Чего хочет женщина читать
Чего хочет женщина читать книгу онлайн
ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА
Мы с мужем совершали ритуал: чаепитие перед спектаклем. Муж просматривал газету, прихлебывал чай из огромной чашки и сообщал мне последние театральные новости. Рассказчик он хороший, чего не скажешь о его игре. Я пила чай из чашки поменьше, с удовольствием смотрела на его красивое лицо и жалела, что он мой муж. Услышав звонок в дверь, я досадливо поморщилась — по четвергам, а был четверг, мы предпочитали проводить день вдвоем. Муж посмотрел на меня поверх газеты.
— Понятия не имею, — ответила я и хотела подняться, но он опередил меня.
— Сиди, дорогая, я открою, — муж у меня джентльмен.
Звонок надоедливо трещал, затем хлопнула дверь, и я услышала голос моей подруги Таньки, при звуках которого меня всегда пробирает дрожь. Болтать она начала с порога, муж довел ее под руку до кухни.
— Привет, — буркнула она и тут же добавила:
— Чудесно, — без иронии заметил муж. — Присутствовать можно?
— Оставайся, — разрешила Танька. — Тебе полезно послушать. Что-то ты больно спокоен, друг мой, а с такой женой, как у тебя, всегда надо быть начеку.
— Приму к сведению. Так что там за новый возлюбленный?
Танька влюблялась, как правило, четырежды в год, вспышки приходились на средний месяц каждого сезона, она объясняла это особыми токами в крови.
— Ну, так что за любовник? — подала я голос. — Что он, красив, умен?
Танька подозрительно покосилась на меня.
— Что-то ты бледная сегодня.
— Может, и освещение, а по мне, ты слишком много пялишься на своего красавца мужа. Кстати, мужчине вовсе не обязательно быть красивым, а ум ему уж точно ни к чему.
— Значит, твой любовник безобразен и глуп?
Танька стала сверлить меня взглядом, силясь понять, говорю ли я серьезно или дразню ее. Наверняка лицо у меня сейчас довольно глупое, зато непроницаемое. Я пользуюсь своим лицом как ширмой. Не обнаружив ничего похожего на насмешку, Танька улыбнулась.
— Прошу прощения, леди, — встрял муж. — Пикантные подробности будут?
— Разумеется, — ответила Танька.
— Тогда я удаляюсь. Терпеть не могу, когда хвалят других.
Муж поднялся и, одарив меня самым нежным взглядом из своего арсенала (в театре он играет преимущественно любовников), скрылся в гостиной.
— Хорош, черт, — вздохнула Танька.
— Хорош, — отозвалась я. — Ну, что там с любовником?
— Он из Сан-Франциско.
— Не прикидывайся. В Америке.
— Серьезно? А здесь-то ему что надо?
— Контракт приехал заключать. Мост будут строить.
— Через нашу канавку, что ли?
— Ты чего сегодня вредная такая, женские недомогания?
— Да я так просто, выясняю, — мирно сказала я. — Контракт заключили?
— Нет. Думаем. Уж больно круто.
— Так ведь из Сан-Франциско люди едут.
— Вообще-то он грузин.
— Но из Сан-Франциско. Любопытно.
Танька опять стала сверлить меня взглядом.
— Не вредничай, родители у него эмигрировали. — Тут она лучезарно улыбнулась и спросила:
— Доброе дело сделать хочешь?
— Хочу, если это не дорого.
— Не дорого. Пойдем в ресторан. Он меня поужинать пригласил. Но ведь как-то неудобно, верно?
— Ну, у нас же вроде деловые отношения. А тут вдвоем.
— Так вы ж любовники.
— Да нет еще. В общем, я сказала, что приду с тобой, а он там какого-то хмыря притащит.
— Ты уверена, что получится приличней?
— Уверена. В шесть часов встречаемся.
— Не пойдет. Сегодня в театр иду.
— Что там делать-то? На мужа смотреть… Он тебе и так целыми днями глаза мозолит. Между прочим, не так уж часто я обращаюсь к тебе с просьбами.
