Чего не хватает казахстану
Герольд БЕЛЬГЕР: ЧЕГО НЕ ХВАТАЕТ современным КАЗАХАМ?
Рубрика: Тезисы классика
Надо научить по-казахски правильно разговаривать наших министров, депутатов, всех «активистов-умников» в окружении Президента. Не умеют говорить на государственном языке – надо на грудь им орден «Мылқау» («Немой») вешать величиной с лепешку, чтобы всем эта награда была видна.
. общенациональной идеей должно быть сохранение и развитие завещанного предками казахского, ныне государственного языка. Единственная священная сила, которая может объединить казахов – это ана тілі, материнский язык.
Только необходимость заставляет усердно изучать и осваивать языки. Если нет жизненной необходимости, то и учить язык никто не будет.
В приложении к сайту «Ана тiлi» опубликованы «Тезисы о языке» Герольда БЕЛЬГЕРА – известного писателя, переводчика, публициста, эссеиста, общественного деятеля, одного из видных представителей, аксакалов казахской литературы, недавно отметившего 80-летие со дня рождения. «Тезисы» (всего их 13), написанные в стиле «Слов назидания» великого АБАЯ, – это послание современным казахам казахского немца, в совершенстве владеющего тремя языками – немецким, русским, казахским и пишущего на трех языках, его размышления о судьбе казахского языка.
Глобализация поедает языки
Священная сила, которая может объединить казахов
Орден «Мылқау» за «тілбұзаризм»
«ҚАЗАҚ ҮНІ» №5 03 февраля 2015 г.
В чем нуждается Казахстан? Грустная подсказка для бизнесменов
Структура казахстанского импорта — прямое указание, что надо производить и в каких объемах, чтобы товар был востребован на рынке.
Подсказка хороша в своих деталях, но сложность в том, что товар этот наукоемкий. Впрочем, есть и другие нюансы — точнее, море таковых. Но как бы то ни было, структура казахстанского импорта прямо указывает — производить нам нужно почти все.
В 2016 году в импорте из стран, не входящих в ЕАЭС, доминировали машиностроение, оборудование и транспортные средства. Эти товары составили 45,3% от общего объема импорта (свыше 7 млрд долларов, по данным Комитета государственных доходов Министерства финансов РК).
Машиностроение, оборудование и транспортные средства
О том, что Казахстан нуждается едва ли не во всех товарах данной категории, говорит хотя бы тот факт, что импорт в республики ведется по более чем 2200 наименованиям. Большинство из них имеют относительно небольшой объем (до 5 млн долларов). Однако множество видов отдельных товаров делают общие направления диверсифицированными и довольно объемными в финансовом плане.
Так, импорт насосов всех видов (начиная от обычных топливных и заканчивая станками-качалками, применяемыми в нефтяной отрасли) стоил в общей сложности около 225 миллионов долларов, хотя выделить какую-то отдельную категорию нельзя. Основными поставщиками стали Китай (около 52 млн долларов), США (около 40 млн долларов), Германия и Италия (примерно по 25 млн долларов). При этом немало стоили и части насосов – их импорт по итогам прошлого года составил 31,4 млн долларов.
Вне категории находятся многоступенчатые турбокомпрессоры. Их было завезено в Казахстан в 2016 году на общую сумму свыше 121 миллиона долларов. Ключевые поставщики: Нидерланды (57 млн долларов), Германия (31 млн) и Франция (27,7 млн).
Также в категории промышленного оборудования выделяются теплообменники всех видов (67 млн долларов), установки для очистки газа (13,9 млн долларов), нефтяных газов (6,3 млн долларов) и прочих газов (36,6 млн долларов).
Куда больше средств было в 2016 году было потрачено на электрогенераторные установки. Объем импорта составил почти 140 млн долларов, большинство из которых пришлись на закуп турбогенераторов (72,7 млн долларов) и ветроэнергетических установок (14,2 млн).
