Час ученичества соловейчик о чем
PEDSOVET-portal.ru
Всероссийская общественая организация воздействия общественности на процессы реформ в сфере образования, просвещения и воспитания подрастающего поколения.
ЭССЕ на тему «Моя любимая книга по педагогике: Соловейчик С.Л. «Час ученичества»». Автор: Соколов Виктор, студент 1 курса УрГПУ, Института Филологии, Культорологии и Межкультурной Коммуникации.
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный шар – в зерне песка;
В единой горсти – бесконечность
И небо в чашечке цветка.
«Ты умеешь измерить круг, вычисляешь расстоянья между звездами. Но если ты такой умелый, попробуй – измерь человеческую душу… Скажи, велика она или ничтожна? Ты знаешь, какая из линий прямая? Зачем тебе это, если в жизни ты не знаешь прямого пути?» Сенека Это высказывание древнего мыслителя стало для меня воплощением напряженных раздумий учителя о смысле педагогической, воспитательной деятельности. Именно педагог облечен особого рода властью – властью влиять намеренно или неосознанно на судьбу ребенка, властью направлять его к Добру или Злу… Не так давно мною прочитана замечательная книга Симона Львовича Соловейчика- «Час ученичества». Для меня эта книга стала своеобразным стартом в изучении колоссального объема книг и пособий по педагогике.
Симон Львович представил свою книгу в виде одного хронологического рассказа о многих величайших педагогах, начиная с далекого 18 века. Изучив данную книгу, я понял, что не зря потратил на это время- мною получены знания о формировании педагогики в России и мире, о различных методах воспитания- как удачных, так и не очень- о величайших педагогах того времени.
Некоторые имена великих воспитателей, новаторов и просто потрясающих людей в мире образования для меня были открыты впервые. Поведение многих людей в создании и продвижении своих идей в образовании и в педагогике, с наивеличайшими фамилиями, такими как Л.Магницкий (создатель первой арифметики), М.Ломоносов, Г.Сковорода, Н.Новиков, Ф.Янкович, Ян Амос Коменский, Генрих Песталоцци, Николай Пирогов (хирург и педагог, который высказывал мысль о том, что школа должна растить человека) и другие, для меня стали еще большим идеалом, нерушимым эталоном. В «Часе ученичества» повествование ведется до того увлекательно, что не замечаешь как пролетает время за чтением. Еще минуту назад ты сидел в своей комнате и вот ты уже находишься в далеком 18, 19, 20 веке, с огромным интересом следишь за судьбой отдельного человека-педагога или даже целой династии. Человека, который пытается пробить свои идеи и постулаты в еще неосвоенном мире обучения или династии педагогов, которые день за днем, год за годом, просыпаются ранним утром, в любую погоду и, невзирая на возраст и настроение, бодро шагают обучать деревенских ребят. Ты погружаешься в этот увлекательный и простой мир прошлого, сострадаешь и вместе с героями произведения ищешь пути самосовершенствования.
Рассказ о династии учителей Раменских стоит особняком от общего повествования всей этой потрясающей книги и выбивается из общей массы своей простотой и трогательностью.. Каждая глава, абзац, строчка и даже каждое слово этой книги несет в себе непоколебимую веру в светлое будущее. Но одним из самых содержательных, душетрепательных, трогательных и великолепных оказалось для меня повествование о величайшем Генрихе Песталоцци, который своим поведением неоднократно доказывал, что удивительный успех его учеников, достигнутый при самых разнообразных способностях каждого из них, достигается с помощью индивидуального подхода, без наказаний, с проявлением к каждому человеческого уважения. Он доказал, что каждый ребенок без исключения может получить начальное образование. Но сколько же сил и здоровья было угроблено им на его детище… Сколько непонимания он встречал на своем пути..сколько было боли, разочарований.. всего этого нельзя пересказать. Этот человек ни разу, в случае неудачи, не опускал руки, начинал всё сначала, добивался успеха, но волей судьбы он вновь и вновь всё терял и начинал заново… Он стал известнейшим автором книг по педагогике того времени, но жил в крайней бедноте… «Чудак из чудаков из страны дураков», но такой великий…
Я рекомендую всем прочитать эту книгу- вы не потеряете времени зря! Как будущие педагоги, Вы наверняка задаетесь невольными вопросами: «Могу ли я сделать своих учеников счастливыми людьми? Обладаю ли я той силой, которая способна и воодушевить, и приготовить детей к жизни взрослой? Найдем ли мы с воспитанниками что-то ценное на этом пути, и не обернутся ли наши удачи потерями? Сможем ли мы поступать также, как делали это величайшие педагоги?»
