отрезала челку.
Моё кино / CinEmotions
Friday, 5 September 2008
«Место встречи изменить нельзя» VS «Эра милосердия»
из интервью:
Г. Переверзева. Если говорить об этой экранизации, на мой взгляд, в романе Вайнеров «Эра милосердия» вопросы духовности поставлены более резко, чем в вашем фильме «Место встречи изменить нельзя»…
Из статьи:
Мало кто знает, что изначально Глеб Жеглов задумывался сценаристами Аркадием и Георгием Вайнерами в романе «Эра милосердия», как здоровый мужик – косая сажень в плечах. Поэтому, когда на пороге их квартиры возник Высоцкий, пришедший, как он выразился, «застолбить Жеглова», писатели были несколько смущены – им в этой роли виделся Шакуров или Губенко. Владимир Семенович согласился с тем, что любой из этих актеров сыграет лучше него, но… «Вам не надо лучше! Вам надо, как я его сыграю» – убедительный аргумент вкупе с нечеловеческим обаянием актера сделал свое дело, и сценарий фильма уже писался «под Высоцкого».
Каково сказано: « нечеловеческое обаяние »! Я плакаль. И прямо уж – «мало кто знает»; конечно, разве что все, кто читал книгу.
Уже в начале книги ясно становится то, что в фильме – мастерски сделанном! – меня всегда смущало: как такой проницательный Жеглов вдруг зациклился на Груздеве, безоговорочно приняв его за убийцу или сообщника Фокса?!
В фильме показана ловкость Жеглова, умение «разговорить» и «расколоть» любого. А тут – коса на камень. В книге же к этой ситуации подводят исподволь и всё логично: человек, который разочаровал Жеглова (бестолковый участковый Воробьихин) – автоматически перестаёт для него существовать, теряет доверие – навсегда. Это страшно.
— Слушай, Воробьихин, ты вообще-то для чего здесь проедаешься, а? Насчет этого ты не слыхал, того не видал, прочего не знаешь, а в остальном не в курсе дела.
Воробьихин обиженно скривил рот, забубнил что-то в свое оправдание, но Жеглов больше его не слушал. Он шел по улице широким, размашистым, чуть подпрыгивающим шагом, за ним безнадежно пытался угнаться участковый Воробьихин, который перестал интересовать Жеглова, словно и не существовало его никогда, и не говорили они ни о чем, и сроду нигде не встречались.
Именно тогда, в тот вечер, мне впервые пришло в голову, что Жеглов никогда не остановится на полпути, и человеку, в чем-либо разочаровавшему или рассердившему его, лучше отступить с дороги. И тогда, в тот незапамятно далекий вечер, я еще не знал, нравится мне это или вызывает глухое раздражение, поскольку меня восхищал жегловский опыт и умение заставить работать всех быстро и с полной отдачей и в то же время пугала способность вот так мгновенно и бесповоротно вычеркнуть человека, словно тряпкой с доски слово стереть.
Высоцкий совершенно гениально придумал Станиславу Садальскому его шепелявый говорок. «Кофелек, кофелек.… Какой кофелек?» Реплика карманника Кирпича стала опознавательным знаком картины и визитной карточкой Садальского. (из статьи)
Из статьи:
Сценарий братьев Вайнеров по их же роману «Эра милосердия» был настолько увлекательным, что режиссер Станислав Говорухин снял 7 серий фильма вместо пяти, нарушив договор Гостелерадио СССР с Одесской киностудией. Но вдохновение не оценили и не купили. По требованию чиновников картину пришлось перемонтировать и обрезать эти две «неучтенные» серии. Изменили и конец фильма. По сценарию и первой версии любимая Шарапова Варя погибает.
Георгий Вайнер: Это было решение Гостелерадио СССР, у которого была норма смертей в каждом фильме. Если в конце фильма убивали Левченко, у которого Шарапов был командиром, то еще одна гибель – это был бы уже перебор. Нам сказал Лапин, что всю неделю люди будут смотреть фильм по телевизору, закончится он, скорее всего, в воскресенье – с каким же настроением они пойдут в понедельник на работу, если еще и Варя погибнет? Пришлось оставить Варю в живых. Но, в общем-то, я и сам потом согласился, что такая хорошая концовка людям приятнее.
Кстати, в кино заметно это изменение варианта: Варя в финале с усыновлённым карапузом-подкидышем как-то постарше; доснимали, видно, позже.
Ну, и посмеялась устаревшему взгляду на – женский – возраст; очень уж показательно:
По залу ходила красивая статная брюнетка очень важного вида, уже в годах, лет за тридцать, в белой наколке на волосах.