Действительно, за последнюю неделю это случилось всего каких-нибудь пять раз.
— Вот только попробуй, — сурово сказала Танька. — Может, от этого ужина моя судьба зависит. Позвоню.
Танька отбыла, крикнув мужу:
— Валерочка, котик, пока.
Валера, стоя перед зеркалом, пытался завязать галстук. Он морщился и время от времени стонал:
— Черт, это невыносимо.
Зрелище устрашающее. Я не умею завязывать галстуки. Все, чем могу помочь в этом процессе, так это напряженно морщить лоб и повторять:
Наконец с галстуком было покончено. Муж довольно улыбнулся, я помогла ему надеть пиджак, стряхнула с плеча несуществующие пылинки.
— Ты чудо, — сказал он и поцеловал меня в нос.
Я довольно улыбнулась. Прощальный взгляд в зеркало: в профиль Валера просто бесподобен.
— Какие у тебя планы на вечер? — спросил он.
— Вообще-то я собиралась в театр, говорят, ты превзошел самого себя. Должна же я это видеть.
Лицо любимого чуть вытянулось. Чего-то я с планами намудрила. Свинство, конечно, с моей стороны, сообщать ему об этом за два часа до спектакля. Я поспешно отвернулась и начала перебирать ноты на фортепиано — надо дать возможность человеку опомниться. В мужа я верю, он молодчина. Несколько лет назад ему присвоили «заслуженного», не зря присвоили: когда я, сосчитав до шестидесяти, повернулась, на лице его сияла самая ослепительная из улыбок.
— Как это мило, что ты решила посмотреть спектакль, — бодрым голосом заявил он и поцеловал меня. Несколько минут мы о чем-то поболтали, но взгляд у него был ищущий, значит, плохи дела у человека. Я проводила его до двери и чмокнула на прощание, потом вернулась в гостиную, прихватив из прихожей телефон. Выждав сорок минут, позвонила в театр. Меня попросили подождать, а когда муж взял трубку, я чуть не плача сказала:
— Валерочка, прости меня ради бога, я не смогу прийти. Мне самой страшно жаль… Я сожгла бордовое платье, да, забыла утюг… И у тебя еще хватает совести острить. Нет, в другом платье не могу, к тому же настроение безнадежно испорчено.
Я повесила трубку. Бордовое платье придется на время спрятать, через месяц Валера все равно о нем забудет. Тут как раз позвонила Танька:
— Ты мне подруга или кто?
— Подруга, подруга, сейчас подъеду.
Надо полагать, это судьба.
Танька, пританцовывая, ждала на остановке. Я открыла дверцу машины, и она плюхнулась рядом.
— Мать моя, холод какой. Лето хочу. Дай гляну, что надела.
— Так и знала. Выпендрилась. Теперь на тебя пялиться будет.
— Я тебе сколько раз говорила, ищи подругу хуже себя. А ты простофиля.
— Душевная я, этого у меня не отнимешь. Чего мужу сказала?
— Сказала, что платье бордовое сожгла.
— Правда сожгла? — ахнула Танька.
— Слава богу, хорошее платье. А твои титьки в нем высший класс, не только мужикам, даже мне сразу чего-то хочется.
Тут Танька права: бюст у меня такой, что семь мужиков из десяти, увидев его, долго не могут захлопнуть рот, остальные трое живут с открытым ртом до конца жизни.
Танькин возлюбленный ждал нас при входе. Грузинского в нем только и было что темные волосы, а вообще-то отнести его к какой-либо национальности было весьма затруднительно. Впрочем, Сан-Франциско далеко, и кто знает, какие там грузины. Понять, чего Танька в нем нашла, было невозможно, но она во всем проявляла такую стойкую оригинальность, что я давно оставила всякие попытки что-нибудь в ней уразуметь. Второй кавалер был совершенно бесцветен, к тому же по-русски не говорил, пялился на меня, что-то лепетал и все норовил ухватить за коленку. Черт его знает, что он там себе вообразил. Через полчаса стало ясно — ужин не удался. Сначала это поняла я, а потом дошло и до Таньки; возлюбленный говорил только на две темы: контракт и мост. Танька ерзала, смотрела на него по-особенному, потом притомилась и заявила, что от нее мало что зависит. Это она врала из вредности. Через час мы уже меленько трусили к моей машине. Танька материлась, скользя на высоких каблуках.