На бесконечном пути поиска ответов на вопросы, возникающие в работе учителя, мне кажется, не может быть места самодостаточности, довольству собой. Иначе между взрослым и ребенком возникает вакуум. Это чудовищная сила, давящая и мертвящая, не оставляющая места для тепла и искренности, не позволяющая признаваться в своих ошибках. Но прочитав «Час ученичества», я думаю, такие вопросы отпадут сами собой, каждый сможет сделать свой осознанный выбор. И выбор этот будет в пользу того, что каждый скажет себе: «Я хочу быть учителем!». Ни к чему измерять душу человека, подгоняя ее под привычные стандарты.
Педагогическое наследие Симона Соловейчика. Доклад на педагогическом совете
Симон Львович Соловейчик (1 октября 1930, Симферополь —18 октября 1996) — российский публицист, педагог и философ.
После окончания МГУ в 1953 году работал пионервожатым, учителем в школах Москвы, корреспондентом журнала «Пионер».
В 1960-х гг. в газете «Комсомольская правда» основал рубрику «Алый парус», где публиковал статьи по вопросам гуманизма и нравственности.
Педагогика для всех.
Книга заслуживает того, чтобы стать настольной для всех родителей и учителей.
Соловейчик, С.Л.
Педагогика для всех: книга для будущих родителей/ С. Соловейчик. – М.: Дет. лит., 1989. – 367 с.
У нее есть своя история. История эта началась, когда у автора, уже много лет занимавшегося педагогикой, отца двух взрослых детей, родился сын Матвей. К этому моменту замысел книги был уже готов. Казалось ясным, что и как писать о воспитании. Но неожиданно все изменилось: Соловейчик понял, что не только он воспитывает сына, но и сын воспитывает его…
Всё закладывается в раннем детстве. Некоторые даже называют период – до 3 лет. Что увидит ребёнок в этом возрасте, что вынесет из своей детской жизни, тем потом и заполнит её.
В древности воспитание считали труднейшим из занятий, искусством из искусств. В самом деле, ни в какой другой человеческой деятельности итоги не отличаются так разительно от затраченных усилий».
Каково отношение к педагогике, таковы и мы все, общество. А это отношение не меняется. Родители, которые должны знать хотя бы азы педагогики для собственного блага, не имеют представления об этой науке.
В середине 1980-х гг., работая в «Учительской газете», Соловейчик инициировал новое научно-практическое педагогическое движение — педагогику сотрудничества, в рамках которой воспитание рассматривалось не как воздействие на ребенка, а как диалог педагога и ученика.
Также в 80-е годы ХХ века регулярно публиковал статьи по вопросам педагогики в журнале «Новое время».
Когда период «бури и натиска» завершился, делом жизни для Соловейчика стала газета «Первое сентября».
В 1992 году Соловейчик основал и возглавил газету «Первое сентября», осуществляя на ее страницах пропаганду гуманистических педагогических идей.
НЕ СЕРДИТЕСЬ НА ПОТЕМКИ!
С.Л. Соловейчик
Воспитание школы. Педагогические статьи Симона Соловейчика. (1992-1996 г.г)
В 1994 году Симон Львович Соловейчик написал Манифест «Человек Свободный», в котором очень кратко и понятно выражены основные идеи воспитания свободного человека, даны определения внутренней свободы, совести и каков путь к воспитанию свободных людей.
