Чарльз дарвин происхождение видов о чем книга
Введение
Хотя Чарльза Дарвина именуют «отцом эволюции», теория развития животного мира существовала задолго до него. Дарвин бегло упоминает древних предшественников, подробнее останавливаясь на знаменитых натуралистах XVIII века Бюффоне и Ламарке. Граф Бюффон в споре с великим систематизатором Линнеем защищал идею изменяемости видов под воздействием среды и теорию геологических эпох Земли; Ламарк создал последовательную теорию эволюции, названную его именем. Однако в теории Ламарка было два существенных изъяна: во-первых, наследование приобретенных признаков (жираф вытягивает шею, и потомству передается длинная шея), а во-вторых, Ламарк все изменения идеалистически объяснял стремлением к совершенствованию (в таком случае непонятно, почему бы природе или Богу сразу не создать совершенные формы).
Еще прежде Ламарка его идеи предвосхитил Эразм Дарвин, полагавший, что вся органическая жизнь произошла от единой частицы, наделенной чувствами и волей. Это опять же «идеализм». А вот мысль своего деда об основных движителях живого организма — потребности в безопасности, утолении голода и размножении — автор «Происхождения видов» подхватил и развил.
Теория эволюции в начале XIX века выпала из мейнстрима прежде всего из-за своего слишком общего и идеалистического характера. Наследникам эпохи Просвещения казались странными рассуждения о природе, стремящейся к совершенству, и о наделенных чувствами и волей частицах. Кроме того, наследование благоприобретенных признаков явно не подтверждалось повседневными наблюдениями, а XIX век склонен к опыту и скепсису.
Заслуга Чарльза Дарвина заключается не только в возрождении теории эволюции, но и в том, что он придал ей научный и достоверный характер. Живой организм не наделяется в «Происхождении видов» волей или чувствами, он действует под влиянием среды, приспосабливаясь к ней и давая потомство. Законы природы, о которых постоянно рассуждает автор, понимаются лишь как постоянно наблюдаемая причинно-следственная связь.
Прежде всего, Чарльз Дарвин соотнес теорию и накопленный опыт наблюдений. Он начинает с очевидного: облик и повадки животных не представляют собой нечто неизменное, человек издавна целенаправленно улучшает породы домашнего скота и выводит новые разновидности собак, голубей и лошадей. Значит, в принципе изменчивость существует. Остается понять, как появляются и как закрепляются новые признаки.
Труд Дарвина сделался классическим благодаря тому, что он ответил на вопрос «как»: изменения возникают случайно (сейчас мы бы назвали их мутациями), а закрепляются удачные изменения потому, что особь выживает и передает их потомству. При достаточном количестве таких видоизменений под влиянием окружающей среды за множество поколений появляются новые породы, виды и даже семейства живых существ.
1. Искусственный отбор домашних животных
1.1. Изменчивость обуславливается двумя факторами: природой организма и условиями среды. Природа организма важнее: одни и те же условия могут вызывать разные отклонения (от вариаций до уродств) даже в одном помете.
Простудившись, одни люди всего лишь чихают, а другие маются ревматизмом: зависит от организма.
1.2. Для происхождения видов важны только наследуемые вариации. Любой животновод знает, что «подобное производит подобное», хотя сами законы наследственности почти неизвестны. Как правило, в потомстве признаки проявляются в том же возрасте, что и у родителей, или немного раньше. Многие признаки передаются только отпрыскам того же пола.
1.3. Влияние среды сказывается как на организме в целом, так и на репродуктивной системе. Эта система наиболее чувствительна: многие виды животных нетрудно приручить, но в неволе они не размножаются.
1.4. Между многими изменениями существует малоизученная связь (корреляция). Это приводит к закреплению как «выгодного» признака, так и сопутствующего.
Белые коты с голубыми глазами обычно глухи.
1.5. Человек с древности планомерно выводил от единого предка чрезвычайно разные породы домашних животных, растений и птиц. Какие-то изменения возникали спонтанно, но большинство были слабо выражены, и человек усиливал их кумулирующим отбором: оставлял на развод самых резвых, сильных, удойных особей и спаривал их.