Еще одна значительная статья импорта – это приобретение «Прочих пультов, панелей, консолей, столов, распред. щитов и оснований для электрич. аппаратуры»
Из более чем 60 стран мира в Казахстан было завезено товаров по данной категории на общую сумму 137,3 млн долларов. Ключевые поставщики электрооборудования – Китай (45,8 млн долларов), Великобритания (14,6 млн) и Германия (11 млн долларов).
Комплектующие на вес золота
Впрочем, в Казахстан завозятся не только готовые конструкции, но и комплектующие к ним. Яркий пример – это импорт различных электрических проводов, объем которого составил почти 70 млн долларов. Основными поставщиками являются производители Китая (27,5 млн долларов), Турции (11,7 млн долларов) и Италии (9,6 млн долларов).
Чуть меньше казахстанские компании потратили на закуп за рубежом электрических проводников – 42,1 млн долларов, 23,8 млн из которых приходятся на Китай.
Еще больше средств тратится на механические комплектующие. Так, объем импорта кранов (запорных механизмов) составил 46,3 млн долларов, запорных стальных клапанов – 45,2 млн. долларов, проходных вентилей – 38,7 млн. Причем в этих объемах не учтены более общие категории, такие как краны для умывальников и раковин (около 16 млн долларов), запорная арматура для трубопроводов, котлов и баков (около 26 млн долларов, причем их части стоили еще 20,5 млн).
Отдельно выделяется такая статья импорта как воздушные фильтры для двигателей внутреннего сгорания. Их в Казахстан было завезено на сумму 14,6 млн долларов.
Свою электронику не производим?
Если уж казахстанские компании не могут покрыть внутренний спрос даже по таким не самым технологичным товарам, то об электронике и говорить не приходиться.
Импорт мобильных телефонов в Казахстан по итогам 2016 года составил 373,3 млн долларов,
части и комплектующие к ним – еще 17,6 млн долларов. Итого – почти 2,5% от всего казахстанского импорта 2016 года по всем категориям и направлениям. Кстати, о направлениях: казахстанский спрос почти полностью покрывают всего 2 страны — Китай и Вьетнам.
Коммутационное оборудование, впрочем, также обходится Казахстану недешево. Коммутаторов для проводной (!) связи было ввезено на 37 млн долларов, вдвое больше – 74 млн долларов, стоили «машины для приема, преобразования и передачи или восстановления голоса, изображений или других данных, включая коммутационные устройства и маршрутизаторы».
Огромен импорт и вычислительных машин: компьютеров разных видов в Казахстан было ввезено на общую сумму 248,1 млн долларов. Таким образом, сфера электроники только по этим направлениям обеспечила суммарный импорт около 750 млн долларов – это в полтора раза больше, чем весь ЖД, воздушный и водный транспорт, и на 16% больше, чем легковые, грузовые автомобили и специализированная техника.
На транспорт – больше миллиарда
Что касается транспорта, то основные его поставщики расположены в Западной Европе. В 2016 году было приобретено железнодорожных локомотивов на общую сумму 123,5 млн долларов, все поставки шли из Франции. При этом главным продавцом частей к локомотивам и вагонам выступила Испания, с Пиреней в Казахстан было продано этого товара на сумму 94,2 млн долларов (при общем объеме около 120 млн долларов).
Аналогичная картина и в воздушном транспорте.
Испания стала единственным поставщиком военно-транспортных (59,6 млн долларов), а Франция – гражданских самолетов (51,5 млн долларов)
Что касается вертолетов, то их общий импорт составил всего 8,3 млн долларов.
Еще одна крупная статья расходов в сфере воздушного транспорта – это разведывательно-ударные беспилотные летательные аппараты
Их в Казахстан завезено на общую сумму 30,4 млн долларов (15,5 млн долларов – Китай, 14,9 млн — Израиль).
Общий объем импорта легковых автомобилей по итогам составил 209,3 млн долларов. Стоит отметить, что 2/3 от общего объема среди стран, не входящих в ЕАЭС, приходится на Японию.