— Нет, ты скажи, где еще такого дурака увидишь? А ты ехать не хотела. Да его за деньги надо показывать. Баба из трусов выпрыгивает, а он ей про мост лапшу вешает. Все, это последний американец в моей жизни.
— Козел он прежде всего. Ох… Ну что? Поехали к Аркашке, что ли? Напьюсь с тоски.
— К Аркашке не поеду. Позавчера был. Надоел до смерти.
— Бабки стричь не надоело. Поехали, не бросишь же ты меня, когда я в таком положении.
— В трагическом, дура.
— Поехали, — сказала я, заводя машину.
— Давай по объездной, быстрей получится.
Но едва мы выехали на объездную, как в машине что-то подозрительно хрюкнуло, и она заглохла.
— Чего это? — недовольно спросила Танька.
— Вечно у тебя что-нибудь кончается. Вываливай титьки на дорогу, мужиков ловить будем.
Мы вышли из машины, закурили и стали ждать появления спасателей.
Красавица Лада поистине роковая женщина. Нет мужчины, способного устоять перед ее прелестями. Муж-актер и любовник-бандит всего лишь послушные марионетки в ее руках, а тут еще рядом подружка с грандиозными планами создать пусть и небольшую, но зато собственную криминальную империю. А почему бы и нет? И две красавицы начинают действовать.
Чего хочет женщина читать онлайн бесплатно
Мы с мужем совершали ритуал: чаепитие перед спектаклем. Муж просматривал газету, прихлебывал чай из огромной чашки и сообщал мне последние театральные новости. Рассказчик он хороший, чего не скажешь о его игре. Я пила чай из чашки поменьше, с удовольствием смотрела на его красивое лицо и жалела, что он мой муж. Услышав звонок в дверь, я досадливо поморщилась – по четвергам, а был четверг, мы предпочитали проводить день вдвоем. Муж посмотрел на меня поверх газеты.
– Понятия не имею, – ответила я и хотела подняться, но он опередил меня.
– Сиди, дорогая, я открою, – муж у меня джентльмен.
Звонок надоедливо трещал, затем хлопнула дверь, и я услышала голос моей подруги Таньки, при звуках которого меня всегда пробирает дрожь. Болтать она начала с порога, муж довел ее под руку до кухни.
– Привет, – буркнула она и тут же добавила: – Я влюбилась.
– Чудесно, – без иронии заметил муж. – Присутствовать можно?
– Оставайся, – разрешила Танька. – Тебе полезно послушать. Что-то ты больно спокоен, друг мой, а с такой женой, как у тебя, всегда надо быть начеку.
– Приму к сведению. Так что там за новый возлюбленный?
Танька влюблялась, как правило, четырежды в год, вспышки приходились на средний месяц каждого сезона, она объясняла это особыми токами в крови.
– Ну, так что за любовник? – подала я голос. – Что он, красив, умен?
Танька подозрительно покосилась на меня.
– Что-то ты бледная сегодня.
– Может, и освещение, а по мне, ты слишком много пялишься на своего красавца мужа. Кстати, мужчине вовсе не обязательно быть красивым, а ум ему уж точно ни к чему.
– Значит, твой любовник безобразен и глуп?
Танька стала сверлить меня взглядом, силясь понять, говорю ли я серьезно или дразню ее. Наверняка лицо у меня сейчас довольно глупое, зато непроницаемое. Я пользуюсь своим лицом как ширмой. Не обнаружив ничего похожего на насмешку, Танька улыбнулась.
– Прошу прощения, леди, – встрял муж. – Пикантные подробности будут?
– Разумеется, – ответила Танька.
– Тогда я удаляюсь. Терпеть не могу, когда хвалят других.
Муж поднялся и, одарив меня самым нежным взглядом из своего арсенала (в театре он играет преимущественно любовников), скрылся в гостиной.