Импорт отборных животных, запрет экспорта лучших производителей, выпалывание сорняков, истребление несоответствующего стандарту потомства — все эти меры известны задолго до научного отбора, сложившегося к концу XVIII века.
1.6. О происхождении пород от единого предка свидетельствуют три факта:
Известно, что при беспорядочном скрещивании собак проявляется сходство с волком. Дарвин изучал домашних голубей и убедился, что все они происходят от скалистого голубя: прослеживается непрерывный ряд, связывающий их с предком; потомство от скрещивания фертильно и возвращается к окраске скалистого голубя.
2. Естественный отбор и борьба за существование
2.1. Если человек получает такое разнообразие пород, действуя в своих интересах и не представляя себе, какие последствия может иметь накопление данного признака, то у естественного отбора есть явное преимущество: он действует в интересах животного, адаптируя его к среде. Вопрос в механизме: располагает ли природа достаточным числом вариаций и есть ли механизм отбраковки менее приспособленных особей.
2.2. Самая незначительная вариация дает животному лишний шанс выжить и дать потомство. Естественный отбор — принцип сохранения любой полезной вариации. Понятие «борьбы за жизнь» охватывает и прямую борьбу за жизнь и пищу, и метафорически борьбу с климатическими условиями, и соперничество за самку.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Происхождение видов
«Происхождение видов»» – основополагающий труд английского натуралиста и путешественника Чарлза Дарвина. Одним из первых он выдвинул идею об эволюции видов и обосновал ее, главным же механизмом эволюции он признал естественный отбор. В 1859 году в «Происхождении видов» он подробно изложил всю суть своей теории и доказательства, на которых он ее построил. Книга вызвала большой интерес, так как была понятна широкому кругу читателей и развенчивала теории о происхождении и эволюции жизни на Земле, господствовавшие в течение долгих тысячелетий. В наши дни идеи Дарвина не утратили своей ценности и по-прежнему являются фундаментальными для современной теории эволюции. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Происхождение видов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Во внутреннем оформлении использована фотография: Ian Campbell / Istockphoto / Thinkstock / Getty Images
Чарлз Дарвин (фото 1854 года)
Краткий очерк жизни Дарвина
«Зовут меня Чарлз Дарвин. Родился я в 1809 году, учился, про-кругосветное плавание — и снова учился». Так ответил великий ученый назойливому издателю, добивавшемуся получить от него биографические сведения. По счастью, о жизни этого человека, изумлявшего и обвораживавшего всех своей почти невероятной скромностью, сохранились более обильные документальные сведения в напечатанных после его смерти «Автобиографии» (предназначавшейся исключительно для семьи) и пяти томах переписки, тщательно собранной и изданной его сыном Фрэнсисом и профессором Сьюардом. На основании этих источников, по возможности выражаясь словами самого автора, был составлен по случаю кембриджского чествования его памяти краткий, прекрасно иллюстрированный биографический очерк, раздававшийся всем приезжим и, кажется, не поступивший в печать. Эта краткая биография, кое-где дополненная, легла в основание предлагаемого очерка.
Родился Дарвин 12 февраля 1809 года в Шрусбери, в доме, сохранившемся до сих пор и живописно расположенном на берегу Северна. Дед его был известен как ученый, медик, поэт и один из ранних эволюционистов. Об отце Дарвин отзывался как о «самом умном человеке, какого он знал», из его качеств отличал удивительно изощренную способность к наблюдению и горячую симпатию к людям, «какой я ни в ком никогда не встречал».
В школе Чарлз, по собственному его отзыву, ровно ничему не научился, но сам забавлялся чтением и химическими опытами, за что получил прозвище «Газ». В позднейшие годы на опросные пункты своего двоюродного брата, знаменитого статистика Гальтона, дал следующий ответ на вопрос: «Развила ли в вас школа способность наблюдательности или препятствовала ее развитию?» — «Препятствовала, потому что была классическая». На вопрос: «Представляла ли школа какие-нибудь достоинства»? — ответ был еще лаконичнее: «Никаких». А в общем выводе: «Я считаю, что всему тому ценному, что я приобрел, я научился самоучкой».