Нет ни игл, ни зубов
Довольно диверсифицированными являются и закупки медицинского оборудования и товаров. Наибольшая сумма приходится на испытательные стенды (43,3 млн долларов, 36,1 млн из них приходятся на Бельгию), на втором месте – рентгеновские аппараты. Оборудование, работающее на основе такого вида излучения, обошлось в 40,9 млн долларов (лидер по поставкам Китай, 31,8 млн долларов).
Куда интереснее выглядит рынок инструментов. Судя по объемам импорта, Казахстан нуждается не только в сложных протезах (завезено искусственных суставов на 13,2 млн долларов, зубов – на 2,1 млн, прочих частей тела – 6,7 млн), но и простых в производствах вещах. Так,
объем импорта игл, шприцов и катетеров составил 32,1 млн долларов
Климатические установки
Установки для кондиционирования воздуха (как промышленные, так и бытовые) стоили казахстанским компаниям 89,9 млн долларов, вентиляторы – 22,5 млн долларов.
Немалую долю импорта занимают и товары для дома, но их доля в общем объеме импорта относительно невысока. Например, бытовых холодильников и морозильников в республику за год было завезено на общую сумму около 288 млн долларов. Впрочем, объем импорта прочего холодильного оборудования вдвое больше – 59 млн долларов.
Чего не хватает Казахстану: топ-10 импортируемых товаров
08:00 23 Февраль 2020 14757
Автор:
Наиболее востребованные в республике товары, предназначенные главным образом для промышленности: из топ-10 основных импортируемых товаров шесть относятся именно к ним. И по пяти из них объем закупок вырос.
Остальные представители – это товары народного потребления. Что интересно: по трем из четырех позиций в республике есть и свое производство, причем показатели за год значительно выросли. Но победить импорт все равно не удается.
10. Воздушные насосы
9. Природный газ
8. Одежда
В 2019 году в республике сократилось производство детской одежды и нижнего белья, зато значительно увеличился выпуск свитеров, джемперов, верхней одежды, чулочно-носочной продукции и ряда других товаров. Но, несмотря на это, а также вопреки целям реализуемой в республике программы поддержки легкой промышленности пока казахстанским производителям не удается конкурировать с иностранцами – доля на внутреннем рынке по разным позициям у отечественных фабрик редко превышает 2-3%.
Кто одевает казахстанцев? Теоретически, 100 стран мира – импорт идет и из стран Африки, Океании и даже тихоокеанских островов. Фактически же три четверти товаров поступает из России (195,3 млн долларов, + 21,4%), Китая (181,8 млн, рост в 2,2 раза) и Турции (137,5 млн, + 39,6%).
7. Жидкостные насосы
Тут ситуация очень похожа на ту, что и с воздушными насосами: резкий рост импорта (в данном случае – почти трехкратный), большое количество стран-продавцов (63), а также один ключевой партнер, который еще в 2018-ом практически не торговал. И вновь в этой роли выступает Южная Корея.
6. Легковые автомобили
Отечественный автопром сейчас на подъеме: меры господдержки, рост спроса со стороны населения, и увеличение производственных мощностей привели к тому, что с конвейеров за год сошло более 44 тыс легковых автомобилей (+46,8% за год). Это покрывает больше половины потребностей рынка, но полностью отказаться от импорта не получится.
5. Оборудование для термической обработки материалов
Вообще, с тех пор, как Корея стала активно закупать казахстанскую нефть (активный рост пошел в 2018 году), поставки оборудования с этой страны заметно увеличились. Растет и роль страны в качестве торгового партнера – по товарообороту она уступает только Италии, Китаю и России.
4. Запорная арматура
3. Медикаменты
Без иностранных лекарств казахстанцам придется трудно. Каждый день в среднем в республику завозится по 72,7 тонн медикаментов – это больше, чем вмещает стандартный грузовой вагон. Их поставщиками являются 66 стран мира, включая такие, как Сан-Марино, Южная Африка, Бангладеш и Чили.