– Хорош, черт, – вздохнула Танька.
– Хорош, – отозвалась я. – Ну, что там с любовником?
– Он из Сан-Франциско.
– Не прикидывайся. В Америке.
– Серьезно? А здесь-то ему что надо?
– Контракт приехал заключать. Мост будут строить.
– Через нашу канавку, что ли?
– Ты чего сегодня вредная такая, женские недомогания?
– Да я так просто, выясняю, – мирно сказала я. – Контракт заключили?
– Нет. Думаем. Уж больно круто.
– Так ведь из Сан-Франциско люди едут.
– Вообще-то он грузин.
– Но из Сан-Франциско. Любопытно.
Танька опять стала сверлить меня взглядом.
– Не вредничай, родители у него эмигрировали. – Тут она лучезарно улыбнулась и спросила: – Доброе дело сделать хочешь?
– Хочу, если это не дорого.
– Не дорого. Пойдем в ресторан. Он меня поужинать пригласил. Но ведь как-то неудобно, верно?
– Ну, у нас же вроде деловые отношения. А тут вдвоем.
– Так вы ж любовники.
– Да нет еще. В общем, я сказала, что приду с тобой, а он там какого-то хмыря притащит.
– Ты уверена, что получится приличней?
– Уверена. В шесть часов встречаемся.
– Не пойдет. Сегодня в театр иду.
– Что там делать-то? На мужа смотреть… Он тебе и так целыми днями глаза мозолит. Между прочим, не так уж часто я обращаюсь к тебе с просьбами.
Действительно, за последнюю неделю это случилось всего каких-нибудь пять раз.
– Вот только попробуй, – сурово сказала Танька. – Может, от этого ужина моя судьба зависит. Позвоню.
Танька отбыла, крикнув мужу:
– Валерочка, котик, пока.
Валера, стоя перед зеркалом, пытался завязать галстук. Он морщился и время от времени стонал:
– Черт, это невыносимо.
Зрелище устрашающее. Я не умею завязывать галстуки. Все, чем могу помочь в этом процессе, так это напряженно морщить лоб и повторять:
Наконец с галстуком было покончено. Муж довольно улыбнулся, я помогла ему надеть пиджак, стряхнула с плеча несуществующие пылинки.
– Ты чудо, – сказал он и поцеловал меня в нос.
Я довольно улыбнулась. Прощальный взгляд в зеркало: в профиль Валера просто бесподобен.
– Какие у тебя планы на вечер? – спросил он.
– Вообще-то я собиралась в театр, говорят, ты превзошел самого себя. Должна же я это видеть.
Лицо любимого чуть вытянулось. Чего-то я с планами намудрила. Свинство, конечно, с моей стороны, сообщать ему об этом за два часа до спектакля. Я поспешно отвернулась и начала перебирать ноты на фортепиано – надо дать возможность человеку опомниться. В мужа я верю, он молодчина. Несколько лет назад ему присвоили «заслуженного», не зря присвоили: когда я, сосчитав до шестидесяти, повернулась, на лице его сияла самая ослепительная из улыбок.
– Как это мило, что ты решила посмотреть спектакль, – бодрым голосом заявил он и поцеловал меня. Несколько минут мы о чем-то поболтали, но взгляд у него был ищущий, значит, плохи дела у человека. Я проводила его до двери и чмокнула на прощание, потом вернулась в гостиную, прихватив из прихожей телефон. Выждав сорок минут, позвонила в театр. Меня попросили подождать, а когда муж взял трубку, я чуть не плача сказала:
– Валерочка, прости меня ради бога, я не смогу прийти. Мне самой страшно жаль… Я сожгла бордовое платье, да, забыла утюг… И у тебя еще хватает совести острить. Нет, в другом платье не могу, к тому же настроение безнадежно испорчено.
Я повесила трубку. Бордовое платье придется на время спрятать, через месяц Валера все равно о нем забудет. Тут как раз позвонила Танька:
– Ты мне подруга или кто?
– Подруга, подруга, сейчас подъеду.
Надо полагать, это судьба.