Что такое свобода? Свобода – понятие бесконечное. Оно принадлежит к высшим понятиям человека. Сколько живут люди, они будут стараться понять, что же такое свобода, и стремиться к ней.
Что такое внутренняя свобода?
От чего свободен внутренне свободный человек?
Прежде всего от страха перед людьми и перед жизнью. От расхожего общего мнения. Он независим от толпы. Свободен от стереотипов мышления – способен на свой личный взгляд. Свободен от предубеждений. Свободен от зависти, корысти, от собственных агрессивных устремлений.
Свободного человека легко узнать: он просто держится, по – своему думает, он никогда не проявляет ни раболепства, ни вызывающей дерзости.
Это лёгкий человек, с ним легко.
Каждый из нас встречал свободных людей. Их всегда любят.
Но есть нечто такое, от чего действительно свободный человек не свободен. От чего не свободен свободный человек? От совести.
Совесть – то, что соединяет людей. Совесть заставляет человека придерживаться правды, то есть жить с правдой, по справедливости. Свободный человек строго слушается совести.
Для того, чтобы тащить бревно нужны усилия десяти рабочих, которые подошли к нему и подняли его. А для духовного развития вполне достаточно, чтобы из десяти учителей хотя бы один был духовным человеком.
Оказывается и один на школьном поле воин, и один может перетягивать всех. Надо лишь, чтобы этого одного не гнали, чтобы ему не завидовали, не интриговали против него. Надо, чтобы учителя ценили не только по знаниям его и умению держать класс, но и по главному качеству – по духовному влиянию детей.
Школа, увы, редко может набрать одних лишь талантливых учителей; но в хорошей школе соблюдается некий баланс – хороших больше или по крайней мере есть и хорошие. Но даже если есть один сильный, влиятельный, духовно значительный человек, то и в этом случае школа целиком оправдывает себя.
Меня всю жизнь обвиняют в идеализме.
Не знаю, может ли прожить жизнь человек без идеала. Думаю, что может, многие – то ведь живут. Но школе без идеала никак нельзя. Школа – не личное дело директора или учителя. И если говорить по совести, то людей, не одушевленных каким – то идеалом, к школе допускать нельзя. Не существует другого механизма улучшения школ, есть только один: идеал и стремление к нему.
Симон Соловейчик
Пушкинская проповедь.
Почитаем Пушкина. Две-три его строчки, даже случайно выхваченные, могут создать доброе настроение на весь день:
Прости светило дня,
прости небес завеса,
Немая ночи мгла, денницы сладкий час,
Знакомые холмы, ручья пустынный глас,
Безмолвие таинственного леса,
И всё… прости в последний раз.
Все живое для Пушкина, все движется и действует: солнце – светило, оно светит; ночь – немая; денница, то есть рассвет, – сладкая; холмы – свои, знакомые; ручей течет, журчит в тишине – поэт слышит голос ручья в тишине леса, как в пустыне… А лес молчит, и само это молчание таинственно. Ничего неживого, безразличного в природе нет, все мое, все твое, все полно движения и радости.
Вы когда-нибудь видели торжественный восход солнца, наблюдали за ним, замирали душой при появлении самого малого краешка солнца? И вот оно разрастается, вот уже наполовину вышло, а вот и все поднялось – светило дня!
Самый глухой к музыке, самый черствый человек в этот сладкий час денницы чувствует себя, как верующий человек в церкви, он готов молиться, он поднимается душой, видя это торжество света над тьмой.