Настоящей его школой было пятилетнее (с 1831 по 1836 год) кругосветное плавание. Уезжая, он увозил с собой только что вышедший первый том «Основ геологии» Лайеля. Снабжая Дарвина этой книгой, Генслоу советовал ему пользоваться ее богатым содержанием, но не останавливаться на слишком смелых идеях реформатора геологии. Дарвин последовал совету, выполнил его только наоборот — он не остановился, а ушел вперед гораздо далее своего учителя, каким всегда с благодарностью признавал Лайеля.
Наиболее поразили его и в то же время оказали наибольшее влияние на всю его дальнейшую деятельность четыре факта. Во-первых, постепенная смена органических форм по мере перемещения с севера на юг по восточному и с юга на север по западному берегу Южной Америки. Во-вторых, сходство между ископаемой и современной фауной той же страны. И в-третьих, черты сходства и различия обитателей отдельных островов архипелага Галапагос как между собой, так и с обитателями соседнего континента. Четвертым, несомненно глубоким впечатлением, вынесенным из этого путешествия, отразившимся гораздо позднее на его отношении к вопросу о происхождении человека, было первое впечатление, произведенное на него туземцами Огненной Земли; воспоминание о нем выразилось в известных словах, что ему легче примириться с мыслью о далеком родстве с обезьяной, чем с мыслью о близком происхождении от людей, подобных тем, которых он увидал при первой высадке на Огненную Землю.
Другим и еще более важным препятствием, мешавшим ему быстрее подвигаться в своей главной работе, весь план которой был у него вполне готов, была постоянная неизлечимая болезнь, явившаяся результатом переутомления от усиленных занятий в первые годы по возвращении из путешествия. Во всю последующую жизнь трех часов усидчивых занятий было достаточно, чтобы привести его на весь остальной день в состояние полного истомления. «Никто, кроме моей матери, — пишет в своих воспоминаниях Фрэнсис Дарвин, — не может себе составить понятия о размерах испытанных страданий и его изумительном терпении. Она заботливо ограждала его от всего, что могло причинить ему малейшую неприятность, не упуская ничего, что могло избавить его от излишнего утомления и помочь ему сносить тягость постоянного болезненного состояния».
В том же 1842 году он переселился из Лондона в деревню в Кенте, откуда писал: «Моя жизнь идет, как заведенные часы, я, наконец, прикреплен к той точке, где ей суждено и окончиться». Эти мрачные мысли, навеянные постоянной болезнью, дошли до того, что он оставил завещание, в котором просил жену озаботиться изданием рукописи, которая с тридцати пяти страниц (1842 год) разрослась до двухсот тридцати страниц, поручая эту заботу своему лучшему другу — Гукеру. По счастью, предчувствия его обманули — впереди было еще сорок лет изумительной деятельной жизни, увенчавшейся небывалой славой.
В 1856 году, по настоянию Лайеля, он принялся за свой главный труд, задуманный в размере, превышавшем раза в три окончательную форму «Происхождения видов». В 1858 году он получил известное письмо от Уоллеса, результатом чего было представление Гукером и Лайелем обеих записок Дарвина и Уоллеса в Линнеевское общество.
Через год, 24 ноября 1859 года, вышла его книга «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение избранных пород в борьбе за жизнь». Все издание разошлось в один день.
В следующем 1860 году произошло в Оксфорде на заседании Британской ассоциации знаменитое в истории эволюционного учения столкновение между противниками и защитниками Дарвина, закончившееся, благодаря Гексли, блестящей победой последних. Но тем не менее, по мнению того же писателя, «вселенский собор ученых несомненно осудил бы нас подавляющим большинством».
В 1870 году он же писал, что не найдется той отрасли естествознания, на которой бы не отразилось влияние «Происхождения видов», а менее чем через двадцать лет мог заявить, «что если бы не документальные доказательства, то он подумал бы, что его память ему изменяет, — до того резка перемена в общественном мнении» в пользу воззрений Дарвина.