Танька, пританцовывая, ждала на остановке. Я открыла дверцу машины, и она плюхнулась рядом.
– Мать моя, холод какой. Лето хочу. Дай гляну, что надела.
Чего хочет женщина читать
Маджента завизжала от испуга, когда в нескольких дюймах от ее ступней появилась нога в потертом байкерском ботинке.
— Что, черт побери, вы делаете? — в ярости спросила она, судорожно вцепившись в стопку документов, которые едва не выпали из ее рук.
Сняв шлем, незнакомец тряхнул копной иссиня-черных волос. Он являл собой именно тот тип мужчин, представителя которого меньше всего хочешь видеть после адски тяжелого трудового дня: роскошный, хладнокровный и властный. Всем своим видом он демонстрировал опасность.
— Ну? — сердито потребовала Маджента. — Вы всегда ездите на мотоцикле как маньяк?
— Всегда, — протянул он.
— Я должна сообщить о вас в полицию.
В ответ в его глазах цвета штормовых волн отразился смех.
«Я донесу на него, — решила Маджента, — как только поменяю спущенную шину на своей машине и сделаю кучу других дел».
Например, Мадженте предстояло разобраться с решением отца отойти от дел и продать свои акции какому-то незнакомцу. Ей было необходимо сохранить рабочие места за своими коллегами, когда у компании появится новый владелец…
— Вы не возражаете, если я пойду? — сказала она, пытаясь обойти чудовищно огромный рычащий мотоцикл незнакомца. — Некоторым из нас нужно работать.
— Именно поэтому вы вышли из офиса раньше положенного времени?
— С чего это вас беспокоит мой рабочий график?
Мотоциклист пожал плечами.
Маджента оглядела автостоянку. Охранника никогда нет поблизости в нужный момент. Она загружала в автомобиль документы, которыми собиралась заняться в уик-энд. У нее не было намерения объясняться с парнем, который выглядел так, словно провел выходные в постели. Причем в постели он явно был не один.
— Вы меня покидаете? — спросил он, когда она сделала шаг, чтобы отойти от него в сторону.
— Каким-то образом мне удалось остаться в живых, — ответила она и задалась вопросом, что он делает на автостоянке. Возможно, он курьер. — Вы принесли корреспонденцию?
Увидев его улыбку, она покраснела. Они были примерно одного возраста. Может, он был на год или два старше ее, но обладал более проницательным взглядом.
— Если вы не курьер, то должны покинуть территорию частной собственности.
Незнакомец выгнул бровь.
Усиливающийся снегопад заставлял Мадженту поторопиться. При звуке приятного и сексуального смеха мужчины по ее спине пробежала дрожь.
— Что же за срочная у вас работа, что вы даже не можете найти время, чтобы поболтать? — спросил он.
Она остановилась и повернулась, чтобы парировать:
— Хотя вас это не касается, я сообщу, что иду в здание, чтобы переодеться, мне надо поменять шину на моем автомобиле.
Возможно, ей следовало, по крайней мере, поблагодарить его за предложение.
Итак, теперь она чувствует себя виноватой?
Надев шлем, он начал газовать.
— Вы уезжаете? — сказала она, совсем некстати желая, чтобы он остался.
Он небрежно повел мощными плечами.
Почему она прогоняет его, когда его появление — самое интересное, что происходило в ее жизни в течение длительного времени? «Потому что нет смысла продолжать с ним общение», — рассудила Маджента и пошла прочь; снег хрустел под ее ногами. Но вместо того, чтобы уехать, незнакомец поставил рычаг коробки передач в нейтральное положение и, отталкиваясь ногой, начал двигаться рядом с Маджентой.
— Разве вы еще не уехали? — осведомилась она.
— Я жду, когда вы переоденетесь. — Он усмехнулся.
Она презрительно фыркнула. Незнакомец был одет слишком небрежно, он явно не бизнесмен. Он говорит с акцентом низким и хрипловатым голосом. Возможно, он студент; через дорогу от автостоянки находится университет.
— Я могу вас подвезти.