Так ведь и вся наша жизнь, каждая минута – борение света и тьмы. Счастлив человек, если в душе его постоянно светлые чувства, если сладкая денница каждый день наполняет его радостью, если он просыпается и поднимается с радостью, со светом, если живет светло и несет свет людям. Несчастен, кто не знает этого света, кто вечно угрюм, темен душой, подозрителен и зол. Злому кажется, будто он справедлив, будто он злится праведно, будто всегда есть на что злиться. А на самом деле он просто зол, его не захватил сладкий час денницы, свет не проник в его душу – и он живет, как потухший фонарь. Нет, не просто потухший, а такой, какого нет в физическом мире: фонарь, распространяющий темноту, убивающий, уничтожающий свет.
Как научиться жить с рассветом? Это не значит подниматься раньше всех и не обязательно каждый день видеть восход солнца. Но, проснувшись, можно подумать о солнце, которое взошло или скоро взойдет, можно подумать о свете, которым полна земля. Ведь все живое на земле оттого живое, что каждый день наступает сладкий час денницы.
“Первое сентября”
№107, 1995 г.
По повести Соловейчика «Печальный однолюб» поставлена пьеса, по повести «Ватага «Семь ветров» 1979. снят 8-серийный телефильм.
Книга «Учение с увлечением», написанная автором Соловейчик С.Л., поможет студентам высших и средних специальных учебных заведений справиться с трудностями учения, подскажет, как быть внимательным на уроках, как организовать свое время в приготовлении домашних заданий, как научиться учиться., предназначена для широкого круга читателей, интересующихся педагогикой.
Другие сочинения Соловейчика
Потом Симона Львовича не стало…
В общем, случилось невероятное: несколько материалов Симона Соловейчика, пусть в небольших отрывках, были опубликованы в «Неделе» дважды с интервалом в два десятилетия. И они не устарели. Да и не могли устареть. Это ведь не просто статьи, это настольная книга для поколений нынешних и будущих.
Поразила реакция читателей. Многие не обратили внимания на вводку, где было написано, что автор умер. Они прочитали лишь выдержки из его публикаций. Все звонки об одном: «Пожалуйста, печатайте и дальше статьи этого автора».
Елена Мушкина, сотрудница газеты «Неделя». «Знаменитые знакомые. Из воспоминаний.»
Последнее дело Соловейчика продолжается. Прежде всего сыном Артемом, главным редактором «Первого сентября».
XIV юбилейные Соловейчиковские чтения (1 октября – 80 лет со дня рождения Симона Соловейчика) состоялись в Московском городском доме учителя 1 и 2 октября 2010 года.
Cегодняшнее время в школе – жесткое и во многом прагматическое. Общее настроение: не говорите о высоком, не призывайте к идеалам – дайте методику, научите, подскажите, объясните. Этому есть свои причины: к школе предъявляют другие, чем прежде, требования, и дети стали другими, и родители – школа не может оставаться в стороне от общего духа времени.
Но тем более важно понимать, что в основании воспитания и образования лежат ценности, которые – непреходящи. И дело школы во все времена свершалось именно тем, насколько эти ценности определяли педагогическое кредо учителя и становились действенной силой школьной жизни.
Свобода, идеалы, внутренний мир человека – не отвлеченные понятия, а та духовная действительность, с которой имеет дело учитель. И на Чтениях педагоги пытались понять: как совместить требования времени – и неотменимые законы педагогики, законы становления человека, которые исследовал и о которых писал Симон Соловейчик.
Учитель: постижение профессии
По страницам книги «Час ученичества»
Начало ученичества
Публикация статьи произведена при поддержке компании «Империя Гранд». Компания «Империя Гранд» предлагает по низкой цене купить межкомнатные двери с бесплатным вызовом замерщика и доставкой по Санкт-Петербургу и ленинградской области. Подробнее ознакомиться с каталогом предлагаемой продукции и получить помощь онлайн консультанта можно посетив интернет магазин компании «Империя Гранд», который располагается по адресу http://dveri.imgrand.ru/
«Предназначение учителя» и «час ученичества» – когда два этих понятия встают рядом, сразу появляется чувство, что между ними есть неразрывная сущностная связь. И наверное, это закономерно, что в рассуждениях ведущего не раз возникали параллели между этими понятиями, одно постигалось через другое. Так, в начале своего выступления Александр Адамский вспомнил стихотворение Цветаевой, строки которого дали название книге Симона Соловейчика. Помните?