Издание следовало за изданием, а в 1868 году появилось двухтомное «Изменение прирученных животных и возделываемых растений», этот самый полный и глубоко продуманный свод знаний по вопросу о явлениях изменчивости и наследственности, этих двух основ естественного отбора. Можно сказать, что шум, произведенный некоторыми позднейшими теориями (мутаций, гетерогенезиса и менделизма), главным образом объясняется невежеством нового поколения натуралистов по отношению к содержанию того изумительного труда, вероятно, поглотившего большую часть времени, протекшего между первым очерком теории и выходом «Происхождения видов» и за последовавшее за тем десятилетие.
В 1871 году появилось его «Происхождение человека», послужившее сигналом к новому взрыву негодования ханжей и реакционеров всех оттенков против автора, хотя, как он справедливо замечает, уже и в «Происхождении видов» он высказал вполне определенно свой взгляд на этот жгучий вопрос «для того, чтобы ни один честный человек не мог укорить его в том, что он скрывает свои действительные воззрения».
Вот отзыв об этой книге немецкого профессора Швальбе в изданной по случаю чествования памяти Дарвина в Кембридже книге «Дарвин и современная наука»: «Труд Дарвина о происхождении человека до сих пор не превзойден никем; чем более мы погружаемся в изучение сходства в строении человека и обезьян, тем более наш путь освещается ясным светом, излучаемым его спокойным, рассудительным исследованием, основанном на такой массе собранного им материала, какой не накоплял никто ни до, ни после него. Слава Дарвина будет навеки связана со свободным от всякого предрассудка изучением этого вопроса из вопросов — происхождения человеческой расы».
Эти три основные произведения заключают основы всей теории. Первое содержит учение о естественном отборе и доказательства его согласия со всем, что нам известно об органическом мире; второе дает позднейший для его времени исчерпывающий анализ наших сведений о двух основных свойствах всех организмов, на которых основывается возможность естественного отбора; третье представляет проверку учения на основании его применения к самому сложному предельному случаю — к человеку с его эстетическим, умственным и нравственным развитием.
Одна глава книги о человеке разрослась в целый отдельный том — «Выражение чувств у человека и животных», одно из остроумнейших развитий его общего учения о единстве всего живого на таких, казалось бы, ничтожных фактах, как выражение лица и т. д. при различных психических движениях.
Маленький очерк по психике новорожденного дал толчок целому ряду подражаний, и немецкие авторы нередко совершенно несправедливо приписывают первый шаг в этой области исследователю Прейеру.
После этого внимание Дарвина обратилось к другому полюсу органического мира — к растению — с целью показать применяемость его учения и к существам, лишенным той сознательной волевой деятельности, которой Ламарк приписывал (у животных) главную роль. Его ботанические труды, где ему впервые пришлось из области описательной науки переступить и в область экспериментальной. Основная их мысль — доказать существование самых сложных приспособлений и объяснить их происхождение их полезностью.
Эта основная мысль, делающая из них одну связную систему, обыкновенно упускается из виду биографами при их голом перечислении.
В «Насекомоядных растениях» он показал у ряда растений органы для улавливания и переваривания животных и доказал, что это действительно полезный процесс для обладающих ими растений. В «Движениях и повадках вьющихся растений», показав широкое распространение этой формы растений, он задался вопросом, каким образом она могла возникнуть так часто и независимо в самых разнообразных группах растений, и ответил на это другим исследованием — «Способность растений к движению», в котором доказал, что то явление, которое бросается в глаза у вьющихся растений, в незаметной форме широко распространено во всем растительном царстве, резко появляясь не только у вьющихся растений, но и в других явлениях растительной жизни, всегда полезных для обладающего ими организма.
Еще замечательнее группа монографий, касающихся формы и других особенностей цветка, находящихся в связи с перекрестным опылением цветов насекомыми («О различных приспособлениях, при помощи которых орхидные оплодотворяются насекомыми», «Различные формы цветов у растений», «Действие самооплодотворения и перекрестного оплодотворения»). В первых двух раскрываются самые поразительные приспособления организмов, относящихся к двум различным царствам природы, а так как подобная гармония на основании учения о естественном отборе мыслима только при условии обоюдной пользы (польза для насекомых очевидна, они при этом питаются), то третий том представляет обстоятельное экспериментальное исследование, доказывающее пользу перекрестного оплодотворения, так как в результате его является всегда более могучее поколение.