«Не сомневаюсь. С такой внешностью ты можешь обольстить любую женщину». Но потом она почему-то подумала, что этот человек может в мгновение ока превратиться в жестокого тирана.
— Вы очень напряжены. Вы когда-нибудь расслабляетесь?
Он шутит? У кого есть время на отдых? Кроме того, она не в состоянии расслабиться, пока этот парень рядом. Он выглядит слишком привлекательным, чересчур опасным.
— Мой автомобиль сломался. По-вашему, я должна расслабиться?
— Как я уже сказал, я бы с удовольствием вас подвез.
— Я не позволяю незнакомцам меня подвозить, — сообщила она, вздернув подбородок, чтобы доказать ему свою неприступность.
— Очень мудро, — сказал он, продолжая спокойно ехать рядом с ней.
Чего хочет женщина читать
Чего хотят женщины? Наука о природе женской сексуальности
What Do Women Want?: Adventures in the Science of Female Desire
Copyright © 2013 by Daniel Bergner.
All rights reserved.
© Степанова А., перевод на русский язык, 2013
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2015
Чтобы защитить частную жизнь женщин, чьи сексуальные и личные отношения описаны в этой книге, я изменил имена и некоторые незначительные детали. Это не касается ученых или Шанти Оуэн, которая появляется в восьмой главе.
Некоторые части этой книги ранее выпускались в другой форме в The New York Times Magazine.
Животные (О природе женской сексуальности)
Затрагивая тему женщин и секса, Мередит Чиверс была полна решимости разрушить устои цивилизованного мира. Социальные правила, списки грехов, неосознанные влияния – все это нужно было отброс ить. Она заявляла: «Я провела очень много времени, пытаясь мысленно вернуться к той жизни, которую вели люди в доисторические времена».
Когда семь лет назад мы впервые встретились с Чиверс, ей было около тридцати пяти лет. Она носила черные сапоги на высоких каблуках, со шнуровкой почти до колен, и элегантные тонкие прямоугольные очки. Поверх капюшона ее черного топа струились светлые волосы. Она была молодым, но уже известным ученым, специализирующимся на дисциплине, название которой – сексология – казалось шуткой, нестыковкой между префиксом и суффиксом, примитивностью и эрудицией. К делу она всегда подходила основательно, а отличительной ее чертой была целеустремленность. Чиверс всегда старалась быть лучшей в своей области. Она была намерена тщательно исследовать работу души, заглянуть в ее глубины, туда, куда не проникло влияние культуры, воспитания, всего изученного ранее, и понять самую потаенную женскую суть, фундаментальный, изначальный набор сексуальных истин, который неистребимо присутствует внутри каждой женщины.
Мужчины – настоящие животные. В эротических вопросах мы считаем это своего рода психологической аксиомой. Мужчины приручены обществом и удерживаются – по большей части – в определенных границах, но все же этого подчинения недостаточно для того, чтобы скрыть их природную сущность, которая заявляет о себе самыми разными способами: просмотром порнографических фильмов, беспорядочными половыми сношениями, бесконечными жадными взглядами, направленными практически на любую проходящую мимо женщину… Все это подтверждается бесчисленными данными различных областей науки: считается, что мужским разумом легко завладевают наиболее примитивные, менее развитые области нейронов мозга, что эволюция запрограммировала мужчин таким образом, чтобы они неизбежно испытывали вожделение при виде определенных физических данных или пропорций. Например, женская фигура, в которой соотношение талии и бедер равно 0,7, похоже, воспламеняет гетеросексуальных мужчин во всем мире – от Америки до Гвинеи-Бисау. Кроме того, диктат эволюции заставляет мужчин снова и снова увеличивать шансы на выживание своих генов. Для того чтобы распространить свое семя максимально широко, они вынуждены жаждать обладать как можно большим числом женщин с такими пропорциями. Однако почему мы не говорим, что и женщины также являются животными?
Мужчины – настоящие животные. В эротических вопросах мы считаем это своего рода психологической аксиомой.
Чиверс решила обнаружить факты, свидетельствующие о том, что в женщине также живет животное.