Есть некий час – как сброшенная клажа:
Когда в себе гордыню укротим.
Час ученичества – он в жизни каждой
Торжественно-неотвратим.
Час ученичества – время, когда у человека заканчивается какой-то значимый этап жизни и следом за ним должно начаться нечто новое. Это именно та ситуация, в которой, по мнению Александра Адамского, оказались сегодня российские учителя: «Я считаю, что с профессией учителя происходят очень болезненные вещи. То ли она умирает, то ли начинается какой-то совершенно новый, совсем нам непонятный этап ее развития. Но в любом случае у меня нет никаких сомнений в том, что разговор о деятельности учителя сегодня надо вести откровенно и честно. Если мы не будем говорить о тех изменениях, которые происходят и которые должны произойти в этой сфере, то профессия просто исчезнет».
Что же случилось с учительской профессией? Какие изменения побудили ведущего высказать подобное опасение?
Прежде чем говорить об этом, Александр Адамский сделал небольшое, но важное для дальнейшего обсуждения «лирическое» отступление: он рассказал о собственном постижении сути часа ученичества, которое началось с его первой встречи с Симоном Соловейчиком. Встреча произошла в кабинете главного редактора «Учительской газеты» Владимира Матвеева, а разговор шел о создании манифеста «Педагогика сотрудничества». «То, что я буду предлагать себя в качестве ученика Симону Львовичу, для меня стало ясно сразу. Я понял, что не стать учеником этого человека мне просто нельзя. Иначе жизнь можно будет считать законченной. Вот это острое стремление стать чьим-то учеником и означает час ученичества. Он наступает не в тот момент, когда учитель входит в класс. А тогда, когда ученик приходит к значимому для него человеку и спрашивает: «Будешь ли ты моим учителем?»
И хотя устройство школы исключает возможность такого вопроса, это не означает, что в школе невозможен час ученичества. Залогом такой возможности может стать особое отношение ребенка к педагогу, когда ученик считает учителя безусловным авторитетом как в учебных, так и в жизненных вопросах, видит в действиях учителя некий идеал, эталон человеческого поведения. И примеры подобного отношения в наших школах встречаются, но, к сожалению, слишком редко.
Да и перед школой стоят сегодня другие задачи, связанные прежде всего с освоением учебных программ. «Но в том-то и дело, что даже в решении сугубо учебных задач учитель часто оказывается неэффективен, – утверждает Александр Изотович. – Большинство учителей основывают свою профессиональную деятельность на репродуктивных методиках, которые в современном мире не срабатывают. А если говорить об образовании в его широком понимании (включая воспитание и социализацию), то мы видим, что учитель проигрывает конкуренцию информационному обществу, массовой культуре, влиянию улицы и криминала».
По мысли Александра Адамского, общая тенденция такова, что профессиональные навыки учителей становятся все менее востребованными. А значит, необходимо искать принципиально иной подход к деятельности учителя.
Чему учить?
Еще одна особенность часа ученичества в том, что для каждого он индивидуален. Даже если два ученика выберут себе в учителя одного человека, они получат разные уроки, каждый научится чему-то своему. И вероятно, не случайно, что одной из главных вещей, которые открылись Александру Адамскому при чтении книги «Час ученичества», стала суть взаимосвязи знания и управления: «Благодаря книге Симона Львовича я понял смысл выражения «Знание – сила». Знание – сила не в том смысле, что у кого много знаний – тот силен. Суть в другом: кто решает «чему учить?» – тот владеет людьми. И этот принцип неукоснительно соблюдался как царскими чиновниками, так и большевиками. У Ленина есть ряд работ, где он проводит следующую мысль: мы должны жестко и твердо решать, чему учить. Если мы «выпустим» из своих рук механизм регулирования этого вопроса – мы потеряем власть. Поэтому и выпускалось такое количество циркуляров, поэтому и работало такое количество инспекторов… И еще я понял: когда человек предоставляет другим право решать «чему учить?» – он становится демократом».