Таким образом, тем, кто, не желая принимать теоретической основы учения Дарвина, стараются отвлечь внимание, указывая на талантливость его специальных работ, приходится неизменно напоминать, что это не были отрывочные факты, разбросанные по всей области биологии от растения до человека, а факты, строго связанные между собой именно этой теорией и, следовательно, проверяющие и подтверждающие ее обширной системой исследования. Эти биологические работы послужили толчком к неимоверной деятельности в этой области, и теперь литература, ими вызванная, выражается не одной тысячей томов.
Посвятив почти двадцать лет на подготовку себя к главной своей жизненной задаче, на ее разработку и почти столько же на то, чтобы научить, как надо пользоваться его теорией как орудием изучения природы, могучий ум, в течение большей части жизни боровшийся с немощным телом, уже начинал видеть новые широкие горизонты в смысле более глубокого экспериментального изучения основного фактора, легшего в основу его учения, — фактора изменчивости. Но силы изменили, и он мог еще только обработать остроумное маленькое исследование над «Образованием перегноя почвы при содействии червей», успех которого, если судить о нем по ходкости распродажи, превзошел даже успех «Происхождения видов».
Он умер 19 апреля 1882 года и похоронен рядом с Ньютоном в Вестминстерском аббатстве. Последними его словами были: «Я нисколько не боюсь умереть». А в заключительных строках своей автобиографии он подвел такой итог своей жизни: «Что касается меня самого, я убежден, что поступил правильно, посвятив всю свою жизнь упорному служению науке. Я не чувствую за собой какого-нибудь большого греха, но часто сожалел, что не принес более непосредственной пользы своим собратьям [3] ».
По отношению к материальному миру мы можем допустить по крайней мере следующее: мы можем Видеть, что явления Вызываются не отдельными вмешательствами божественной силы, оказывающей свое влияние в каждом отдельном случае, но установлением общих законов»
Уильям Уэвелл «Бриджустерский трактат»
«Единственное определенное значение слова „естественный“ — это „установленный“, „фиксированный“ или „упорядоченный“ ибо не есть ли естественное то, что требует или предполагает разумного агента, который делает его таковым, т. е. осуществляется им постоянно или в установленное время, точно так же, как сверхъестественное или чудесное — то, что осуществляется им только однажды»
Джозеф Батлер «Аналогия религии откровения»
«Заключаем поэтому, что ни один человек, ошибочно переоценивая здравый смысл или неправильно понимая умеренность, не должен думать или утверждать, что человек может зайти слишком глубоко в своем исследовании или изучении книги слова Божия или книги творений Божиих, богословия или философии; но пусть люди больше стремятся к бесконечному совершенствованию или успехам в том и другом»
Фрэнсис Бэкон «Прогресс науки»
Юбилей эволюции: как книга Дарвина перевернула мир
Ровно 160 лет назад, 24 ноября 1859 года вышел один из важнейших трудов в истории науки — книга Чарльза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора». Вызвав тогда жуткий скандал, она до сих пор рождает сомнения и споры.
«Твой бывший друг, а теперь потомок обезьяны», — написал Дарвину после выхода книги один из его близких приятелей.
Первый тираж «Происхождения видов путем естественного отбора» в 1250 экземпляров разошелся за один день и вызвал бурю негодования. «Никто никому так не обязан, как обезьяны Дарвину», — съязвил тогда сатирик Дон-Аминадо.
Вопреки общепринятому мнению, этот труд не был посвящен происхождению человека от обезьяны. Об этом в книге упоминается лишь вскользь. Правда, и этого современникам хватило, чтобы сделать соответствующие выводы. Издать книгу о происхождении человека Дарвин решился только через 22 года.
В «Происхождении видов» доказывается, что все формы жизни стали результатом изменчивости, наследственности и естественного отбора, а не творческой воли разумного Творца. Так Дарвин посягнул на авторитет религии.