Она проводила свое исследование в ряде городов – в Эванстоне, штат Иллинойс, городе, расположенном неподалеку от Чикаго, в Торонто. Последние эксперименты проходили в крошечном Кингстоне, штат Онтарио, городке, который кажется оторванным от всего мира. Местный аэропорт чуть больше обычного ангара. В зданиях Кингстона, сложенных из светлого камня, чувствуется основательность, но все же невозможно избавиться от ощущения, что очень компактный центр города, расположенный на холодном и продуваемом месте, там, где река Святого Лаврентия впадает в озеро Онтарио, не намного вырос со времен XVII века, когда этот населенный пункт был основан как французский форт, занимавшийся скупкой пушнины. В Кингстоне расположен Университет Квинс – Чиверс преподавала там психологию, однако в целом городок достаточно скромный, так что легко было представить, каким он был раньше. Если мысленно убрать все здания и тротуары, на его месте не останется почти ничего, кроме вечнозеленых лесов и снега.
Я ощутил это, когда навестил Чиверс в Кингстоне. Для того чтобы добиться озарения, проникнуть в самую суть, она должна была сделать нечто большее, чем просто снять социальные запреты. Ей надо было избавиться от всех этих улиц, современных конструкций, как материальных, так и нематериальных, от всего, что оказывает влияние на сознание и подсознание. Она должна была воссоздать первобытную ситуацию в чистом виде, причем так, чтобы можно было заявить – вот то самое, что лежит в основе женской сексуальности.
Чего хочет женщина читать
Чего хочет женщина
Мы с мужем совершали ритуал: чаепитие перед спектаклем. Муж просматривал газету, прихлебывал чай из огромной чашки и сообщал мне последние театральные новости. Рассказчик он хороший, чего не скажешь о его игре. Я пила чай из чашки поменьше, с удовольствием смотрела на его красивое лицо и жалела, что он мой муж. Услышав звонок в дверь, я досадливо поморщилась – по четвергам, а был четверг, мы предпочитали проводить день вдвоем. Муж посмотрел на меня поверх газеты.
– Понятия не имею, – ответила я и хотела подняться, но он опередил меня.
– Сиди, дорогая, я открою, – муж у меня джентльмен.
Звонок надоедливо трещал, затем хлопнула дверь, и я услышала голос моей подруги Таньки, при звуках которого меня всегда пробирает дрожь. Болтать она начала с порога, муж довел ее под руку до кухни.
– Привет, – буркнула она и тут же добавила: – Я влюбилась.
– Чудесно, – без иронии заметил муж. – Присутствовать можно?
– Оставайся, – разрешила Танька. – Тебе полезно послушать. Что-то ты больно спокоен, друг мой, а с такой женой, как у тебя, всегда надо быть начеку.
– Приму к сведению. Так что там за новый возлюбленный?
Танька влюблялась, как правило, четырежды в год, вспышки приходились на средний месяц каждого сезона, она объясняла это особыми токами в крови.
– Ну, так что за любовник? – подала я голос. – Что он, красив, умен?
Танька подозрительно покосилась на меня.
– Что-то ты бледная сегодня.
– Может, и освещение, а по мне, ты слишком много пялишься на своего красавца мужа. Кстати, мужчине вовсе не обязательно быть красивым, а ум ему уж точно ни к чему.
– Значит, твой любовник безобразен и глуп?
Танька стала сверлить меня взглядом, силясь понять, говорю ли я серьезно или дразню ее. Наверняка лицо у меня сейчас довольно глупое, зато непроницаемое. Я пользуюсь своим лицом как ширмой. Не обнаружив ничего похожего на насмешку, Танька улыбнулась.
– Прошу прощения, леди, – встрял муж. – Пикантные подробности будут?
– Разумеется, – ответила Танька.
– Тогда я удаляюсь. Терпеть не могу, когда хвалят других.
Муж поднялся и, одарив меня самым нежным взглядом из своего арсенала (в театре он играет преимущественно любовников), скрылся в гостиной.
– Хорош, черт, – вздохнула Танька.
– Хорош, – отозвалась я. – Ну, что там с любовником?
– Он из Сан-Франциско.