Сегодня вопрос «чему учить?» снова встает перед учителем во всей своей остроте. «И если учителя возьмут на себя ответственность определять содержание образования, тогда профессия учителя возродится, – утверждает Александр Адамский. – Но, к сожалению, у педагогического сообщества подобной решимости нет. Напротив, есть интенция получить от государства четкие инструкции: чему учить».
Сопротивление аудитории
С самого начала встречи ведущий предложил собравшимся включаться в разговор. И минут через двадцать выступление перешло в жанр диалога. По взволнованным голосам участников можно было понять, что жесткие тезисы Александра Адамского затронули людей. При этом реакция аудитории была неоднозначной. Кто-то занял оборонительную позицию. Кто-то, соглашаясь с тем, что профессия учителя переживает кризис, видел причины этого прежде всего во внешних по отношению к школе факторах: «Посмотрите, во что сегодня превратилось управление школой: сколько бумаг, отчетов, цифр! Общество требует прихода новых, творческих учителей, а государству, похоже, нужен учитель – “социальная пешка”». Кто-то не то чтобы не соглашался с суждениями и выводами ведущего, а как бы проверял их на прочность, задавая вопросы «об основаниях»: «А почему вы считаете, что у педагогов нет достаточного «запала» для того, чтобы самим определять: чему и как учить детей?»
Отвечая на последний вопрос, Александр Адамский сказал, что мог бы привести множество доводов в доказательство своего тезиса. Например, сегодня сам педагогический коллектив и управляющий совет школы может влиять на устанавление правил распределения Фонда оплаты труда школы с учетом различных критериев, в том числе критериев результативности работы учителя. Сверху спускается примерное «Положение …», а окончательный вид этот документ принимает после решения учителей и общественного органа управления. Так вот анализ «Положений…» о распределении Фонда оплаты труда школ показал, что в этих правилах игнорируются такие показатели результативности, как развитие у детей самостоятельности, инициативности, ответственности, социальных компетентностей, способности к самоопределению. Почему? Потому что педагоги не умеют оценивать эти результаты. «А значит, для большинства учителей все эти современные образовательные цели – пустой звук. И одна из главных, но очень непростых задач сегодня состоит в следующем: как достичь того, чтобы учителя начали работать на формирование этих качеств и компетентностей как на образовательный результат?»
На взгляд Александра Адамского, лучшим выходом из этой ситуации было бы предоставление учителям возможности организовываться в сообщества и самим устанавливать «внутрикорпоративные нормы» своей профессиональной деятельности. «Должны быть общие рамки и должна быть возможность для установления локальных правил, которые государство признавало бы легитимными. Но как двигаться в этом направлении, если большинство учителей не очень хотят самостоятельно решать главный вопрос “чему учить?”?»
– Книги Симона Соловейчика, – послышалась реплика из зала, – дают учителям ориентиры для такого движения.
– Книги Соловейчика направляют человека в верную сторону, побуждают к тому, чтобы совершить первый шаг, но книги ничего не сделают за самого человека, – ответил Александр Адамский. – После того как учитель научился жить по Ушинскому, жить по Соловейчику, наступает момент, когда надо решиться жить «по себе самому». Надо делать собственные шаги.
«Никогда не стыдитесь своих детей. Особенно при чужих людях»
На детские годы выдающегося педагога и писателя советского времени Симона Соловейчика пришлась война и жизнь в эвакуации. В юности он работал пионервожатым, а потом преподавал русский язык и литературу в библиотечном техникуме в небольшом городе. Уже тогда молодой учитель задумался о принципах, на которых построена система образования и воспитания в Советском Союзе.