2. Сотовые телефоны
1. Трубы из черных металлов
Эта продукция пользуется стабильно высоким спросом: за последние 5 лет трижды именно трубы из черных металлов становились главным импортируемым товаров (в 2015, 2016 и 2019 годах). В прошедшем году они стали единственным товаром, объем сделок с которым перевалил за миллиард долларов (+32,6% к 2018 году). Физический объем поставок и вовсе оказался на шестилетнем (а то и больше) максимуме: почти 800 тысяч тонн.
Чего не хватает казахстанскому бизнесу – опрос
О результатах Глобального мониторинга предпринимательства написал экономист Нурлан Сакуов
Фото: Владимир Третьяков
По результатам Глобального мониторинга предпринимательства (GEM) за 2020 год, охватившего 44 страны, в Казахстане отмечается резкий рост ранней предпринимательской активности и предпринимательских намерений населения, однако на пути к успешному бизнесу остается много преград. Поэтому количество зрелых, устойчивых компаний в стране невысокое по сравнению с другими странами.
Ключевыми показателями GEM являются индексы ранней предпринимательской активности и национального контекста предпринимательства (NESI). Последний показатель оценивает условия для развития предпринимательства в экономике.
Глобальный мониторинг предпринимательства представляет собой оценку национального уровня предпринимательской активности и включает в себя два обследования: подробный опрос двух тысяч взрослого трудоспособного населения и экспертное интервью не менее 36 экспертов в каждой стране, обладающих различным опытом предпринимательской деятельности. В последнем опросе GEM по всему миру участвовало более 140 тыс. человек.
Проект GEM создан в 1999 году Babson College (США) и London Business School (Великобритания) как комплексное академическое исследование феномена предпринимательства, его национальных характеристик и отношения к нему в обществе. Сейчас это крупнейший проект в данной сфере. Казахстан участвует в проекте с 2014 года.
Исследование в странах проводят крупные бизнес-школы и исследовательские центры по методологии GEM. В Казахстане проектом занимается Высшая школа бизнеса «Назарбаев Университета».
Индекс ранней предпринимательской активности
Согласно исследованию за 2020 год, результаты которого были опубликованы в этом году, уровень ранней предпринимательской активности в Казахстане составил 20% — это самый высокий показатель среди экономик стран Центральной и Восточной Азии GEM (10-место в общем рейтинге)
По уровню предпринимательских намерений страна заняла 2-е место: 60% опрошенных из двух тысяч взрослых респондентов в стране заявили, что в ближайшие три года планируют открыть свое дело (несмотря на пандемию).
Однако, несмотря на энтузиазм желающих открыть новый бизнес, как считают эксперты, для многих казахстанских предпринимателей возникают значительные трудности с переходом с ранних этапов жизненного цикла предприятия к стадии устойчивости (свыше 3,5 лет на рынке).
Если во многих азиатских странах процентное соотношение предприятий на ранней стадии развития и те, кто на рынке свыше 3,5 лет, несильно различается, то в Казахстане, наоборот, 20% опрошенных указали, что являются предпринимателем на рынке не более 3,5 года, и лишь 4,3% респондентов отметили, что существуют на рынке свыше указанного периода.
Соотношение уровней ранней предпринимательской активности (РПА) и устоявшегося бизнеса (УП) в азиатских странах, в % за 2020 г.
Основными сдерживающими факторами для отечественных предпринимателей эксперты согласно индексу NESI называют низкую доступность финансовых ресурсов, неэффективные условия внедрения и доступа научно-технических разработок, высокие издержки выхода на новые рынки и недостаточное обучение потенциальных предпринимателей на ранних стадиях их обучения.
Поэтому политика и меры, направленные на преодоление барьеров для перехода предприятий с ранних этапов жизненного цикла предприятия до устойчивой фазы, по мнению экспертов, будут иметь решающее значение для национальной экономики.
Индекс национального контекста предпринимательства
В общем рейтинге Казахстан занял 27-е место из 44 участвовавших стран по условиям для развития предпринимательства. Эти условия описываются сводным индексом NESI (Индекс национального контекста предпринимательства).
Если индекс больше пяти, условия благоприятные, если ниже пяти – условия сдерживают развитие предпринимательства.