– Не прикидывайся. В Америке.
– Серьезно? А здесь-то ему что надо?
– Контракт приехал заключать. Мост будут строить.
– Через нашу канавку, что ли?
– Ты чего сегодня вредная такая, женские недомогания?
– Да я так просто, выясняю, – мирно сказала я. – Контракт заключили?
– Нет. Думаем. Уж больно круто.
– Так ведь из Сан-Франциско люди едут.
– Вообще-то он грузин.
– Но из Сан-Франциско. Любопытно.
Танька опять стала сверлить меня взглядом.
– Не вредничай, родители у него эмигрировали. – Тут она лучезарно улыбнулась и спросила: – Доброе дело сделать хочешь?
– Хочу, если это не дорого.
– Не дорого. Пойдем в ресторан. Он меня поужинать пригласил. Но ведь как-то неудобно, верно?
– Ну, у нас же вроде деловые отношения. А тут вдвоем.
– Так вы ж любовники.
– Да нет еще. В общем, я сказала, что приду с тобой, а он там какого-то хмыря притащит.
– Ты уверена, что получится приличней?
– Уверена. В шесть часов встречаемся.
– Не пойдет. Сегодня в театр иду.
– Что там делать-то? На мужа смотреть… Он тебе и так целыми днями глаза мозолит. Между прочим, не так уж часто я обращаюсь к тебе с просьбами.
Действительно, за последнюю неделю это случилось всего каких-нибудь пять раз.
– Вот только попробуй, – сурово сказала Танька. – Может, от этого ужина моя судьба зависит. Позвоню.
Танька отбыла, крикнув мужу:
– Валерочка, котик, пока.
Валера, стоя перед зеркалом, пытался завязать галстук. Он морщился и время от времени стонал:
– Черт, это невыносимо.
Зрелище устрашающее. Я не умею завязывать галстуки. Все, чем могу помочь в этом процессе, так это напряженно морщить лоб и повторять:
Наконец с галстуком было покончено. Муж довольно улыбнулся, я помогла ему надеть пиджак, стряхнула с плеча несуществующие пылинки.
– Ты чудо, – сказал он и поцеловал меня в нос.
Я довольно улыбнулась. Прощальный взгляд в зеркало: в профиль Валера просто бесподобен.
– Какие у тебя планы на вечер? – спросил он.
– Вообще-то я собиралась в театр, говорят, ты превзошел самого себя. Должна же я это видеть.
Лицо любимого чуть вытянулось. Чего-то я с планами намудрила. Свинство, конечно, с моей стороны, сообщать ему об этом за два часа до спектакля. Я поспешно отвернулась и начала перебирать ноты на фортепиано – надо дать возможность человеку опомниться. В мужа я верю, он молодчина. Несколько лет назад ему присвоили «заслуженного», не зря присвоили: когда я, сосчитав до шестидесяти, повернулась, на лице его сияла самая ослепительная из улыбок.
– Как это мило, что ты решила посмотреть спектакль, – бодрым голосом заявил он и поцеловал меня. Несколько минут мы о чем-то поболтали, но взгляд у него был ищущий, значит, плохи дела у человека. Я проводила его до двери и чмокнула на прощание, потом вернулась в гостиную, прихватив из прихожей телефон. Выждав сорок минут, позвонила в театр. Меня попросили подождать, а когда муж взял трубку, я чуть не плача сказала:
– Валерочка, прости меня ради бога, я не смогу прийти. Мне самой страшно жаль… Я сожгла бордовое платье, да, забыла утюг… И у тебя еще хватает совести острить. Нет, в другом платье не могу, к тому же настроение безнадежно испорчено.
Я повесила трубку. Бордовое платье придется на время спрятать, через месяц Валера все равно о нем забудет. Тут как раз позвонила Танька:
– Ты мне подруга или кто?
– Подруга, подруга, сейчас подъеду.
Надо полагать, это судьба.
Танька, пританцовывая, ждала на остановке. Я открыла дверцу машины, и она плюхнулась рядом.
– Мать моя, холод какой. Лето хочу. Дай гляну, что надела.