Его идеи легли в основу так называемой педагогики сотрудничества. Соловейчик как будто жил в реальности, параллельной традиционной советской педагогике, в которой генеральной линией было «искоренение дурной природы ребёнка» (лени, слабоволия, трусости). И жёсткое внушение норм общества: коллективизма, товарищества, стойкости и пренебрежения к своим чувствам.
Соловейчик был неисправимым идеалистом. И идеалы, которые он отстаивал, — те, к которым сейчас заново приходит современное общество: доброта, гуманизм, внутренняя свобода и моральные ценности, подкреплённые убеждениями изнутри, а не насаженные извне.
«Любовь и совесть, — писал Соловейчик в своей книге „Педагогика для всех“, — кислород нравственной атмосферы, в которую каждый из нас погружается с первым вдохом, с первым криком. Не все мы верим в силу любви и совести, сомневаемся даже в их существовании (а есть ли любовь? есть ли совесть?), но всякое их ослабление делает жизнь невыносимой. Для каждого в отдельности и для всех вместе».
Он стал автором нескольких книг, соучредителем «Учительской газеты», из которой в 90-е года выросла газета «Первое сентября», сценаристом программы «Час ученичества». Отец троих детей, Соловейчик щедро делился в своих книгах наблюдениями за собственными сыновьями и дочерью.
При этом его труды и мысли удивительно современны. Фильм «Час ученичества», посвящённый советской педагогике, выглядят как описание принципов работы суперсовременной школы где-нибудь в Скандинавии. И убеждение, что уют поможет детям увидеть красоту науки, и рассуждения о том, как не перегружать лишней зубрёжкой и одновременно стимулировать учеников развиваться, и идеи, что внутренняя свобода учителя влияет на его отношения с учениками и на их отношение к предмету.
Первенство свободы
Свобода — ключевое понятие в трудах Соловейчика. Внутренняя свобода — это основа развития: и нравственного, и интеллектуального. Научить ей нельзя, можно только воспитать своим примером и правильным отношением с ребёнком. Свобода не равна попустительству или, как выражается Соловейчик, освобождению от дисциплины. Свобода в школе — это не хаос, а право мыслить вне рамок, задавать вопросы, ощущать себя личностью, даже если находишься в положении младшего, ученика. И эту свободу учитель может и должен воспитывать и быть её примером.
»…дети тянутся к свободным людям, доверяют им, восхищаются ими, благодарны им. Что бы ни происходило в школе, внутренне свободный учитель может быть в победителях. Свободный учитель принимает ребёнка равным себе человеком. И этим создаёт вокруг себя атмосферу, в которой только и может вырасти свободный человек».
Главным вопросом такого учителя, по словам Соловейчика, должен стать: не угнетаю ли я детей? И если приходится принуждать их к чему-то, оправдывает ли это цель? — «Я думаю, что ради их пользы, но не убиваю ли я детский талант свободы? Передо мной класс, я нуждаюсь в определённом порядке, чтобы вести занятия, но не ломаю ли я ребёнка, стараясь подчинить его общей дисциплине?».
Принижение ребёнка, снисходительное отношение, одёргивание — это путь к тому, что у него остановится развитие, пропадёт любопытство и интерес к учёбе и вообще к чему-то новому. Зубрёжка и скучный материал «для середнячков» — одна из причин, почему дети не любят учиться, считал Соловейчик. Это не значит, что учиться в школе должны только талантливые дети. Наоборот: Соловейчик разделял советские идеалы обучения, доступного для всех. Но задачи, которые даёт ребёнку школа, должны быть для ребёнка трудными и вдохновляющими: он должен чувствовать, что по-настоящему развивается. И плотная загруженность — ещё не показатель этого.
