Чего боятся гномы больше всего
К счастью, злые гномы так же редки, как и опасны
Гномы описываются как ворчливый, недоверчивый, обидчивый и скрытный народ.
Сражаться они предпочитают тяжелыми секирами и топорами.
Несмотря на небольшой рост, физической силой гномы наделены огромной.
Знания о кузнечном и ювелирном ремесле люди получили от гномов, которые
иногда выбираются на поверхность Земли. Людей гномы не любят за их алчность
и вечное стремление завладеть подземными богатствами.
В сказках встречаются и добрые, и злые гномы. Несмотря на их силу
и волшебство, победить гномов можно, проявив хитрость и смекалку
Свеча горящая погасла
И тьма окутала меня.
Она к покою безучастна
И жалит страхами меня.
Рисует дикие фантомы
В пространстве тихом чёрной мглы,
В котором ночи злые гномы
Мне прочат бедствия войны.
В их арсенале злые чары
И хвори тяжкие гробниц,
И снов ужасные кошмары
С полётом в небе хищных птиц.
Оскалы львов, гиен и тигров,
Чертей с рогатой головой
И вереницы тайных шифров
Они возводят предо мной.
Затем пускают в дело гадов
С их ядом смерти на зубах
И сверху бьют пребольно градом,
И жарят тлен мой на кострах.
Безумный Данте отдыхает
Пред изощренным действом зла.
Во сне ад солнцем полыхает,
Сжигая бледный лик добра.
Звучит глас беса инфернальный
И дыбом волосы встают,
Когда средь сна аккорд финальный
Вершит немыслимую жуть.
В поту холодном просыпаясь,
Я долго разум свой ищу.
Найдя его и улыбаясь,
Я, как всегда, им всё прощу. (с) 
Не так давно, во времена былые, Существовали гномы, добрые и злые,
И был средь них один такой,
С кроваво-рыжей бородой.
Она была длиннее и пышней,
Так как один секрет таился в ней,
Секрет волшебный, полон чуда:
Златые локоны виднелися оттуда.
И если дёрнуть локон тот,
Мечта мгновенно оживёт,
Но чистым нужно быть душою,
Иль горе сбудется с тобою.
И жил тогда в стране одной
Зверь с человеческой душой,
Он был упрям и одинок,
Опасен очень и жесток.
Его боялись, презирая, все на свете:
И взрослые, и старики, и даже дети,
А он желал лишь одного –
Чтобы любили искренне его.
Он так мечтал о той одной,
Любимой, близкой и родной,
Чтобы себя всего ей подарить –
И душу ей свою открыть!
Он ненавидел жизнь порою
И жил одною лишь мечтою,
Во сне которой был пленён,
Что лик звериный сбросит он.
И серой осенью бродя отчаянно,
Он гнома повстречал нечаянно
И был приятно удивлён,
Что не боится его гном.
А гном сказал, что тоже одинок,
Мир и к нему особенно жесток,
Что все хотят лишь одного:
Златых волос сорвать с него.
Но вот пришла пора проститься,
И гном решил ему открыться:
«То, что сейчас ты не просил,
Тебе уже я подарил.
Твоя задача – удержать
И никогда не потерять
Вот этот волос золотой –
И будешь счастлив ты душой.
Зверь услыхал протяжный стон,
И тут исчез внезапно гном.
Зверь посмотрел на землю, ввысь –
И вдруг понёсся, словно рысь.
Летел, стремясь к заветной цели,
Минуя дни и долгие недели,
Он пролетал мимо всего,
Вокруг не замечая никого.
Несясь вперёд с оскалом на устах,
Летел жестоко к цели грешной,
И позабыв о нежности, любви, мечтах,
Едва не утонул во тьме кромешной.
И мимолётно взором вдруг столкнувшись
С улыбкой неподдельной на устах,
Он, замерев, стоял не шелохнувшись,
И запылал огонь в отчаянных глазах.
И разлилось всё ярким, сочным светом,
И жизнь раскрылась, как цветок весной,
И словно снег, упавший с неба летом,
Любовь пришла и принесла покой.
Вдруг так легко на сердце стало,
И захотелось нежно всех обнять,
Оттаяла душа, которая страдала,
А злой оскал улыбкой стал сиять.
Без страха лютого стояла и смотрела
Невинным чистым взглядом на него,
Как зверь оттаивал, робея неумело,
И кровожадный облик исчезал его.
Она была прекрасна, невинна и чиста,
Как ангел, что с небес пришёл внезапно,
И вспомнил гнома он, и осознал, что это та,
О ком твердил старик так непонятно.
Из уст её теплом повеяли слова,
Лаская сладким звуком его слух,
И так приятно закружилась голова,
И так нежно перехватывало дух!
«То, что тебя, лишив уютного покоя,
Тревожит и мешает вдоволь жить,
Связать попробуй ты со мною,
Меня попробуй полюбить.
И речь вернулась к нему вновь,
И стал он говорить тогда
Слова ей не про боль и кровь –
Про то, что он желал всегда:
«Я, о такой всегда мечтая,
Которая умела бы любить,
Падал и вновь вставал, не успевая
Даже пытаться тот обман забыть.
Не позабыв и о прекрасном,
Что чуть не обратилось прахом,
Скитаясь по путям опасным,
Я утешался лишь грехом.
Но в тоже время я порой
О жизни думал предстоящей,
И так желая обрести покой,
Не ведал я о встрече настоящей.
И сделав паузу мгновенно,
Припал к груди её навек –
И, голову склонив смиренно,
Молвил уже не зверь, а человек:
«Когда-то были мы чужие,
Не знали друг о друге ничего,
Теперь, как люди самые родные,
Желаем оба одно