Индекс NESI Казахстана составил 4,3 балла. Самые высокие показатели у Индонезии (6.4) и у Нидерландов (6.3).
Для оценки индекса NESI эксперты GEM проанализировали 12 факторов развития предпринимательства в разных странах. Если фактор получал оценку выше 5 баллов, то это способствовало развитию предпринимательства, если ниже – сдерживало.
В исследовании 2020 года Казахстан получил оценку ниже 5 баллов по 8 факторам, что свидетельствует о наличии барьеров для предпринимательства в стране.
Самые плохие оценки страна получила за внедрение научно-технических разработок и их применение в деятельности предприятий – 2,5 балла.
Регулирование государства и различные барьеры вхождения на рынок остаются проблемными участками в развитии предпринимательства в стране с экспертной оценкой в 3.3 балла.
Динамику рынков и доступ к физической инфраструктуре для бизнеса эксперты оценили выше 5 баллов.
Фактор динамики рынков характеризует наличие свободных рыночных ниш, неудовлетворенного спроса на рынке услуг для бизнеса и на потребительском рынке. Все это открывает перспективы для создания новых компаний на рынке.
Сравнительно неплохо выглядит развитость государственной политики в сфере поддержки и развития предпринимательства, а также влияние культурных и социальных норм на создание и развитие бизнеса в стране. Однако эти показатели оказались хуже, чем в 2018 году (в 2019 году Казахстан не участвовал в мониторинге GEM).
Факторы развития предпринимательства в РК в 2020 и 2018 годы (экспертный опрос GEM)
Что не хватает Казахстану, чтобы сделать экономику инновационной
Инновации – это фетиш современного человечества, страдающего от лишнего веса, стрессов, загрязненной окружающей среды, дефицита энергии и одновременно не желающего ни в чем себе не отказывать
Трудности оценки
Инновации широко признаются в качестве центральной движущей силы экономического развития. С их помощью человечество намерено совершить третью индустриальную революцию, концепцию которой сформулировал американский ученый Джереми Рифкин. По его мнению, третья революция началась с появлением цифровой связи. Интернет изменил мир, ожидания людей, темпы и масштабы перемещения информации. Но источники энергии остались от «старушки» второй революции – уголь, газ, нефть, которых, по всей видимости, на всех не хватит. Поэтому третья революция должна создать сеть, напоминающую интернет и связывающую между собой миллионы малых источников возобновляемой энергии.
10 изобретений, которые могут предложить миру учёные Казахстана
Основные аспекты третьей индустриальной революции: переход на возобновляемые источники энергии; превращение зданий в мини-заводы по производству энергии; развитие и внедрение технологий энерго- и ресурсосбережения; перевод транспорта на электротягу на основе водородной энергетики, а также развитие новых экономичных видов транспорта, таких как подземный пневмотранспорт и др.; переход от промышленного к локальному и даже домашнему производству большинства бытовых товаров с помощью 3D-принтеров; переход от металлургии к композитным материалам на основе углерода, а также замена металлургии на технологию 3D-печати на основе селективной лазерной плавки; отказ от животноводства, переход к производству «искусственного мяса» из животных клеток с использованием 3D-биопринтеров; перевод части сельского хозяйства в города на базе технологии «вертикальных ферм». Над этими вопросами сейчас бьются лучшие умы человечества.
Казахстан тоже пытается впрыгнуть в несущийся в «прекрасное далеко» суперкар инноваций. Для этого в стране пишут соответствующие законы, концепции, выделяют деньги и создают инфраструктуру. Еще в 2002 в законе «Об инновационной деятельности» (утратил силу в 2006) мы определили для себя, что значит «инновация». Это «результат инновационной деятельности, получивший реализацию в виде новой или усовершенствованной продукции (работы, услуги), нового или усовершенствованного технологического процесса, а также организационно-технические, финансово-экономические и другие решения в различных сферах общественных отношений, оказывающие прогрессивное влияние на различные области производства и сферы управления обществом». Эта дефиниция в общем не противоречит современным концепциям понятия «инновация», для которых важны три свойства: научно-техническая новизна, производственная применимость, коммерческая реализуемость (способность удовлетворять рыночный спрос и приносить прибыль производителю).