Долгий путь
Выходу в свет этой книги предшествовало пятилетнее плавание автора на судне «Бигль». В ходе путешествия, во время остановок на тропических островах натуралист скрупулезно собирал и описывал образцы флоры, фауны и ископаемых останков.
После путешествия в течение 20 лет он систематизировал, полученную информацию, подбирал аргументы и оттачивал аспекты своей будущей эволюционной теории. Дарвин слишком долго вынашивал идеи, держал их при себе, понимая какую бурю они вызовут. Говорят, что он боялся расстроить свою набожную жену.
В 1859 году Дарвин решился и опубликовал свой труд. Но сам термин «эволюция» появился лишь в шестом издании книга. В прежних изданиях он использовал нейтральное выражение «общность происхождения, сопровождаемая модификацией».
Борьба с заблуждениями
В «Происхождении видов» натуралист опровергает существующие на тот момент теории происхождения и развития жизни. Господствующей среди них тогда был креационизм (от лат. creare — «создавать»). Согласно ей, вся живая природа и человек, как ее венец, созданы богом. Три размера счастья: научный взгляд на женскую грудь
Популярен был в те годы катастрофизм. Это теория предполагала, что историю Земли прерывали катаклизмы, неоднократно уничтожавшие жизнь. Люди находили огромные кости древних животных и не могли понять, кому они принадлежат. Сторонники этой концепции объясняли им, что кости принадлежат существам, когда-то давно уничтоженным катастрофой.
Больше всего Дарвина раздражал ламаркизм — псевдонаучная эволюционная гипотеза, созданная французом Жаном Батистом Ламарком. Этот натуралист объяснял изменения видов стремлением организмов «к прогрессу».
В пример Ламарк приводил жирафа: он стремился к свежей листве на верхушках деревьев и через несколько поколений у этого животного вытянулась шея. Ламаркисты называли этот процесс «упражнением органов», чем вызывали бешенство у Дарвина.
Замахнулся на святое
Дарвин доказывал, что главные факторы эволюции — наследственная изменчивость и естественный отбор. Изменчивость делает все организмы разными. Они имеют разные признаки, и те или иные оказываются полезными. Организмы с такими признаками — более приспособлены к жизни, они получают преимущество в размножении. Таким образом, полезные признаки наследуются в результате естественного отбора.
Общественность оказалась не готова к такому учению. «Оно повергло умы отечества в смятение…»Происхождение» с неизбежностью протягивало нить аналогии от природы к человеку и сделалось своего рода антибиблией», — писал биограф Дарвина Уильям Ирвин.
Ни одно из учений не вызвало столь яростной критики — ни гелиоцентрическая система Коперника, ни теория всемирного тяготения Ньютона. «Происхождение видов» Дарвина — стало не только научным трудом, оно сделалось «трактатом религиозным и этическим, а со временем также политическим и социологическим».
«Сами ученые не знали, как на него отвечать — то ли с позиций науки, то ли с позиций богословия, — и нередко в совершенном неистовстве высказывали самые непоследовательные и противоречивые суждения», — отмечал Ирвин.
Гениальное озарение
Действительно, Дарвин не мог объяснить, почему полезный признак не растворяется в популяции за несколько поколений. Он не знал о генах и предполагал, что частицы, передающие наследственность содержаться в крови. Алкоголь по-научному: плюс для секса и ума
Но в 1865 году Грегор Мендель открыл законы наследственности, проследив закономерности передачи признаков в ряду поколений. В 1901 году голландский ботаник Гуго Де Фриз ввел понятие «мутация» для обозначения единицы изменчивости. В 1909 году появилось понятие «ген», хотя оно было пока совершенно абстрактным и обозначало некую частицу, отвечающую за отдельные наследственные свойства.
В 1920-1930 годах сформировалась синтетическая теория эволюции на основе теории Дарвина с привлечением генетики. В 1953 году биологи Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру молекулы ДНК и тем самым довели теорию Дарвина до логического завершения.
Удивительно, что новые знания не только не опровергают теорию Дарвина, но удивительным образом укладываются в гениальные предсказания английского натуралиста.