Взрослые, дети и отношения между ними
Психоанализ в СССР был под запретом. Тем удивительнее, что Симон Соловейчик фактически воспроизводит в своих работах идеи теории объектных отношений, которые в начале XX века сформулировали западные психоаналитики Мелани Кляйн, Дональд Винникот, Майкл Балинт и другие. Воспитание, писал он, зависит от трёх переменных: взрослые, дети и отношения между ними.
К примеру, когда Соловейчик пишет про общение матери и младенца, он описывает процесс контейнирования эмоций и постепенного приучения ребёнка справляться со своими чувствами, с чем ему помогают родители.
«Маленький, грудной ещё ребёнок кричит в своей кроватке, зовёт маму, она на кухне, она слышит, она по голосу чувствует, что ничего страшного не случилось, и она… не торопится. Она заканчивает свои дела, потом идёт к сыну, но без упрёков — чего, мол, кричишь, слышу! — нет, она идёт с повинной: — Ты меня зовёшь, а я не иду? Мама плохая, не сразу пришла!».
Совсем маленький ребёнок, объясняет Соловейчик, нуждается в безоговорочном признании его чувств и желаний, а ещё в стойкой вере в то, что мир в основном справедлив и добр. Такой идеализм служит для детей защитой, без которой им просто будет страшно и невыносимо жить. Но постепенно ребёнок растёт, и ему становится важно узнавать и другие стороны жизни, учиться справляться с неприятностями.
«Ни одна книга о воспитании не может быть проще, чем учебник по химии за 9 класс»
Но нельзя обманывать ребёнка и готовить его к сказочной жизни. Иногда родителю нужно признать несовершенство мира: к примеру, учительница повела себя несправедливо. Да, к сожалению, так бывает, не все в школе будут относиться к тебе доброжелательно. Но при этом надо учить ребёнка надеяться на лучшее. Как это совместить? Так же, как взрослые уживаются с противоречиями жизни. Пожалеть ребёнка, признать трудности, выразить надежду, что он справится с этой ситуацией, а при необходимости — помочь.
Самостоятельность как цель воспитания
Ещё один момент воспитания, о котором часто говорят современные психотерапевты и о котором в своих трудах писал Соловейчик. Поэтапное отделение ребёнка от родителя и подготовка ко взрослой жизни — главная цель его обучения и воспитания.
«Родившегося у нас беспомощного младенца мы должны вырастить и поставить на ноги, чтобы он был достаточно здоров, достаточно развит и обучен, был крепок духом, чтобы не виснул на людях и не зависел от них».
Для этого, советует педагог, родителям стоит умерить свою тревогу. Неизбежны травмы, двойки, а ещё периодическое неодобрение окружающих — от гостей до тётушек во дворе. Дети не всегда ведут себя идеально, они и не должны. «Наученный собственным горьким опытом, я всем говорю: не стыдитесь своих детей при чужих людях, нормальные дети при чужих всегда ведут себя хуже, чем обычно, это они таким образом вступают в контакт с чужими, это хорошо, а не плохо. Не стыдитесь!».
Конкретные знания и навыки — это не ценность. Ценность — это возможность развиваться
Гонять во дворе собак, шутит Соловейчик, — это тоже развитие. Ребёнок должен развиваться и психически, и физически. И порой проявления этого развития: шум, беготня, громкие крики — нарушают комфорт взрослых и их представление о приличиях. Но подавление природы непременно «отомстит», нельзя подавлять ребёнка только потому, что он неудобен.
И наоборот — кружки и секции, которые вроде бы предназначены для развития, не всегда на самом деле отвечают этому. Педагог приводит в пример маму, которая отдаёт дочь в секцию фигурного катания. На пользу это ребёнку или во вред? Важно посмотреть, как реагирует на эти занятия сама девочка. Может, она расцветёт и будет активно развиваться. А может быть, окажется подавленной и ко всему потеряет интерес. Любознательность, интерес к миру — показатели внутренней живости ребёнка, и сохранить её важнее, чем сохранить дисциплину или хорошие оценки.
Фото: Shutterstock (Vyntage Visuals)