К мировой войне или всеобщему миру приведёт искусственный интеллект?
В 2013 в Казахстане была принята Концепция инновационного развития до 2020 года. Цель – содействовать вхождению страны в тридцатку конкурентоспособных государств мира (общее место всех госпрограмм). Но главное – сделать это нужно на основе развития новых технологий и услуг, что позволит обеспечить переход от сырьевого к инновационному типу экономики.
Кровь и плоть концепция должна обрести в два этапа: на первом (2013–2014) страна готовится к переходу к инновационной экономике, а на втором (2015–2020) уже должна перейти Рубикон. В документе также прописаны индикаторы, которые будут показывать, по плану мы движемся или сбиваемся с намеченного пути.
Так, в 2015 в мировом рейтинге конкурентоспособности (The Global Competitiveness Index 2015/16) Всемирного экономического форума Казахстан занял 42 место, хотя планировал попасть на 48. Доля инновационной продукции в общем объеме ВВП к 2015 должна была равняться 1%, мы практически дотянулись до этой цели – 0,92%. Доля расходов на науку к ВВП должна была составить 1,5%, по факту же вышло лишь 0,21%. Долю инновационно активных предприятий следовало довести до 20%, но получилось только 8,1%.
Доля частного капитала в расходах на научные исследования должна была достигнуть 15%, и этот план мы перевыполнили с лихвой – 49,2%. 10,3% – такова доля возобновляемых источников энергии в общем объеме производства электроэнергии за 2015. Концепцией же предполагалась цифра в 1%, то есть и в этом вопросе мы намного превзошли собственные ожидания.
Оценить показатели, заложенные в концепции и достигнутые реально, оказалось сложно. Ни в Национальном агентстве по техническому развитию, ни в Министерстве по инвестициям и развитию на соответствующие запросы Forbes Kazakhstan не ответили.
Инновация – это Астана
Если судить поверхностно, Казахстан развивает инновации «в пределах нормы». Строительство инновационной экономики требует времени. США начали решение задачи строительства инновационных моделей экономики в начале 1960-х и справились с ней к началу 1980-х. Тайвань, один из очевидных лидер ов в инновационном мире, достиг цели за 25 лет, начав с 1970-х. Израилю и Южной Корее потребовалось около 20 лет.
Интересны примеры Сингапура и Финляндии. Еще в начале 1990-х Финляндия никем не признавалась не то что инновационной, а вообще экономикой, способной к решению такой задачи. Сегодня на любой значимой конференции страна признается как очевидный лидер инновационной экономики. На это понадобилось 20 лет после тяжелейшего экономического кризиса.
У Казахстана времени для перехода к инновационной модели экономики, видимо, было недостаточно. К тому же мы не выбрали «умную специализацию» – нишу, заняв которую могли бы в чем-то утереть нос всему миру. Такое мнение в интервью Forbes Kazakhstan высказал CEO фонда Almaty Tech Garden Санжар Кеттебеков.
Интересно мнение Ерика Соотлы, директора Центра онлайн-обучения Университета «Нархоз», о том, почему Казахстан отстает в инновационном развитии от его родной Эстонии.
— В Global Innovation Index 2016 Эстония заняла 24 место, Казахстан – 75. То есть маленькую Эстонию и огромный Казахстан в инновационном смысле разделяет полмира, – отмечает он. – Что было сделано у нас сразу после выхода из состава СССР и что только недавно начали делать вы? Во-первых, в Эстонии с конца 1990-х правительство взяло кредит, полностью приватизировало телеком и всю страну перевела на оптоволоконную связь. Потому что было четкое понимание, что такая инфраструктура позволит людям получить доступ к информации, общаться между собой и генерировать инновации. Это как дороги: нет их – нет процветания.
Соотла говорит, что как потребитель наблюдал в Казахстане проблемы со связью, особенно с доступом к интернету: не в каждом ауле она есть.
— Посетите любой из 100 эстонских островов, даже необитаемых, которые находятся на расстоянии 50 километров от материка, – там есть связь, – утверждает собеседник.
Благодаря качественному интернету эстонцы получили доступ к мировым интеллектуальным ресурсам.
— В наше время без интернет-инфраструктуры образовательная сфера развиваться не может. Цель Центра онлайн-обучения – сделать из «Нархоза» е-университет к 2019. Мы уже сейчас могли бы давать студентам более интересные развивающие материалы, но не делаем этого, потому что пропускной способности сетей часто не хватает, чтобы показывать видеоролики размером 360 пикселей, – приводит пример Соотла.
По его словам, есть еще одна существенная вещь, которая отличает наши страны. В Эстонии нет государственных университетов, это некоммерческие учреждения, которые инвестируют свои доходы в развитие вуза. При этом университетское руководство не назначается правительством, а выбирается, вся отчетность публичная, любой желающий может участвовать в обсуждении бюджетов вузов. Естественно, есть заказ от государства, которое должно регулировать количество специалистов, поступающих в экономику. Студент получает ваучер на определенную специальность и сам выбирает вуз. Главное – университет живет своей жизнью, что ему нужно, то и делает.
В Казахстане, считает Соотла, Министерство образования сильно контролирует этот рынок. Как результат, слабая конкурентоспособность вузов. Сейчас МОН, по наблюдению собеседника, немного отпускает вожжи. Но если бы в 1990-х было решено:
— Все, больше не будет государственных университетов, вот вам гибкие рамки, ваучеры для студентов, а нам остаются контролирующие функции», то теперь, спустя 25 лет, в Казахстане появился бы вуз или бизнес-школа, которые могли бы конкурировать с мировыми лидер ами. Наличие же свободных, конкурентных университетов способствовало бы развитию инноваций в стране, – отмечает он.
Канат Байгарин, вице-президент по инновациям и науке АО «Назарбаев Университет», полагает, что в Казахстане инновации имеются, если под ними понимать действия, которые приводят к существенному улучшению человеческой жизни, качественному изменению той или иной системы. Одним из главных инновационных примеров он называет перенос столицы в Астану:
— Благодаря этому структурно изменилась ситуация в стране: там появились рабочие места, туда двинулось население. Это, конечно, политический ход, но он решил много экономических вопросов. Создание ЦОНов тоже можно отнести к инновационным решениям, потому что они облегчили жизнь гражданам.
По мнению Байгарина, инновационных решений принимается очень много в самых разных областях жизни.
— Произошла диджитализация сознания, в нашу страну пришли персональные компьютеры, смартфоны. Понадобилось нам открывать школы, чтобы обучить население пользоваться смартфонами? Нет. Нуждаемся ли мы в инновациях в этой области? Нет, потому что этот рынок уже существует без Казахстана. Наша страна нуждается в инновациях в сельском хозяйстве, чтобы оно стало компьютеризированным, роботизированным; нужно внедрять электронное управление стадами, мониторинг посевов с помощью дронов. Рынок продуктов питания неисчерпаем, и здесь мы можем занять свою нишу, – считает собеседник.
Идеи для инноваций, говорит Байгарин, должны озвучивать и лоббировать ученые, а государство должно определять – нужно это или нет. Если да, то создать условия для того, чтобы бизнес вложил средства.
— Эти три элемента важны для развития инноваций, – отмечает собеседник и приводит пример: – У нас много энергоресурсов, мы не бережем их, хотя они не возобновляемы. Поэтому в 2010 был принят закон о возобновляемой энергии. На его базе разработан другой законодательный акт, с установлением строгих тарифов, которые позволяют инвестору гарантированно вернуть инвестиции. Это грамотный инновационный закон для Казахстана, от которого выигрывают все: граждане, которые могут пользоваться чистой энергией, инвесторы, возвращающие деньги, государство, которое смогло создать благоприятные условия в данной сфере.